Глава xxvii из повести времена не выбирают

Глава  XXVII Наша дочь Елена

Детство и юность нашей дочери Елены проходили: в Нефтекумске Ставропольского края – с рождения и до года; в Казахском Актюбинске – от года и до пяти лет и в Ямало-Ненецком  автономном округе на Крайнем Севере в городе Ноябрьске с 5-ти до 17-ти лет.
Чем отличалась наша дочь в детстве и юности. Во-первых: с грудного возраста и вплоть до школьных лет её очень трудно было уложить спать, скорее ты сам уснёшь раньше её после рассказывания сказок, чтения книг, утомительного и длительного укачивания, и так далее. И только после этого, она, долго ворочаясь в кроватке, убедившись, что папа уснул, сама успокаивалась и засыпала.
Во вторых: наша Лена лет до десяти страшно боялась и не могла оставаться одна дома. Такая у неё была фобия быть одной в комнате, даже если кто-то был во второй комнате или на кухне. Если Эдик уходил из дома по своим делам – она бежала вслед за ним, а потом бегала по квартирам соседей и кричала: «Спасите меня, Эдик хочет оставить меня одну дома!». Чаще всего в таком случае она оставалась в семье Фасхутдиновых с Наилёй, Альфиёй  и их мамой Мадиной. Большую помощь нам оказывала тётя Валя Марару – соседка в однокомнатной квартире на четвертом этаже. У неё Лена с первого по четвертый класс оставалась после школы до прихода родителей с работы. Вот она реальная бескорыстная очень полезная помощь бабушек.
Во втором классе был случай, когда Лена, придя домой обнаружила дверь на замке, значит дома никого нет. Не долго думая, Лена пошла пешком на работу к маме в контору СУБР-1 на промзону. От нашего дома до конторы СУБР-1  немногим более  4-х километров. Она шла по обочине оживленной автомобильной трассы больше часа и не боялась ни встречных машин, ни то, что не сможет найти здание конторы, где работает Светлана. Сегодня её дочь Софья в возрасте 9 лет страдает такой же фобией. Нет, не в таком буквальном виде. Она может оставаться одна дома, но боится одна мыться в ванной. Боязнь замкнутого пространства у психологов называется клаустрофобией, а может это не боязнь замкнутого пространства, а боязнь какой-то бабайки?
В третьих наша дочь очень любила всяких животных. Есть одна характерная фотография, где годовалая Леночка «пришла пешком» под стол, уселась под столом на пол и ест вместе с кошкой кашу из одной миски. Психологи в данном случае отметят, что и кошка и ребёнок ощущают каждый себя на равных, как члены одной семьи. Я полагаю, что именно с тех пор у Елены сформировалось особое отношение к кошкам, собакам и другим животным. Когда она была поменьше, её любовь к животным выражалась так,  как говаривала Мария Ивановна: «Крепко любил - крепко давил, посмотрел, а он помрил!».
На прогулке она не могла оставить без внимания ни одну собаку, при встрече обязательно погладит собаку по шерсти, скажет ей что-то. Как мы дочь не предостерегали от общения с незнакомыми собаками – не помогало. При этом не было случая, чтобы какая-либо собака укусила или зарычала на неё. Вероятно, Лена знала собачий язык, а собаки понимали её и принимали, как особь из своей стаи.
В Ноябрьске в нашем большом дворе, состоящем из трёх пятиэтажных домов на шесть подъездов и одного девятиэтажного дома, с общим числом квартир около трёхсот, она знала всех собак двора по именам, знала их породы, а также в какой квартире у каких хозяев они жили.
Дружила с хозяйкой и собакой живущей на 2 этаже у Дубовских. Владимир Дубовский в то время был известный буровой мастер – рекордсмен по строительству скважин. У них в семье воспитывались две девочки возраста нашей дочери. В доме была собака была породы сенбернар по кличке Герда. Тогда в Ноябрьске в большой моде были огромные и добрые собаки этой породы. Она катала девчонок на санках зимой по двору. Однажды был случай, когда эта добрая псина своим клыком без злости, а просто играючи, порезала голову нашей дочери, как футбольный мяч. Елене, как страстной любительнице животных, казалось, что не больно, но было очень страшно признаться родителям, опасаясь за последствий для собаки. Поэтому мама её подружки тетя Надя Плетос медсестра по образованию  лечила рану. Мы узнали об этом, когда все стало заживать. Шрам так и остался как память о доброй собаке Герде - породы сенбернар.
