Полиагент. Специальный агент Смех

Виржди
Катер доставил Смеха на круизное судно «Геракл» перед самым обедом. К своей каюте он шел мимо ресторанов и кафе. Источаемые с корабельных кухонь запахи  рассказывали искушенным путешественникам о ресторанном меню. Они  возбуждал аппетит, который стимулировал  желание пойти в ресторан и, отдавая себя в руки поваров, кулинаров и официантов, как сл покушать.  Судно-город жило своей жизнью. Все здесь было узнаваемо и оставалось прежним. Многолюдье, праздность и отдыхающие путешественники, готовые к потреблению всевозможных благ. Ему показалось, что он встречал знакомые лица. Кругосветное путешествие «Геракла» было рассчитано на год. Купивший путевку на кругосветку мог год плавать, не покидая корабль. Здесь для этого имелось все: школы, колледжи, концертные и спортивные залы, казино, магазины, бассейны, зоны для любителей летнего и зимнего отдыха.   
Смех устроился в своем номере на пятом этаже. Он  положил сумку в шкаф, принял душ, переоделся и отправился на обед. Ему хотелось кушать, но еще больше он хотел видеть Вирджи. Он поднялся на лифте на седьмой этаж и постучал в номер Вирджи. Подергал ручку двери. Ему никто не ответил, и дверь не открылась. Смех спустился на пятый этаж и прошел в ресторан. В прошлый раз он жил и кушал в ресторане на седьмом этаже вместе с Вирджи. После обеда Смех поднялся на седьмой этаж и осмотрел публику. Если кто-то хотел найти знакомого, то он мог это сделать в ресторане на том месте, где он обычно кушал.  На прежнем месте Вирджи не оказалось. После обеда ее номер снова оказался заперт. Не было ее у бассейна и в тех местах, где они обычно прогуливались.
Сделав прогулку по палубе седьмого этажа судна,  Смех спустился к себе в номер на пятом этаже,  переоделся в шорты и, как прежде, привычно отправился  к бассейну. Его место оказалось занято. Две воспитанные англичанки сидели в шезлонгах и, тихонько мурлыкая, неторопливо вели светскую беседу. Смех занял свободное место чуть в стороне от них и принялся загорать. Вирджи могла поехать на экскурсию, отправиться в магазины или на морскую прогулку. Он надеялся ее увидеть вечером. Она любила танцевать, светские рауты, показы мод и выступление артистов. Еще она, как и все женщины,  любила  одеваться, носить и примерять драгоценности. На каждый случай, на любое время суток  у нее имелась своя одежда. Она могла менять ее каждый час и каждую минуту. Смех не знал, сколько для этого чемоданов нужно было возить. Вирджи могла все это покупать, надевать один раз и потом все выбрасывать. Как-то Виржди обмолвилась ему, что у нее дома тысяча пар туфель. «И ты ими всеми пользуешься?» - спросил ее тогда Смех. «Они не простаивают, - ответила она и добродушно рассмеялась. - У них довольно бурная жизнь».
«Черт, - подумал Смех. – Почему я думаю о ней? Мне не следует думать о ней. Не она – так другая. Почему нет? Почему ее место не может занять другая красивая женщина? Она женщина с хорошими параметрами, которая имеет такой же вход для мужчины, чтобы получить удовольствие. – Смех внутренне улыбнулся. - Вот эта курносая блондинка с большой грудью тоже имеет вход для мужчины, чтобы получить удовольствие... Или вот эта рыженькая с веснушками на плечах и глазами тихими голубоватыми озерцами с едва заметными симпатичными веснушками вокруг. У нее  манящие бедра и заманчивая улыбка… Или эта стройная брюнетка со строгими глазами. Она очень изящна в движении. В ней есть страстность… Любая из них могла бы занять  место около него. В каждой из них есть что-то привлекательное. У каждой есть что-то… Тогда как у  Вирджи есть  все».  В этот момент Смех снова поймал себя на том, что думает о Вирджи. Ему хотелось ее видеть, к ней прикасаться, слышать ее голос. И это желание становилось нестерпимым. Оно хватало его за сердце, выворачивало ноги, руки и добиралась до его   мужской сути. «Она сильно меня зацепила, – подумал он. – Мне не стоит подаваться чувствам. Отношения с женщинами должны быть потребительскими и не более того». Смех откинулся на шезлонге и расслабился. «Мне никто не нужен. Я  приехал отдыхать», - заставлял себя думать он. И от этих мыслей сразу становилось легко и спокойно. Смех перестал думать вообще о чем-либо. Он  мысленно превращался в морской ветерок, в птиц, бесконечно реющих по ветру, в солнце, которое устало опускалось за горы и превращалось в солнечную дорожку, раздробленную мелкими и крупными осколками ряби, которая бежала  мимо остроносых  рыбацких  лодок, замерших на воде к кораблю и дальше в бескрайние просторы моря.
Вечером Смех пошел в магазин и купил себе вечерний костюм и дорогую  рубашку с галстуком.  Европейская компания  «Магия величия» проводила презентацию своей новой коллекции духов, после которой организаторы обещали вечеринку.
Элегантно одетый Смех пришел на вечеринку в назначенное время. Часы круизного судна показывали время во всех часовых поясах. Часы Бангкока, подсвеченные  голубым свечением по ободку, показывали семь часов вечера. На электронной карте мира Смех видел мигающую точку. В этом месте сейчас находился «Геракл». 
Смех вошел в зал, где  все сияло. Блистали люди, зеркала, убранства. Женщины сверкали  драгоценностями и обнаженными плечами. Мужчины сияли  дорогими улыбками. Каждая улыбка тянула на миллионы и выше.  Зеркала полнились праздным совершенством. Зал переполнялся золотом, бриллиантами, хрусталем и тихим гомоном. На небольшой сцена появился один из владельцев компании «Магия величия» и сказал вступительное слово. Затем известные представители мирового шоу-бизнеса спели несколько песен.  И после этого стали разносить в открытых подносах дегустационные пробники с запахами из новой коллекции духов. Красавцы мужчины, одетые, словно изысканные манекены, и девушки-модели  раздавали сверкающим бриллиантами женщинам крохотные флакончики с духами. И какой-то известный создатель запахов шел перед ними церемониймейстером и, глядя на одежды, ворковал дамам комплименты и рекомендации: «К вашему платью подойдут духи «Ворожея»… А к вашему духи «Пассия»…»
Смех рассматривал публику. Красота избранных излишне бросалась в глаза, возбуждала и тонизировала. После духов на подносах стали разносить шампанское. Потом снова стали разносить духи. Дамы могли заказать себе понравившиеся духи прямо в номер. И сопровождающие их мужчины угодливо и с удовольствием, чтобы сделать спутницам приятное, делали заказы. В это время на сцене снова появились музыканты в строгих фраках. Они расселись по местам, к ним  вышел дирижер и взмахнул палочкой. Зазвучала тихая классическая музыка, под которую было очень удобно общаться. Смех с шампанским в руках ходил по залу, останавливался около разных кампаний, прислушивался и с видом настоящего знатока делился впечатлениями по поводу духов. Природный ум и универсальная подготовка позволяли ему в любом обществе казаться своим человеком,     давали возможность настраиваться на любую аудиторию и легко находить общий язык, как с изысканными леди, так и брутальными мужчинами. В какой-то момент Смех увидел Вирджи. Она стояла  в кампании респектабельных мужчин. По лицу каждого можно было  понять, какой величины кошелек лежит у него в кармане и каким банковским счетом он располагает. Самым большим и емким  кошельком несомненно обладал смуглый мужчина, который стоял рядом с Вирджи и держал ее за локоть.  Это только добавило Смеху куражу, вдохновения, озорства и самонадеянности, которая очень походила на свою сестру наглость. Словно кто-то поджег тлеющий факел его жизни. И он весь загорелся изнутри, запылал. Ему нужно было что-то сделать такое, чтобы  Вирджи заметила его.
Смех вел себя так, как будто все здесь организовано для него. Он делал вид, что  может обо всем происходящем судить свысока и чуть пренебрежительно, как подобает светскому льву. Он приближался к Вирджи, переходя от одной группы к другой, делая остроумные реплики и повторяя удачные шутки, услышанные минутой раньше. Раньше он за собой ничего такого актерского не замечал. Ему нужно было отсюда уйти, но он не мог с собой совладать. И не хотел этого делать. Приближаясь к Вирджи, он рассматривал стоявшего рядом с ней мужчину. Он был заметно ниже ее. Такой рост обычно выбирается  мишенью для насмешек. Но, как видно,  этот физический недостаток, вполне компенсировался его финансовым положением.  «Черные усики, лысоват, глазки - блестящие спелые маслины. Они сразу выдают  редкого ценителя женской красоты и сластолюбца. Он точно влюблен. Не отходит от нее ни на шаг, - думал Смех. – Тем хуже для него».
- Господа, как вам духи? – спросил Смех мужчин стоявших с Вирджи. – Вы попробовали их?
- Это дамское дело пробовать духи, - сказал самодостаточный толстяк и посмотрел на Вирджи.   
- Ошибаетесь, - продолжил Смех. - Хочу поделиться с вами небольшой коммерческой тайной. Один мой знакомый начинает производство духов, которые можно будет пить. Вы можете себе это представить? Да, да! Именно пить. Скоро, господа, мы не будем пить коньяк, шампанское, виски и водку.  Мы будем пить духи, которые будут полезны и по действию не будут отличаться от спиртного. После таких духов женщины будут слетаться на нас, как бабочки на цветы.  Это будет просто  шарман - букет. 
Кампания рассмеялась.
- Я на секундочку вас покину…
Смех подошел к другой группе и  оглянулся на Вирджи. Она не сводила с него глаз. На щеках ее загорелся румянец. «Она  моя. Моя!.. Она также взволнована, как и я… » - думал Смех. Ее глаза сказали ему больше, чем нужно.
Начала играть современная музыка. Первые пары пошли танцевать. Смех решительно пошел к кампании Вирджи.
- Вот я и вернулся, - сказал он, как будто его здесь ждали, хотя это было совсем не кстати. - Разрешите пригласить вашу даму? – спросил Смех у мужчин.
Но никто из них не успел ничего сказать. Они не успели даже глазом моргнуть, как увидели спину Смеха, уводящего у них даму.  Кавалер Вирджи напрягся всем телом и  дернулся как раз в тот момент, когда Смех уже танцевал с Вирджи. «Вот, что значит быстрота и напор», - мысленно рассмеялся Смех. Он взял ее за талию и прижал к себе так, что почувствовал Вирджи всю.  И она почувствовала его горячее стремление к ней.
- Здравствуй, - сказал он.
- Здравствуй, - ответила она с улыбкой. - Откуда ты свалился?
- Прилетел на вертолете под прикрытием военного эскорта из авианосца и эсминца.  Я так рад тебя видеть.
