Путешественница

На улице властвовала ночь. Двор безмолвствовал. Лишь бесшумно большими хлопьями падал на землю снег. И всю эту красоту в своём безмолвии освещали фонари. Их оранжевый свет мягко стелился по поверхностям дворовой площадки. Фонари своими лучами доставали почти до всех участков двора, высветляя каждый уголок и делая тени на земле ещё насыщеннее. Не могли они достать только до двадцать первого этажа, где тоже царила ночь. Только там, вместо железобетонных одуванов, светили, заглядывая в окна звезды.

В квартире было тихо. В комнате слышалось только ровное дыхание. На большой кровати спал мужчина. Статный, сильный, слегка небритый. От его черт лица, что можно было разглядеть в светлой тьме снежной ночи, исходили волны уверенности и надёжности. Он лежал на боку, прижимая к себе хрупкое на вид тело стройной девушки. Прижимал так нежно и в то же время крепко, будто боялся, что она может исчезнуть. Хотя это и невозможно, но если бы кто и мог вот так просто во сне исчезнуть из кровати, то только она...

Её волосы цвета молочного шоколада разметались по белизне подушки красивыми волнами. Грудь поднималась равномерно, в такт дыханию. Спокойствие разливалось по комнате.

И вдруг! Вздохнула глубоко и проснулась. То ли от звука пробивших в зале часов, то ли просто потому что закончился один  сон, а другой никак не хотел начинаться. Проснулась и поняла что спать она больше не хочет. Посмотрела на него, того кто лежал рядом. Такого родного. "Муж" - прокатилась в голове мысль. Всегда поможет, поддержит, защитит от всего на свете. Её опора, поддержка и защита. Спит спокойно, ровно. Она даже немного ему позавидовала. Так может спать только человек, у которого все хорошо. Нет, не хорошо, а "правильно". Да, именно. А она проснулась почему-то. Среди ночи. Когда-то это время было для неё самой жизнью. Мозг начинал работать гораздо активнее. Хотелось что-то делать, руки так и чесались что-нибудь сотворить. Потом появились дети и это время стало временем беспокойства и как тогда казалось бесконечного *аааа-а". Сначала одного ребёнка укачивала, чуть позже уже второго...

Выскользнула из объятий мужа. Осторожно спустила тонкие изящные ступни на пол. Как кошка прокралась на мягких лапках к другой комнате. Приоткрыла слегка дверь."Как они там?" Спят. Тихонько посапывают маленькие носики. Мальчишки так нагонялись за день, что, кажется и пушкой сейчас не поднимешь. Но все равно шуметь она не стала бы. Наоборот, охраняя их безмятежный сон, она как можно осторожнее прикрыла дверь в детскую и пошла в кабинет. Прислушалась к своим ощущениям - спать по-прежнему не тянуло. Пожала плечами, как бы говоря: "Ну и ладно, не очень-то и хотелось". Сюда её влёк тот уже почти забытый зуд в пальцах. Закрыла дверь, щёлкнула выключателем. Выудила на свет лист акварельной бумаги, краски, кисти. Чтобы лишний раз не шуметь, из бара достала коньячный бокал, тихо-тихо налила в него воды, которой поливала цветы дома. Улыбнулась этому небольшому хулиганству. Взяла кисти в руки, прижала к груди, закрыла глаза...

Под закрытыми веками тут же всплыла картинка небольшой лестницы, ведущей вверх в арку. По бокам лестницы на стенах извивались, цепляясь за неровности кладки зелёные виноградные лозы. У первой ступеньки стоял деревянный ящик, наполненный спелыми яблоками. Рядом был кувшин из обожженной глины. Такие делал гончар с другой стороны улицы... Ступени выглядели старыми, хоть и были чистыми и опрятными. Лестница вела вверх на улицу, где стоял жаркий полдень. Лучи солнца, казалось стекали по ступенькам вниз. Стремились в прохладу прохода...
Она так живо представила себе эту картину, что вот-вот уже почти услышала звуки голосов с товарной площади и запах свежего хлеба из соседней пекарни. Руки сами начали набирать нужные краски. Кисть двигалась по бумаге уверенно, она просто пыталась передать атмосферу той чудесной тихой улочки. Краски занимали положенные им места "согласно купленным билетам", но акварель все время норовила занять чужое расположение на листе. Она и не старалась особо что-то выводить, её сосредоченность была расслабленной, сродни медитации. Дыхание ровное, размеренное, глубокое, как во сне. Окликни её сейчас кто-нибудь, девушка скорее всего не ответила бы. Ведь она сейчас там, под сенью сплетенных между собой виноградных лоз...

И вот все кончено. Картина на бумаге точь-в-точь передаёт атмосферу ленивой неги, что таится в тени старинной узенькой улочки. Всё так, как она увидела энное количество минут назад. Вплоть до щербинок между плитами, из которых и состояла лестница. Сегодня она побывала где-то в старой Европе. Оставила все так, как есть на столе - уже клонило в сон. Скользнула осторожно, чтобы не разбудить к мужу под бок. Пригрелась и уснула. Спать оставалось не так уж и долго - на горизонте занимался первый весенний день.

Утром попила ароматный кофе, сваренный чудесным агрегатом под названием "кофеварка". Упорхнула на работу.

"Надежда и опора", проделав положенные утренние дела зашёл в кабинет. Увидел "картину маслом". Нахмурился, потом посмотрел на нарисованную улочку, улыбнулся уголком рта. "Опять улизнула и как она это делает?"