Пока наша дочь подрастала, в доме у нас каких только не было животных: был аквариум с различными рыбками, тритонами, черепашками  и лягушками, тритонами; был кенарь, развлекавший нас чудесным пением; были волнистые попугайчики; забавные хомячки. И, конечно же, были кошки разных мастей. Сначала мы завели обыкновенную полосатую кошечку, красивой черепаховой раскраски, но она  пропала, в первое же лето, когда мы уехали из Ноябрьска в отпуск. Позже я обнаружил её в подвале дома – её покусали собаки и она, вероятно, умерла от полученных ран.
Затем у нас была красивая светло-рыжая – Алиса, которая сбежала через балкон с третьего этажа и её кто-то подобрал к себе домой – она бесследно исчезла. И, наконец, в начале 90-х годов мы взяли котёночка месячного возраста, пушистую темно-сизого дымчатого цвета и назвали её Муськой. Лена на листе бумаги, сложенном вдвое выписала ей свидетельство о рождении, и долго хранила его у себя среди школьных книг и тетрадей. Муська жила у нас в Ноябрьске лет десять, а потом в Москве в общей сложности около 20-ти лет.
Была у нас и собака. Я особо не любил собак, они меня тоже недолюбливали и всегда при случае пытались укусить и не раз кусали. У меня никогда не было возможности, да и желания завести собаку в квартире, а в доме с двором мы никогда не жили. И, вот однажды Лена, когда ей было 8 или 9 лет привела к нам домой небольшую забавную лохматую собачку окрасом, нравом и подобием  йоркширского терьера, но ростом по-больше маленького йоркшира с хвостиком в колечко. В народе такую породу называют – двор-терьер.
Лена ходила в магазин за хлебом, и там к ней привязалось это «чудо в перьях». Мы со Светой не стали пускать эту лохматую и замызганную, неизвестно откуда взявшуюся собаку в дом, но Лена просила нас:
- Можно я покормлю её, поиграю с ней немного до вечера, а потом мы её отпустим домой?
- Хорошо,- ответили мы ей, видя сострадательное и умоляющее нас выражение лица нашей милой дочери, - пусть пока остаётся.
Наступил вечер, мы говорим:
- Лена, выпроваживай гостью на улицу, её, наверное, уже ждут и ищут хозяева!
Лена в слёзы… За прошедшие полдня это «чудо в перьях» и наша доченька стали родными и неразлучными. Что нам теперь делать? Оставили собаку в квартире до утра в надежде, что хозяева собачки станут искать своего любимца и найдутся. Но, никто её не искал. Так и осталось это чудо жить у нас.
Мы её отмыли, высушили, расчесали, я посмотрел на собачку и сказал: «Это – Дуска. У неё на морде написано, что её так зовут». До того она была добродушная, доверчивая и дружественная. Собака, вероятно поняв нас по интонации, была на всё согласна, и с такой  кличкой, и с такой хозяйкой, лишь бы её не выгоняли из дома. Скоро Дуська стала отзываться на своё новое имя и стала жить у нас постоянной основе. Дуська и кошка Муська стали лучшими друзьями.
Впоследствии выяснилось, что в прежней жизни Дуську звали Ботей (тоже, впрочем, подходящее ей имя), и жила она на правах собаки «второго сорта» в подъезде на лестничной площадке у дверей квартиры, где у хозяев на правах привилегированной собаки жила ухоженная болонка. Потом хозяева переехали на другое место жительства, а Ботю не взяли с собой и бросили на произвол судьбы. Так Ботя оказалась бездомной, бегала  по улице возле расположенного рядом продовольственного магазина. Новые жильцы квартиры не давали ей возможности ночевать возле привычной ей двери. Питалась Ботя тем, что дети вынесут ей из дома, бегала некоторое время по улице в надежде найти себе новых хозяев.
Глядя на такое трепетное отношение нашей дочери к животным, я готов был прощать ей всё, всё, всё…! Потому, что человек, так любящий животных, никогда никому не сделает ничего плохого, Потому, что мир прекрасен, пока в нем есть доброта и любовь!