- Позволь тебе не поверить.
- Ты про эскорт?
- Про то, что ты рад.
- Ты  ждала меня?
- Если ты успел заметить, у меня новый кавалер.
- Позволь тебе не поверить, -  сказал Вирджи Смех, возвращая ее же слова.
- Придется. Ты бросил меня, оставил  в жутком состояние. Со мной еще так никто не поступал.
- Я не бросил. Мне пришлось улететь. Меня увезли почти насильно.
- Все равно. Ты мог бы позвонить мне и все объяснить. На судно легко дозвониться. Ты знал телефон моей каюты. Ты знал номер моей каюты.
Смех ничего не мог на это возразить. Действительно, он мог позвонить. Его выдернули в другую жизнь, где нет Вирджи, где есть приказы, головоломки и смертельная опасность. 
- Еще один танец, - попросил Смех, когда музыка стихла.
- Нет, - сказала Вирджи. 
- Еще один, я прошу.  У него сейчас все есть. У меня ничего. 
- Это будет не вежливо. Саид ждет.
- Приходи ко мне. И пусть будет все, как было. Приходи, у нас есть то, что у вас не будет никогда. 
- Что?
- Драгоценные незабываемые и неповторимые вчера и ночи… - горячо и страстно прошептал Смех.
- Это все было, - сказала она.   
- Оно есть, - сказал ей на ухо Смех.
Он чувствовал над ней власть. Он чувствовал, что она его любит. Иначе откуда этот трепет? Откуда блеск в глазах и дрожание голоса? Ее голос срывался и пропадал. Она волновалась. И он волновался. 
- Отведи меня обратно, - попросила Вирджи.
- Придешь? – спросил он.
- Нет, -  ответила она определенно.   
Смех повел ее обратно к мужчинам.   
- Спасибо! Вы очень любезны, - сказал Смех и поклонился ее компании.
Он быстро развернулся и пошел вон из зала. Ему показалось, что еще минута, другая и он не в силах будет с собой совладать. Он может дать этим ослам каждому по «резонансному», забрать свою девушку и удалиться под звуки музыки в ритме элегантного вальса на раз, два, три. Но Вирджи никогда не позволила бы ему этого сделать. Она принадлежали к другому  кругу. Кругу избранных. 
Смех лежал у себя в каюте. Он ждал ее. Она не приходила. Он все равно ее ждал и  то и дело посматривал на часы. Уже перестали разноситься по кораблю звуки музыки. Уже протопали последние танцоры. Ее все не было.
Он не узнавал себя. Раньше он на такое не был способен. Эмоции захлестывали его, как тонущий корабль волнами. Он тонул в своих эмоциях и спасти его могла только одна женщина. Это была  Вирджи. Скоро совсем все стихло и стало понятно, что она не придет. 
«Черт!.. Черт!.. Черт!..» - вертелось у него в голове.   Ему хотело встать и выпрыгнуть за борт. Хотелось все бить и крушить. И только выработанная годами  выдержка и умение контролировать себя позволяли  ему продолжать лежать на кровати со спокойным выражение6м лица.  Он не мог заснуть и ворочался. Казалось, глаза его ждали иголки, которые должны были их выколоть. Они не закрывались. Темнота проникала в его череп через открытые глаза и заполняла его полностью. Руки, ноги и тело дрожали мелкой дрожью. Смех напряг свое тело до боли и с помощью этого попытался освободиться от того чувства, которое им  владело. Он замер и стал внушать себе, что он скала, неподвижная, твердая, непоколебимая. «Скала всегда очень спокойная», - думал он, представляя, какая из него могла бы получиться великолепная скала. Боль ушла. Он представлял, как египтянин ведет Вирджи к себе в каюту. И ему хотелось  вскочить и побежать, чтобы силой забрать ее себе.  Смех снова стал внушать себе окаменелость. Ему удалость снизить пульс до обычного. Он почувствовал, что успокаивается. Но он все равно не мог заснуть. Его тянуло к Вирджи. Его тянуло к ее каюте, чтобы лечь подобно собаке и скулить, привлекая внимание хозяйки. Он знал, что она о нем думает. Она не могла о нем думать. Внутреннее зрение ему говорило, что это так. Внутри его разыгрался сильный шторм. Но внешне он выглядел совершенно хладнокровным. Смех поднялся, надел брюки, пиджак и вышел из каюты. Он поднялся на лифте на седьмой этаж, подошел к каюте Вирджи и постучался. Дверь ему никто не открыл. Смех постучал еще раз. Он ясно понял, что ее в номере нет. «Она в номере у этого египтянина», - подумал он. Но верить в это ему не хотелось.
Смех вышел на открытый воздух. Ему захотелось, чтобы ветер порвал его в клочья и разнес над морем. Но ветер стих. Ему казалось, что он один. Он ничего вокруг не видел. Смех шагнул в сторону и сел на шезлонг. Тот самый шезлонг, на котором он когда-то сидел, когда встретил Вирджи.  В темноте ему казалось, что кто-то стоит у борта. Смех подумал, что ему  привиделось то, чего не может быть. Он присмотрелся. У борта действительно кто-то стоял. На том же месте, где стояла Вирджи в их первый день знакомства.  Его будто ударило током. Пронзило всего сразу с головы до пят. «Вирджи!..» Он встал и рванулся  к ней. И он не ошибся. Это стояла она. Теперь он не сомневался, что все реально.
- Вирджи! – вскрикнул он.
Она обернулась.
- Ты? – спросила она с удивлением.
- Я тебя искал, - сказал Смех, обнимая девушку.
- Просто я не могла заснуть, - сказала она.  – Полнолуние... В полнолуние я всегда не могу заснуть…
- Почему ты не пришла. Ты же обещала. Я ждал…
- Я не обещала.
- Да, ты не обещала, но я тебя ждал.
Она счастливо засмеялась. Он целовал ее руки, плечи и губы. Целовал, как сумасшедший. Он хотел ей обладать и знал, что все будет так, как прежде и как он захочет.

Это была сумасшедшая ночь. Они любили друг друга как раньше. И Смех знал, что теперь они будут вместе. Вирджи была счастлива и все время смеялась. Иногда он не понимал, почему она так смеется. Но это его не волновало. Он был слишком самонадеян.
Она ушла под утро. В обед он ее не мог найти. В ресторане в конце обеда ему поднесли сверток и записку. В развернутой бумажке он прочитал: «Не ищи меня. Я должна была это сделать. Я не привыкла, чтобы мужчины исчезали из моей жизни так внезапно без всяких объяснений и так внезапно снова появлялись. Мне нужно все обдумать и понять». Смех развернул сверток. В нем лежал купальник Вирджи. Тот самый купальник, в котором она с ним купалась в бассейне и тот самый купальник, который был на ней надет, когда он улетал от нее на вертолете. Тогда он,  выбросив ей из окна свои плавки. Сейчас она оставила ему купальник.  Он  не знал, как это понимать. Смех побежал к ее каюте, принялся искать и узнал, что она уплыла на катере вместе с  экскурсантами. К ужину она не вернулась.
Вечер Смех провел в баре.
«Это месть? Или что-то другое? Может быть, у нее что-то случилось? Тогда при чем тут купальник? Женщины состоят из загадок…» - думал Смех. Он напряг свое внутреннее зрение и понял, что Вирджи хочет разобраться в своей жизни. Ей хотелось проверить себя.
Ближе к ночи в бар зашел египтянин с усиками. Он был предельно пьян. Он подошел к Смеху и сел рядом с ним. 
- Ты знаешь, где она? – спросил он.
 Смех отрицательно покачал головой. 
- Скажи мне, где она, и я тебя озолочу.
Смех снова ничего не сказал. Он сидел, смотрел в одну точку и пил коньяк.
- Я не привык, чтобы женщины так со мной поступали, - говорил гордый египтянин.
- Привыкай, - сказал ему Смех и внутренне рассмеялся.
- Она обещала мне выйти за меня замуж, - сказал египтянин и пьяно положил голову на плечо Смеху.
- Я тебе такого пообещать не смогу, - сказал ему Смех.
-  Я купил ей драгоценности, ожерелье, золотое колье с бриллиантами.  И она мне все это вернула.
- Не расстраивайся, - успокаивал его Смех. – Если все это ты подаришь мне, я тебе обещаю ничего  не возвращать.
- У тебя с ней что-нибудь было?
- Да. Я ей подарил свои плавки, а она мне подарила свой купальник.
- И все?
- Все.
- Правда? – спрашивал пьяный египтянин.
- Правда, - отвечал Смех.
- Ты меня не обманываешь? - спрашивал Саид.
- Нет, - отвечал Смех.
Смех слушал египтянина, и они продолжали пить.
- Выходи за меня замуж, - уже совсем пьяный предлагал ему египтянин.
- Нет, - отвечал ему пьяный Смех. – Лучше ты выходи за меня.
Очень скоро они напились до карачек. Уже оба не могли идти сами. Последнее, что Смех помнил, это то, что египтянин, сидя за столом, положив голову ему на плечо, зарыдал. А Смех гладил его рукой по голове и говорил:
- Не плачь… Не плачь… У нас все будет хорошо...

Утром  в каюте Смеха раздался звонок. Смех открыл глаза и, чувствуя легкую невесомость, опираясь на локоть, приподнялся на постели. Перед глазами все  кружилось. Смех не понимал, где и что звонит. Он встал на ноги, и тут же его повело в одну сторону, потом в другую. Он был невероятно пьян. И в таком состоянии он не мог сообразить, куда ему следует двигаться.  Его это раздражало. Наконец, он понял, что звонит его мобильный. Он подошел к столику. На столике телефона не оказалось. Он двинулся к шкафу. Сунул руку в пиджак. Там тоже телефона не оказалось. И тут он заметил, что ходит по своим новым брюкам, которые зацепились за его ногу и двигаются за ним по номеру. Смех нагнулся и чуть не упал.  Он оперся рукой о пол и, стоя на карачках, начал проверять в карманы брюк. Телефон звонил в правом кармане брюк. Смех достал телефон и, оставляя брюки на полу, поднес телефон к уху.
- Вирджи!.. Вирджи!.. – закричал Смех в трубку.
И услышал мужской голос. Он не хотел слышать то, что говорил мужской голос и не слышал.
- Да, - крикнул он с возмущением. – Какого черта? Я ничего не слышу…
- Здравствуй, - послышалось снова в трубке. – Ты что оглох?
- Кто это?
- Это я, Остроглазов, - послышалось спокойное в трубке. – Узнал?
- Узнал, - сказал определенно Смех, хотя еще  не совсем понял, кто ему звонит.
- Слушай меня внимательно.
- Слушаю… А кто это? – снова спросил Смех.
- Это я,  Денис Давыдович.
- Кто? – снова спросил Смех, не желая верить, что это звонит не Вирджи.
- Это я… Твой шеф.
