ЩИ ДА КАША - ПИЩА НАША!

Что за приказы были раньше в армии! Читаешь и их просто диву даешься! Не приказ, а роман целый! Тут тебе и пролог (зачем этот приказ нужен), и монолог (собственно то, о чем командир говорит), и эпилог (т.е. чего командир добивается и добился).
А, главное - какой текст, какая речь, какие обороты! Восхищаешься! Не удивительно, что из армейской среды в то время появлялись Лермонтовы, Толстые и Куприны…
Не то, что нынешняя «казенщина» и «канцелярщина», густо замешанная с ненормативным армейским жаргоном – сам черт ногу сломит!
Вот таким ярким и достойным подражания примером из прошлого можно назвать Приказ по 2-му армейскому корпусу от 7 ноября 1861 года за №72 .
А издал сей документ - генерал-лейтенант Степан Александрович Хрулев (1807 – 1870), герой Крымской войны, один из немногих русских полководцев того времени, обладавшими незаурядными тактическими способностями!
Самое интересное, что говорилось в этом приказе отнюдь не о боевой подготовке войск, и ни о каком-нибудь геройском подвиге отдельных лиц.

СОВСЕМ НАОБОРОТ!

Речь шла о мирных буднях. Попросту – о солдатской еде и деньгах!
Так что, еще раз подтвердилась старая мудрость: ВОЙНА ВОЙНОЙ – А ОБЕД ПО РАСПОРЯДКУ…

****

Помните, как в фильме «Служебный роман»: - Начните с главного! Вот командир корпуса с этого и начал (т.е. с еды):
«… Главнейшее условие, от которого зависит благосостояние войск, есть хорошее их продовольствие и обеспечение прочих их хозяйственных нужд. Чем лучше продовольствие солдат, тем они веселее, бодрее духом, крепче силами и оттого менее подвержены болезням и с большей охотой исполняют служебные обязанности. Поэтому долгом каждого начальника есть заботиться, чтобы вверенные ему части ели всегда пищу как можно лучшую, сколько позволяют имеемые на то средства…».
Согласно приказанию по войскам 1-й армии от 5 сентября 1861 года за №36, пищу нижним чинам следовало приготовлять:
«…в обед – ежедневно, из двух кушаньев, в скоромные дни борщ или суп непременно с полуфунтом мяса и крутую кашу, а в ужин – кашицу, суп или иное простое кушанье; в среду и в пятницу круглый год и в посты великий, Филиппов и крещенский сочельник – постное; за неимением же хороших постных продуктов в эти дни варить пищу с салом или коровьим маслом…» .
Командующий 1-й армией и исправляющий должность Наместника в Царстве Польском генерал-адъютант граф Карл Карлович Ламберт воспрещал варить в скоромные дни менее полуфунта мяса на человека «так как мясо есть продукт, дающий более всего питательных соков».
Далее Хрулев пускался в пространные философские рассуждения о разнообразии пищи, сочетая это с добротными медицинскими познаниями о вреде и пользе:
“… На разнообразие пищи следует обращать особое внимание, потому что это благодетельно действует на здоровье людей. Каждый человек гораздо охотнее и с большим аппетитом ест пищу разнообразную, чем постоянно одну и ту же, и оттого пищеварение у него совершается с большей силою и правильностью и дает телу более питания. Постоянно одинаковая пища скоро возбуждает отвращение и каждый ест ее без аппетита, и только потому, что голоден; следовательно, от нее нельзя ожидать достаточного питания» .
Мало того, что генерал призывал (простите, приказывал) готовить разнообразную еду, так он еще и давал кулинарные советы (главное при этом, правда, оставалось не выбиться из бюджета):
«… посему стараться варить кушанья как можно разнообразные, не придерживаясь ни к каким раскладкам, а приготовлять то, какие продукты, по местным обстоятельствам, можно достать дешевле и в лучшем качестве; так, например: борщ заменять гороховым или кислым картофельным супом, крутую кашу жареным или тертым картофелем и т.п., совершенно по желанию самих нижних чинов, что им больше нравится, лишь бы пища была здорова, питательна и не обходилась дороже 6 коп. сер. в сутки на человека…».
Но, как говориться, советы мы все давать горазды… А кто следить за всем этим будет?