Дуська прожила с нами в Ноябрьске больше 10 лет, она была добродушная, весёлая, очень общительная собачка, лохматая до безобразия. Мы её периодически отмывали и расчёсывали, выстригали  образующиеся колтуны из шерсти. Когда мы с Дуськой гуляли по улице, прохожие глядя на это «чудо в перьях» говорили нам: «Какая страшная собачка, неужели такую можно держать в доме!?», Но мы привыкли к ней и держали Дуську дома за её весёлый нрав,  кормили, чем придется с нашего стола, на диван, в отличие от кошки, Дуську не пускали. Она знала своё место на подстилке возле входной двери, но иногда пыталась запрыгнуть на диван и причислить себя к сообществу привилегированных. Дуська с Муськой мирно сосуществовали, шумно гонялись друг за другом по квартире, ели из одной посуды. Дуська принимала Муськиных котят за своих и бережно ухаживала за ними.
Особых забот Дуська нам не доставляла, разве что её рыжая шесть, остававшаяся кругом в квартире: на полу, на коврах, на креслах, на диване, на нашей одежде, у нас в носу и далее кругом. Дуська болела пару раз, Пару раз Леночка возила её в ветеринарную клинику на другой конец города. Когда у Дуськи было что то с ушами, уши по совету врачей клиники быстро вылечили, так как по ошибке сделали передозировку лекарства. Уши у нашей собачки горели огнем, но зато потом быстро вылечились!
Дуська у нас жила, как «мадам в шоколаде». Каждый год ездила с нами в отпуск на юг. Сначала с нами на самолёте, потом с нами на личном автомобиле.  Мария Ивановна говорила: «Какая же у вас Дуська счастливая, и на самолете летала и в Москве была, не каждой собаке так выпадает».
Однажды, когда мы возвращались из отпуска и остановились погулять по Саратову, Дуська зазевалась и на минуту отстала от нас. Вероятно её увлекло чтение каких-то интересных посланий, оставленные местными собаками на  и стволах деревьев.  Оглядевшись по сторонам, она увидела нас на другой стороне улицы и стремглав напрямик помчалась через дорогу наперерез двигавшейся по улице «Волги». Мы испуганными криками пытались её остановить, но тщетно. «Волга» сбила её и прокатилась по ней. Всё кончено! С отчаянием подумал я. Здесь в Саратове на берегу великой русской реки Волги мы и похороним Дульсинею Ноябрьскую. 
К счастью, машина точно своей средней частью бампера сбила Дуську с ног и пронеслась  над ней. Дуська в это время кувыркалась под машиной и не попала под колеса. Мы подняли визжащую, окровавленную, дурно пахнущую и испачканную Дуську отнесли в машину. В гостинице аккуратно отмыли нашу бедную собачку. Так она потом три дня тихо отлеживалась   под сидением машины, пока не перестали болеть её раны.
По утрам, чтобы выпустить Дуську на прогулку, нам достаточно было открыть в квартире входную дверь. И, вот Дуська стремительно мчится в семь утра по лестницам с третьего этажа до первого и, как колокольчик, радостно лая извещает всех соседей по подъезду о своём пробуждении. Затем Дуська носом открывает входную дверь в подъезде, и мы уже слышим через форточку, как Дуська заливается на весь двор, радуясь новому дню и приглашая всех собак двора на прогулку. 
Уходя на работу, мы оставляли Дуську на весь день на улице. И она никуда не пропадала – носилась по двору с соседними детьми, они её подкармливали, приглашали к себе в гости. Это была удивительная собачка, очень общительная, доброжелательная, неконфликтная, считавшая всех людей и собак своими друзьями. Дуська никогда никого злобно не облаивала, ни, тем более,  никогда никого не кусала. Если она на кого-то лаяла – это был приветственный радостный лай. Обычно, собаки лают на чужаков, подозрительных и недоброжелательных прохожих, защищая свою обособленную территорию.  Для Дуськи все были друзья, вся территория города – её неоспоримая территория.  Больших и злых собак она заранее обходила стороной, а с равными на всегда находила общий собачий язык.  По неизвестной нам причине у неё никогда не было друзей среди кобелей и никогда не было щенят. Уезжая из Ноябрьска мы оставили Дуську на попечение Эдику. Дуська стала жить с Эдиком, периодически пропадая от него проводя время у других временных хозяев. А, когда и он собирался пережать в Москву Дуська нашла себе постоянный дом и осталась в Ноябрьске.  И следы её со временем затерялись. 
