Сожжённые судьбы -1

Она была душой клуба авторской песни. Все знали: там, где Катюша – там хорошо и светло; вокруг неё всегда собирались люди. Она не была красива; но её улыбка, открытая и честная, сразу привлекала сердца. Странное прилагательное для улыбки: «честная», не правда ли? Но, пожалуй, основным качеством Катюши была именно честность. Ни капли кокетства, ужимок, всех этих извивов бедной и голодной женской души, ищущей, вокруг кого бы обвиться… Катюша сама стояла на собственных ногах, и это в ней искали опору. Но она не была и вечно мокрым плечом, о которое вытирали слёзы и сопли. На её плечо можно было опереться в горных походах, в трудных ситуациях, когда требовалось быстрое и чёткое решение, при подготовке к экзаменам (она училась в музучилище, которое окончила с красным дипломом). Она была талантлива во всём.
Первое замужество было кратковременным и неудачным: муж искал в ней именно те качества, которых в ней не было: эту змеиную «вечную женственность», в которой так приятно обманываться и отдаваться обману. Катюша же искала правды и настоящей любви…
Разрыв был для неё болезненным; но она неожиданно для себя нашла спасение и вдохновение в клубе авторской песни. Там была особая атмосфера: взаимопомощь, честность, доверие – всё то, чего не хватало в обыденной жизни. Увлечённое песнями Высоцкого, это поколение ходило в горы, чтобы проверить себя и друзей на человеческую состоятельность. Катюша ходила в горы и пела песни о горах, о дружбе, о надёжности и верности, о любви… песни чужие и свои; потому что она тоже стала писать песни, и они стали любимыми в этой среде; а сама среда, где её знали и любили, всё расширялась… Катюша стала известна по всему Союзу, и вскоре вышла замуж за мальчика из Азербайджана, тренера по горным лыжам. Переехала в Баку, легко выучила язык (хотя там на нём не все говорили); а работу для учителя музыки можно найти везде.
Однако жизнь и здесь не задалась: через несколько лет они расстались. Здесь скорее повлияли национальные обычаи: хотя Катюша выучила язык и искренне хотела вписаться в семью мужа, в его обычную среду – но слишком чужой для неё была эта среда. Сначала всё было хорошо, но потом всё больше расширялась трещина непонимания и отчуждения.
Они расстались. Но там же, на сборах в Баку, Катюша познакомилась со своим третьим мужем, тоже альпинистом и профессиональным музыкантом, Сергеем. Здесь было полное совпадение всех человеческих и профессиональных качеств. Но другая беда: сначала у них не было детей. Катюша очень страдала: она хотела детей, хотела отдавать свою душу и силы семье, видеть своё продолжение и развитие в детях, прожить ещё одну жизнь вместе с ними, защищая и оберегая, давая им знания и силы…
И мечта исполнилась: у неё родилось трое детей, два сына и дочь. Но наступили чёрные 90-ые годы, и всё смешалось в Советском Союзе. Было разрушено и разбито всё, что составляло основу жизни, как в духовном, так и в материальном смысле. Разрушены семьи, дружбы, нормальные человеческие отношения, основанные на доверии, уважении, справедливости. Разрушены фабрики и заводы; и оголодавшие и озверевшие люди начали убивать друг друга. После страшной резни армян в Баку, русская семья не стала дожидаться своей очереди: схватив детей, они бог весть какими путями эмигрировали в Германию. Там жили на птичьих правах, берясь за любую работу, живя в коммуне русских эмигрантов. Потом понемногу жизнь установилась: они получили сначала вид на жительство, а после и германское гражданство; дети пошли в школу, а потом и закончили её. Получили профессии, нашли работу. Правда, как «свободные граждане свободного мира», они не остались в ставшей им родиной стране: кто уехал в США, кто в Австралию, а один остался в Германии, но в другом городе, где нашёл более выгодную работу. Сергей серьёзно заболел, что повлияло на его характер: в силу возраста он уже не мог найти работу, и, сидя дома, в четырёх стенах, всё глубже погружался в ипохондрию, обвиняя в своём несчастье всех, и прежде всего, конечно, жену: ведь она ближе всех и всегда под рукой!
Дети, возможно, именно поэтому и разъехались; но они были уже готовы к этому, ведь они воспитывались в том обществе, в той среде, где семья и родственные чувства уже ничего не значат; где дети, окончив школу, покидают родителей и «ничего им не должны», нанося им визит вежливости хорошо, если раз в год.
Катюша практически осталась одна: в чужой и чуждой стране, среди чужих людей или людей, ставших ей чужими. И она начала пить.
Сначала это давало радость, забытьё, спасение ухода в другой мир. Потом понемногу акценты сместились: не ТАМ хорошо, а ЗДЕСЬ плохо; и бежать не туда, где лучше – там уже давно не лучше – а просто оттуда, где уже совсем невыносимо, невыносимо всегда.
Она вышла на пенсию, т.к. работать (как всегда, в музыкальной школе) уже не могла; выхода в реальной жизни уже не оставалось нигде: муж, семья, дети, среда, образ жизни – всё перепробовано, всё было и обмануло. Она пыталась приспособиться ко всему – но не может прямое гнуться, не ломаясь. Оказалось, что всю жизнь она провела не так, как надо было по её врождённым чертам характера. Она честно пыталась соответствовать – людям, событиям, взглядам – но честность требует прежде всего быть честным с собой и оставаться собой. Как раз пытаясь быть честной с другими, она предала себя – а жизнь этого не прощает. И жизнь переломала и перемолола её.
Время от времени она приезжает на слёты альпинистов в разных странах Союза, где собираются старые друзья. Неуклюжая, с дрожащими руками, с опухшим лицом алкоголички, иногда она садится к фортепиано или берёт гитару – и все видят и слышат прежнюю Катюшу. Но в остальное время – это опухшее шатающееся существо.