Мимолётно Питер

В этом году отпуск у меня изначально не задался. Сначала за две недели скинули работу, которую и за месяц не разгрести. Потому перед самым отпуском я пахала, как раб на галерах, приезжая домой только, чтобы поспать и поехать обратно на работу. Потом в моей конторе как-то забыли посчитать мои отпускные, и по этой причине моя путевка, забронированная еще три месяца назад, осталась невостребованной, а я — без моря. Две недели сидеть дома меня не веселило. А куда деваться, если денег нет? Дикарём? Я рассматривала такую возможность, как на меня упала поездка в Питер. Ну прямо снег на голову! Мне совершенно не улыбалось тратить своё время на выполнение рабочих моментов из-за того, что кто-то в своё время не озаботился сделать это сам. Тем более, что, как оказалось, эта поездка была вообще авральная: всё успеть было нужно одним днём. То есть, в ночь туда, там в беготне по делам и ночью же обратно. Потому как я уже успела созвониться с интернетовской знакомой с сайта попутчиков и договориться, что она меня отвезёт в Краснодар. Подставлять человека, с которым мы знакомы меньше месяца, мне не хотелось: вдруг пригодится ещё когда с ней смотаться? Пока я не завела себе личное авто, приходится зависеть от других. А другие пользуются моей чёртовой обязательностью, я же расхлёбываю её последствия: всю жизнь была ответственной, в результате на меня навешивали поручения, которые часто ко мне не имели совершенно никакого отношения. Так и сейчас: я не курьер, в конце концов! И я в отпуске! Но обидно и другое: когда я отказываюсь выполнять не свою работу или не несу ответственности за чужие косяки, то получаю, фигурально, по морде. И зачем я позволяю грузить себя ненужными мне обязанностями? Вот как сейчас: зам умотал на Мальдивы с Сейшелами, начальник в командировке на каком-то симпозиуме в Сибири, а их головному руководству срочно потребовалось то, что умотавший на острова зам должен был сделать ещё в прошлом квартале. Но бумаги зависли в Питере, а их вдруг срочно понадобилось привезти и передать, кому надо. Почему это не сделать почтой? Или нашим курьером? А вот потому, что почтой долго и стрёмно, а курьеры как сговорились: один заболел, второй в отпуске, третий вообще уволился. И кто поедет? Конечно, я. Рядовой сотрудник без возможности даже свой отпуск отгулять без эксцессов. Надо было сказать, что я в Африку на сафари уехала, и там связь не берёт. Или в пустынях Австралии заблудилась… И ко всем раздражающим мелочам добавилось ещё то, что я помыла голову вчера и, поскольку лентяйничала на отдыхе, не заморачивалась укладкой. Ведь в Краснодар я собиралась ехать только через день. И в результате моей лени я выглядела как метла колдуньи после полёта на шабаш. До кучи, ещё обрезала ногти под корень, чтобы отдохнули от маникюра. Итог: чучело несусветное, да ещё злое от адской работы в последние дни, дурацкого начала отпуска и заранее мрачное от той гонки, что мне предстоит за два дня. Ничего. Думаю, в Краснодаре меня не достанут. В крайнем случае, заблокирую все звонки с работы. А я хоть выкупаюсь в первый раз за несколько лет…
На удобства в поезде я не рассчитывала — билет поручила взять в последнюю минуту в общем сидячем вагоне пролетарского поезда. На работе мне говорили, что дешевле на автобусе, а быстрее — самолётом. Но я в это уже не вникала: куда получилось — туда мне и взяли. Тем более, что платила за это не я, слава богу. А моя контора. Придётся, правда, на вокзале ждать полтора часа: поезд в полтретьего утра, а метро закрывается в час. Но тут уж деваться некуда: времени рассчитывать и выгадывать не было, а такси, чтобы я приехала к самому моменту отправки и не ждала в зале ожидания, мне контора не собиралась оплачивать. Тем более, что билетами занималась моя знакомая из питерского филиала нашей конторы, которую я «обрадовала» своим приездом. Но её весьма утешило то, что я у неё пробуду всего пару часов по приезде. А то и того меньше. И пару — до отъезда. Но, видимо, этого ей всё равно хватило, чтобы взять мне такой несуразный маршрут со столь диким временем. А и в самом деле, почему не самолёт? Почему такой неудобный сидячий вагон в столь дикое время? Я решила спросить её об этом в Питере. А пока, покидав нужные мелочи в рюкзак — чемодан я посчитала излишней тяжестью, — зонт и непромокаемые туфли, я села подумать, что ещё надо взять, чтобы не оказаться в Питере как зонтику рыбке — ненужной и зря приехавшей.