Почему-то Леночка вплоть до 6-7 лет не могла нам позволить мыть ей голову: при любых попытках намочить волосы дочь поднимала такой крик, будто её режут, и нам было стыдно от соседей за такие крики. При этом она с удовольствием подолгу плескалась в ванной, играла  в воде, но как только мыть голову — решительное «нет».
С чем это связано – я не знаю. Нынче Интернет даёт ответы на все вопросы, в том числе и про мытьё головы ребёнку. Я нашел ответы:
- на первом месте причина этой фобии - нежелания мыть голову или боязнь попадания мыла в глаза (я думаю, что главное - мыло);
- на втором месте - боязнь «не видеть мир» с закрытыми глазами, такая фобия может проявляться в возрасте до года;
- на третьем месте - возникновение самостоятельности по принципу «я могу и буду делать сама» - такое проявляется с двух-трех лет;
- четвертая причина может появиться в три-пять лет: это внезапный страх воды.
Интересно сегодня спросить Елену Васильевну Комкову, маму двух детей, почему она в детстве не позволяла нам мыть ей голову. А, заодно интересно спросить - почему сегодня, она не может куда-либо поехать, не вымыв перед дорогой волосы на голове?
Наша дочь Елена в детский сад пошла с трёх лет, а до этого, с того времени, когда Светлана вышла на работу в ПО «Актюбинскнефть», мы оставляли её на присмотр в соседний дом к няньке - бабушке немке по национальности. Немцев в городе Актюбинске и области было не мало, их переселили с Поволжья в степи Казахстана в годы Великой Отечественной войны – подальше от фронта. Бабушка было очень добрая и хорошая, учила нашу дочь немецким словам.
В начальных классах школы Елена училась на «твердые три-четыре» и не больше. Я не мог заниматься с ней домашними заданиями, у меня просто не хватало терпения и элементарного педагогического опыта. Лена скоро это поняла и не больше никогда не просила меня делать уроки. Она делала домашние задания самостоятельно или вместе с подругами. Её лучшая подруга с первого класса была Ольга Плетос. Они вдвоём делали уроки после школы. Однако на первом месте после школьных занятий у нашей любимой дочери была уборка квартиры, и только потом уже уроки. А, вот готовить ужин родителям, как это делал нам Эдик, у неё не было в приоритете, хотя об этом очень мечтала Светлана.
В старших классах возросшее самолюбие заставило её подтянуть учёбу, и она хорошо закончила школу, а затем в 1997 году поступила и успешно отучилась в Санкт-Петербургском гуманитарном университете  профсоюзов по специальности финансы и кредит. В Санкт-Петербургском гуманитарном университете она пять лет ходила на занятия в одной группе училась, и жила в одной комнате со своими одноклассницами: Сержпутовской Инной и Поминовой Еленой. Да, такой продолжительной дружбе длиною больше 15-ти лет можно позавидовать!
Лена не была капризной и требовательной по части одежды и обуви. Мы старались, как могли  её красиво и модно одеть, купить её хорошую обувь. Но она была абсолютно равнодушной к нарядам. Приблизительно до девятого класса она у себя дома и у подруг ходила в одной и той же кофточке. Кофточка была трикотажная на молнии, затрапезного вида, темно-сине-зелёного цвета с многочисленными затяжками от кошачьих когтей.
Сначала мы не обращали внимания, потом эта кофточка нам примелькалась. Потом мы стали удивляться: девочка подрастает, у неё должен появляться интерес красиво выглядеть и носить модную одежду, а наша дочь, как царевна-лягушка носит каждый день свою сине-зелёную шкуру. Я, как Иван-Царевич в известной сказке, хотел даже сжечь незаметно эту шкуру, чтобы, наконец, наша дочь из лягушки превратилась бы в царевну. Но не сжёг.
Со временем  интерес красиво выглядеть и носить модную одежду у Елены появился, но и в этом случае она не доставляла нам трудностей в формировании своего гардероба – одевалась она скромно, но элегантно.
Написал я о нашей дочери эту главу, прочёл и понял – не возможно на станицах повести рассказать о детстве и юности нашей Елены Прекрасной. Жизнь на самом деле необъятна, всёго не опишешь и не вспомнишь. Можно лишь отдельными штрихами изобразить некое подобие оригиналу, как на фотографии, останавливающей отдельные мгновенья!