Из детства...

Родился я в Советском союзе в середине прошлого века, в год, когда к власти пришел добрейший Леонид Ильич. Местность, где мне посчастливилось расти первые шесть лет, называлась деревня Малый Умыс, а роддом где я, четырехкилограммовым появился на свет, был в городе Рузаевка.

Жил я в деревне с бабушкой Акулиной и дедушкой Гришей, но воспитывала меня прабабушка Татьяна, называл я ее по эрзянски "бабай" и был я у нее самым любимым внуком, до конца ее жизни. Мама в то время училась в Москве, а от отца мне досталась только его фамилия.

Из детства помню только фрагменты, самый первый - как крыли крышу, был солнечный, летний день, собрались мужчины со всей деревни и помогали дедушке. На улице поставили столы, обедали, народу было много и по окончании ужинали. Потом я узнал что, это называется "помощь", но мне трехлетнему было туго понять, в чем помощь, когда они просто кушают.

Раз в полгода, в деревню приезжала из Москвы с подарками мама. Помню: стою около дома, весна, все тает, солнышко светит в глаза, дедушка везет маму на санях, со станции. Мама обняла меня, стала целовать и подала красный, пластмассовый трактор с большими задними колесами.

Этого мне было достаточно и отстранив ее, я стал делать на снегу горные дорожки и гонять по ним. Когда меня позвали кушать - задних колес уже не было, на вопрос - "где они", сказал что на ремонте. Бонусом к трактору, мне привезли новенькие резиновые сапоги, которые на следующий день я я другом Юркой решил обновить.

На против соседнего дома разлилась огромная лужа, от растаявшего снега и она оказалась как нельзя кстати, чтобы померить глубину. Я решил пройти первым - медленно переставляя сапоги по дну, чтобы не подскользнуться и вода не залилась через край, дошел до середины и... сел на задницу по пояс в воду - я таки поскользнулся.

Дома мне ввалили, но подобная история повторилась через три года. Я уже был побольше и ходил от дома подальше. В деревне развлечений мало, а тут половодье, а для ребенка так это вообще река. Местность наша с такой особенностью что, весь снег с полей, растаяв стекает в середину нашей деревни, там он копиться с одной стороны дороги.

Когда уровень воды переполняется, она как через плотину устремляется со скоростью горного потока в поля, дальше в болота, с водоворотами и туннелями под снегом. Нас собралось человек семь ребят, были и постарше меня - смотрим на это журчащее, завораживающее чудо природы.

Нам захотелось на другую сторону ручья, поток был в этом месте не широк, около метра. Стали перепрыгивать ручей с разбега, я решил с места, только оттолкнулся и наст подо мной, подмытый водой, рухнул в воду. Меня сшибло быстрым течением и понесло вперед ногами в болота, как кораблик. Чуть дальше уже были воронки и проваливающийся снег.

Вода тут же затекла за шиворот пальто, протекла вдоль спины, в рукава и заполнила все сапоги. Меня охватил дикий ужас: я судорожно пытаюсь схватиться за траву, что показалась из под снега, за землю, но меня неумолимо несет в омут. Это чувство страха осталось во мне до сих пор, когда я вспоминаю об этом.

На мое счастье, рядом оказался четырнадцатилетний сын соседей Солдатовых, он догнал меня уже у самых полей, дальше уже не побежишь, там начинался разлив. Он схватил меня за шиворот и вытащил на снег. Домой так и привел за шкирку, с меня текло со всех щелей, холода я не чувствовал. Наверное был в шоке, в руке так и осталась зеленая травка и земля за которую я цеплялся, когда разжал кулак.

Дома бабушка ахнула, но когда узнала все, то ругаться не стала, только ворчала что, в праздник Дня Благовещенья, ей придется стирать мои вещи. А я даже не заболел, спасибо большое Солдатову, он меня спас тогда. Но и это не последний случай связанный с водой и именно в этом месте.

Это произошло когда я был уже побольше. Мы с братом Серегой пошли к тому месту, вспомнить как меня потащило в поля, почему все это происходило в одно и тоже время - потому что, на каникулы мы приезжали к бабушке 1 апреля, в городе в это время, уже почти сухо, а в деревне самое половодье.

Мы перешли ручей, дальше чистая, большая лужа, а на дне лед. У Сереги сапоги ниже моих, ну я и предложил: - "Прыгай мне на спину, перенесу тебя". Запрыгнул он и я пошел, медленно иду, лед под водой скользкий. До берега оставалось метра полтора, я поскользнулся и со всего размаха упал лицом прямо в воду.

Серега не растерялся, не спрыгнул с меня, а как сидел на мне верхом, так и остался, только ноги забросил мне на спину. Потом резко встал на мне, прошел по спине и спрыгнул на землю наступив мне на голову. Я глотнул воды, на карачках вылез на берег - вода течет с меня как с собаки. Не знаю почему нас всегда тянуло к воде, может потому что, у нас не было речки на местности, или же мне всегда хотелось быть моряком...

