В этот дождливый вечер

Сколько времени нам дано? Сколько лет, дней, часов, минут? А, может быть, секунд? Может быть, прямо сейчас ты, пока идешь по улице и не видишь ничего из-за дождя, не заметишь машину, несущуюся тебе на встречу?
Мысли роились в моей голове, пока я шла вдоль по улице. Куда я иду? Вперед. Без какой-то определенной цели. Самое главное - убежать от мыслей, которые постоянно меня догоняют, но, благодаря дождю, они иногда отстают и мне становится легче. Плевать, что моя одежда уже липнет к телу и с волос стекает вода. Плевать, что я уже замерзла и мои руки посинели. Холод успокаивает.
По щекам текут слезы, но никто этого не увидит, потому что они сливаются с дождем. Да и кто будет гулять под таким ливнем? Возможно, завтра у меня будет температура, но мне плевать. Плевать абсолютно на все, ведь это не имеет никакого значения на фоне смерти моей лучшей подруги.
У меня никого не было, кроме нее. Я всю жизнь прожила в детском доме и никогда никому не была нужна. До тех пор, пока я 2 года назад не познакомилась с Лили.
В день нашего знакомства я сидела в библиотеке и читала какую-то книгу, не помню название, но она была очень грустной и одновременно красивой. Я довольно сентиментальна и чувствительна, поэтому, естественно, слезы текли рекой. Я не боялась плакать в библиотеке, все равно туда никто, кроме меня обычно не ходил, а библиотекарша была старой и любила поспать, сидя у себя за столом или на кресле в глубине библиотеки. Я не думала, что в этот день кто-то мог прийти в эту старую библиотеку, но все-таки это произошло. И это маленькое незначительное событие изменило всю мою жизнь.
– Эй, тут вообще кто-нибудь есть? - раздался красивый голос незнакомой мне девушки.
От неожиданности я выронила из рук книгу и чертыхнулась, потому что потеряла страницу, на которой остановилась. И, похоже, сделала я это все довольно громко, ну или, по крайней мере, это таковым показалось в большом помещении библиотеки, где из людей были только старуха-библиотекарша, я и эта незнакомка, потому что девушка, судя по приближающемуся стуку каблуков, пошла в мою сторону. Я быстро начала вытирать щеки воротником своей футболки, чтобы незнакомка не увидела мои слезы.
– Привет. Я не знаю, где тут найти библиотекаря. Не знаешь где она? - спросила девушка спокойно, а потом увидела мое лицо. - Ты что, плачешь? Что случилось?
– Э... Нет. Это аллергия на пыль. Книжка пыльная попалась, - сказала я, показывая книгу в руке и демонстративно чихая.
– Не думаю, но если не хочешь рассказывать, не надо, - сказала незнакомка, пожимая плечами. - Меня, кстати, Лили зовут.
Девушка протянула мне худую руку с длинными пальцами и ногтями, крашенными в бордовый цвет. Я не привыкла пожимать руки при знакомстве с кем-то, да и вообще не привыкла знакомиться, поэтому поначалу я немного замялась, но руку все-таки протянула. Мои руки оливкового цвета и с обкусанными ногтями ярко контрастировали с ее красивыми бледными руками, поэтому стало еще более неловко и я почти сразу же убрала руку и спрятала ее в карман джинс.
– Я Джессика. Можешь называть меня Джесс, если хочешь, хотя, я думаю, тебе плевать, - ответила я, уводя взгляд в сторону, чтобы не увидеть подтверждение своих слов на ее лице.
– С чего ты взяла, что мне плевать?
– Ну не знаю, обычно всем плевать, - сказала я, пожимая плечами.
– Видимо, они глупцы, раз упустили шанс стать твоим другом, а я уверена, что ты хороший друг.
Я смутилась из-за ее слов и покраснела еще больше.
– Так где, все-таки, библиотекарь? - вернулась Лили к вопросу, с которым она, собственно, и подошла ко мне. Кстати, возможно, именно старая библиотекарша свела нас с Лили в тот момент.
– Она, скорее всего, где-то спит.
– Спит? - удивилась Лили. - Но она же на работе.
– Просто сюда никто, кроме меня, не приходит, вот она и привыкла, что работы нет и можно поспать. Но мне это на пользу: так читать спокойнее.
– Это странно. Как вообще возможно, что никто сюда не приходит? Пусть это и крохотный городок, люди же тут все равно живут. Ну, в любом случае, она мне сейчас нужна, потому что я хочу взять себе книгу.
