Святки

  Под новый год объявился Борька-москвич. С рассказами о Пироговке - анатомия, латынь, Шульц.
  Вместе посетили Ленку - одноклассницу. Там встретили чаем и потоком разнообразной высокохудожественной информации. Начиная с Петербурга Андрея Белого, который должен прочесть каждый уважающий себя человек, и заканчивая многочисленными пикантными подробностями из личной жизни Никиты Сергеевича Михалкова.

  У меня была путевка в "Карагайский бор", но поехали вдвоем. Глядишь, прокатит, в крайнем случае, доплатим. И правда, прокатило. Никто не заметил лишний рот.
  В Карагайке обнаружились одноклассники, в том числе, Неля из пятого вэ, которая оказалась в сильно растрепанном состоянии.
- Выпить принесли. Вчера гудели по-черному, теперь сушняк ломает.
  Вот те раз, попали - прямиком на корабль дураков. Стало неуютно и мы быстро откланялись, а на следующий день проснулся с температурой сорок. Пришлось ковылять до автобуса и прорываться домой.

  Место было только одно, и Борька остался, а я, сидючи на заднем сидении и вдыхая бензиновые ароматы, погрузился в мир грез - теперь уже законно болезненных, и от того предельно натуральных.
  Мимо проплывали заснеженные уральские равнины, перемежаемые крестообразными опорами электропередач, которые больное сознание быстро превратило в кресты и саван, а дальше, правда чужим, но хорошо поставленным, актерским голосом стало начитывать в такт качанию:
- Я, наверно, неправ..., я ошибся.., ослеп..., я лишился ума... Белой женщиной мертвой из гипса... наземь падает навзничь зима...

  Внезапно за окном потемнело, саван взмахнул черным крылом и оттуда высыпали звезды. А еще через мгновение, словно по команде, рухнули. Ударяясь о землю звезды оборачивались темными, кривыми, уродливыми существами.
  И голос - я узнал его. Это был Остап, то есть, актер, сыгравший Остапа, как же его звали...
- Вот оно ткнулось, уродина..., в снег образиною пухлой..., цвета наливки смородинной..., село, истлело, потухло...
  Я должен вспомнить это имя - просто обязан
- Нет!

- Выпить есть, - толстая распухшая баба, в лопающейся сорочке, расхристанная, с глазами навыкат, запахом и мерзко-одутловатым лицом, склонившись надо мной в угрожающий позе, злобно смотрела прямо в глаза, - выпить, говорю, есть...
  Не может быть, это-ж Неля из пятого вэ, та самая - вчерашняя.
- Неля...
- Нет!

  Посмотрел - действительно, той бабы не было. Рядом сидела красавица Наташа - из лабораторки по химии.
- Ты не пришел, а я ждала - стол накрыла, постель приготовила, баню затопила.   Помнишь, как в баню ходили, на Покрова ... как обещало, не обманывая..., проникло солнце утром рано..., косою полосой шафрановою..., от занавеси до дивана...
  Мной овладело невероятное волнение, сердце вырывалось из груди, во рту пересохло, кровь стучала в висках - сейчас это случится, прямо здесь, в автобусе, среди тел, зимы, болезней и запаха - плевать, давай, скорее...
  Наташа поддалась, прильнула, потом резко развернула лицом к себе и посмотрела вглубь самого сердца
  Нет!

  О, господи, - это была не Наташа, это была Мечта. Теперь я все понял.
  Не было никакой Нели, никакой Наташи, Карагайки, Бори, Лен и корабля дураков.
А Мечта была - былее всех былых. Она - Деметра являлась в разных лицах, чтобы поговорить о любви - как я не догадался раньше.
- И в такси, тогда, на дискотеке - тоже, ты?
- Я родной, я.
- И в баре, когда коньячный пили?
- Да, родной, да. Ты поспи, любимый, - так надо. А как выспишься - выздоровеешь, снова забудешь. Но это ничего - время еще не пришло. Оно придет, обязательно, слышишь, родной. Тогда, у Пушкина сказала, что люблю - ты ведь понял, правда...
- Понял, конечно, понял.
- Я — поле твоего сражения..., прощай, размах крыла расправленный..., полета вольное упорство..., и образ мира, в слове явленный..., и творчество, и чудотворство...
  Да - и я поверил.

*** В тесте использованы строчки из стихотворений Пастернака Б.Л.
#мутабор