Полуночный поход по родному району вверг меня в состояние стресса: вокруг никого, только где-то слышны вопли молодёжи, которые они называли песнями. Я старалась побыстрее добраться до остановки — мало ли что стукнет в голову каникулярствующим подросткам? Хорошо автобус пришёл быстро — я не успела накрутить или испугать себя. И, разложив свои сумки, я с комфортом доехала до метро. Почему сумки, а не пресловутый чемодан на колёсах? Да потому, что племянница, как-то узнавшая, что я еду в Питер по делам, озаботила меня привезти ей вещи, которые она оставила здесь, в Москве, когда приезжала погостить полгода назад. Почему она сама не приехала — да потому, что была вся в делах. Или в отпуске в Крыму. Или черти её взяли с её делами. А тут — скоро осень, тёплые вещи, с которыми она приезжала весной и которые оставила, ей понадобились. А раз я всё равно еду… Короче, проклиная свою ответственность, я запихала её куртки, свитера и ботинки по пакетам, и теперь была похожа на «челночницу» эпохи перестройки. Мои вещи, даже с зонтом, прекрасно уместились в рюкзак. Туда же я хотела запихать и пакеты, когда разгружу их от вещей моей безалаберной племянницы.
Метро меня озадачило обилием света и людей: полночь, а как будто обычный будний день. Толпы навязчивых кавказцев усиленно зазывали в такси, таджики-узбеки, горланя, перевозили с места на места полосатые сумки с товаром, не обращая внимания на то, есть кто на их дороге или нет. Нищие попрошайки, как днем, бубнили свои заунывные мантры. Вот кто в здравом уме им будет подавать среди ночи?
В самом метро тоже было многолюдно, что меня удивило. Среди бела дня мне ещё удавалось попасть в те редкие моменты, когда было относительно мало людей. Но то, что я видела сейчас — просто выбивало из колеи. Или этот парад специально для меня подготовлен?
Вот что меня не удивило, так это вокзал: здесь всегда должны быть толпы людей. Встречающих, уезжающих, провожающих, работающих, бездельничающих, попрошайничающих — это пересадочный пункт. И я едва нашла себе место, чтобы ждать своего поезда.
В вагоне тускло горел свет — время, всё-таки, позднее, и кто-то собирался сразу спать. Но почитать было невозможно, слушать музыку? Как назло, в спешке я забыла плеер дома, а слушать с телефона, как и сидеть в интернете — сажать батарею. А у меня ещё целый день беготни впереди. И нужно, чтобы я была на связи — мало ли на кого орать придётся?