– Тогда пойдем будить старушку.
Лили улыбнулась обворожительной улыбкой, показав свои белоснежные зубы, обрамленные пухлыми губами, кивнула и пошла. Затем она повернулась, взмахнув своими длинными рыжими волосами, и спросила:
– Ну? Ты идешь?
– Конечно. Сейчас только положу книгу, - ответила я.
Вот так просто и быстро моя жизнь начала насыщаться красками. Мы проводили с Лили каждый день и с каждым днем ее характер и личность раскрывались для меня, будто бутон розы. Она была веселой и доброй, умной и честной. Она было моим лучиком, который освещал мне путь в темные времена. Я по-настоящему привязалась к ней. Но потом произошло то, чего я и она никак не ожидали: у нее обнаружили рак поджелудочной.
Симптомы рака поджелудочной железы часто не специфичны и не выражены, в связи с чем опухоль во многих случаях обнаруживается на поздних стадиях. Как произошло и в случае с Лили. Хирургическое удаление рака поджелудочной железы возможно лишь в 10–15% случаев, когда опухоль обнаружена рано, находится в пределах поджелудочной железы и еще не дала метастазов. Симптомы заболевания обнаруживаются уже на достаточно поздних сроках, когда опухоль достигает значительных размеров. Первой появляется боль. Это означает, что опухоль проросла сквозь нервные окончания.
Затем мой яркий лучик стал вдруг апатичным, вялым и слабым. Лили стала мало есть и очень похудела, от чего стала походить на скелет, обтянутый кожей.
Было очень страшно наблюдать за подобными изменениями в ней, ведь она была априори самым жизнерадостным и ярким человеком в этом мире. Я понимала, что нам осталось недолго видеться, но я не хотела оставаться без нее, я не могла. Она все, что есть в моей жизни. Почему она? Чем она заслужила такое? Я всегда была атеисткой и теперь я еще больше убедилась в том, что бога нет, ведь, если бы он существовал, то разве он бы допустил подобное? Разве мог он сделать так, чтобы какой-нибудь хороший человек умер, не дожив даже до 18 лет?
Я знала, что Лили умрет на днях, я это чувствовала. Но я пыталась отрицать это. Как вообще можно свыкнуться с мыслью, что единственный дорогой тебе человек вот-вот умрет? Мне было очень больно навещать ее в больнице в последние дни, ведь она все больше начинала походить на живого мертвеца: ее рыжие волосы потускнели, безупречные ногти были сломаны и слоились, где-то виднелись остатки ее бордового лака, кожа натянулась и стала походить на пергамент. А еще она постоянно плакала, но пыталась это скрыть, когда я приходила. Она улыбалась мне, хотя у нее и не было на это сил. Я любила ее за это: за силу духа, за стойкость и за то, что она не хотела, чтобы я страдала. Она знала, что я не перенесу ее смерти, но не могла ничего с этим сделать.
Так в один дождливый вечер, когда я уходила купить себе чашку кофе, чтобы меньше спать, она скончалась.
Я вошла в палату, увидела, что она смотрит в одну точку, а грудь ее больше не вздымается, пока она дышит. В этот момент я поняла, что она умерла, что ее муки закончились. Я уронила пластиковый стакан на пол и содержимое разлилось по полу и немного забрызгало мои кеды, но мне было плевать. Я закричала и упала от бессилия на колени прямо в лужу из кофе.  На мои крики прибежали врач и медсестры. Меня вывели из палаты, а потом кто-то что-то мне говорил, но я не слушала. У меня звенело в ушах и глаза застилала пелена из слез.
Я растолкала людей и побежала на улицу. На выходе кто-то крикнул мне:
– Ты куда? Там же ливень.
– Мне плевать.
И вот я уже иду по улице, точнее почти бегу, пытаясь сбежать от всего, что произошло и надеясь, что завтра я проснусь и все это окажется просто кошмарным сном. У меня был шок. Я не знала, что мне делать дальше? Зачем вообще жить, когда у тебя все отобрали? Вначале родители, теперь Лили... Больше мне терять уже нечего.
Сколько времени нам дано? Сколько лет, дней, часов, минут? А, может быть, секунд? Может быть, прямо сейчас ты, пока идешь по улице и не видишь ничего из-за дождя, не заметишь машину, несущуюся тебе на встречу? И вот, по иронии судьбы в этот дождливый вечер погибла не одна девушка: ее подруга ушла за ней следом.