- А… Шеф?
- Отдыхаешь? – строго спросил шеф.
- Какой это отдых? – сказал Смех.
- А что такое? – спросил шеф.
- Все кругом шатается, - ответил Смех.
- Шатается? Что случилось?
- Жуткий шторм. У меня в номере жуткий шторм. За пределы номера я не выхожу. Думаю, там еще хуже… - говорил Смех, сидя на полу и пошатывался. – Не исключаю, что там люди вообще ходят по потолку… 
  - Слушай меня внимательно. Ты мне срочно нужен. Ты должен сегодня же вылететь обратно.
- Сегодня не могу… Шторм…
- Когда сможешь?
- Как только шторм закончится, так сразу вылечу.
- Я жду тебя в своем кабинете. Перед вылетом позвони. 
- Обязательно позвоню.
- Билет для тебя забронирован с отсрочкой вылета.
Смех прервал связь, положил телефон на пол и попытался встать. Его тут же начало штормить, то есть качать из стороны в сторону. Он поднялся и упал на кровать. Комната со всеми предметами плавала вокруг него в невесомости. Он чувствовал, что стал центром вселенной. Как только Смех закрывал глаза, предметы кружились перед глазами и вокруг него. «Да, - подумал он. – Я точно стал центром вселенной».

Он пришел в себя  только к обеду. Поднялся с кровати, оделся и увидел на кровати купальник Вирджи. Смех все вспомнил. «Может, все к лучшему?» - подумал он.
После обеда он вернулся в номер и стал собираться к отъезду. Когда купальник Вирджи и зубная щетка были в сумке, он позвонил в агентство и подтвердил  броню на ближайший рейс. На круизном судне ему больше делать было нечего. 
Чрезвычайно опасен
Смех позвонил шефу после того, как прошел регистрацию и сообщил номер рейса, которым вылетает. Денис Давыдович пообещал его встретить.
Рейс задерживался. Смех сидел в зале прошедших регистрацию. Он дремал, просыпался и снова начинал дремать. Через шесть часов пассажирам стали раздавать горячий ужин. Смех поел и, сев поудобнее, снова задремал. Неожиданно объявили посадку. 
Самолет взлетал в предрассветных сумерках. Сон быстро завладел пассажирами.
В аэропорту его встречал майор Прошин. Он поздоровался и сказал:
- У Дениса Давыдовича важное совещание. Поэтому он попросил меня вас встретить и привезти на работу.
Смех пожал ему руку и кивнул в знак понимания.
- Он хотел с вами встретиться сегодня после совещания, - сказал Прошин и рукой показал на поджидавшую у входа служебную машину.
- Мне нужно принять душ, переодеть рубашку. В таком виде я на службу идти не могу, - сказал Смех, направляясь к машине.
- Да. Вы неважно выглядите, - заметил Прошин, садясь на переднее сиденье рядом с водителем.
-  Бессонная ночь в аэропорту из-за отложенного рейса дает о себе знать. Тупость, полная неспособность мыслить, отсиженный напрочь зад, затекшее тело и минимум физических сил – вот что я имею в результате, - сказал Смех, садясь на заднее сиденье.
- Мы знаем, что рейс задержали на двенадцать часов, – спросил Прошин, обернувшись с переднего сиденья.
- Куда? – спросил водитель.
- Домой, - сказал Смех. – Пока идет совещание, я приведу себя в порядок. Потом мы созвонимся с Денисом Давыдовичем.
Машина неслась из аэропорта в город.  По стеклу  косо стекали капли дождя. Сначала вверху  маленькая капля  укрупнялась и начинала двигаться вниз. По пути она наползала на другую каплю и, укрупняясь, поглощала ее. Потом она наползала на другую каплю и, обогащаясь влагой, текла дальше, пока ветер не срывал ее со стекла и не уносил куда-то безжалостно прочь или она не стекала  вниз, превращаясь в извилистый  ручеек. Потом другая капля вверху начинала повторять судьбу этой капли.  И так многие капли стекали по стеклу. Они стекали и стекали. Смех наблюдал за жизнью капель. У них был короткая и увлекательная жизнь. Одна капля, чтобы достичь своего финала, забирала энергию у других и куда-то улетала. Ему хотелось думать, что она улетала по важному делу. А не падала никчемно на мокрый асфальт. «Я тоже живу, как эта капля, - подумал Смех. – Только я в начале своей жизни».   
- Может, нам подождать? -  спросил Прошин.
- Что? – спросил Смех, увидев, что машина остановилась около его дома. – Нет. Спасибо. Если понадобится, сам доберусь, - ответил Смех и вышел из машины.
Он ленивой рысцой человека измотанного неудачным отдыхом и дорожными приключениями несколько метров пробежал до своего подъезда. Дождь успел помочиться на него, словно бездомный пес на одинокое деревце. Слегка намокнув, Смех поднялся в свою квартиру, разделся и принял душ. После душа к нему вернулась способность мыслить. Он этим воспользовался и  подумал: «Неплохо было бы поужинать». В кафе идти не хотелось. Он набрал номер ближайшего ресторана и заказал ужин. Когда из ресторана ему привезли ужин, позвонил шеф. И Смех почувствовал себя псом, у которого из-под носа хозяин собрался забрать тарелку с едой.
- Да, это я, -  сказал Смех по телефону шефу, косо поглядывая на остывающий ужин. 
Он не хотел услышать: «Машина у подъезда. Я тебя жду».  И услышал другое.
- Прошин сказал мне, что у тебя был такой уставший вид, будто не ты прилетел на самолете, а самолет прилетел на тебе. И я понял, что отдых не идет тебе на пользу.
- Да, почему-то отдых не идет мне на пользу, - согласился Смех. -  Не идет… Он вообще мне не идет… Не подходит к моему лицу.  Или мое лицо к нему не подходит…
- Я же тебе говорил, отдыхать нужно на работе.
- Вы не только мне это говорите, но и все для этого делаете.
- Значит, ты чувствуешь мою заботу, - констатировал шеф. – По твоему голосу я слышу, что ты приходишь в себя. Теперь серьезно.  Тебе предстоит очень опасная работа.
- Другой у меня никогда не было, - напомнил Смех.
- Да. И не будет. Завтра утром я тебя жду  у себя. Генерал Соколов держит это дело на контроле. Задета честь мундира. Нашей  организации сделан вызов.  Сегодня можешь не приезжать. Отдохни и приди в себя. До свидания.
- До свидания, - сказал Смех. 
Послышались короткие гудки. Смех положил трубку, посмотрел на ужин и подумал: «Остыл…»
Ужин действительно остыл. После ужина он сел в кресло у окна и стал обдумывать сказанное шефом. «Ты мне нужен… Срочно… Важное дело…» Подобное Смех от него раньше не однажды слышал. На этот раз шеф сказал: «Задета честь мундира…» Последнее Смеха зацепило и разволновало.
Ближе к ночи дождь устал бестолку стучать по подоконнику, и в окно заглянула огромная, жемчужная, выпуклая запонка луны. Она сияла, словно ее кто-то застегнул на темно-синем рукаве неба.
Смех заснул в кресле, размышляя о предстоящем деле и о Вирджинии. Она написала: «Меня не ищи. Я сама тебя найду…» Но, если он ее не будет искать, то  она его точно  никогда не найдет.  Он все время в разъездах, останавливается в гостиницах под чужими именами.  Она не знает о нем ничего: ни имени, ни фамилии.  Они не обменялись ни адресами, ни номерами телефонов.  «Как видно мы оба не рассчитывали на продолжительное знакомство….» - подумал Смех.
Только поздно ночью Смех перебрался на кровать.

В девять часов утра Смех вошел в кабинет к шефу. Остроглазов стоял у стола и разговаривал по телефону.
- Мы начали работать… Вчера прилетел…  Есть… Понял. Есть… Буду докладывать каждый день… - Шеф пожил трубку на телефон и показал Смеху рукой на кресло, предлагая садиться. – Генерал Соколов звонил. Очень беспокоится...
Смех кивнул шефу и сел в кресло.
- Дело очень серьезное… - Шеф помолчал и о чем-то задумался. Потом он посмотрел на Смеха и продолжил. - Два дня назад убиты наши люди. Погиб начальник отдела полковник Коршунов и его сотрудники. Они погибли во время задержания… Ситуация действительно очень странная. У нас под самым носом работает Полиагент. Мы не знаем, кто он и условно называем  Полиагентом. Действует он нагло, умело, По нашим данным он работает сразу на несколько разведок.
- Что о нем известно? – спросил Смех.
- Что этот Полиагент чрезвычайно опасен. Говорят, он неуязвим. Он владеет сильным гипнозом, еще какими-то сверх способностями и обладает специальным сильнодействующим оружием. Я пригласил  Тягунова, который сейчас замещает полковника Коршунова и который  вместе с ним  отрабатывал Полиагента.
- Так что произошло с полковником Коршуновым и его группой? – спросил Смех.
- Их группа вышла на Полиагента и не смогла его взять. Подробности Тягунов нам расскажет сам. – Шеф достал из бокового ящика стола папку с документами и положил перед Смехом. - Это копии документов, которыми располагала группа.
Смех раскрыл папку и стал просматривать бумаги. В дверь постучали  и через секунду в кабинет вошел солидный мужчина. Это был подполковник Тягунов. Он поздоровался и остался стоять у двери.
- Проходите, садитесь, Борис Сергеевич, - сказал ему шеф. – Мы как раз вас ждем. Вы знакомы?.. Это специальный секретный агент Смех… А это заместитель Коршунова,  Тягунов Борис Сергеевич.
Смех кивнул Тягунову и протянул ему руку. Они встречались несколько раз в коридорах. Тот тоже протянул Смеху руку. Рукопожатие получилось деловым и крепким.   Тягунов долгое время работал за границей и только недавно перевелся в центр. 
- Мы как раз говорили о Полиагенте. Расскажите нам подробнее, как все произошло.
- Мы больше года занимались разработкой  Полиагента. И выяснили, что он получает информацию из нескольких источников, - сказал солидно Тягунов.  – Нами была зафиксирована утечка из «Главвооружения», из «Министерства Международных Связей», из «НИИСпецСредств». В «НИИСпецСредств» был задержан сотрудник, который организовывал утечку. Он на первом же допросе на глазах стал деградировать и сошел с ума. У человека из «Главвооружения», которого мы подозревали в  организации утечки, оказалась стерта память.  Он ничего не смог вспомнить. Наши эксперты установили, что на него было оказано постороннее воздействие, и его память оказалась стерта. Каким образом это произошло, нам установить не удалось.
- Как погиб Коршунов и его люди? – спросил Смех.