Вообще случаи, когда меня могло бы и не быть - много. Во первых благодарю бабушку Акулину что, посоветовала матери оставить меня, когда выяснилось что, я есть. Мама ушла от отца, прожив с ним шесть месяцев, а еще через четыре родился я. Мама уходила из дома и плакала в поле, от горечи не сложившихся отношений и неизвестности предстоящего.

Мне сложно судить родителей, но считаю, как бы не было трудно - нужно приспосабливаться друг под друга и у детей должны быть и мама и папа.

После рождения крестили меня два раза, соответственно у меня два ангела хранителя. Первый раз приехав в церковь в Рузаевку, крестить меня батюшка отказался, в виду отсутствия справки с сельсовета, что разрешают - было тогда очень строго с этим. Справку дают по свидетельству о рождении - один раз.

Приехав в деревню прабабушка по крестила меня сама, она была верующая. Пешком ходила из Сабаева в Подмосковный Иерусалим за семьсот километров. Кушала скоромную пищу, напрочь отказывалась выпивать в любой праздник или торжество и дожила до 96 лет.

В возрасте одного года, из рассказа мамы, мы поехали к родственникам в Киргизию, где я чуть не утонул в арыке*. (*канава для орошения огородов) Поездка наша совпала, как раз с землетрясением в Ташкенте. Я уже ходил так себе, все за столом гуляли и пели песни, (а это признак того времени что, все уже на "веселе"), я пошел погулять по двору и пропал.

Когда же мама хватилась что, меня нет - забегали в поисках и нашли меня уже за воротами на улице, лежащим в арыке головой в тине, из которой торчали ноги и открытый орущий рот. Как она сказала: еще несколько секунд и меня поглотила бы тина. Это судьба - я должен был жить.

У бабушки с дедушкой было пятеро детей. Первым родился Михаил аж на пять килограммов, крепкий как бочонок (как говорила бабушка). Когда ему было три месяца его взяли помыться в баню и через три дня он умер - обожгли легкие паром.

Потом родился Дядя Боря, потом мама - зимой 41 и летом, дедушка ушел на войну. Вернулся он в отпуск через четыре года, но ему повезло - в совхозе была нехватка трактористов и его оставили, остальные воевали еще год с Японией. Послевоенными родились Крестная Лида и Крестный Петя, они меня очень любили.

Тетя Лида, когда вышла замуж, приезжали каждую субботу с Дядей Гришей к бабушке и привозили мне обязательно игрушки, машинки. Их я исследовал на предмет внутренностей и уже к вечеру они разбирались мной на запчасти - вот она страсть будущего конструктора.

Однажды зимним вечером, приехали все к бабушке - народу собралось много. От этих воспоминаний у меня сразу начинают как бы болеть бока. Спать приходилось на полу, на овчинных полушубках или на печке - было очень жестко, кровати выделялись приезжим которые приезжали редко. Просыпаясь утром чувствовал сердце, как отлежал его. (Улыбаюсь)

Крестная нагрызла горсть семечек и дала мне - это был незабываемый вкус, так много и сразу. Сейчас этим нельзя удивить ребенка, но что-то всегда остается в памяти как самое вкусное и незабываемое. В моем детстве были пряники, петушки-леденцы, халва, белый хлеб с сахаром политый водой.

В этот вечер с нами не было только дяди Бори, его посадили в тюрьму - он как бы сбил больного человека на машине. Забирали его при мне, дядя Боря частенько брал меня покататься на машине. Мне нравился запах бензина, запах выхлопных газов, тогда на ГАЗ 51 они были мягче и слаще как бы, чем сейчас. Улыбаюсь

Я конечно ни чего не понимал, мы были в Центральном колхозе, пообедали за общим столом - была уборочная, подъехали трое в красных фуражках и попросили пересесть мне с одним из низ в кузов. Дядя Боря сел в кабину рядом с милиционером, который повел машину.

Сначала они повезли меня домой в деревню, когда привезли, дядя Боря крикнул мне: - "Скажи бабушке, что забрали меня" и они тронулись в тепловскую гору. Я побежал в припрыжку в поле, на огороды - все пололи картошку и прибежав закричал: - "Бабай, бабай, дядю Борю милиция увезла". Тогда я еще не понимал ни чего, улыбался, меня переспрашивали - я отвечал. Бабушка плакала...

К дяде Боре мы ходили на "свидание", он не жаловался , просто был очень грустный и все время просидел на корточках, пока взрослые разговаривали. Потом став побольше я узнал, как его там прессовали - он долго не признавался, не соглашался с обвинением и ему просто отбили почки.

