Истоки

                ДЕРЕВНЯ
 
Утро выдалось пасмурным. Из окна через веточки цветущих орхидей,  всё небо было уже закрыто сплошным облачным покровом.
  Субботнее утро конца июля, а город ещё не проснулся. Кольнула мысль: сегодня надо обязательно съездить в деревню, в свою любимую усадьбу.
  Июль заканчивался на минорной прохладной ноте. Погода весь месяц не радовала. Постоянные тучи, лёгкие летние дожди. Вспоминалась известная песня Пугачёвой из раннего репертуара про летние дожди… А июньские недели порадовали, да! Весь первый месяц лета простояла жаркая солнечная погода, и городской пляж любимого горожанами парка не пустовал.
  Сборы, как всегда были быстрыми, в спартанском духе. В один пакет я сложил кое-какие вещи на смену в деревне, а в другой – провизию на пару дней. В том числе бутылочку сухого французского  вина Le Clairce.
  Основная масса дачников ещё не покидала городских пределов, поэтому шоссе пустовало, ехать было приятно, хотя чувствовалось, что скоро пойдёт дождь. Тучи становились всё угрожающей, и темней по всему небосклону.
 Наконец, небесные хляби разверзлись и, он пошёл, прямой резкий, хлёсткий, такой, что щётки лобового стекла едва справлялись с потоками воды. Скорость пришлось сбавить. Ещё аквапланирования не хватало, пронеслась шоферская мысль.
 Но уже через тридцать километров набегающей на мою машину дождь умерил свой пыл, и небо прояснилось до нежной синевы. Асфальт поменял цвет от тёмного, мокрого до стального, сухого. Моими спутниками во всех поездках были песни, хиты известных групп. И на этот раз в салоне звучали Лондонский симфонический оркестр с инструментальными обработками, дуэт Пэт Шоп Бойз, Ренато Зеро и другие.
  С годами я не менял своих музыкальных пристрастий. На протяжении всей моей музыкальной жизни нравились композиции классических рок групп. Даже не стоит здесь на них делать акцент, и так понятно, кто и что. Но с годами я чувствовал, что становлюсь чувствительнее, что ли.  Это проявилось в тяге к классической музыке. Даже невестка на мой день рождения подарила флешку с избранными произведениями Дебюсси, Брамса, Пуленка.
   Хорошо знакомая трасса делала привычные повороты, пока я не подъехал к Белёву, старому патриархально сохранившему свои церкви и монастырские пределы городку. Издалека на пригорке красовались золотом купола церквей и построек. А вокруг всего этого церковного великолепия серой массой ютились городские постройки прежних столетий. Каждый раз, проезжая по центральной улице городка, я мысленно улыбался названию: улица Маркса.
  Какие надо было иметь идеалы в голове, чтобы вот так узколобо называть центральные улицы наших русских древних местечек. Улица, ни Тульская, ни Боярская или Купеческая-Белёвская, а Маркса!? Ну, да ладно, как говорится, проехали…  Хотя названий таких по городам не счесть. Эх, Россия, матушка. В одном месте на главной улице  чудом сохранились старинные ворота с колоннами по бокам и аркой с датой 1878. Некому восстановить, а жаль.  Город остался позади, и меня ожидали полтора десятка  отличной трассы среди живописных перелесков и полей. В небе ни облачка, красотища!
  Наконец, вот он, съезд с асфальта на грунтовку, в пределы полевого цветенья летних трав и солнечного тепла. Обычно в майские и июньские дни эти места приветствовали меня песнями жаворонка в зените неба. Сейчас же только теплота дня и солнечный свет радовали глаз.
  Деревня встречала зеленью ракит и семейной картиной гнездовья аистов. Подрощенные аистята стояли на своих тонких неокрепших ножках и мотали клювами по сторонам.
   Многие деревни нашей необъятной родины прошли через горнила революции и коллективизации, через войны и разруху десятилетий лишений и остались жить своими устоями и привычным неторопливым крестьянским бытом. И лишь годы пресловутой перестройки и слепых 90 годов лишили наши деревни многого, с чем привычно, даже столетиями они существовали. Вымерли поколения, державшие на своих плечах страну в годы отечественной войны непосильным трудом пахаря и полевода. Рядом, на моей памяти в шестидесятые годы была из десятка домов деревня с названием Скогошка. Теперь от неё остались в качестве памяти яблоневые сады, да лебеда с крапивой по былым местам усадеб. А вот моей деревне, где проходили мои летние месяцы после школьного отдыха месяцы, повезло.
 Из почти полсотни усадеб сохранились десятка два домов дореволюционной поры построек. На фасаде одного из них между окон красуется и сейчас выложенная кирпичом дата 1916 на фоне кое-где ещё сохранившегося сурика крашеной стены. Но время не пощадило стены и фундамент: заметны трещины и утраты. Это наши истоки, святые места нашего детства.
 А в оставшихся  в пригодных для житья поселились новые хозяева, современные с требованиями к жизни и окружающему современному миру.
  Имея желание и возможности, я пошёл по своему пути и ещё в девятом году под праздник Покрова заложил фундамент будущего дома, а на следующий год построил небольшой  дом и с полукруглым эркером в качестве пристройки.  Ломаная кровля обеспечила мансардный  второй этаж. Дом расположил с южной лужайкой перед его входом, чтобы солнце постоянно освещало его фасад.