- Наши сотрудники вели человека из «Главвооружения», зафиксировали передачу документов и доложили Коршунову. Тот принял решение брать Полиагента. Дальше произошло странное. Как только наши сотрудники после передачи информации приблизились к Полиагенту, тот применил спецсредство. Голова одного нашего сотрудника отлетела так, что ее долго не могли найти и нашли на каком-то дереве.  Тело второго сотрудника испарилось. И третий наш агент впечатался в кирпичную кладку дома намертво. Страшное зрелище. – Тягунов замолчал. Видно было, что им владеют сильные переживания.
- Дальше, - попросил шеф.
- Коршунов стал преследовать Полиагента на машине. Видимо, хотел его сбить. Но тот снова применил спецсредство, и машину Коршунова выбросило на перекресток с оживленным движением, где в него врезалось несколько машин. Машина Коршунова разбита со всех сторон. Его самого собирали по частям.
- Кто-нибудь видел Полиагента в лицо? – спросил шеф.
- Только те трое, которые его пытались взять, - сказал Тягунов. Наш сотрудник Ляпин осуществлял видеосъемку задержания Полиагента.  Я принес копию видеосъемки Ляпина. - Ее можно посмотреть. – Тягунов полез в карман. – Съемка не очень качественная. Но можно кое-что рассмотреть.
- Давайте.  - Шеф взял из рук Тягунова диск и вставил его в компьютер.
На экране появилось видеоизображение.
- Это начало задержания… - комментировал  происходящее на экране компьютера Тягунов. – Наши к нему подходят… Вот, он применил спецсредство… Все…
- Этого просто не может быть, - пробормотал растерянно шеф.
  - Вот он применил его еще раз против Коршунова… Машину Коршунова отбросило на перекресток…
- Невероятно, - бормотал шеф.
- Здесь Ляпин перестал вести съемку и побежал к машине Коршунова… - продолжал комментировать нервно дергающие на компьютере кадры, бегущего с камерой человека, забывшего ее выключить.
Увиденные кадры производили сильное впечатление. Смех снова и снова прокручивал в голове увиденное и думал о том, что произошло, и что ему предстоит.   
- Мы навели справки об этом Полиагенте, - сказал шеф. – И получили очень интересные сведения. Его трижды пытались брать в Европе и Азии наши и представители дружественных разведок. И трижды он уходил. Это очень опасный противник. Считается практически неуязвимым.  Сейчас у него к тому же есть спецсредство сильной поражающей силы.
- Если бы не это спецсредство, которое он применил, его можно было взять, - сказал с сожалением Тягунов. – Никто такого не ожидал. И непонятно, когда и как он им воспользовался. Сотрудники, которые контролировали операцию, ничего не поняли. Ляпин тоже ничего не может объяснить.
-  Вы явно недооценили Полиагента, - задумчиво констатировал шеф. – Известно, что за спецсредство он применил?
- Эксперты продолжают работать. Заключения пока нет,  - сказал Тягунов. 
«Защищаться от гипноза и биоэнергетических воздействий учат в школе разведчиков, - думал Смех. – Чтобы противодействовать спецсредству, нужно знать его свойства, характеристики и принцип действия».

Через час Смех спешил на встречу к Соломону. Соломон  входил в рабочую группу экспертов и имел полную информацию о происшедшем. Он встретил Смеха  в белом халате.
- Здравствуй, Соломон, - поздоровался Смех, когда тот открыл ему дверь. 
- Здравствуй, проходи, - пригласил рукой войти   Соломон.
- Ты знаешь, зачем я пришел?
- Догадываюсь. Ты же не с днем рождения пришел меня поздравить и не с прошедшей свадьбой?
- У тебя сегодня день рождения?
- Да, - сказал Соломон, торопливо передвигаясь на коротких ножках в сторону испытательной лаборатории.  – Я знаю. Без дела ты не появишься.
- Поздравляю с днем рождения и с прошедшей свадьбой, - сказал Смех. – Я знал, что у тебя день рождение и что у тебя недавно была свадьба, и поэтому пришел тебя поздравить.
- Спасибо. Но поверить тебя я не могу. Так что от меня нужно на этот раз?
- Меня интересует спецсредство, которое применили против Коршунова и его сотрудников, - перешел к делу Смех. 
- Что тебе сказать, - начал Соломон. – Этот вид оружия относится к оружию массового поражения среднего класса. По виду оружие относится   к энергетическому. По способу воздействия его относят к направленно-волновому типу. У нас такого оружия нет.
Соломон подошел к рабочему столу  и принялся колдовать над разобранным прибором.
- И аналогов тоже нет? – спросил Смех.
- Нет, - подтвердил Соломон, отвлекаясь от разобранного на части прибора. – Было бы интересно его поисследовать.
- Ты смотрел видеоматериалы?
- Смотрел…
- И что еще можешь сказать?
- Это оружие имеет небольшие размеры. На просмотренных кадрах с Полиагентом его нельзя рассмотреть. Поэтому энергию оно берет извне. Вносит возмущение в среду и концентрирует энергию на объекте воздействия. То есть оно провоцирует среду на уничтожения выбранной цели.
- Получается, что с помощью этого оружия можно  ходить по улицам и уничтожать всех встречных, очищая среду для собственных нужд?
- Именно так. Единственное, что ты не учитываешь, что это оружие средней мощности. Оно не способно концентрировать огромные энергии. И поэтому ему нужна подзарядка. То есть среда, в которой оно работает, должна восполнять свою энергию из соседних пограничных сред. Оно не является оружием непрерывного действия.
- Он применил его дважды за короткое время.
- Возможно, оно могло еще раз использоваться в короткое время. Но потом обязательно должна наступить пауза для восполнения затраченной энергии.   
Смех задумался.
- И что никаких средств для  противодействия ему нет?
- Нет… - сказал Соломон и продолжил возиться с прибором. – Разве что лазеры нового поколения. Вот такого типа, как этот, - показал Соломон на прибор, с которым возился.
- Если у тебя есть какие-то мысли, то поделись ими со мной, - сказал Смех. – Я знаю, ты не спроста ковыряешься с этим прибором.
- Правда сто процентов я дать не могу, что лазер сможет противостоять прибору Полиагента. Я провел испытания. И убедился, что лазер способен разрушать структуру  волновых воздействий.  Волны, которые образуют лазеры нового поколения, имеют более высокий частотный спектр. И воздействия энергетических волн ослабляется в тысячи раз.
- Что это значит?
- Это значит, что твою голову не найдут на дереве.  Она останется на месте. Но воздействие на твои внутренние органы может оказаться столь сущ6ественным, что  они войдут в фазу деградации. И летальный исход наступит несколько раньше положенного времени. 
- Слово «летальный» мне определенно не нравится, - сказал Смех.
- Я бы тебе мог предложить лазер опережающего действия «Сноб». Он сбивает мысли человека, парализуя на короткое время его мозг, и  разрушает волновые воздействия. Он действует несколько секунд. Это должно хватить, чтобы перехватить инициативу. 
- У меня есть оружие опережающего действия. Это  «Микро», - сказал Смех. 
- «Микро» срабатывает  в диапазоне от ста миллисекунд до пятисот. Это десятые доли секунды. Быстродействие спецсредства Полиагента в десять раз выше.
- Я понял, что ты хочешь сказать. У кого оружие имеет более высокое быстродействие, тот имеет неоспоримое преимущество.
- Именно это я и хотел сказать. Если я запрограммирую «Сноб» на включение от возникновения мысли с кодом «опасность», ты будешь иметь хоть какую-то защиту.
«Я прочитаю его мысль о применении спецсредства и включу своими мыслями «Сноб», - подумал Смех и спросил:
- Сейчас ты мне можешь дать этот прибор или лазер «Сноб», как ты его называешь? 
- Нет, мне нужно время, чтобы его запрограммировать. По крайней мере, несколько часов.
- Я не могу здесь сидеть около тебя и ждать.
- Приходи завтра утром или сегодня вечером, - предложил Соломон.
- Ладно, я тебе позвоню, - сказал Смех и ушел. Его ждал Тягунов, с которым они договорились пойти в аналитический отдел к Иванову. 
Порода для истребления
До самого вечера они с Тягуновым просидели в аналитическом отделе у Иванова. Работники отдела Иванова подготовили солидный отчет по тем материалам, которые им предоставили для анализа люди Коршунова. В отделе Иванова проанализировали  видеоматериалы скрытого наблюдения и аудиоматериалы от прослушивания разговоров. 
В конце рабочего дня в отдел к Иванову пришел шеф. За столом оставались Иванов, Тягунов и Смех.
- Что нового? – спросил он.
- Мы пришли к выводу, что сотрудники Министерства Международных Связей, которые попали под подозрение, являются добросовестными работниками, - сказал Иванов и положил перед Остроглазовым лист бумаги. – Вот краткая справка.
- Кто же тогда организовал утечку? – спросил шеф.
- Утконосов... – сказал Тягунов. - Сергей Николаевич Утконосов.
- Начальник отдела европейского сотрудничества, - сказал Смех. - В отчете он проходит под именем  Крыса.
- Это он умело подставлял своих сотрудников и оставался до сих пор  вне подозрений, - сказал Иванов. – Он работал по этой схеме… - Иванов открыл отчет на странице с нарисованными треугольниками, кружочками, квадратами и линиями со стрелками, которыми они соединялись. – Треугольниками отмечена утечка из Министерства Международных Связей. Квадратами отмечена утечка из «Главвооружения», и кружками отмечена утечка из института «НИИСпецСредств»…
Зазвонил мобильный телефон шефа.  Шеф взял трубку и  поднес ее к уху.
- Слушаю... Да… Нет... Пока еще нет. Понимаю... Что?.. Саммит?.. Да, конечно… Знаю…  Сколько у нас времени? Понятно. Сделаем, что можем. -  Шеф положил мобильный телефон в карман и  посмотрел на Смеха. – Соколов звонил. У него есть информация, что в самое ближайшее время перед саммитом по новейшему вооружению должна произойти очень серьезная утечка информации. Перед саммитом все секретные организации готовят документы к саммиту по  вооружению и готовятся к проведению закрытой выставки. Очень удобное время для утечки информации. Нельзя допустить, чтобы информация ушла к потенциальному противнику.
Иванов достал из стопки документов несколько сброшюрованных листов, посмотрел на Тягунова, Смеха и подал их шефу.
- Утконосов, то есть Крыса, буквально вчера снял копии с этих очень важных документов, - сказал Смех. 
- Это только подтверждает мои предположения и информацию Соколова, - нахмурился шеф. 
- При сложившихся обстоятельствах после инцидента с Коршуновым Полиагент должен затаиться, - сказал Иванов.
- Но с другой стороны у Крысы появилась информация, - сказал Смех, - которая перед саммитом может понадобиться Полиагенту. Мне кажется, он рискнет и  выйдет на Крысу.
- Крыса под нашим контролем, - сказал Тягунов. – Мы контролируем все средства его коммуникации и ведем активную слежку. Любая  информация на его телефоне и на личном компьютере сразу проверяется и дешифруется.
