4

С какой-то стати зав по воспитательной работе и куратор общежития, где я должен был жить и где не провел и пары суток, решила, что несет за меня личную ответственность. И что имеет право названивать мне с беседами об учебе, общественной и личной жизни и прочей ерундой. Вроде как она должна держать за мной место (зачем, если я живу в другом месте?), и это якобы обязывает ее быть в курсе моих дел (как?) Иначе она вынуждена будет связаться с моей семьей. Да, именно так, дословно. После того, как Антон вырвал у меня трубку и прямым текстом послал ее нах.., она пошла в деканат. Нас обоих вызвали на ковер. Вернее, только меня, Антон в этом универе больше не учился, и сам увязался следом. В деканате я не успел проронить ни слова, Антон и декана с порога послал туда же, не разбираясь, потом схватил меня под руку и отвез домой. Нет, меня не отчислили, но нервов потрепали немало. Дома Антон очень, даже излишне подробно объяснил, почему именно куратор ко мне так настойчиво заботлива. Получилось крайне некрасиво и даже противно и очень похоже на его собственную историю с Администратором. Я не поверил.
- А ты проверь, - посоветовал он и вернулся к своим делам.
Я проверил. Все равно с ней пришлось бы поговорить – я чувствовал неловкость за поведение Антона. Ведь по сути она ничего плохого мне не делала. Пока.
В общем, не буду вдаваться в подробности, как я вызвал ее на разговор и как это привело туда, куда в итоге привело (потому что и сам не до конца понял)… Короче, Антон оказался прав. И он никогда не должен узнать об этой истории.
Так что мне нечего было сказать в свое оправдание, когда на следующее утро он в унисон с Инной отчитывал меня, как маленького мальчика, за спонтанную ночевку не дома.
- Ты мог хотя бы позвонить и сказать, чтоб мы тебя не ждали и не искали? Или тебе на это плевать? Допустим, не мог – чем же таким ты был занят? Почему нам не отвечал? Почему ты такой тупой инфантильный переросток, что за тобой вечно надо ходить по пятам?
- Не надо, и не ходи. Не заблужусь и без тебя.
- А ты не огрызайся на него! – вступилась Инна. – Что он должен был думать? Могло случиться что угодно. Скажи спасибо, что мы о тебе заботимся. Если тебе этого не нужно, может, и мы сами тоже не нужны?
Я открыл было рот, но Антон опередил:
- Пока ты живешь в моем доме – ты живешь по моим правилам. И если сам ты ни черта не смыслишь, значит, будешь слушать меня, понял?
Инна тут же переметнулась на мою сторону.
- Но Тош, это уже слишком. Он виноват, но ты тоже перегибаешь.
- Не моя вина, сам вынудил.
Антон  ушел в спальню и заперся там. Часто мы стали друг от друга запираться. Но Инна не собиралась меня жалеть.
- Видишь, что ты сделал? Он там теперь до ночи будет сидеть один.
- И что я сделал? Дорос до того, чтоб иметь право ходить куда-то без спроса? С чего мне отчитываться перед ним за каждый шаг? Что он о себе возомнил вообще?
- Ничего он не мнил. Не он говорит о каждом шаге и об отчетах, это ты сам только что придумал. Ты не понял даже, о чем он говорит.
- Он сказал, что… - но Инна махнула рукой и постучала в дверь спальни. Ей нужно собираться на работу.
Мы стали запираться друг от друга на ключ и отмахиваться друг от друга руками.  Что-то у нас не так. Да, мы устали и измотаны, не всегда в хорошем настроении и иногда даже срываемся друг на друге. Но чтобы «даже не понял, о чем он говорит»?
И что же такого он говорит? Что я живу в его доме, значит, по его правилам. Это меня задело, даже обидело. Раньше его слова были «мой дом – твой дом», а теперь такое. Моя это вина?
Мы познакомились случайно, а подружились и вовсе странно. Дело было в аэропорту.  Мы буквально налетели друг на друга, я шел, озираясь по сторонам в поисках выхода, а он залип в телефон. От удара я выронил свой ноутбук, а он – свой телефон (на мой ноутбук, так что с ним все было в порядке). Ноут был в сумке, но даже это не помогло. Он упал очень прямо и четко на угол, и я почти кожей ощутил этот хруст. Ноут был старый, но все еще шустрый, для работы на первое время годился.
- Oh my, I’m so sorry, so sorry ‘bout this! – он повторил это еще раз сто, пока я подбирал и открывал сумку.
