Театральная история

Вот и наступил этот... Слово из шести букв, но не "фиаско"... Евдокия Богдановна заслуженный работник культуры, заслуженная артистка, ныне пенсионерка, достала очередную сигарету и затянулась, чтоб не разреветься, не вцепиться ногтями в эту мозолистую рожу, чтоб не разорвать до крови этого мерзкого наглаженного и накрахмаленного типа...
Десять лет назад её выжили из театра. Оформила пенсию и стала вести кружок художественного слова при заводском ДК. Завод-гигант судостроения заботился, чтоб досуг у рабочих был разнообразным. В кружок ходили в основном романтичные одинокие дамы предпенсионного возраста. Когда Дуся поставила поэтический спектакль к восьмому марта по произведениям Цветаевой, Ахматовой, Ахмадуллиной и ещё никому не известной Екатерины Горбовской, то произвела форменный фурор. И кружок художественного слова превратился в народный театр "Зоря". Тут Евдокия Богдановна немножко себе польстила — её фамилия была Зорченко. Но никто не углядел в названии культа личности. Она стала художественный руководителем, а на дополнительно выделенную ставку режиссера, взяла Диму Омельченко — выпускника института культуры. Дима своей молодой энергией и задором мог запросто перевернуть мир. К счастью этого не требовалось. И заводские и люди, не имеющие отношения к заводу просто толпами приходили записываться в народный театр. Но через несколько месяцев осталось человек тридцать. Репетировали первый спектакль. Комедию "За двумя зайцами". Дима фонтанировал идеями, после репетиции не хотелось уходить, атмосфера в "Зоре" была настолько теплая и доверительная, что Дусе казалось, что всё, что с ней происходило раньше — просто страшный сон, а вот сейчас и началась настоящая жизнь. Эта настоящая жизнь отсекла и вероломных друзей и бывшего мужа-ходока и выпивоху, и сына, вспоминающего о ней только когда у него заканчивались деньги...
Заводские труженники полюбили театр. На спектакли приходили семьями, приводили друзей и знакомых. Дошло до того, что двух ведущих актеров "Зори" пытались переманить в городской драматический театр. Но они мудро отказались. Завод не скупился ни на костюмы для театра, ни на декорации. Оплачивали и творческие поездки на фестивали. В коллектив вливались новые люди, причем не только молодежь, но и пенсионеры. Дима и Евдокия Богдановна могли гордиться собой. Они из обыкновенных людей, трудящихся на кораблестроительном заводе создали театральную труппу, превратили обычный ДК в храм исскуства. Жаль, что всё хорошее быстро проходит. Союз распался, настало время фантиков, заменивших деньги, пустых магазинов и нескончаемых отпусков за свой счет. Это было очень тяжелое время для работяг, а вот к липким ручкам новоявленных "деловых" прилипало всё, что не раскалено добела.. Завод начали убивать. По тихому продавали хорошие станки, как подлежащие утилизации, резали на металл почти готовые к спуску на воду, суда, собственность завода : профилакторий, санаторий, детский лагерь, и дворец культуры тоже готовили к продаже. Страшно, что происходило это очень быстро и в такой ситуации у театра "Зоря" не было шансов выжить.
Но Дима и Евдокия решили, что пока их никто не гонит, пока еще ДК никто не купил и не отжал, продолжать репетиции. Ставили к дню рождения Евдокии Богдановны "Странную миссис Севидж", параллельно Паша( самый младший актер) и Тамара Максимовна( самая старшая в коллективе) репетировали "Салют, динозавры". К международному дню театра Евдокия планировала две премьеры и лучшие старые спектакли"За двумя зайцами", "Вечно живые", "Спешите делать добро", " Дурочка". Всеми правдами и неправдами выцарапали средства на рекламу, репетировали много, в перерывах готовили костюмы... От радостных хлопот совсем забыли о том, что они в любой момент могут вылететь из ДК и всё закончится... И вот когда готовые афиши лежат на столе, осталось только толстым фломастером проставить даты и время, являются в зал двое. Хоть на вид приличные, но Дуся уже слышала как судьба стучится в дверь. Им предложили в течении десяти дней покинуть ДК.  Вот и натупил этот... Из шести букв, но не фиаско... Сигарета обожгла пальцы. Даже когда Евдокию выживали из труппы, ей не было так больно... Дима вернулся от директора завода. У него тряслись руки. Дуся даже ничего не стала спрашивать. По глазам поняла, что "Зоря" обречена.
С бедой нужно ночь переспать. Но поспать не вышло. Один за другим к Евдокии Богдановне приходили ее актеры. Она заварила огромный чайник, но он так и остыл нетронутый. Решено было в оставшиеся дни показать все спектакли, что готовили и старые и премьеры. И ещё — не сдаваться без боя. Старшее поколение — ветераны труда, заслуженные и почетные, решили идти на прием к меру. Молодые обещали подключить газетчиков и телевидение. После бессонной ночи стало как-то легче... Под утро на ярких афишах проставили даты и Пашка, Дима и еще несколько ребят пошли их расклеивать. Дуся налила себе холодного чаю и беззвучно расплакалась.  Напившись холодного чаю Дуся взяла лист бумаги и ручку и стала составлять список неотложных дел. Уже послезавтра нужно было показывать зрителям "За двумя зайцами". Значит завтра прогон, подготовка костюмов и декораций. Плакать некогда. По правде говоря и поесть- поспать времени не будет.
Прогон прошёл хорошо. Евдокия Богдановна любовалась актерами. Вахтер Жора — городской тихий сумасшедший, которого взяли на работу из жалости смеялся как дитя и громко хлопал в ладоши. Жора искусство понимал и любил. Дуся и Дима на прогоны его пускали всегда. Правда в финале, когда Голохвастова разоблачают и Проня плачет, Жора тоже залился слезами и принялся целовать Дусе руки. Он хоть и не понимал ничего, но как собака чувствовал.