- Держите меня в курсе, - сказал шеф. – Кому конкретно поручено наблюдение за Крысой?
- Непосредственно вести наблюдение поручено группе Ляпина. Он утверждает, что лично сможет опознать Полиагнета, - ответил Тягунов.
- Ваша группа должна продолжить заниматься Крысой по распоряжению Соколова, - сказал шеф Тягунову.
Смех едва заметно нахмурился. Это не входило в его планы. Он знал Ляпина, толстовекого и спокойного человека, который всегда ему казался слишком медлительным. «Он и выжил в той ситуации с Коршуновым только потому, что замешкался,  задержался и вовремя не прикрыл своих коллег, – думал Смех. – Видиосъемка на тот момент не являлась главным. Тем более что он находился в стороне и мог применить личное оружие. На него действие спецсредства Полиагента  не распространялось».
- Ты отвечаешь за Полиагента, - сказал шеф Смеху. - Вместе с Тягуновым осуществляешь контроль и прикрытие группы Ляпина.  Я координирую все ваши действия, - в заключении сказал  шеф.
Смех кивнул и, скрывая недовольство, вышел из кабинета шефа. Он тут же достал мобильный и позвонил Соломону. Соломон ждал его звонка.
- Как у тебя, готово? – торопливо спросил Смех, когда услышал знакомый голос.
- У меня  готово, - сказал Соломон. – Можешь придти.
- Хорошо, иду, - сказал Смех.
Соломон открыл ему дверь, едва Смех нажал на звонок.
- У меня мало времени, -  с порога предупредил Смех. 
- Как всегда,  - проворчал Соломон и пошел на коротеньких ножках в лабораторию.  – Как будто у меня его много. Как будто я сижу и мне делать нечего.
- Показывай. Я весь внимание,  - попросил деловито Смех, когда они вошли в лабораторию.
Соломон подошел к рабочему столу и показал на предметы, разложенные на столе.
- Это приемник мыслей, совмещенный с  устройством управления «Снобом».   – Соломон взял со стола черную коробочку и показал Смеху. – Его нужно положить в карман  рядом с лазером. Приемник обменивается с лазером с помощью пучков энергии. Лазер находится  в спящем режиме. Он  облучает приемник и по отраженным волнам считывает с него информацию.
- Я положу его в боковой карман костюма, - сказал Смех. 
- Смотри, не выброси, - предупредил Соломон и положил приемник в левый боковой карман пиджака Смеха.
-  Я не буду его трогать.
Соломон взял со стола обычную пишущую  ручку и показал ее Смеху.
- Это лазер «Сноб». Его следует положить в тот же карман, что и приемник. Теперь тебе нужно научиться пользоваться этими спецсредствами.  Я запрограммировал «Сноб» и теперь он должен срабатывать по формированию мысленной команды «Применить» или команды «Опасность». Также он может включиться, если ты просто сконцентрируешь на нем внимание.  Теперь идем с тобой в испытательную комнату.
Смех пошел за Соломоном, который решительно вышел из лаборатории и пошел по коридору в испытательную комнату.
- Стой здесь, - показал Соломон на линию при входе. – Смотри в сторону той лампы. Это твой противник.
Смех посмотрел на лампу и спросил:
- Что я должен делать?
- Мысленно дать команду «применить».
«Применить», - мысленно произнес Смех.
- Ну и что? Что должно произойти? – спросил он.
- Лампочка должна зажечься.
- Она не зажглась. «Сноб» не работает, - сказал он, не заметив никакой реакции. – Я мысленно дал ему команду - «применить». Лампочка не зажглась.
- Ты не просто должен мысленно произнести команду. Мысленно произнести команду – это долго. Ты должен подумать о ней.  Или просто перевести поток своих мыслей на «Сноб» в кармане.  Также он сработает, если ты испугаешься, почувствуешь опасность. Попробуй еще раз.
Смех  постарался в точности сделать то, о чем его просил Соломон. Вызвал у себя тревожное состояние, и лампочка загорелась. Произносить команду «Применить» мысленно означало снизить быстродействие прибора. Чтобы зафиксировать правильность взаимодействия с прибором Смех представил ситуацию, при которой против него могли применить новое оружие. Лапочка загорелась. Он начал посылать  на подсознательном уровне мысленно сформированные команды «Снобу» в виде впечатления, что сейчас против него применят  спецсредство, и лампочка каждый раз загоралась. 
- Хватит, - сказал Соломон.- Не нужно тратить энергию попусту.
- Работает, - сказал Смех, не утерпел и еще раз послал команду на включения «Сноба» 
Лампочка снова загорелась.
- Конечно, работает. Надо просто правильно пользоваться устройствами, - назидательно произнес Соломон.
Смех поблагодарил Соломона, поправил «Сноб» и приемник в кармане, попрощался с ним  и ушел.
На улице Смех сел в своего «Медведя» и поехал домой. На перекрестке у дома, когда он разогнался до приличной скорости, на светофоре загорелся красный свет. Смех посмотрел на светофор и почувствовал опасность. При этом у него в мыслях сформировалось что-то вроде команду «Применить». И в тот же момент  светофор засветился сразу всеми огнями, вдруг весь вспыхнул и загорелся синим пламенем.
«Это моя первая ошибка, - подумал Смех.  – В мою задачу не входило выводить из строя светофоры. Мне нужно быть очень осторожным».
По специальному каналу Смех смог в режиме присутствия наблюдать за действиями Крысы. Сотрудники Ляпина весь день водили Крысу, пока он не вышел с работы и не вошел в свой дом,  в свою норку.  Больше в этот день Утконосов из дома не выходил.

Дома Смех достал из бокового кармана пиджака ПИКО-компьютер и сделал запрос информации по Крысе. Ему на ПИКО - компьютер почти сразу пришло полное досье Крысы. Из него Смех узнал, что Крыса, прежде чем стать начальни¬ком отдела,  успел поработать в нескольких странах.  Скрытен, исполнителен, живет без семьи. Удивляло то, что объект иногда посещает «Артистическое кафе». После того, как Смех прочитал информацию, он быстро разделся, умылся  и лег спать.
Утром он получил информацию от Ляпина, который сообщал, что Крыса ночью из дома не выходил. Он никому не звонил и ему никто не звонил.  Смех завтракал и на ПИКО-компьютере наблюдал за Крысой, которая двигалась на работу. Ляпин вел за ним наблюдение, и Смех принимал  видеоизображением на экран ПИКО-компьютера в режиме присутствия. Эта информация по «общему каналу» была доступна Тягунову и шефу. Смех видел на мониторе ПИКО-компьютера, как Крыса двигается по улице. Судя по укороченным шагам, осмотрительности и повад¬кам, с которыми объект продвигался вперед, он действительно напоминал чем-то крысу. Лысоват, глазки спрятаны за толстыми витринами очков. Типичный чиновник, неприметный, исполнитель¬ный усидчивый. Таких всегда ценят на службе. Но такие и являются на-иболее опасными, потому что никогда не знаешь, чего от них можно ждать. Судя по изображению на мониторе, все шло как надо. Смех зашел в туалет и, когда вышел и снова посмотрел на экран ПИКО-компьютера, то увидел  странное. На экране ПИКО-компьютера появились игрушки, прилавки, платья. Крыса исчез.
- Что такое? – услышал Смех голос шефа по «общему каналу». - Что это?
- Объект зашел в универмаг,  - ответил голос толстовекого Ляпина. - И скрылся...  Объект скрылся…
- Что значит, скрылся? – спросил строго шеф. – А вы на что там?
«Прохлопал», - подумал Смех. И ему показалось, что он слышит, как растерянно хлопает глазами толстовекий Ляпин.
Через час Смеху пришло сообщение, что Крысе позвонили. У него наметилась встреча с неизвестным в «Артистическом кафе».
В «общем канале» Смех вышел на шефа и сообщил, что едет в «Артистическое кафе»
- Крыса профессионально ушел от группы Ляпина, - сказал шеф. – Действуй по обстоятельствам.

Смех припарковал «Медведя» на свободное место недалеко от  кафе и огляделся. Ни Ляпина, ни какого-то из людей Тягунова он не заметил. «Это к лучшему», -  подумал он. Проверил  перстень на безымянном пальце левой руки с кассетой для «Микро», пощупал в кармане «Сноб» и направился к входу.   
«Артистическое кафе»  оказалось престижным и довольно уютным местечком. Хрустальные люстры, лепнина под старину, декоративные колонны. Смех вошел, огля-делся, сел за свободный столик в первом зале лицом к входу, чтобы видеть всех вошедших посетителей, и стал ждать. Через некоторое время к нему подсел колоритный мужчина с артистической внешностью. Он вел себя, как  общительный завсегдатай.
- Я вижу, вы здесь первый раз? - спросил подсевший, тоном большой любитель поговорить и выпить.
Смех промолчал, наблюдая за входом.
- Знаете, почему я сюда хожу? - снова спросил завсегда¬тай. - Потому что здесь посетителей обслуживает королева всех официанток. Ее здесь зовут Девять Баллов. Хотите спросить – почему? Увидите и сами поймете.
Входная дверь странно скрипнула. Смех быстро поднял гла¬за и увидел двух вошедших артистов.
- О, привет! - помахал завсегдатай вошедшим артистам. И, заметив взгляд Смеха, спросил. - Кого-нибудь ждете?
- Да, - коротко ответил Смех. – Друга.
Разглядывая публику, он неожиданно заметил, что все муж¬чины смотрят в одну сторону. Смех проследил их взгляды и увидел официантку, направляющуюся к их столику. Ее походка казалась удивительно волнующей. Она так плавно покачивала спелыми бедрами  на ходу, что Смех почувствовал, что его укачивает и буквально штормит. Она была красива и гра¬циозна. Ее цветущая пышность и затянутая поясом тонкая талия только подчеркивала особую стройность. А лицо принадлежало женщине вполне сознающей свою редчайшую красоту и привлекательность.
- Что, взяло? - усмехнулся сосед, заглядывая в глаза Смеху. - Это и есть наша Девять Баллов. Чтобы на нее поглазеть сюда ходят все эти... - Он кивнул на остальных посетителей. - Зал почти всегда пе¬реполнен. Ха-ха-ха...
- Что будем заказывать? - спросила королева официанток.
Завсегдатай оживился и поднял вверх три пальца.
- Коньяк... Сардельку по-флотски с сыром и бутерброд  с красной икрой.
- Вам? - спросила Смеха красавица.
- Бифштекс из бегемота... – серьезно сказал Смех, хотя  ничего заказывать не собирался.
Королева официанток растерянно заморгала глазами.
- Но у нас... У нас не бывает... – сказал она.
- Жалко... - Смех глянул в меню. - Тогда один коньяк и два бутерброда с черной и красной икрой.
Королева  ушла штормящей походкой.
