Я не стал музыкантом...

Жаль, что я не стал музыкантом…

Девяносто первый год. Одиннадцатый класс. Мир обещает быть добрым, а жизнь интересной.

Мой одноклассник и друг создает свою команду. Хотя нет, музыкальные коллективы тогда еще не называли «командами», но уже и не называли «бандами». В обиходе было слово «группа». «А у вас группа?» - «Да…»

У нас она была. Я уже говорил. Ее создал мой одноклассник. Его еще до первого класса отдали в музыкальную школу. В класс фортепиано. Как он ненавидел это фортепиано к седьмому классу! Но музыкальную школу закончил с отличием.

Создал – это громкое слово. Мы просто были. Мы варились в одной кастрюле. Жили в одном городе. Учились в одной школе. Слушали одну музыку. Ну или почти одну. Создатель коллектива обожал «Металлику». Он знал о ней всё. Все партии он снимал на слух – всё-таки музыкальная школа с отличием. Репетировали по квартирам. Например, у меня. Я выгонял из комнаты младшую сестру, выносил еще более младшего брата и начиналось колдунство. Две-три гитары. Ударник скучал. Потому что мало кто мог себе позволить собственную ударную установку. Можно было поставить кастрюли и пустые консервные банки. И ставили.

Мы верили в то, что мы лучшие. Какая там, к черту, «Металлика»? Их через десять лет забудут, а нас будут помнить века. Вот бы сейчас во что-то поверить с такой силой…

Потом нас стали пускать на репетиционную точку более опытной команды. Маленькая комнатка, заставленная предметами с таинственным названием «аппарат». Вот это был звук. Достойный всемирно известных студий звукозаписи.

Мы сделали две записи. Минут по 30. Одна из них гордо называлась «альбом». Дело оставалось за малым – сделать так, чтобы его слушала вся страна. Нет, весь мир. Фигня вопрос, дело времени…

Записи не сохранились. Соло-гитарист постарел. Пьет. Иногда я встречаю его на улицах. Басист подсел на наркоту. Что с ним было дальше – я не знаю. И не хочу знать. Создатель группы с иглы смог соскочить. Чтобы потом умереть от паленой водки…

Хорошо, что я не стал музыкантом…