Следственная машина того времени была очень сильная, его сломали, был суд - дали ему семь лет, отсидел три и его отпустили. Думаю всех маленьких детей до шести лет, нужно водить на экскурсию в тюрьмы и зоны чтобы, этот лязг открываемых и закрываемых замков дверей, оставался в ушах на долгие годы предостережением туда попасть.

Тогда у меня от такой несправедливости возникали мысли - стану или каким нибудь известным преступником или честным милиционером. Умер он в сорок пять лет и перед смертью мочился кровью. Дядю Борю я очень любил, как и всех мужчин кто был рядом - отчима (папу) Толю, дядю Гришу, крестного. Все они были сильными и с мышцами, мне хотелось быть похожим на них.

На погребе были гири: круглая 32 кг, квадратная 24 кг. Частенько когда собирались все у бабушки, устраивали игрища с гирями - подкидывали и отбивали плечем двухпудовку, играли в волейбол ей и просто кто больше пожмет. Я тоже подходил и пытался отрывать ее от земли двумя руками, но взрослые меня ругали - маленький еще.

Родного отца я видел два раза, первый раз он подъехал на машине летним вечером и протянул мне две конфетки. Бабушка была рядом и сказала по эрзянски: -"Саша возьми, это отец твой". Я почему то с мутился и убежал в дом. Он зашел за мной, что то спрашивал, но я так и не подошел к нему и не взял его конфет.

Второй раз мне было восемь лет, мы с мамой шли на станцию на поезд в Рузаевку. Нас обогнала машина и остановилась, вышел мужчина и стал разговаривать с мамой. Потом он сел и машина поехала дальше , мама сказала: - "Это был твой отец", но отец (отчим) у меня уже был - он покупал мне машинки и заботился обо мне и воспитывал в детстве.

Мне было пять лет когда мама вышла замуж за него. Помню в первую нашу встречу он привез мне дорогущую машинку на батарейках, что в то время была большая редкость. Она вспоминается мне красная с белым, колеса поворачиваются как на большой - класс, ну я ее конечно сразу разобрал по запчастям в этот же вечер.

Мне до сих пор стыдно как, я однажды подставил его. Были выходные, все собрались у бабушки, у крестной с дядей Гришей был уже Сережка, брат, крестный с женой и мы. Гуляли хорошо, все выпивали и пели песни. Я оставшись без внимания решил провести опыты - взял спички с плиты и пошел во двор .

Мой умишко решил проверить что горит лучше - железо или дерево. Попробовал поджечь железку - не горит, только спички потратил. Потом попробовал забор деревянный - он только тлел, но не загорался. Рядом с забором стоял стог сена, дай думаю попробую его - погода была жаркая, солнечная, сено просушено и пахло сенокосом.

Одной спички хватило, загорелся стог как порох, я испугался но, не убежал, взял корыто и накрыл огонь - пламя пропало. Постояв - успокоился, каково же было мое удивление когда я убрал корыто - огонь вспыхнул с такой силой что, я упал на спину от жара огня и страха. Огонь захватил уже всю копну и поднимался высотой до уровня крыши дома.

Хорошо что, стог стоял у забора, спалил бы весь дом к х.ям. Я побежал в дом к матери и прижался к ней. Все поют что то, весело, она обняла меня, поцеловала и продолжила петь, а я не сказал тогда - испугался. Забегает прабабушка и кричит: - "Пожар". Все выбегают на улицу, хватают ведра, начинают тушить.

Отец взял железную бочку с водой (он был очень сильный в молодости) и вылил ее на огонь - огонь погас, полили еще из ведер. Бабушка в "подпитии", залезла на горелую копну сена и выдала речь - кто и что за паразит поджег ее и матом крыла всех, на чем свет стоял. Я молчу - затаился. Бабушка на отца - ты курил, бросил сигарету.

Он клянется что, не бросал ни чего. Все пошли в дом - выпили, вышли снова на улицу. Сидят, думают кто же поджег. Мне казалось, если узнают что, это я, то отрежут уши как поросенку, как сказал дедушка. Дядя Гриша предложил сыграть на гармошке, так сказать разрядить обстановку, на него зашипели со всех сторон, мол ты что, с ума сошел.

В общем день закончился без песен и веселья. Матери я признался об этом поджоге через год - мол я поджег, отца не ругайте, а то как что, сразу на него: поджигатель-ирод. Самое интересное меня даже не поругали, как будто это было бабушке не удобно, уж лучше бы это был действительно
отец. Это был мой первый подленький поступок, стыдно, правда.

Как то раз к прабабушке Татьяне приехал из города родственник, большой, известный творческий человек и привез в подарок ей комбайн. Это такое, три в одном - радио, телевизор, проигрыватель. Телевизор тогда в деревне был у нескольких человек и вся деревня, детишки ходили смотреть к нам.