- Эк, ты ее? Ха-ха, - засмеялся завсегдатай. - Бифштекс из бегемота... Ел?
- Когда-то в Африке,  - коротко  ответил  Смех и только теперь узнал того, кто с ним сидел за одним столом.  Это был известный актер Погудов, который потихоньку спивался, оставаясь без работы. Алые слюнявые губы бывшего героя-любовника говорили о его теперешнем пристрастии и неряшливом отношении к жизни. 
Входная дверь снова скрипнула. Каждый раз, встречая оче¬редного посетителя, она скрипела странно и душевно. Это похо¬дило на то, как будто она, каждый раз вздыхала: «Ах, вот кто еще к нам!..» Смех бросил взгляд на вошедших.
- Восходящая кинозвезда со своим режиссером, - пренебрежительно хмыкнул Погудов, ком¬ментируя вошедшую парочку и отпуская шуточку об их нетрадиционных отношениях.
В это время дверь снова вздохнула.  И в зал вошел глянце¬вый красавец  с  двумя девушками,  которых он, похоже, прихватил прямо с обложки модного журнала.
- Звезда телешоу, - не унимался и комментировал Погудов.  - На самом деле банальное скопище сперматозоидов. Ха-ха-ха...
Смех улыбнулся, потому что понял, что это была шутка.
Королева официанток принесла Погудову заказанные блюда и затем поставила перед Смехом конь¬як и тарелку с бутербродами.
- Приятного вечера, - сказала она и удалилась, унося на себе взгляды мужской части посетителей.
Смех уже плохо слушал Погудова, который заказал себе вторую порцию коньяка, и заговорил еще оживленнее. Это Смеха начало раздражать.
«Ах, вот кто еще к нам!» - вздохнула дверь. Смех отклонился так, чтобы Погудов ему не мешал, и посмотрел на вошедшего.
- Губорван, - обернувшись на дверь, тихо сказал Завсегда¬тай. - Темная личность, еще недавно снимался в боевиках. Между прочим, владеет частью этого кафе и домогается любви на¬шей общей знакомой, королевы официанток, которую мы называем Девять Баллов.  Ха-ха-ха...
Смех успел хорошо рассмотреть человека с криво сросшейся верхней губой, который поздоровался с одним посетителем, с другим и прошел в следующий зал. К коньяку и бутерброду Смех не притрагивался,  думая,  что в чем-то ошибся,  не правильно все рассчитал. В это время входная дверь неожиданно вздохнула каким-то слабым вздохом: «Ах, вот...» И в нее вошел неприметный человек в темной немного мокрой шляпе в очках и с портфелем.  Глаз его не было видно за поблескивающими витринами очков. Но Смех сразу узнал Крысу и мысленно рассме¬ялся.
- Послушай! Нет, ты послушай... - никак не мог угомонить¬ся Погудов.
- Отодвиньтесь, - коротко и холодно сказал ему Смех. - От вас пахнет сардельками.
Для Смеха сосед перестал существовать. Он следил только за вошедшим. Крыса просеменил мимо их столика в следующий зал. Смех не сводил с него глаз.
- Я к нему всей душой, - начал накаляться Погудов. - А он?.. Бифштекс ему, понимаешь ли, подавай из бегемота! Сейчас, прям, побежали ловить...
В другом зале Крыса огляделся по сторонам, подошел ко второй  кабинке, в которую зашел Губорван, и скрылся за портьерой. Смех поднялся из-за стола и сказал:
- Мне нужно в туалет.
- Пошел ты!.. – сказал ему Погудов зло.
- Иду, - сказал Смех. 
 Он поднялся, направился в следующий зал, выждал немного, подошел ко второй кабинке и заглянул за портьеру. Крыса лежал лицом на меню. Он был мертв. «Черт! Я так и думал», - пронеслось в голове у Смеха. Он шагнул к противоположной портьере. За ней находилась дверь, перед которой на стуле сидел крепкий мужчина с короткой стрижкой.
- Вам что? - спросил мужчина, грозно вставая.
- Вопрос хороший.  Ответ будет лаконичней, - коротко от¬ветил Смех и дал ему «резонансного».
Тот задергался, словно танцевал с партнершей на дискоте¬ке, и стал падать на пол. Смех его подхватил и посадил на стул. Разговаривать ему было некогда. Тот, кто убил Крысу только что скрылся за этой дверью.
Переступая через охранника, Смех ударил ногой в дверь, и вихрем куда-то влетел. У входа стоял толстый самодостаточный человек всем своим видом напоминающий большой универмаг, в котором все есть и будет. За ним  кто-то в черном трико быстро удалялся по коридору.
- Куда? -  спросил самодостаточный, преграждая дорогу Смеху.
- Без интервью, - отрезал Смех и «резонансным» сделал его неспособным к разговорам.
К нему ту же бросилось еще трое. Смех обошелся с ними недружественно, и они остались лежать за спиной, как помятый тряпичный утиль. Из боковой двери выглянул Губорван. И тут же  по его сигналу оттуда на Смеха выскочили еще двое. Одному Смех почесал мыском ботинка висок, другому на обратном движении ноги почесал каблуком затылок. Оба раскатились по сторонам коридора. Так же он хотел обойтись с Губорваном. Но именно в этот момент внутренним зрением он увидел  огромное дуло. Человек в черном обернулся, чтобы выстрелить в Смеха. И в этот момент Смех начал танец смерти с Губорваном, то прижимая его к себе, то отталкивая к стене, то делая балетные па и вращая невольного партнера  вокруг себя. При этом он все время подставлял того под пулю, приготовленную для него. И смертельная «птичка» из направленного в него черного дупла пистолета, все медлила и не вылетала. В это время те, кого Смех прежде положил на пол, стали  подниматься, желая поучаствовать в танце Смеха. Но Смех не давал им подняться. Он продолжал танцевать с Губорваном и в ритме танца наносил удары поднимающимся с пола. Те приподнимались и от его ударов снова падали. При этом  Смех чувствовал смертельную «птичку», которую готовилась полететь в него и никак не вылетала из пистолета человека в черном. Смех изящно продолжал танцевать танец смерти с противниками и внутренне улыбался.   Человек в черном все понял, резко отвернулся и забежал за угол. Смех отбросил Губорвана к стене и увидел, как в него целятся с пола.  Он тут же дернулся в одну сторону, в другую и   в прыжке нанес удар ногой стрелявшему по руке. Второй ногой он нанес стрелявшему удар в челюсть. Выстрел послышался одновременно с хрустом. И целившийся в Смеха съел свою челюсть. Смех услышал, как прожужжала  смертельная «птичка» и хотел рвануть за убегавшим. Дорогу ему преградил удар Губорвана. Тот выбрал момент и, оттолкнувшись спиной от стены, нанес свой коронный удар в челюсть. Теперь Смеха отбросило в стену, но он не потерял контроль над ситуацией. Челюсть моментально онемела и попросила первой помощи. Еще один удар он себе пропустить не позволил. Губорван оказался хорошо подготовлен. «Отменная реакция», - отметил Смех, когда тот ловко уклонился от его удара. Второй удар Смех наносил для  обмана. И третий удар  локтем в челюсть достиг цели. Все это Смех продолжал делать в ритме танца. Когда Губорван пропустил удар, Смех воспользовался этим и отвернул ему голову, так же как он поступал с лампочками на тренировках. Глаза Губорвана сразу заскучали и, мертвея, потухли. «Уйдет», - промелькнуло в голове у Смеха. И он рванул дальше по коридору за человеком в черном. Он   промчался по коридору шаровой молнией, вытряхивая из тайных гостевых комнат слева и справа полураздетых, по¬лупьяных и одурманенных наркотиками посетителей. «Притон», - шарахнулось у него в голове. Он боялся, что человек в черном уйдет.  Слишком большую фору он ему дал. В том, что документы при нем, он не сомневался. Крыса их отдал и стал ненужным. Смех резко открыл следующую дверь.  Человека в черном там не было. Зато генеральские погоны активно шевелились на голой заднице какой-то блондинки, которая изображала только что рванувшую со старта лошадь.   
- Здра-авия же-лаю! – неожиданно  громко и по-военному гаркнул Смех. Погоны поползли c голой задницы вниз. - Кому генеральскую честь отдаем? – рявкнул Смех.   
Ответ Смеха не так интересовал, как хлопок выходной двери. «Служебный выход», - подумал Смех. Он метнулся на звук, пробежал кухню и выскочил из грязноватой двери на улицу. Мимо него, набирая скорость, проезжал с выставленной вперед акульей мордой джип «Странник». Смех успел прыгнуть на него и оказался на капоте.  Интуиция подсказала ему, что нужно делать. Он держался руками за дворники и упирался ногой в мощную металлическую трубу, выступающую над радиатором. Через лобовое стекло он видел растерянное и злое лицо человека в черном. И в это время зазвонил мобильный телефон. Смех смотрел в глаза противнику, который держался за руль и давил на газ. Звонки не прекращались. Смех полез в карман, достал телефон и поднес к уху. В трубке он услышал голос шефа.
- Приказано взять живым! – кричал шеф. – Приказано взять живым!
В это время сидевший за рулем пытался скинуть Смеху с машины, делая резкие зигзаги. 
- А поцеловать мне его потом можно будет? – спросил Смех почти серьезно, продолжая держаться одной рукой за дворник и упираясь ногой в трубу. 
- Можно, - серьезно ответил шеф. –  Что у тебя там нового?
- Крыса мертв. Преследую его убийцу.
- На чем? Где?
- На капоте его  автомобиля. Подробнее не могу. 
«Как всегда вовремя», - подумал  Смех, убирая телефон в карман. 
В это время громоздкая машина с акульей мордой, виляя, неслась по улице. Вдруг Смех заметил, как человек за рулем убрал одну руку с руля. Внутреннее зрение ему подсказало, что через секунду будет выстрел. Освободившейся от телефона левой рукой Смех резко ударил по лобовому стеклу. Оно треснуло, как лед под ударом топора, и прогнулось. Рука Смеха оказалась в салоне и достала лицо человека в черном. Машина резко затормозила и Смех, не удержавшись, соскользнул, скатился с капота на асфальт.  Человек в черном трико с травмированным лицом выскочил из машины и нырнул в проулок. Смех прыжком встал на ноги и помчался за ним.