Пока сыграли " За двумя зайцами" и "Дурочку", почтенная часть труппы пробилась на прием к меру. Тот слушал, кивал, утешал, но в помощи отказал — развел руками — мол ничем не могу помочь. Журналисты тоже отмахнулись — материал не интересный. Тогда, не занятые в спектаклях актеры вышли к мерии с пикетами. Их не гнали, но и внимания никакого не обращали. Кто-то с местного телевидения сделал сюжет, снял и пикетчиков и проданный ДК и даже сцену из спектакля "Дальше — тишина". Снял и отправил в столицу. Когда сыграли "Вечно живые" и " Спешите делать добро" сюжет о самодеятельном театре "Зоря" показали в новостях. Тем же вечером показывали новый спектакль " Салют, динозавр!" В зале яблоку негде было упасть. Заводские работяги, ИТРовцы, друзья, родственники и множество незнакомых людей пришли на спектакль. После хлопали и вызывали на бис. Даже главный режиссер областного драматического театра поздравил Евдокию и Диму с успешной премьерой. В радостном возбуждении никто не обратил внимание на двух молодых людей не аплодирующих актерам, да и вообще мало похожих на театралов. В спортивных штанах и кожанках, коротко стриженные. Они не спешили уходить из зала после спектакля. Зал опустел, актеры пошли в гримерку поздравлять Пашу и Тамару Максимовну, потом направились к Дусе праздновать премьеру. Молодые люди всё еще торчали в зрительном зале. Жора важно к ним подошел и пытался их выпроводить, но парни его послали и пригрозили, что если тот не будет тихо сидеть, то пожалеет, что на свет народился. Жора заплакал и ушёл. Хотел вызвать милицию, но уж больно грозный вид был у парней.
На следующий день, ближе к обеду актеры пришли на генеральную репетицию "Эта странная миссис Севидж". Но все декорации исчезли. Исчезли и все костюмы. Пока приехала милиция прошло пол дня. " Это нам за пикеты и сюжет в новостях."- сказал Дима. Он вдруг вспомнил вчерашних типов в спортивных штанах и кожанках. " Искру туши до пожара, себя заслони до удара"- сказала Евдокия старую пословицу. " Я не дам сорвать свой спектакль! Пусть даже камни с неба будут падать.  Дима, скажи, мы можем играть без декораций?" Дима кивнул. " Значит играем без декораций" - отрезала Евдокия Богдановна, разгрызла таблетку валидола и скамандовала :"Всем актерам занять свои места! Начинаем!"
И опять в  зале  не хватает мест, люди сидят на ступеньках и толпятся в проходах. Евдокия перед спектаклем была сама не своя. Хоть генеральная репетиция и прошла хорошо, но то — генеральная, а тут уйма людей, а костюмов нет, декораций нет... Когда прозвучал третий звонок, она выдохнула и сказала вслух :"Играю, как в последний раз!" Левая рука заныла, но Дуся подумала: " Потом, потом поплачу от боли." И твердым шагом она вышла на сцену.
"А ведь миссис Сэвидж играли и Орлова и Марецкая и великая Раневская. Что же я полезла в этот звездную толпу?" — думала Евдокия Богдановна пока занавес полз в разные стороны открывая сцену. "Неужели родство душ, великое одиночество и пустота впереди... Ведь я тоже странная старуха... Не пеку пирожки, не судачу с соседками, не болтаюсь целыми днями в поликлинике... Мне, черт возьми хочется репетиций, премьер и аплодисментов... Боже, как хорошо, что я не мачеха сенатора... А то сидеть бы мне в дурке до смерти ... Рука , чертова левая рука... Как же больно... Нет, нужно доиграть. Второго спектакля скорее всего не будет."
Партнеры Евдокии Богдановны видели, что с ней что-то не так, хоть это не отражалось на её игре. Черты лица заострились, глаза лихорадочно блестели, и губы казались синеватого оттенка, но спектакль доиграли и вышли на поклон. Люди хлопали, не хотели расходится. Дуся ушла со сцены первая. Она буквально упала на руки Диме и посиневшими губами прошептала : "Вызови "Скорую". Дима донес ее до гримерки и помчался звонить.
Дусю сразу повезли в инфарктное отделение. Доктор сказал перепуганному Диме, что мол привезли вовремя, все могло быть и хуже. Дима решил не возражать доктору — ведь всё и так было значительно хуже.
Пока Дуся залечивала сердечную рану в инфарктном отделении, произошло много событий. История с театром получила широкую огласку и нашлись у "Зори" защитники.  К выписке Дуси было целых два варианта пристанища для репетиций и спектаклей. Они долго думали и выбрали частную школу, директор которой был готов их приютить, если при театре будет организован детский театр и взрослый коллектив будет показывать пьесы из школьной программы. Всё так и случилось. "Зоря" обрела новый дом и новое имя. Евдокия Богдановна решила, что обновленная студия должна носить другое название. Теперь студия называется "Динозавр". Да, на территории школы нельзя курить, но все это условие приняли безоговорочно.  После переезда( декорации чудесным образом нашлись) и возвращения Евдокии к работе, репетиции возобновились. Им очень помогает завуч по внекласной работе.  Поставили на новый год "Снежную королеву", потом "День рождения инфанты". Жизнь идет. В свой шестьдесят шестой день рождения Евдокия Богдановна сыграла миссис Сэвидж. И все прекрасно обошлось. Евдокия вообще считала, что в театре не умирают. Если только этого нет в пьесе или это не режиссерский замысел, но потом обязательно нужно выйти на поклон под аплодисменты.