Сёстры и братья часть 2 глава 11

Екатерина Георгиевна
Блестела на солнце кожа, высыхали капельки воды. Последний день лета был жаркий, солнечный и ветреный. Иосиф Виссарионович Сталин приехал отдыхать на Кавказ и пребывал в хорошем настроении:
- Хозяйство страны Советов, как всегда, осталось на Вячеславе Молотове. Можно спокойно отдыхать!
Бывая в Сочи, Иосиф Виссарионович не встречался матерью Екатериной Георгиевной, но короткие письма, написанные по-грузински, посылал исправно:
- У нас всё хорошо! Дети растут.
Он вкладывал в конверт фотографии семьи, просил не унывать, спрашивал о её болезнях. Любящий сын регулярно высылал ей деньги и лекарства. Она по-прежнему посылала ему варенье и инжир, чурчхелу.
- Даже на отдыхе у меня дел много… - вздохнул Сталин. - Некогда встретиться с матерью!
Нужно было обдумать, что делать с лидерами разгромленной партийной оппозиции. Григория Зиновьева недавно вернули из ссылки, он стал работать в журнале «Большевик», прославляя вождя и дожидаясь высоких партийных назначений. Умный Лев Каменев удалился от политики, о чём заявил всем. Бухарин предлагал ему возглавить отдел в «Правде», он ответил:
- Я хочу вести тихую, спокойную жизнь... Я хочу, чтоб обо мне позабыли и чтоб Сталин не вспоминал даже моего имени.
Бывший глава правительства работал в Институте мировой литературы. Но неисправимого Рютина Иосиф Виссарионович простить не смог и оставил в тюрьме. Зато получил должности Радек бывший бард Троцкого.
- Пусть пока поработает, благо есть время… - Сталин уважал его перо.
Радек стал одним из редакторов «Известий» под началом Бухарина. Сталин назначил его главным редактором второй газеты страны и поручил написать новую Конституцию.
- Лаврентий Берия член партии с мая 1917 года, - перед следующей встречей вспомнил Иосиф Виссарионович. - Я ещё в кабинете Ленина встречал его молодым.
Но выдвинулся Лаврентий при нём. Он сделал молодого чекиста руководителем Грузии и всё больше ценил его. На прошлом дне рождения вождя Берия был среди приглашённых.
- Пришла пора ехать к матери! - решил Сталин, когда Лаврентий Павлович рассказал ему, как дети вождя съездили к бабушке. 
Партийный вождь Закавказья Берия лично следил, чтобы она ни в чём не знала отказа. От него он узнал, что Екатерина Георгиевна сильно болела.
- Может быть, нам более не увидеться… - подумал заботливый сын.
Прошлым летом его детей Светлану, Василия и Якова повезли в Тбилиси, чтобы повидаться с ней. После прихода к власти Иосиф Виссарионович перевёз бывшую прачку в Тифлис и поселил во дворце наместника Кавказа, где когда-то жили великие князья.
- Но она заняла только крохотную комнатку, - узнал Сталин, - похожую на комнатку в нашей лачужке.
На полном пансионе жила его старая мать, он ей обеспечил уход, специальный доктор смотрел за её здоровьем.
- Поедем к бабушке! - сказал им Берия.
Они остановились в его доме, и его жена Нина вместе с детьми вождя зашла в маленькую комнатку с низким потолком и подслеповатым окном на первом этаже старинного дворца с парком. В углу стояла железная кровать, на которой сидела старая женщина.
- Gamarjoba! - поздоровалась с ней Нина.
Екатерина Георгиевна обнимала внуков сухими морщинистыми руками, говорила что-то ласковое по-грузински. Русского языка она не знала. Яша переводил им, потом отвечал бабушке. Света с Васей стояли молча. Внучка запомнила, что глаза у неё были светлые, а голова повязана платком. 
- Она в молодости была рыжая, что в Грузии считается красивым, - говорил им отец.