Скоро свет совсем погас. В вагон светили только фонари из ближайших станций, на который мы останавливались. Спать из-за гонки и нервотрёпки не хотелось. Вся суета мне вышла боком: сидячие сидения оказались жутко неудобными. Вот что значит, когда поручаешь делать вместо себя свои дела другому…
Спать не хотелось, читать невозможно, оставалось поболтать с соседкой, весьма приятной дамой. Всю поездку она была несколько настороженной. Или это мне так показалось. Наш тихий и эмоциональный рассказ никто не прерывал — соседи мирно посапывали вокруг. И тем более мне было странно, когда к нашим местам подлетела какая-то встрёпанная дама с претензиями, что мы мешаем ей спать. Ещё когда садились, я заметила, что сия дама очень любит давать указания окружающим: подошедшая молодежь, по её мнению, имела очень объёмный багаж, которому не место в этом поезде. Ребята вяло отмахивались от неё — видимо, устали с дороги, поскольку чемоданы их были действительно весьма объёмны. Рассчитаны не на один день пути. Возможно, это была такая своеобразная туристическая группа. В другой раз дама эмоционально выговаривала каждому, выходящему из вагона в туалет, поскольку сидела у самых дверей. Но люди не обязаны подстраиваться под твои удобства и терпеть неудобства для себя. И вот сейчас — своим тихим разговором, который не мешал никому из окружавших наши кресла, мы помешали ей, сидевшей через пол-вагона от нас. Жаль было прерывать разговор: дама оказалась художницей, и в телефоне показывала свои картины. Но что можно оценить через электронное изображение, да ещё на небольшом экране?
Дремота всё-таки сморила меня, но полноценного сна не получилось: люди ходили туда и сюда всю дорогу, да и само кресло было совершенно неудобным. Рассчитанным явно не на 10 часов сидения в нём. Я уже с тревогой ждала, что меня по приезде скрутит в каком-нибудь месте от подобного положения, или начнутся судороги, и я напугаю племянницу своим видом. Короче, наутро я выглядела, скорее всего, ещё хуже, чем вечером. Однако это не помешало странному мужчине средних лет, который всю дорогу сидел за мной, обратиться ко мне на выходе с комплиментом. Я с удивлением посмотрела на него: либо слепой (ну, в крайнем случае, плохо видит), либо псих, либо какой-то извращенец, упаси господь. Но он был настойчив, а мне было тяжело, и бесплатный носильщик был весьма кстати. В метро оказалось, что нам в одну сторону. Правда, пришлось стоять, зато дало возможность рассмотреть людей, вагоны и станции, где мы проезжали, и немного поговорить, пытаясь нащупать интересные друг для друга темы. Он с интересом слушал мой короткий рассказ о причине моей поездки в Питер. А под конец успел пару слов рассказать о себе и попросить мой номер. Мои попытки отослать его в соц. сети вызвали у него лёгкое удивление. А я, замороченная последними событиями, не догадалась дать ему выдуманный. Он довёз меня чуть не до дома племянницы — огромной новостройки в поле среди бурьяна, щебёнки, разрухи, лопухов и чертополоха, с цветами под окнами и подобием детских площадок вокруг. Племянница встретила меня на остановке, подозрительно поглядывая на моего спутника. А тот, проявив такт или вежливость, или то и другое вместе, интеллигентно распрощался.
— Ты и в Сахаре найдёшь себе сопровождающего, — сказала мне дорогая племянница. И я не поняла, что в её замечании было больше — досады, зависти или она просто отметила данный факт.
Я не стала углубляться в её психологию — у меня на сегодня были запланированы совсем другие дела. А она пусть считает, как хочет. В конце концов, это я оказала ей услугу, когда приволокла её вещи к ней чуть не к порогу.
