Sоmnium аut Imрrеssiоnеm

SOMNIUM

Это был сон.
Или не сон. 
Или я нежданно оказался в каком-то другом измерении?
Я не знаю.

Город остался позади.
А мы, втроём, - с мамой и сестрой, - идем по мощёной неширокой дороге, окаймлённой  высокими темно-зелеными кипарисами.

Мы проходим то мимо оливковых рощиц, то мимо залитых ярким солнечным светом полей, виноградников, виднеющихся в просветах между деревьями.

Вокруг - никого. Только мы трое.

- Тебе пора бы жениться, сын, - говорит мама. Скоро ты отправишься на войну, и нехорошо, если дома не останется твоего следа.

- Евагрия давно засматривается на него, - говорит Максимилла.

- Кто это – Евагрия? - спрашивает мама.

- Глупая рыжая девушка, дочь мелкого галльского вождя.

- Почему же глупая? – вступаю я в разговор. Разве ты можешь оценить ум или глупость человека, не сравнивая его со своим умом?  А насчет её отца, ещё Цезарь сказал, что лучше быть первым в глухой галльской деревушке, чем вторым в Городе.

- Так то Цезарь! Он и внимания не обратил бы ни на эту рыжеволосую дурочку, ни на  её папашу.
Признайся, она тебе нравится? Вот такая!
Максимилла корчит смешную рожицу, а потом - показывает мне язык.


SOROR

- Ты очень красивая девушка, Максимилла. Ты просто красавица.
Любой захочет взять тебя в жены.

Но я не хотел бы никогда расставаться с тобой, Максимилла: я хочу всегда видеть твои пепельные волосы, твои серые глаза.
Всегда слышать твой голос.
Даже, когда ты дразнишь меня, дрянная девчонка.

Обещай, что не выйдешь замуж, останешься свободной, - пока я буду в походе.

Говорят, что на берегах Теплого Моря, давным-давно, жили люди другого языка.
И на этом языке твое имя, часть твоего имени, звучит осмысленно – милла, мила.

Я очень люблю тебя, сестренка.

- Я тоже люблю тебя, брат. Я не выйду замуж, пока ты не вернешься.
Сестра  протягивает руку и проводит ладонью по моей коротко стриженой голове.
- У тебя теперь военная причёска, - задумчиво говорит она.
И в её голосе слышится грусть.
- Обещай, брат, что будешь беречь себя. Что будет с этой Евагрией, если ты останешься там?

- Она выйдет замуж за какого-нибудь почтенного человека.

- За такого? Максимилла встаёт с ложа, и идет, переваливаясь с ноги на ногу, изображая почтенного пузатого господина.
Мы смеёмся.

- Ты вернёшься, брат?
Ты, конечно, вернёшься.
И вы отпразднуете свадьбу.


COMES

Колонна растянулась.
Ремешок тяжелого шлема натирает подбородок.
Жарко.

Так ли уж страшны эти гунны, как об этом рассказывают?
Впрочем, какие гунны?
Бич Божий собрал под свою руку аланов, гепидов, ругов,  герулов, тюрингов и прочих - разноплемённым нет числа.
Готы Валамира, как говорят, - тоже с ним.

Скифы готовы растащить наш мир по кусочкам, чтобы потом, сидя у своих костров, хвастаться друг перед другом пленницами, пить вино из потиров и щеголять в ризах, содранных со священников вместе с кожей.

Наша колонна подходит к Марне.
Колонну ведет комес.
Белые перья страуса покачиваются на его шлеме – в такт ходу коня.
От комеса, как и от всех нас, за версту разит потом.

Наступает новый мир.
Кому нужны будут теперь изящные строфы Авсония?

HOC VINCE

Знаменосец в медвежьей шкуре, накинутой поверх кольчуги, - неотступно следует за комесом.
Хризма на древке вексиллума.

Альфа и Омега, Начало и Конец - начертаны по бокам монограммы Христа.
Хризма на лабаруме Республики.
Хризмы на солдатских щитах.

Начало и Конец.
Конец нашего мира.
Начало ли это нового мира - кто знает?