Приказано взять живым
Человек в черном неожиданно остановился, резко обернулся  и выстрелил в Смеха. Смех успел увернуться. Человек в черном принялся стрелять прицельно и часто. И снова Смех уворачивался от пуль в ритме акробатического танца. Он делал уклоны, сальто, кульбиты и даже балетное па. В ритме танца он быстро поднес левую руку к уху, вставил кассету для «Микро»  и моргнул. Патрон оказался в патроннике. После этого он подмигнул человеку в черном и попал, куда метил. Пистолет у стрелявшего вывалился из рук. Он схватился рукой за правую кисть и побежал от Смеха. «Неожиданный гостинец, да? - подумал Смех и мысленно рассмеялся. – Ручку повредил?.. А этот в черном неплохо стреляет».  Несколько пуль все-таки застряли в пуленепробиваемом пиджаке Смеха. Если бы тот попал в голову, Смех остался бы лежать на асфальте в позе вечного отдыхающего. Смех кинулся за убегавшим в подъезд. Он готов был к нападению. Но вместо этого он услышал  топот.  Смех побежал за ним следом. Когда он добежал до последнего этажа пятиэтажки, увидел, что человек в черном вскочил на лестницу, ведущую на чердак и ударился головой в закрытый на замок люк. Замок вздрогнул. Люк  не открылся. Тогда человек в черном прыгнул вниз на поднимающегося по лестнице Смеха. Смех резко затормозил и отклонился назад. Нога человека в черном, выброшенная резко вперед, чуть не коснулась головы Смеха и тот, не долетев, упал перед Смехом. Смех хотел применить «резонансный», но  противник оказался с хорошей реакцией. Он вскочил раньше, чем Смех нанес удар, легко ушел от удара и  побежал по стене. «Ниндзя что ли?» - подумал Смех и успел поймать пробегавшего мимо за ногу. Но тот в прыжке второй ногой смог нанести предупреждающий удар. Смех головой четко поймал этот удар. Он пришелся в левую часть лобной кости. «Висок такой бы удар не выдержал», - отметил Смех и мысленно рассмеялся. Свободная нога человека в черном уперлась ему в грудь. Смех схватил его ногу. В ту же секунду человек в черном крутанулся так резко, что нога, пойманная Смехом, выскользнула у него из рук. Ниндзя, это был именно ниндзя – в этом Смех не сомневался - оттолкнулся от перил и снова прыгнул на лестницу, ведущую на чердак. С жутким криком он ударился головой в люк, замок разлетелся мелкими частями, люк открылся и ниндзя пробкой выскочил на чердак. «Физически он подготовлен лучше меня», - отметил Смех и рванул за ним на чердак. Через чердачное окно Ниндзя в прыжке вылетел на крышу, и  без  разбега прыгнул на крышу соседнего дома. «Попрыгунчик», - выругался Смех, понимая, что он такого сделать не сможет. Он прицелился и моргнул ниндзе в правую ногу и затем тут же в левую. Тот на крыше упал и беспомощно зашевелился. «Сейчас я к тебе приду», - подумал Смех и мысленно рассмеялся. Ему показалось, что теперь он, не спеша, может спуститься вниз, зайти в соседний дом и  подняться на чердак за ниндзя. Но в этот момент он увидел невероятное. Ниндзя вскочил на руки и хромая на правую руку побежал в сторону чердачного окна. Смех прицелился и моргнул, стреляя ему в левую руку. Тот с пробитой рукой снова упал. Но вдруг Смех увидел, что тот начал странно подскакивать в сторону все того же чердачного окна. Он прыгал на ягодицах, как мячик, и легко мог от Смеха упрыгать. «Черт!» - выругался Смех. Он побежал обратно, вверх по крыше. Развернулся,  побежал и с разбега прыгнул на соседнюю крышу. «Черт»!» - снова выругался он, не допрыгнув полметра до края крыши и, падая, повис, ухватившись за балкон.  Он подтянулся на  перилах, залез на балкон и оттуда по водосточной трубе полез на крышу. Труба под его руками стала оседать и предательски  кривиться. Еще секунда и он полетел бы вниз вместе с ней. Смех  рванулся вверх, зацепился за край крыши, перехватился руками за ограждение  на краю крыши, подтянулся  и с трудом залез на крышу, встал коленом на край крыши и рванулся вперед через ограждение безопасности и метнулся в сторону чердачного окна, к которому быстро прыгал ниндзя.  Чердачное окно оказалось выбито. Смех побежал по крыше, прыгнул в оконный проем чердачного окна и в темноте увидел что-то метнувшееся от него. Он кинулся в ту сторону. Это оказалась  черная кошка. Смех обернулся и в этот момент, что-то шарообразное сильно стукнуло ему в живот. Смех упал и ударился головой о чердачную балку. Что-то снова ударилось в  его  грудь. Смех понял, кто это и нанес в ответ «резонансный». Стихло. Через проем окна падал свет. Смех присмотрел и увидел Ниндзя, который неподвижно сидел, свернувшись в нечто округлое, напоминающее мячик. Смех достал из кармана мобильный и позвонил шефу.
Через полчаса к дому подъехал шеф. Мертвого ниндзя как раз положили на носилки, чтобы увезти на экспертизу.
- Что с ним произошло? – спросил шеф.
Смех молчал.
-  Мы могли бы прокачать его на детекторе лжи. Можно было попробовать считать его мысли.
- Он задушил сам себя.
- Как это? – спросил шеф.
- Приказал себе не дышать, - сказал Смех. – Так уходят из жизни воины, у которых отняли оружие. Они уходят из жизни тихо и незаметно, также как могут подкрасться к вам. Нужно проверить его внутренности. Контейнер  с информацией должен быть у него внутри.   
- Проверим, - сказал шеф.– Сейчас это не главное. С ним пусть поработают врачи и эксперты. Едем… - Шеф отвернулся от Смеха и направился к машине.
- Куда? – спросил Смех.
- Случилось непредвиденное. Погибла группа Тягунова. В полном составе. Ляпин и все остальные, еще трое агентов.
- Когда?
- Час назад. Тягунов, контролировавший их работу и оставшийся на подстраховке,  погиб чуть позже. Они параллельно разрабатывали специалиста из «Главвооружения».
Смех сел с шефом в машину. Пятнадцать минут они ехали молча. 
- Почему я об этом не знал? – спросил Смех.
- О чем?
- Что они разрабатывали специалиста из «Главвооружения».
Шеф промолчал и сказал:
- Последнее сообщение от них было следующее. Они вели специалиста и зафиксировали, что он подошел к нищему и бросил ему в кепку какие-то бумаги.
«Прекрасно. Когда шеф не считает нужным отвечать на поставленный вопрос, он этого не делает», - подумал Смех. 
- Где это произошло? – спросил Смех.
- Петровский парк. Уже подъезжаем.
Водитель остановил машину около парка «Петровский». Они вышли из машины и направились в сторону работавших экспертов.
- Здесь явно применили спецсредство, - сказал один из них, как только заметил подошедшего шефа.
Шеф прошел мимо него и направился к поврежденной машине. В машине сидел Ляпин и еще один. Смех с большим трудом узнал толстовекого Ляпина. Его нельзя было узнать. Оба сидели в безмятежных позах. Головы у них были треснуты, словно перезрелые кочаны капусты. У Ляпина правая часть черепа отвалилась. Вместо мозга виднелась кровавая каша. Они представляли страшное зрелище. Еще двое лежали недалеко от машины. Ничего по¬добного ни Смех, ни его коллеги раньше не видели.
- Против них применили новый вид оружия, - сказал главный эксперт, повернувшись к шефу и Смеху. У них вскипели все мягкие ткани. Костные ткани потеряли твердость и стали хрупкими.
- Где Тягунов? – спросил шеф.
- Его раздавило, расплющило  о дерево, - сказал главный эксперт. – Я бы не советовал вам на него смотреть.
И тут Смех представил, как все здесь происходило. Полиагент стоял на том месте. Подъехала машина. Из нее вышли двое и направились к нему. И тут он применил свое новое оружие.  Внутренним зрением Смех увидел все это. И в нем невольно сформировалась команда: «Применить»…   «Сноб» в его кармане сработал. Светофор на перекрестке тут же замигал всеми цветами и загорелся. Смех вспомнил о приборе, который лежал у него в кармане. «Черт! Зачем я это сделал?.. На светофорах у меня все получается, - подумал Смех. – Неизвестно, как будет с Полиагентом». 
Страшное око - невидимый удар
Полиагент действовал нагло, бесцеремонно, ничего не боясь. Он не пытался скрыться и затаиться. Он хозяйничал в городе, как у себя  дома.
Смех проанализировал статус всех, с кем контактировал Полиагент и сделал для себя очень важное открытие: «Его интересует система «Альфа». Он срочно позвонил шефу и попросил встретиться.
Шеф ждал его у себя в кабинете.
- Все на кого выходил Полиагент так или иначе имели отношение к системе «Альфа», - выпалил Смех с порога. 
- Я тоже об этом подумал, - спокойно сказал шеф. -  У меня есть записка из аналитического отдела по этому поводу. Они тоже считают, что Полиагента интересует информация по системе «Альфа».
- Мне нужен список лиц, которые имеют отношение к этой системе, - сказал Смех. -  И это нужно сделать как можно скорее. 
- Мы достали капсулу из кишечника твоего ниндзя, - сказал шеф. – Представь, там  находилась информация о первых лицах, которые  имеют самую важную информацию по системе «Альфа». Среди них заместитель главного конструктора системы «Альфа». Крыса хотел передать эту информацию Полиагенту. Кроме того, у меня есть докладная о том, что Усерднов, заместитель главного конструктора, собирал информацию для доклада перед саммитом на самом высоком уровне. Он заболел и пишет доклад дома. Сегодня он снял копии с документов, которые имеет право просматривать только ведущие специалисты,  и пытался в секретном отделе получить документы, которые за пределы секретного отдела выносить нельзя. За его квартирой ведется наблюдение.
 - Такой удобный случай, - сказал Смех и посмотрел на шефа.   
- Там охрана и наши сотрудники, - спокойно сказал шеф, понимая его.
- Есть подозрения, что Полиагент получает информацию по разным каналам, - сказал Смех.
 Шеф его понял и ничего не сказал.
- Мне нужно быть там, рядом с Усердновым.
- Езжай, - коротко сказал  шеф.

Дверь Смеху открыл мужчина изможденного вида лет сорока пяти. Смех не знал, кем представиться. Но как только увидел Усерднова, сразу понял, что ему сказать.
- Руководство на самом высоком уровне очень обеспокоено вашим здоровьем, - сказал он. – Меня послали ознакомиться с тем, как идет подготовка к докладу.
Конструктор,  измученный какими-то переживаниями, посторонился и предложил ему войти.
- Вас что-то беспокоит? – спросил Смех.
- Да… То есть, нет. У меня нет времени. Работа над докладом продвигается очень медленно.
- Сколько вам осталось по времени, чтобы подготовить доклад? – спросил Смех.
- Думаю, к сроку успею, - ответил тот. 
Усерднов чувствовал себя  скованно  и говорил неохотно.
- Я слишком занят и хотел бы, чтобы меня не беспокоили, - говорил конструктор.
Смех заглянул в его мысли и увидел там смущение и сомнение. Человек был не уверен в себе, в своем состоянии и от этого страдал. Он не мог оценить свое  состояние, путался в мыслях,  подолгу пытался что-то вспомнить, словно находился под каким-то воздействием.  Но в какие-то моменты у него в голове, словно что-то прояснялось.