Наскоро перекусив непонятным завтраком, включавшим в себя салат и пирог, причём я не стала выяснять, что чем является, я помчалась за документами, попутно сверяясь с маршрутом. Хорошо, в поезде я отключала телефон, и зарядка была почти полной. На всякий случай, из дома я прихватила ещё внешний зарядник, и теперь была довольна вдвойне — не буду блуждать по Питеру с его закоулками и дворами-колодцами, как поляки за Сусаниным. Смотреть достопримечательности впопыхах было не очень удобно. Но я попыталась совместить приятное с полезным: всё равно иду пешком. Так почему не оглядеть город? И я оглядывала. Красные колонны на мосту через Неву с кораблями в основании, Исаакиевский собор — помпезное сооружение, которое у меня вызвало раздражение, а не эстетический восторг, Гостиный двор — что-то наподобие московского ГУМа, но более скромного масштаба, Александрийский столп на Сенатской площади — она оказалась не такой большой, как виделось по телевизору, и Галерея — обычный торговый центр в здании старинной постройки. Дома, проспекты, церкви и шлюзы (или что это такое) на Неве — всё, что могла рассмотреть в спешке. Может, она и стала причиной того, что город меня не слишком впечатлил. А может беготня и раздражение от глупости сотрудников, которые не могли без меня уладить наши дела, и я теперь ношусь по городу, улаживая их сама… Я спешила и размышляла, рассматривала и наблюдала, пытаясь определиться с ощущениями и одновременно найти нужный адрес. И после часа дороги по городу я нашла нужную дверь.
Но всё оказалось не так просто: начальник данной конторы отсутствовал, сам филиал переехал. Короче говоря, пришлось применить всё своё обаяние и настойчивость, чтобы запрячь полусонную личность неясной должности и выполняемых обязанностей сопроводить меня туда, где этот чёртов филиал с этими чёртовыми документами находится. Не тут-то было: сонная личность напутала с адресом, потом напутала с тем, где находятся документы, потом напутала, какие именно документы мне нужно предоставить. Понадобилась вся моя энергия, чтобы бегать по городу, и, как оказалось, наличие у меня дедукции, чтобы понять, что к чему в этой идиотской ситуации. В итоге, к восьми часам вечера я готова была её убить: пробежка трусцой по Питеру, трата денег на общественный транспорт и такси, ругань с сотрудниками на местах (поскольку у меня уже кончалось терпение от подобной некомпетентности) — а я ещё не ела ничего с момента приезда и странного завтрака у племянницы! И меня уже не волновали ни красоты города, ни панк-рок или какие там группы на перекрестках и площадях, завывающих мои любимые песни — я была зла, как сто чертей, и голодная, как двести.
Но вот, наконец, нужная дверь — всё, конец, приехали. Можно передохнуть и ехать обратно, в Москву. Документы здесь, но, мать их, недооформлены! Какого чёрта меня дёрнули из отпуска, не доделав дела в Питере? Пришлось ждать. А после ещё и перепроверять — от таких, литературным словом не скажешь, сотрудников можно было ожидать чего угодно. Короче, я так нервничала, что опоздаю на поезд до Москвы, что сонная личность, наконец, проснувшись, за свой счёт домчала меня до вокзала на такси. Там, в зале ожидания, вцепившись в неё, чтобы не убежала раньше времени, я дотошно и спокойно проверила снова, чтобы в спешке ничего не забыть, не потерять, не спутать. В зеркало за весь день я так и не смотрела. Хотя вполне себе представляла, что там увижу. Ну так и чего ж тогда расстраиваться?
Отпустив несуразную личность, я облегчённо упала в жёсткое кресло и несколько минут приходила в себя, тупо глядя на табло с информацией о поездах.
— О, вы уже домой? — раздался знакомый голос.
Я подняла глаза: мой утренний носильщик.
— Да, я уже закончила, — ответила я. — Но вещей у меня с собой нет, чтобы вы могли мне снова помочь, — не очень вежливо добавила я, пытаясь смягчить грубость улыбкой. В конце концов, я устала, я злая и голодная, а тут этот, слов нет, хороший человек. Но мне не до этикета и политеса. Тем более, что я прекрасно понимала, как выгляжу: помимо метлы на голове, заспанных глаз, впалых щёк и злобного лица, ещё и нос по жаре обгорел и губы я со злости искусала.
Но он сел рядом и взял меня за руку как старую знакомую.
— Надеюсь, у вас всё удалось? — проникновенно спросил он. — Я не стал вам звонить: вы сами сказали, что весь день будете заняты.