****

В современной армии основной административно-хозяйственной единицей является полк (или отдельный батальон), так как именно в нем имеются финансовая служба, кухня, службы вещевого и продовольственного снабжения. В подразделениях, входящих в полк (батальоны, роты, взвода) или в отдельный батальон (роты и взвода) своего самостоятельного хозяйства нет.
В русской армии до 1918 года основной хозяйственной единицей была рота. О чем это говорило? О том, что рота имела свои собственные денежные средства!
При этом уровень самостоятельности был такой, что солдаты не просто сами готовили себе еду, но и непосредственно занимались закупкой провианта, не допуская к этому даже старших по званию:
«… Покупкой съестных продуктов и прочих предметов ротного хозяйства, относящихся на приварочные и экономические солдатские суммы, и вообще продовольствием из котла должны распоряжаться непосредственно сами нижние чины, чрез выборных из среды себя артельщиков, без всякого вмешательства гг. начальников частей, фельдфебелей и унтер-офицеров…» .
Неформальная выборная должность артельщика накладывала определенные моральные обязательства на избранников:
«… Солдат, выбранный в артельщики, должен гордиться этим выбором, стараться оправдать доверие к нему товарищей, посвящать себя только их пользам, не думая о личных выгодах…».
Выбрав ответственных (а заодно и надсмотрщиков за ними), им поручалась важнейшая задача закупки продовольствия, которое при доставке в часть следовало проверить на вкус.
«… Рота, эскадрон и батарея, желая купить какие-либо съестные припасы, или другие предметы, сделав приговор, поручает артельщику купить таковые, назначив для совместной покупки и присмотра за артельщиком по выбору, двух или сколько признает нужным человек. По доставлении означенных предметов в часть, нижние чины сами удостоверяются, как в качестве их, так и о том, соответствует ли доброта их цене, какая за них заплачена…»
Правда, при определенных обстоятельствах этот процесс, при желании, можно было передать в руки «профессионалов», т.е. подрядчиков. При этом сегодня кажется абсолютно невероятным, что выбор подрядчика должен производиться заметно и открыто, и, как говориться, в присутствии свидетелей:
«… Если по каким-либо обстоятельствам, встретится затруднение в покупке артельщиками на базаре мяса, сала или каких-либо других продуктов и окажется более выгодным получать таковые от подрядчиков, то, на основании приказания по 1 армии 5 сентября, за №36, дозволяется войскам заключать на доставку их контракты, с тем, чтобы торги и заключение контрактов производились гласно, с ведома всех нижних чинов, и с исполнением всех законных постановлений – артельщиками и выбранными по одному человеку с каждого капральства, при частных унтер-офицерах и фельдфебелях, в присутствии ротных командиров…» .
При квартировании в одном городе нескольких частей им разрешалось заключить один общий контракт, на тех же условиях, «в присутствии всех начальников этих частей», но при соблюдении одного условия – «ни в каком случае не заключать контракта более как на полк, т.е. каждый полк должен иметь своего подрядчика». Объяснялось это только антимонопольными мерами - «редко в каком городе найдется несколько таких капиталистов, которые бы, занимаясь подрядами, могли взять его на дивизию или на корпус, если где и окажется одно или два лица, то они, составляя монополию, удержать на торгах цены неминуемо весьма высокие, тогда как, при подряде на меньшие части, как например, роту, батальон и полк, на торги могут явиться больше лиц и, при взаимной конкуренции, не желая заподрядиться, непременно возьмут поставку по более выгодным ценам» .
Однако, доверие, конечно, хорошая вещь, но в ответственном деле неплохо бы подстраховаться. Эти «золотые правила» актуальны и по сей день. «Доверяй, но проверяй»! И командир корпуса резюмирует: «…во всяком же случае, все контракты, заключенные на доставку мяса, сала и прочих продуктов, представлять на мое утверждение, с объяснением причин, побудивших к этому…». Это - во-первых.
Во-вторых, командир вводит механизм, который с небольшими изменениями прекрасно функционирует и в наши дни. Чем Вам не торги в сфере госзакупок?
Поражает объем полномочий и вообще самостоятельности, которыми наделены непосредственно нижние чины. Хрулев приказывает, «чтобы не быть зависимым в положении от подрядчика, при заключении контрактов, брать с них соответственные залоги, соображаясь с количеством требуемых продуктов и о временными обстоятельствами, и, ни в каком случае, не давать подрядчику вперед денег, а уплачивать ему за забранные продукты чрез неделю или две, как признается удобнее; уплату эту производить непременно артельщикам в присутствии выбранных людей от капральств, а не начальниками частей и не квартирмейстерами».
При этом исключительно все нижние чины, включая категорию младшего командного состава, перед едой были равны:
 «… Фельдфебелям и унтер-офицерам, ни под каким предлогом, не дозволяется варить себе отдельно, а непременно вместе в общем котле; они имеют в отношении продовольствия и ротного расхода только обыкновенный голос, наравне с прочими нижними чинами, но в голосе этом не должно быть никакого тона начальнического влияния…» .
Что же в таком случае оставалось делать офицерам – начальству? В основном – наблюдательные функции:
«… Гг. полковым, батальонным и ротным командирам и медикам, по обязанности, возлагаемой на них законом, смотреть, чтобы пища приготовлялась для нижних чинов из продуктов свежих, доброкачественных, чтобы таковые хранились в чистых мешках и посуде, и чтобы котлы были хорошо луженые; одним словом, чтобы не было никаких причин, которые имели бы более или менее вредное влияние на здоровье людей; но во всяком случае за недоброкачественность продуктов отвечают непосредственно артельщики…».
Ну и, конечно, снабжать наблюдения различными советами. Но не более:
«… предоставляется право руководить нижних чинов наставлениями и советами, что и как выгоднее приобрести, отстраняя всякие лишние издержки, могущие напрасно сократить экономию от неведения и неосмотрительности солдат; но только этим и должны ограничиться все действия гг. начальствующих в отношении продовольствия людей…».
Наивный вопрос – для чего все эти подобные ограничения и полная хозяйственная самостоятельность? Оказывается, в этом заключались «нравственная и экономическая выгоды»:
«…озабочиваясь своим продовольствием, они  (т.е. нижние чины – М.О.) невольно будут вовлекаться в рассуждения и заниматься счетоводством, что разовьет их умственные способности, а поверяя каждую копейку, составляющую личный интерес, приучатся к хозяйственным распоряжениям, более сберегут экономическую сумму, устранив в расходе оной произвол и злоупотребление со стороны артельщиков…».