- Are you ok? – спросил я между делом, хотя видел, что он в полном порядке, хоть и здорово обеспокоен.
А дальше пошла череда извинений, уверений, что он ни за что не хотел нанести мне ущерб (как будто кто-то действительно может хотеть нанести кому-то ущерб), что все это только его вина, и что он готов искупить ее до копейки. Но оценить ни вину, ни ущерб я не мог. Ноут был полностью разряжен. Потому что я сдал в багаж все провода (да-да, такое бывает). Внешне все было не так уж страшно, но внутри он мог просто развалиться. Тош одновременно и недоумевал, и досадовал на то, что ничего решить прямо на месте не удастся. Было решено обменяться соцсетями и списаться, как только это станет возможным. Он даже предложил что-то в залог, но я не помню и не запоминал, мне залога не надо. Вот так мы познакомились. Он спросил разрешения звать меня Алексом, я подумал, что это отличное имя, похожее и даже лучше моего собственного. Моего родного имени он просто не разобрал. Это было забавно. Разговор перетек в более неформальное русло. Я рассказал, откуда и зачем приехал, куда поступлю и чему буду учиться. Он рассказал, что как раз возвращается с обучения. Из-за границы, а сам он местный. Курс, который он сдавал, посвящен был международной политике, но тогда я не предал этому значения. Только подумал, что он, похоже, мне ровесник, а политика уже международная – серьезно. Я спросил, может ли он мне помочь, раз уж он местный. Я не знал, куда мне идти и что делать. Сам он жил совершенно в другом конце города, перелетом был утомлен не меньше моего и сам предложил выпить сначала по кофе, а потом разобраться.  Мне нужно было в общагу университета. Это был уже третий конец города, а за всеми нашими беседами время подобралось к полуночи.
Не знаю, почему я согласился, но вместо общаги мы приехали к нему домой. Я не авантюрист и вроде не дурак, и я знаю, какими бывают люди. Но факт таков, что я обосновался в его квартире, и наутро мы пили кофе уже в его кухне. В это же утро мне позвонили и сообщили, что своего багажа я не дождусь – он улетел от меня в противоположную сторону по чьей-то ошибке (миллион извинений, от которых не легче). Тош просто махнул рукой в сторону спальни, где валялся мой шмот и разбитый (?) ноутбук.
- Останься, сколько понадобится.
Понадобилось две недели.
За эти две недели он протащил меня по всему городу, угостил в каждой кофейне, показал каждый попутный ночной клуб, мы посмотрели музеи, галереи, страшные старые улицы, выпили все пиво во всех пивных на два квартала вокруг. Только вот до универа так и не добрались, а зря.  Я заселялся в общагу, как в приличный хостел, а попал в такой клоповник! Даже описывать тошно,  я сразу же позвонил Антону, и мы пошли смотреть разводные мосты. Он тогда сказал, что я могу звонить когда угодно и по какому угодно делу. Дело не заставило себя ждать – я не мог остаться жить во всем этом. Я позвонил ему и объяснил, как есть, я думал, что он поможет, раз обещал. Антон приехал на своей машине, молча прошел мимо охраны и заглянул в мою комнату.
- Вещи так и не разобрал? – он взял одну из моих сумок. – Давай, мотаем отсюда.
Я поселился у него. Тогда-то он и сказал: «Мой дом – твой дом». Это так легко вспоминается, как будто произошло само собой.  А на самом деле я испытал все – от подозрительности и недоверия до благодарности и восторга. Он помог мне в сложной ситуации, когда я был совсем один в чужом городе среди чужих людей, ни о чем не спрашивая и ничего не требуя взамен. Обо мне больше некому было позаботиться. И я понял, что имела в виду Инна, упрекая меня за вчерашнюю ночь. Ведь он по-прежнему заботился обо мне, а в ответ получил пренебрежение. И что «мой дом – твой дом» не значит, что дом мой, а значит, что он наш общий, а я так эгоистичен и нечуток с моими домашними.
Перед Инной извиниться несложно, она простая девчонка и обожает любые знаки внимания. С Антоном дела сложнее, он гордый и упрямый тип, он заставит меня проявить фантазию. Кстати, ноутбук он мне купил новый почти сразу. Гораздо лучше и именно тот, который я так хотел. Не знаю, как он это запомнил. Он считал, что отдал долг, но мне приятнее думать, что это подарок. А старый выжил, и Инна использует его для учебы.