Что ж, спасибо. Жаль было, если бы я на его звонок начала рявкать, как бешеная собака.
— Более или менее, — ответила я, чувствуя, как от его прикосновения кровь побежала быстрее. Я прямо ощутила, как в меня вливаются силы. И уже с интересом рассматривала мужчину. Не красавец, не первой свежести, но вполне себе ничего: скоротать дорогу вполне годится.
Как будто прочитав мои мысли, он спросил:
— Какой у вас поезд?
Я полезла в планшет за электронным билетом.
Найдя нужный скрин, я ответила, уточнив сразу и своё место. Он расплылся в улыбке:
— Мы с вами соседи: поедем рядом.
Если честно, мне было всё равно. Но я удивилась: внешний вид не говорил о том, что этот человек настолько беден, что катается в таком поезде: сидячий, ночной, да ещё и из самых дешёвых. Но, в конце концов, не замуж же я за него выхожу!
В процессе беседы выяснилось, что этот мужчина — ну точно псих: я ему понравилась, по его словам, с первого взгляда! Это я-то? Чучело с отросшими корнями, мочалкой на голове, запотевшими очками, блестящим от пота лбом, синяками под глазами, облупившимся носом, ввалившимися щеками и потрескавшимися губами? Я не знала, возмутиться мне или рассмеяться. Мимо нас проходили томные девицы с искусственными лицами и подведёнными по трафарету бровями — мода нынешнего времени, которая сейчас называется красотой: ровная кожа пластиковой куклы, длинные густые ресницы и пухлые, как под копирку, губы. Девицы, кривляясь, катили чемоданчики завлекательных расцветок и манерно зазывали окружающих мужчин им помочь, разыгрывая беспомощность. Будешь тут беспомощной с метровым маникюром и ещё более метровыми каблуками! Смотреть противно! Но мужчина подсел ко мне, не глядя по сторонам. Он пояснил, его привлёк мой разговор с той художницей по дороге в Питер. Ему понравилась моя эрудиция и начитанность, трактовка фактов и отсутствие придыхания и благоговения перед авторитетами. Я поднапряглась: тогда я говорила об истории. Но не так, чтобы много – нервная дама прервала нас на самом интересном месте. И уж как он мог сделать такие выводы — было вовсе непонятно. На мой вопрос, почему он ехал в этом вагоне для бедных тогда и едет сейчас обратно в таком же, он честно ответил: нужно было срочно заскочить в Питер, а деньги ему за его статьи не перевели. На что наскрёб, на то и поехал. Совершенно моя ситуация! Я так и не дождалась sms-ки о приходе отпускных на карту. Приеду — всех на уши поставлю! Увидите вы у меня документы, как же! Пока я не увижу отпускных — никому ничего не отдам! Выкручивайтесь, как хотите!
Поостыв, я снова включилась в диалог. Слова о статьях меня заинтересовали. Оказалось, он профессор истории и декан одного из столичных вузов. Тут я была покорена: история — моя слабость. И дальнейший путь мы провели в вагоне-ресторане, приятно беседуя на исторические темы. Возвращаться в наш сидячий мне не хотелось: очередной скандалистки, которой разговоры не дают спать, я не выдержу.
Но вернуться, всё же, пришлось — вагон-ресторан почему-то закрывался. Сидя в темноте, мы ещё поговорили на общие темы, темы исторические, понемногу скатываясь к личному. А потом… Что было потом, я не скажу. Достаточно будет упомянуть, что мы вместе уже год, и объездили некоторые исторические места, о которых я мечтала. В планах посетить всё остальное.
…А документы на работе я отдала тогда только на следующий день — не так уж они и были важны, чтобы вырывать меня из отпуска. Хотя… Если бы не эта чехарда и путаница персонала наших контор, я бы не встретила историю. Поэтому, по здравом размышлении, я не убила ту сонную сущность, которая в Питере устроила тот бардак. И даже не рекомендовала её уволить. Да бог с ней!