События

   Солнце зашло за горизонт, оставив оранжевое зарево и золотистые блики на облаках. Бахриддин стоял и смотрел на улицу устланную трупами, его грудь вздымалась от глубоких и медленных вздохов. Ноздри раздулись, а нижняя челюсть тряслась, как на морозе, но вечер был жаркий. В правой руке его был крепко зажат кухонный нож, на рукояти которого кровь уже запеклась, а по лезвию бежали свежие капли. Левый глаз его не открывался от отека, нос сломан, из раны на ноге кровоточило. Из правого глаза выкатилась крупная капля слезы, прокатилась по щеке до подбородка, покраснев от крови. Бахриддин стёр её о плечо движением головы, сделал глубокий вдох и побрёл в дом где всё было разбито и сожжено. Он отпер дверь в подвал, там сидели, не шелохнувшись, его жена и трое детей, слышны были лишь всхлипывания в темной, сырой духоте подвала.
- Выходите, сейчас приедет вахта, поедем на границу. Возьми документы. – Бахриддин сказал не громким, хриплым голосом и пошёл вверх по лестнице, всё так же, не выпуская из руки нож.
- Куда мы теперь? На какую границу? – Почти шёпотом спросила Азиза, его жена. Но ответа не последовало. Женщина с подведёнными чёрным, большими глазами, с густой косой до поясницы -  за весь день не выронила ни слезинки -  взяла младшего сына на руки и пошла по ступеням из сырого подвала, а двое детей постарше вцепившись в разноцветную юбку матери с заплаканными глазами волоча ноги от усталости и страха плелись за ней.
   Вдалеке были слышны крики, визг, выстрелы, в небо поднимался дым и виднелось зарево от пожара в махалле. Бахриддин не спал уже третьи сутки, его сестру с братом сожгли заживо в их доме на другом конце города, а мать с отцом бежали на границу, и неизвестно, добрались они и живы ли. Подъехал ЗИЛ с кунгом забитым людьми, Бахриддин закинул в кунг детей, подсадил жену и, несмотря на рану в ноге, лёгким движением запрыгнул вовнутрь. Грузовик дёрнулся и помчался по узкой улочке махалли со сгоревшими домами и телами убитых.
- На, держи. Стреляй, не раздумывая. – Старик с длинной седой бородой протянул Бахриддину ружьё. – Стрелять-то умеешь?
- Стрелял. – Сухо и наотрез ответил Бахриддин, взяв у старика ружьё.
   Бахриддин сидел у самого края, так, что видел всё, что происходило там, где они проезжали. Он смотрел с равнодушием на дымившиеся и догорающие дома соседей, на оскорбительные надписи, на воротах. Грузовик выскочил на асфальтированную дорогу, выпустил густой клуб дыма и понёсся, что есть мочи. Кругом были разбиты витрины, лежали трупы, горели машины и кровь, много крови. Грузовик остановился, из кабины вышел крепкий мужчина в расстёгнутой мокрой от пота рубашке, на рыжей волосатой груди висел золотой крест.
- Дорогу впереди перегородили, пойдём на таран, пригнитесь и держитесь, по нам будут стрелять. – И обратившись к Бахриддину. – Ты как, браток? Убить сможешь?
- Смогу. – Сухо и тихо ответил Бахриддин.
   Коптя чёрным дымом, грузовик понёсся на таран, ревел мотор, скрежетала коробка передач, свистели пули и в тёмном кунге, словно звёзды на небе появлялись и светились дыры от выстрелов. Удар, Бахриддин упал в проход, скрежет сцепления, копоть, выстрелы, что-то взорвалось, в глазах потемнело, грузовик рванул вперёд, Бахриддина кинуло к выходу. Раздался крик и вой, до сей поры молчавшей, Азизы.
- За что?! Ааааа! Ненавижу! Будьте вы прокляты! – Кричала и выла Азиза, Бахриддин кинулся к ней. На коленях у неё лежала их дочь, юбка окрасилась в бардовый цвет. В виске девочки было отверстие от пули. У Бахриддина хлынули слёзы из глаз, даже из того, что не открывался. Снова удар, Бахриддин упал на тело старика, который дал ему ружьё. Скрежет коробки передач, клубы чёрного дыма, грузовик, снова таранил машины, перегородившие дорогу. Бахриддин с животным воплем кинулся к выходу с ружьём. Выстрел, перезарядил, обжёг пальцы, но даже этого не заметил.
- Ты тише браток. На выпей. – Из темноты раздался голос и появилась рука с фляжкой. – Тебя как зовут?
- Бахриддин. Я не пью.
- Не выпьешь не выживешь. – Усмехнулся голос. Бахриддин взял фляжку. Щелчок зажигалки и огонь осветил голубые, улыбающиеся глаза и рыжую бороду. – Я Серёга. – Он кинул горящую бутылку с бензином в дверь, та разбилось и осветила трупы на улице.
   Грузовик остановился. Стояла кромешная тишина, лишь изредка были слышны всхлипывания Азизы и детей.
- Как вы тут, Серёга? Все живы? – Спросил мужчина с крестом запрыгнув на подножку.
- Бывало и лучше. Старика и девочку пришили. – Ответил Серёга с задором. Казалось, что всё происходящее ему нравится.
- Как ты, браток? Держишься? – Положив руку на плечо спросил заглядывающий у Бахриддина.
- Угу. – Бахриддин не мог говорить.
- Ничего, скоро дома будете, в безопасности, на родине. – Улыбнулся мужчина и вытер кровь, стекающую тонкой струйкой с виска по щеке. – Всё позади! – Добавил он и хлопнул по плечу Бахриддина.
   На границе была толкучка, женщины скандалили, дети плакали, пограничники кричали, мужчины раненые тащили узелки с пожитками, собранными наспех и замотанными в покрывала и простыни. Бахриддин шёл, шатаясь, неся на руках тело убитой дочери, за ним следом шла Азиза с заплаканным и перекосившимся от страдания и ненависти лицом, тушь растеклась по щекам потёками. Она держала на руках младшего сына, а старший вцепился в липкую от сестриной крови юбку. Вот она родина. Узбекистан. Теперь начинать всё сначала.
- Ну, что, Серёга, поехали? – Спросил мужчина с крестом.
- Дай докурить.
- Перед смертью не накуришься. – Усмехнулся Водитель с крестом. – Бросай, поехали. Нам ещё всю ночь кататься. 

Иллюстрация: Юлия Юдина