Мастер. Вместо послесловия

За время написания этих отрывков жизни прошло более трёх лет. Много воспоминаний и фактов не вошли в текст, а те, что вошли, требовали поиска правильной интонации, правильных слов. Должно было улечься и освободиться от лишних эмоций. Улеглось. Жизнь Мастера и сейчас, по прошествии этого периода, вызывает улыбку счастья — оттого, что был на земле и среди нас; каким был; как прошёл свой путь; что после себя оставил. Это моё отражение его бытия. Одно из, коих много и все они разные, и все они — его грани жизни. Он сам жил ярко для себя, не скупился на радость другим, без оглядки на чужое мнение, по-своему совестливо и, удивительно в его обстоятельствах, незлобно. Я не знала его мстительным или мелочным. В нём было врождённое благородство. Спасибо ему за всё.



Стихи, посвящённые Мастеру

*   *   *

Всё плохо, валится из рук,
не радует ни глаз, ни сердца.
Как сохранить мгновений тень,
как задержать тех встреч
мгновения ...

Смысл твоих слов, улыбок, фраз,
дым ускользающих намёков,
полушутливых откровений,
полусерьёзных фантазёрств ...

Как удержать твой запах тела,
немой укор в глазах колючих,
рук силищу, спины овал,
затылка вжатость и несмелость
договорить, дорасспросить ...

... и в одиночестве признаться.
Браваду тёртого сыча,
ранимость нежного доверия,
как всё хранить, когда из тела
так грубо вырвана душа?

02.09.15 - Умаг

*   *   *

Скрывая радость в недовольстве,
тепло в скучающих кивках,
ты грусть раскрашивал в геройство,
усталость пряча на руках.

Тем, кто ценил твоё искусство
из пустяка воздвигнуть мир,
ты мог часами отдаваться
повествованием своим.

ты говорил о материалах,
о скошенных углах, завалах,
о формах, линиях, фактуре,
о стендах, рамах, фурнитуре.

Ты рисовал словами то,
что уже сделано давно,
переживая вновь и вновь
идею, поиск и любовь

к окладу брошенной иконы,
к кусочку глины для рельефа,
к обломку старого комода,
к проёму окон в виде нефа.

Как ты ласкал вещей изгибы
шероховатою ладонью,
так нежат за плечи любимых,
так гладят головы влюблённых.

Старинный ключ - что открывал он?
резная рама - где картина?
кисть драпировки - как висела?
от кителя погон - кто был в нём?

До каждой мелочи есть дело,
коль эта мелочь сохранилась.
Как много жизней развернулось
в твоём неугомонном мире.

Остались ножки от кровати -
походной дамы Бонапарта,
остались веера и мушки,
афиш обрывки маскарада.

Остались снимки старых улиц,
ушедших в прошлое трамваев,
остались дружные застолья,
где ты командовал парадом.

05.09.15 - Умаг

*   *   *

тебя уж год как нет, а я всё голос слышу,
улыбку серых глаз, смущение радости
от встречи, и бесед, и разговоров шелест,
рассказов бесконечное кружение, идей...

ты как там, Лёшик? смешно смотреть
на нашу суету земную? грустно от мысли,
что не умеем жить, что счастьем дни
не заполняем, а так, всё по-пустому тратим...

я знаю, ты бы дал совет, а лучше б сам прожил
по полной ушедших дней необратимый бег,
как ты всегда умел, до дна скатившись,
вновь силы обрести и в себя поверить...

спасибо, милый, за соломинку примера,
за понимание, что значит каждый миг,
дарованный природой, ощущением себя
и желанием ещё успеть по эту сторону...

18.06.2016 - Зальцбург

*   *   *

нет ничего важнее, чем родные,
нет никого нужнее, чем свои,
особенно, кто полностью зависит
от вашего ухода и любви

не отдавайте их, беспомощных,
в чужие руки — на час, на день,
в надёжные сверхмодные
и грамотные ультра-профи-меды

а коль отдали, будьте рядом,
не отходите и в руках держите,
прижимайте, своё тепло в них
растворяйте и просите

ласкайте словом, интонацией,
поглаживайте голову и руки,
качайте как в младенчестве,
молите вам послать их муки

не отдавайте, не оставляйте,
не доверяйте — вашего тепла
им не заменят ни специалисты,
ни сверх-точные и -ценные блага

18.10.2016 - Зальцбург

*   *   *

ПушкИ кедровых лап в ночи
сошли с японских рисовых листов,
а лиственницы стрелы без души
топорщат шишек капли слёз:
вот крупная, как те, что ты дарил
мне каждый раз — без денег
ты купить не мог букетов — красил
шишек спас — то золотые, то
серебряные как ключи апостола
Петра, они лежат на книжной
полке за стеклом — напоминая
о твоих дарах — их много за собой
вожу с квартиры на квартиру:
рисунки, снимки, глиняные плитки
и ветки лиственницы как ключи —
я знаю, что за правильной ты дверью
и в покое, верю.

23.02.17

*   *   *

Так хорошо бывает только дома,
и только дома улыбается душа
знакомой лестнице, истёртому порогу,
любимой позе в кресле у окна.
Привычному порядку под рукой
послушны книги, вещи и посуда
готовы усадить тебя за стол, согреть
едой и выслушать неспешный
строй дня, уходящего в прибой,
он приливает отголоском фраз,
подсмотренным сюжетом; светом,
что разливал сегодня в полдень
над землёй нечастый гость мороз;
на раскрасневшиеся щёки смеясь,
художница тебя поймала и стала
убеждать, что это небывало, чтоб
в воздухе стоял дождь бликов
сребро-золотых, а ветки околдованы
туманом и замерли, боясь рассыпаться
от хрупкости богатства заиндевелых
вееров и удивления хвойных щёток;
ещё она сказала, что стоит только
разойтись туману, и всё опять лишь
контурно и чёрно: - Вы это видите?
- Я слышу перезвон их, посмотрите!
И мы уставились на белый бархат
Капуцинского холма, ошпаренные
холодом как плетью. «Мороз и
солнце» - дробь во мне стучала,
«и день чудесный» - сердце повторяло.
Вприпрыжку добежала до подъезда,
не чуя ног от холода, а детство -
далёких школьных дней Москвы и
красок запах в мастерской на Истре -
твой день, твоё рождение ликовало.

23.01.2017

*   *   *

свечу зажгу и Галича включу,
в халат махровый сгину прочь
отсюда; я твоё имя словно
льдинку проглочу с глотком
вина за упокой природы, за
облака над стылым полем
тюрем, за брёвна сваленные
у оврага, за все подмостки,
где сыграли роль сиротство
и твоя отвага

23.01.2017
 
*   *   *

и вновь бежит каскадом строк,
неумолимо и не умолкая,
допрос себя под гнев дорог
тобой изъезженных без рая

в какую полосу ни поверну,
какую колею ни облюбую,
везде ухабы лжи во всю длину
и выбоины скорби сортирую

ты думал оправдаться ловом,
подсмотренным покоем у других,
в расчёте плана бестолковом
стыд утопить на дне полуживых

их ради вынужденной помпы,
их ради осквернённого жилья
ты нёсся с диким ором в горле,
давясь от трепанации вранья

04.09.2018