****
О какой экономической сумме шла речь, и что под ней подразумевалось?
«… Согласно ст. 120 кн. IV ч. IV Свода Военных Постановлений, экономическая съестная сумма предназначается на улучшение пищи нижних чинов и на все расходы, делающиеся для прямой их пользы, а на основании ст. 129 той же книги и части сумма эта не составляет частной собственности солдат, но считается общей принадлежностью роты, эскадрона, батареи…»
Экономическая сумма составляла собственность каждой части и не могла быть перечислена из одной роты в другую. Таким образом, каждая рота была богата по-своему!
Правда, источники приобретения этой суммы в разных ротах отличались, что зависело от обстоятельств и мест квартирования войск.
98 и 101 ст. кн. IV ч. IV Свода Военных Постановлений определяли, что все деньги, принадлежащие роте, должны храниться в казенном ящике, за собственноручно сделанной печатью, которая находилась у артельщика, по выбору самих нижних чинов. А вынимать деньги из ящика дозволялось лишь в присутствии ротного командира, фельдфебеля и артельщика.
Помимо экономических денег, каждая рота имела еще и приварочные деньги, которые выводились в расход отдельно, по отчетному листу, согласно наличному числу людей, а также деньги, получаемые в полку из расчета до 6 коп. серебром в сутки на человека, из сумм, находящихся в распоряжении Главнокомандующего 1-й армии.
При этом, если продовольствие обходилось дешевле 6 коп. серебром в сутки на человека, то в этом случае сэкономленные средства причислялись к солдатской экономической сумме.
Увеличение экономических сумм допускались законом, лишь бы средства были законны.
«… Солдаты имеют право обращать в экономию часть из своего жалованья, амуничных денег и провианта, если сами того желают…
… Деньги, выручаемые от вольных и государственных работ, а также жалуемые за смотры, награды, учения и маневры, поступают в экономическую сумму на общем законном основании…».
Промотавший средства артельщик подвергался наказанию: растраченная сумма взыскивалась с его лично артельных и собственных денег. Ну, а если не хватало, то остаток приходилось покрывать уже всей роте, которая сделала столь худой выбор.
За исполнение же своих обязанностей «с надлежащей добросовестностью» в течение 3-х лет, нижние чины могли составить приговор и «просить ходатайства ротного командира о производстве такого артельщика в унтер-офицеры, как оправдавшего их выбор и доверие». Кроме того, рота могла присуждать, по приговору, хорошему артельщику денежную награду из экономической суммы, «в поощрение его трудов и на поддержание одежды, которую артельщик, по обязанности, изнашивает скорее прочих, не более однако 12 руб. серебром в год».

