А счастье было так возможно, так близко...

   Во всех видах транспорта, а также на остановках и других общественных местах вывешиваются объявления примерно такого содержания: «Не трогайте, не передвигайте, не рассматривайте незнакомые предметы, пакеты вроде бы никому не принадлежащие. Скажите о нём водителю, кондуктору или полицейскому». Это всё почему? Для профилактики – боятся террора. А вдруг в пакете взрывное устройство! « Лучше перебдеть, чем недобдеть».

  Но у нашего народа свой неповторимый менталитет: брать, что близко лежит. Есть или нет взрывное устройство – это ой-ой-ой, как: навряд ли. А вот что-то вкусненькое или полезное на халяву не помешает. Скушать халявные сосиски! Как приятно! Они ведь по нонешним временам не дешёвые. А вырядиться в новенькое, да ещё халявное – это же праздник для души! А, если обувка какая-никакая, крассовочки, к примеру. А?! Разве же можно устоять от такого соблазна? Нет, конечно! Берут сограждане чужое, берут. Теперь и «стола находок нет» уж боле.
 
  Вот и на днях можно было наблюдать такую картину: стоит на остановке, что против магазина «Магнит» магазинная тележка с огромным пакетом, полным продуктов. А на скамеечке никого из ожидающих транспорта нет. Идёт молодой мужчина. На минуточку задерживается, оглядывается. Ещё пару секунд, и он спокойно, не торопясь, не суетясь, берёт из тележки пакет и продолжает свой путь. Из магазина выскакивает старушка с клюшкой. Балансируя на ступеньках как канатоходец, она, как ей кажется, очень быстро спускается с крылечка и, как ей кажется, бежит вдогонку за мужчиной.
 
   Хорошо, что перехваченное дыхание не позволило ей крикнуть мужчине, чтобы остановился. Он бы, естественно, прибавил скорости, и тогда….. тогда прощай куриные крылышки, краковская колбаска и сгущенное молочко. А, главное, сахар! Ведь сливы дозревают. Сахар нужен будет и на варенье, и на компоты. А ей уже по магазинам не получается ходить. Спасибо, в этот раз сын приехал, чтобы заменить газовый баллон и заодно свозить мать в магазин за запасом продуктов.

   Всё шло хорошо, да только сын на заправочной станции задерживался: в перерыв попали. Мать сидела на остановке в ожидании сына. Подул холодный ветерок, стало холодно спине, и старушка прошла в вестибюль магазина, встала у витража и стала наблюдать за своей тележкой. Постепенно мысли стали  овладевать её сознанием. Она немного отвлеклась и увидела, как мужчина, взяв из тележки её пакет пошёл дальше своей дорогой. Она кинулась к двери. Никогда не обращала внимания, как долго раздвигаются половинки. Это просто ужас! Наконец она выскочила. На секунду замешкалась на узком крылечке. Мозг пронзило одно слово: идиотизм! Перила по краям крыльца. К ним по узкой площадке быстро не пройдёшь. Мгновение и старушка решительно начала спускаться по ступенькам, рискуя жизнью. Это небольшой риск для её возраста. Умереть – это не самое страшное теперь уже. Страшно - быть переломанной,  и обездвиженной. Однако, она рискнули и, достаточно быстро, как её казалось, сбежала с крылечка и бросилась вдогонку за молодым мужчиной.

   И, что вы думаете? Догнала! Способности человеческие непостижимы.                Правда, из груди вместо дыхания вырывался какой-то свист. Но молодого человека она всё-таки догнала. Схватилась за пакет.
   - Отдайте, негодяй! Зачем берёте чужое?! – заговорила она, срывающимся на свист, голосом.
   - Это – ничьё.
   - Но и не ваше! Вор!
   - Я спросил у девушки, она сказала, что не её.
   - Но и не ваше.
   - Да, берите,- говорит мужчина, крепко держась за пакет.
   - Нет, отнесите к тележке, откуда взяли, - говорит старушка, тоже крепко ухватившись двумя руками за свой пакет.