Мама привезла из города кучу пластинок на иностранном языке, купленных в уцененном магазине. Из всех пластинок, мне понравилась одна песня "БЕРЯ, БЕРЯ" на диске и я каким то образом, не умея читать, находил и ставил эту задорную мелодию. Взрослые чтобы лишний раз удивиться, частенько просили: - "Сашка, поставь "Беря, Беря" - я находил и ставил ее именно с того места.

Вообще с опытами у меня все в порядке - рос я любознательным. Раз в детстве решил попробовать облизать железную ручку двери на улице зимой. Как это ко мне пришло - не знаю. На улице мороз, я взял и лизнул, язык "естестно" прилип к ручке. Я давай мычать, плачу, никто ко мне не идет, все заняты - бабушка готовит ужин, дед кормит скотину.

Стою я такой с прилипшим языком к двери, хорошо что, в этот момент дверь не открыли - оторвали бы язык. Время идет, ни кого нет. Сам что ли сообразил - стал дышать на ручку. Язык отлепился, но болел потом неделю - горячее в рот нельзя было взять. Улыбаюсь.

А еще было, взял и засунул себе в нос горошину, пошмыгал носом, поковырял в носу пальцем пытаясь наверное вытащить ее обратно - но только глубже затолкал ее. Сбежались все бабушки - учат: - "Сморкайся" - ни в какую, не выходит - засело плотно. Ни туда и ни сюда.

Дядя Боря говорит: - "Теперь только операция, нос отрезать будут. Если все удачно потом пришьют обратно". Страху нагнал. Я красный как рак, дую в ноздрю - не вылетает, она уже набухла. Проходит ночь, шутки шутками, а горошина в носу. Дед запрягает лошадь - повезли меня в райцентр Кочкурово, за десять километров, в больницу - доставать горошину.

Еду я в санях и думаю так: как же я без носа то буду, может как нибудь достанут все таки. Приехали, заняли очередь, ждем... и вот в коридоре я как чихну - горошина сама без операции вылетела и закатилась под стулья. Моей радости не было границ. Она наверное от мороза сжалась, а в тепле нос распух и вылетела. Чудеса...

Бабушке только опять морока - день потеряла, ездила со мной. Доктор посмотрел и сказал что, все нормально, но лучше на будущее ни чего в уши, нос - не заталкивать. Это я запомнил на долго.

В эту же зиму дядя Боря привел в дом, от знакомого, большую овчарку. Ростом она была выше меня. Мне хотелось поиграть с ней, покататься на спине, а она свалив меня в снег давай облизывать мне лицо. Я орал как недорезанный поросенок. Из всех собак она была лучшая, но ее отравили.

Кстати, поросят резали у нас раз в год и я был не всегда сторонним наблюдателем, хотя этот визг стоит в ушах отчетливо до сих пор. Животные чувствуют свою смерть. Женщины все уходили в дом, мне же было интересно. В разных местах режут скотину по разному, у нас кололи в сердце, у других перерезали шею.

Проткнув сердце, дядя Боря набрал в кружку кровь и выпил ее, на мой вопрос вкусная, дал попробовать мне - не впечатлило, теплая безвкусная жидкость. Дядя Боря как всегда пошутил - смотри вурдалаком станешь. Я ему - "Ну ты же не стал", он - " Так я большой, организм привычный". Ну вроде все обошлось, только потом уже пил это каждый раз, когда резали.

Казалось бы, пишу дикие вещи, но тогда это было в порядке вещей. На выходные, когда приезжали все в гости, бабуля готовила куриный суп, она запросто отрубала голову курочке и потом отпускала ее - она пробежав несколько метров, расплескав кровь, что хлестала из отрубленной шеи - падала набок, теперь можно брать и готовить. Улыбаюсь.

В детстве был у меня дружек Юрка, с ним унас всегда были стычки - дрались по поводу и без. Жил он на другом конце деревни с бабушкой, родители жили в большом городе - Тольятти. В деревне таких как мы было мало и мы быстро мирились, играть то не с кем больше.

Помню пришел он ко мне зимой, я только вышел на крыльцо - там и подрались, он поборол меня, вышедшая на крик моя бабушка, разняла нас. Помирившись пошли играть к нему, поиграли, он вышел провожать меня и мы снова, даже не знаю из-за чего, подрались прямо на дороге - здесь поборол уже я. Так протекала наша дружба и моя жизнь в детстве...

В деревне прожил я до шести лет и все самые яркие и лучшие воспоминания остались у меня до сих пор в памяти. Этот дом, деревню я видел во снах много лет и почти каждую ночь, и только когда дом разрушился, крыша обвалилась - дух дома умер - такие сны прекратились...

Продолжение следует.

Всем добра и быть счастливыми.

04.09.2019