****

Из каких же источников складывалась эта самая экономическая сумма? Об этом нам рассказывает Приказ по бывшей Действующей Армии 1848 года за №81 :
1) Деньги, выручаемые от продажи провианта, уступаемого жителями за добропорядочное квартирование.
2) Провиант, остающийся от продовольствия нижних чинов.
3) Артельные и собственные деньги, заслуженное жалование и другие деньги, принадлежащие умершим нижним чинам.
4) Артельные и собственные и другие деньги бежавших нижних чинов.
5) Деньги, вырученные нижними чинами за производство казенных государственных и вольнонаемных работ.
6) Деньги, Всемилостивейшее жалуемые за смотры, маневры и парады.
7) Остатки денег, сберегаемых от найма бань и покупки веников.
8) Часть амуничных денег, отделяемых по приговорам нижними чинами.
9) Вычеты из жалования нижних чинов по приговорам.
10) Отчисления в виде займа солдатских артельных денег.
11) Остающиеся от расхода приварочные деньги при продовольствии.
12) Деньги, выручаемые от сбережения дров и соломы при расположении в казармах, бараках и лагерях.
Если Вы думаете, что при «пресловутой рекрутчине» в русской армии служили нищеброды, то Вы сильно заблуждаетесь!
Согласно «Всеподданнейшему отчету о действиях военного министерства за 1859 год» самые значительные суммы артельных денег были скоплены в действующих батальонах Кавказской армии (801.785 руб.), Корпуса внутренней стражи (567.014 руб.) и Отдельного Гвардейского корпуса (408.526 руб.). Но сравнению с этими громадными суммами, деньги, которые находились в 1-м армейском (117.728 руб.), или в 6-м армейском корпусах (90.154 руб.), выглядели мизером !
Согласно штатной ведомости армейского пехотного полка 3-х батальонного состава от 26 июня 1856 года по мирному времени в нем состояло 2185 строевых нижних чинов. Иными словами, на каждого человека в 1-м армейском корпусе приходилось 54 руб. экономической суммы!
А Кавказская армия (Отдельный Кавказский корпус) был богаче обычного армейского в 7 и более раз!
Всего же в действующих и резервных батальонах армии значилось 3.519.158 руб.!