   Мужчина начал дёргать за пакет, пытаясь выдернуть его из рук старушки с трясущимися руками и губами. Тут старушка, почувствовала острую боль в левой руке. Это соскочил большой палец руки и замер в судороге. У неё это часто случалось. Очень болезненно. Хирург сделал какие-то уколы в точку жизни, и эти судороги прекратились, а теперь вот, видимо, от напряжения, возобновились. Появилось отчаяние. Она поняла, что ей с этим тощим, но молодым и достаточно сильным мужчиной не справиться. Боль в руке напомнила ей, что палец просто так не вытащить, не выпрямить. Надо приложить определённое усилие и выпрямить его другой рукой. Так что – кисть на замке. Мужчине из этой руки пакет не выдернуть – хватка мёртвая. Она отпустила правую руку, перехватила клюшку и… , размахнувшись, хрястнула ею его по спине. Замахнулась вновь, но он отпустил одну руку, приготовив вторую для защиты своей спины.

  И тут, откуда ни возьмись, подходит солидный мужчина с проседью, номенклатурным брюшком и, как принято теперь говорить: с внешностью, напоминающей кавказскую.
   -Э! Девушка, девушка! Зачем скандалишь? Нехорошо!
   - Она ещё и дерётся, - стал жаловаться воришка, чувствуя неожиданно появившуюся подмогу.
   - Драться совсем плохо! Средь бела дня! Не хорошо, не хорошо! Не красиво!
   - А воровать у пожилой, как вы говорите, девушки, хорошо?
   - Кто воровал? Этот?
   - Ну, вы, мужчины во всём солидарны. Этот…, эта сволочь у меня украла этот вот пакет с продуктами. Я, девушка восьмидесяти пяти лет от роду, вкалывала всю  жизнь, чтобы какой-то подонок у меня нагло всё отобрал, украл. А вы, видимо, и сами вор. Вор вора всегда покрывать будет. У меня здесь продуктов на две недели, а он…., а вы…..
   Старушка от негодования просто задохнулась.

   - Женщина, простите. Он у вас ЭТО украл? Ах ты, гад! – это он уже обращаясь к мужчине, который, кстати, так и не выпустил из рук злополучный пакет. Ну, не может он с ним уже расстаться. «А счастье было так возможно, так близко….» Как бы он поужинал, если бы не эта въедливая старуха.
   Наконец, мужчина с кавказской внешностью выдернул у воришки пакет. Однако тот снова начал было за него хвататься.
   - Ты, что это? А ну, пошёл прочь! – И, видя, что мужчина ну никак не может отойти, надеясь ещё на что-то, добавил: - А, ну быстро отсюда! Так навешаю, что про все пакеты на всю жизнь забудешь. Ну, ка! Быстро пошёл, а то в зеркале себя не узнаешь.

Понимая, что теперь мужчина  её пакет не унесёт, она правой рукой вызволила скрюченный судорогой палец. Опять сильнейшая боль пронзила всё её тело, парализовало мозговую деятельность. Она прижала руку к груди и медленно поплелась к остановке. 
   Мужчина молча донёс пакет до тележки.
   - Женщина, извините меня, ради бога! Я думал вы свои, так сказать, семейная ссора. Извините.

   - Интересно! Значит, заступились за сына, который обижает мать. Или за внука, отобравшего у бабушки еду. Поступил гадко, мерзко, а вы защищаете его. А у вас, как мне кажется, мама – нечто святое. Старушка-мать, по вашим законам всегда права. А вы кинулись защищать молодого человека, даже не попытавшись разобраться в ситуации.
   - Виноват, виноват! Вы правы сто раз. Извините. Извините.
   И он пошёл, вобрав голову в плечи. Не оглядываясь. А старая женщина всё ждала, что он оглянется и помашет ей рукой. А ещё лучше – приложит руку к груди, к сердцу и поклонится. Она смотрела долго – долго, пока он не дошёл до перекрёстка и не повернул на другую улицу.