ее тело

Ее тело нашли на обочине грязных дорог, среди груды металлолома. Голова была неестественно закинута назад, руки покрыты порезами, а живот стал полностью синим от количества гематом. Казалось, что есть какой-то замысел в том, что части ее тела были изувечены разными способами и сразу не поймёшь почему это хрупкое тело валяется здесь, как никому не нужный мусор, ждущий лишь очередной переработки. Но потом казалось, что ничего в этой смерти нет: ни особого замысла, ни причины, ни ценности.

Ее нашел парень, который работал в автомастерской неподалеку, когда в очередной раз был отправлен выбрасывать ошмётки железа. Или его просто отправили подальше от робко кипящей работы за ненадобностью. Он заметил среди ржавеющей стали ее тонкую бледную руку, покрытую пятнами запекшейся крови, и, отодвинув лежащий сверху пласт железки, во всей красе смог рассмотреть ее юный труп. Было в этом виде какое-то своеобразное изящество, то ли в том как аккуратно была убрана ткань ее тонкого белого сарафана, как раз чтобы оголить кожу ее израненного живота, то ли в том какой мягкой была ее чуть теплая кожа, когда его грубая рука пыталась нащупать пульс.



"расскажи мне о своей катастрофе" - шептала она.

"расскажи о всех тех, кто разбил твое сердце. я хочу послушать." - ее голос был медленным, тягучим, обволакивающим. Она сидела на капоте моей машины и курила сладкие сигареты, вишнёвые кажется. Ее губы струйками выпускали дым изо рта и он медленно поднимался над нами, обволакивая темное осеннее небо своей пеленой.

" о, я знаю кто его разбил! тот малыш, который боялся сделать первый шаг."
Она смеялась. Я тоже. Ее длинные волосы развивались и путались паутинками на ветру, пока она не могла удержать в себе дрожь. Она смеялась, но я отчётливо слышала горечь. Ее маленькие ладони сжимались в кулак, ногти впивались в кожу со всей силы, а губы дрожали. Она смеялась, но ей было больно. За меня, за себя и за всех кого она любила. А я просто не могла отвести взгляд от дрожи в ее плечах. От ее любви и заботы было тепло, пусть моя боль и доводила ее до отчаяния. Я хотела целовать ее плечи, ладони, губы, хотела обнять и сказать, что я в порядке. Но слова застряли в горле, а тело застыло на месте. Ее любовь была другой и все что я могла - это не заставлять ее сердце болеть ещё сильнее.



Тот парень позвонил мне с ее телефона, найдя первый попавшийся номер. Он валялся в складках ее сарафана, выпавший из кармана. Парень набрал на автонаборе мой номер и заикаясь сказал что нашел ее тело. Мое молчание, наверно, длилось слишком долго раз он в итоге повесил трубку. А может он с самого начала не хотел, чтобы ему отвечали. Мне, если честно, было плевать. Ее тело лежало в груде металлолома,  в нескольких километрах от дома. Юное холодное тело, в чьей груди уже не болит ее маленькое сердце.

Вечером пришел полицейский, грузный такой мужчина средних лет, и сказал это вслух ещё раз. Я молчала. Он погладил свое колено, рассматривая интерьер гостиной, и терпеливо ждал моей реакции.
"если хотите знать, то в ее телефоне было очень много неотправленных Вам сообщений, в которых было лишь слово "люблю"."
Она любила меня. Она любила меня. Любила. Сердце ударялось о ребра с такой скоростью, что я не могла сосчитать, пока мои ногти раздирали кожу на бедрах. Слез не было, как и слов, лишь в голове заевшая мысль: ее тело нашли среди груды металлолома, на обочине грязных дорог, пока я терпеливо ждала ее дома, чтобы сказать что это была любовь.