- У вас слишком изможденный вид. Вам нужно показаться врачу, - сказал Смех и попал в точку.
Усерднов сразу раскрылся.
- Я не знаю, что со мной происходит, - начал говорить он совсем другим тоном. - Иногда я вдруг теряю над собой контроль. Совершаю поступки, которые мне не свойс-твенны. И после не могу вспомнить всего сделанного.
- Давно это у вас? - спросил Смех.
- Примерно несколько дней. Я измучился. Не могу сосредоточиться. Я на грани паники. Меня могут уволить. Поругался с женой. И она, эта тихая женщина,  от меня ушла. Я же этого не хотел.  Со мной происходит что-то ужасное. Иногда я сам не знаю зачем, начинаю писать какие-то расчеты, вспоминать конструктивные решения и записываю все  на бумагу.
- И где эти записи?
- Я записываю все в доклад, хотя этого делать не обязательно. Я попросил привезти мне секретные материалы, которые мне в общем-то не нужны. Я сам пытаюсь постоянно вспоминать что-то важное из сделанного и записываю все в виде формул и расчетов. Я постоянно отвечаю на возникающие в моей голове вопросы и записываю на них ответы.
- У вас это начинается в какие-то определенные часы?
- Даже не знаю.
- Галлюцинации, видения бывают?
- Да...  То есть, нет... То есть я не знаю. Я не могу это объяснить. - Усерднов потер руками виски и болезненно поморщился.  - Последнее время мне снятся страшные сны.  Будто какие-то люди проникают в мою квартиру обманным путем через замочную скважину, через щели, даже через глазок в двери. Я просыпаюсь, вскакиваю, куда-то бегу. Иногда я чувствую, как шевелятся мои мозги. У меня возникает такое ощущение, будто в них кто-то копается. Перебирает невидимыми пальцами мои мысли, изучает их. Считывает информацию. При этом что-то у меня в голове пропадает, а что-то появляется... Вот сейчас со мной тоже что-то начинается... Я не знаю, что это... Мне становится страшно, очень страшно. Что-то приближается ко мне... Это близко...
Лицо Усерднова исказилось до неузнаваемости. Глаза расширились, подбородок затрясся.  Его  ужас  невольно  передался Смеху.  По спине,  словно дикое стадо мелких тварей, побежали мурашки. Хозяин квартиры начал дергаться из стороны в  сторону, метаться по квартире, будто хотел спрятаться от чего-то страшного.
- Опять...  - повторял он.  - Опять, опять...
Смех тоже почувствовал на себе какое-то воздействие. Его как-то стало давить, будоражить, переворачивать все мозги. В это время прозвенел звонок в дверь. Смех машинально сунул кассету в виде перстня на безымянном пальце  левое ухо. Он потом не мог объяснить, зачем это сделал. Это получилось машинально при приближении опасности. Затем  кинулся в прихожую, чтобы открывать дверь, хотя не должен был этого делать. Когда он открыл дверь, перед ним на пороге стоял некто. Скромно одетый урод, вызывающий жалость. Правая щека его была так велика, что, наваливалась на плечо. Колючие маленькие глазки смотрели твердо и вызывающе. В них таилась сумасшедшая сила, особая проницательность и непонятная мощь. Смех сразу узнал его. Он понял, кто перед ним, сразу и всем своим существом.
- Старые вещи...  Собираю старые вещи... - проблеял старьевщик скрипучим тонковатым голоском,  который  соответствовал его внешности больного дебила.
Смех посмотрел на него в упор. Их глаза встретились. И в этот момент они поняли друг друга. Такое может произойти только между высокими профессионалами и соперниками достойными друг друга, которые точно знают, зачем они находятся здесь в данный момент и чего хотят. Одной рукой инвалид держал портфель. Другую протянул в сторону прихожей и повернулся к Смеху опухолью. Опережая его, Смех сконцентрировался на приемнике мыслей и одновременно с этим моргнул. Воздействие оказалось такой силы, что стена сзади него обрушилась.  Смех слышал шуршание истории, которая проносилась мимо него со скоростью ветра. Огромная энергия его обтекала и вселяла жуткое чувство страха. Он видел, как из левого его глаза вылетела пуля и медленно со скорость десять метров в час полетела в пришельца. Она еле двигалась и упала тут же на пол. Это произвело на Смеха неизгладимое впечатление. Он видел, как летела пуля, и что-то плотное перед ней  не давало ей лететь дальше. Пришелец развернулся и пошел по лестнице. Он не побежал, а пошел. И что-то страшное двигалось за ним следом. Это была смерть Смеха. Она уходила неохотно, словно боялась потеряться без того, кто ее посылал к нему. Несколько секунд Смех стоял на месте. Казалось, прошла не одна вечность, а тысячи вечностей. Смех по-прежнему стоял неподвижно. Ему показалось, что он мертв. Но мысль о том, что он цел и  что лазер «Сноб» его спас, заставила его прийти в себя и  пошевелиться. Он шевельнул пальцами рук, обернулся. И увидел за спиной провал, через который виднелась улица. Шаги на ступеньках привлекли его внимание, и он словно вернулся в это время. Смех  пошел по лестнице. Затем побежал. Но тот, кто шел по лестнице, уже вышел на улицу. «Как он это сделал? Он повернулся ко мне опухолью… Щекой… И зашелестело… Нереально, фантастически… - припомнил Смех. – Время повернуло вспять, пуля полетела вперед со скоростью гораздо меньшей скорости плевка».   Главное теперь было не упустить преследуемого и держать его в поле зрения. Смех побежал быстрее и, когда выскочил на улицу, увидел, как сорвался с места «Пантеон». Он знал марку этой машины. У его «Медведя» мощность была гораздо  меньше. Но он хорошо знал эти улочки и вскочил в машину. Смех надавил на газ и «Медведь» яро взревев, расплавив под собой высокопрочной резиной асфальт в дым, рванул с места.  Смех приближался к «Пантеону», потому что тот затормозил на перекрестке. И тут же на повороте Смех увидел колючий взгляд и щеку. Он моментально сконцентрировался на приемнике мыслей и поэтому лазер включился. Он не ошибся, потому что снова услышал шелест. «Сноб» его защитил. Но вместе с шелестом Смех услышал и скрежет железа. Он сначала не понял, в чем дело, и только, когда повернул вслед за «Пантеоном», заметил, что обшивка его машины спереди отсутствует. Капот сорвало. Спереди оставалась рама и двигатель. Он видел, как крутятся колеса. Крылья скребли по асфальту, словно крылья умирающей в конвульсиях птицы, лобовое стекло слегка треснуло и оплавилось. Смех надавил на газ. Он не должен был упустить щекастого. «Пантеон» поворачивал и как обычно на повороте аккуратно притормозил. Смех понял, что может случиться, и сконцентрировался на защите. В этот момент у него оторвалось переднее левое колесо. Но «Медведь» на огромной скорости продолжал лететь вперед. Поворот вправо, на одном правом колесе это у него всегда хорошо получалось. Смех расчетливо крутанул руль вправо, объехал фонарный столб и по тротуару, срезая угол, врезался в зад «Пантеону». «Пантеон» развернуло, и  закрутило на месте.  В него врезалось еще пять машин. Все это Смех увидел в полете. Он вылетел через лобовое стекло и летел неизвестно куда. В какой-то момент он увидел фонарный столб, который двигался на него странным движением. Он видел лампу освещения на нем и сближался с ней, как могут сближаться два спутника. В последний момент Смех ухватился за верхнюю тонкую часть фонарного столба и повис на нем. Повисев несколько секунд и придя в себя, Смех начал спускать по столбу вниз, перехватываясь ногами и руками. Он раздвинул набежавших зевак и подошел к «Пантеону». Щекастый сидел в машине целым и невредимым, зажатый сработавшими подушками безопасности. Он как будто что-то жевал. Глаза его, казалось,  потеряли былую остроту. Как только щекастый стал щекой поворачиваться к Смеху, тот не выдержал и дал ему «резонансного». Тот задергался в подушках безопасности, словно на вибростенде.  Смех вывернул его карманы и достал из кармана пиджака документы. Задержанным оказался господин Любек, посланец  Объединения Дружественных Стран Европы. Смех позвонил шефу, вызвал служебную машину и повез задержанного на первый допрос. Смех радовался, что ему удалось задержать Любека живым. Но его радость была преждевременной.
Когда Любека попытались вытащить из машины, чтобы вести на первый допрос, тот оказался мертв.
В кабинете у шефа
- Это была  моя ошибка, - огорченно сказал Смех.
- Что ты мог сделать? – спросил шеф.
- Я должен был что-нибудь сделать. Я должен был все предусмотреть
- Все предусмотреть нельзя. Ты ничего не смог бы сделать. Как выяснилось, Любек работал и на нашу разведку под другой фамилией. Он знал пароли и коды. Он поставлял нам важную информацию. Но еще более важную информацию он поставлял нашим противникам. У него во рту был передатчик. Он запоминал информацию и тут же передавал по назначению. Ключ находился между верхним и нижним коренными зубами. Он как будто жевал что-то, а на самом деле передавал шифрограммы.
- В щеке у него было вделано спецсредство, - сказал Смех.
- Да, - кивнул шеф. -  Оно относится к специальному вооружению среднего уровня действия. Сейчас наши специалисты его разбирают… Ты знаешь, почему погиб Любек? Знаешь, как это произошло?
- Нет. Я знаю, что в его крови нашли яд. И я не знаю, когда он умудрился его принять.
- Ты и  не мог этого заметить. Любек передал информацию о своем задержании сразу после того, как случилась авария. 
- Это когда я подошел, а он сидел в машине и жевал, - заметил Смех.
- Да. Когда ты подходил, он  передавал о своем провале информацию хозяевам. Те, кто его направили сюда, тут же послали сигнал на его приемник, в котором моментально вскрылась ампула с ядом. Яд мгновенно всосался через слизистую в кровь и тот умер. Полиагент работал под жестким контролем. Его уничтожили сигналом из главного центра. Этим же сигналом было уничтожено спецсредство. Оно оказалось  испорченным. Излучатель вышел из строя.
Смех задумался и кивнул шефу.
- Теперь мне все понятно, - сказал он. 
- Что будешь делать? – спросил шеф.
- Продолжу отдых на круизном лайнере. «Геракл», надо признаться, не самое плохое место для отдыха. 
- Я тебя попрошу об одном. Будь на связи.
- Новое задание? – спросил Смех.
  - Да. Ты можешь мне понадобиться.
- Вы хотите сказать, что отдыхать мне все равно придется на работе?  - спросил Смех и внутренне рассмеялся.
- Вот именно, - сказал шеф и улыбнулся. – Приятно, когда подчиненные тебя понимают с полуслова.

Конец.