  И вот к этому любимому месту я подъехал, полный радостных предчувствий хорошего времяпрепровождения на выходные дни уходящего июля.  Меня как обычно встречал с улыбкой мой дорогой родной дядя, брат моей мамы. Он был на одиннадцать лет старше меня, и мы были  друзьями. Здесь следует отметить,  так сложились жизненные обстоятельства, он стал как бы администратором всей деревни или смотрящим. Новые владельцы часто звонили ему на мобильник, справляясь о состоянии своей собственности, или просили растопить печь в доме перед приездом. Иногда требовался небольшой текущий ремонт, и дядя для них был как нельзя,  кстати,  со своей сноровкой и деловыми способностями печника, столяра или каменщика.
  Припомнилось, как прошедшим летом  здесь я случайно встретил приехавшую проведать деревню, знакомую пару из дней своей юности. Это были брат и сестра, оба родом из деревни, но всю жизнь прожившие в Калуге, Виктор и Наташа. Несмотря на прошедшие почти пятьдесят лет, мы сразу узнали в нас, постаревших тех молодых и беззаботных подростков и вспомнили яркие дни и ночи сельской молодёжи начала семидесятых.
 Я тогда пригласил их к себе в Тулу, чтобы увидеться ещё раз. И вот в этом году они позвонили предварительно и прибыли на тульскую землю.  Виктор, правда не приехал, но были дочь Наташи, сама Наташа и её подружка, кузина Наталья. Мы сидели в столовой моей квартиры и пили за встречу  армянский коньяк и болтали, вспоминаю моменты молодости, любви и лета 73 года. Наталья оставила в презент мне урожай со своего огорода жёлтые помидоры, огурчики и ещё что-то из провизии. Мне было очень приятно, на память мы все сфоткались. Но вернёмся к настоящему моменту.
 Один из таких старых, но крепких домов был приобретён ещё лет пятнадцать назад одной пожилой московской дамой. Она вскоре умерла и оставила свою деревенскую недвижимость единственной дочери. Новая владелица была крайне образованной особой и имела опыт работы в лондонских аукционных домах, была замужем за банкиром и проживала попеременно то в Лондоне, то в Эмиратах. И вот – домик в русской глуши на отшибе в старинной уездной белёвской сторонке.
  С ней у меня были контакты на уровне Фейсбука и мессенджера. Там мы иногда обменивались сообщениями о житье-бытье  и о деревне.
  В этот мой приезд оказалось, что Инна (так звали мою лондонскую знакомую) тоже здесь и при нашей встрече мы были обрадованы друг другу, не виделись год или более того. Делясь впечатлениями, мы договорились вечером посидеть у меня в доме и поболтать о жизни. Ближе к вечеру я занимался поливом роз в палисаднике и моего любимого винограда, когда увидел её, вошедшую в усадьбу и направляющуюся ко мне.
  Мы прошли в дом, я пригласил гостью присесть на диван, застланный гобеленом, а сам занялся нехитрой готовкой. Инна подарила коробочку индийского чая, привезённого из столицы Великобритании Rich & robust Assam loose leaf tea. Вскоре на журнальный столик я выложил нарезку из сыра, бутылочку вина и салат из овощей под оливковым маслом.
 Мы разговорились. Какие новости в Лондоне, спросил было я. Инна ответила, что телевизионные программы уже несколько лет не смотрит, просто не хочет забивать свою голову ерундой. Я заметил, что очень популярна страница поклонников Rolling Stones in Facebook. Мы оставили эту приятную тему, переключившись на детей. И тут она увидела с удивлением: а помидоры в салате – жёлтые! Да, они такие! – ответил я и рассказал кратенько, как они ко мне попали.
 «Удивительно трогательная история, Влад, - заметила Инна мне, кажется, стоит об этом всём написать. Я пообещал написать рассказ. Мы улыбнулись и подняли бокалы.  Вечер за беседой прошёл быстро, и в заключении я проводил гостью до калитки. Уже смеркалось. Запад ещё алел облаками, а со стороны востока уже взошла первая звёздочка. Со стороны гнездовья аистов раздавался тихий клёкот. Вечерняя идиллия наполнялась ароматом цветущих роз и гроздями незрелого винограда. Я весь был во власти воспоминаний молодости. Да и вот это моё стихотворение, подумал я, было бы к месту.

 По мокрой слякоти в дороге,
 Когда распутица в полях,
 Влюблённый юноша в тревоге,
 Привстал с желанием в дверях.

 Он был влюблён, но безответно,
 А образ девичий манил,
 В глазах её лишь синь заметна,
 Отец встречаться запретил.

 Но был характером упрямый,
 Горели пламенем глаза,
 Хотел совет услышать мамы.
 Она ответила: нельзя!

 Нельзя, ты учишься и молод,
 Учёбу надо продолжать,
 Вам, молодым неведом голод,
 Семью чем будешь содержать.

 Такими были аргументы,
 И предков сказаны слова,
 Остались личные моменты,
 От них кружилась голова.

 Беспечна молодость годами,
 Она всегда во власти чувств,
 Во встречах поздних со слезами,
 А в поцелуях нежность уст.

 Пройдёт осеннее ненастье,
 Созреет в нивах урожай,
 Придёт, быть может, снова счастье,
 Любовь тех дней не забывай.  *
* -  стихи автора.