Бабушка всё время вытирала глаза, протягивала им на блюдечке леденцы. Комната была полна старух в чёрном, пришедших поглазеть на знатных гостей. Они говорили, что Света похожа на Екатерину Георгиевну:
- Такие же веснушки, такая же рыжая.
В комнате властно пахло сушёными травами, которые лежали на подоконнике.
- А по лицу бабушки всё текут слёзы… - заметила внучка перед прощанием.
Пока Лаврентий Павлович рассказывал, Сталин ходил с первым секретарём ЦК Грузии по аллеям и угощал его лимонами:
- Попробуй, под Москвой, выросли!
Так несколько раз, между разговорами на другие темы:
- Попробуйте, хорошие лимоны!
Наконец, собеседника осенило:
- Товарищ Сталин, я вам обещаю, что через семь лет Грузия обеспечит страну лимонами, и мы не будем ввозить их из-за границы.
- Слава Богу, догадался! - сказал Сталин.
Иосиф Виссарионович отпустил Лаврентия. Нужно было принять следующего посетителя. В первый день отдыха он вызвал на дачу Никиту Сергеевича Хрущёва. Его готовили на пост первого секретаря Московского горкома ВКП (б) и Иосиф Виссарионович хотел пообщаться с ним лично. 
- Нам нужны не колхозы, а настоящие агрогорода! - сказал Хрущёв, в первый раз, приглашённый на дачу.
Они сидели в саду в беседке. Пили чай, беседовали.  Не в меру размечтавшегося Никиту Сергеевича довольный Сталин похлопал по плечу и доброжелательно произнёс:
- Мой маленький Карл Маркс!
Шло время, быстро стемнело. Хрущёв осторожно сказал:
- Ну, я поеду домой, Иосиф Виссарионович, жена, наверное, заждалась.
- Вы никуда не поедете, - вдруг сказал Сталин. - Останетесь тут.
- Жена будет ждать...
Он поднял на него жёлтые, бешеные глаза. Никита Сергеевич остался, но спал плохо. Утром оделся, вышел в сад. В беседке сидел Сталин и пил чай. Хрущёв поздоровался, справился о здоровье. Прихлебывая чай, спросил:
- А кто вы такой? Как вы попали сюда?
- Иосиф Виссарионович, я Хрущёв.
- Надо выяснить, кто вы такой, - Сталин вышел из беседки.
В ужасе дрожащий Никита Сергеевич пошёл по дорожке к выходу. Его нагнал охранник. Хрущёв приготовился к концу.
- Никита Сергеевич, Вас товарищ Сталин ищет повсюду.
Хрущёв поплёлся к беседке. Там сидел Иосиф Виссарионович и пил чай.
- Ну, где же вы, Никита Сергеевич? - ласково спросил он. - Нельзя так долго спать, я вас заждался.
На следующий день Сталин встретился с матерью. Встречу Берия тщательно подготовил, и умело превратил в идеологическое шоу. Газеты вышли с трогательными рассказами о любви матери и великого сына.
- Дева Мария! - явственно маячило с газетных страниц.
Берия учёл вкус бывшего семинариста. Встречая сына, пожилая женщина была приветлива и бодра. Она будто светилась, увидев его после долгого перерыва:
- Весь мир радуется, глядя на моего сына и нашу страну. Что же должна была испытывать я мать?
Она сидела со старухами в чёрных одеждах, похожих на ворон. К ней приходили помогать по хозяйству две приживалки в чёрных шапочках.
- Здравствуй, мама моя! - поцеловал её Иосиф Виссарионович. - Я здоров, не беспокойся обо мне, я свою долю выдержу...
После расспросов о её здоровье они заговорили об умершей Надежде. Екатерине Георгиевне сообщили официальную версию смерти невестки:
- Умерла от аппендицита.
Но до неё дошли слухи, что Надя застрелилась. Она прямо спросила сыны об этом. Сталин не стал лукавить и подтвердил.
- Как она могла оставить двоих детей? - изумилась мать.
- Что дети? - вспыхнул он. - Они её забыли через несколько дней. А меня она искалечила на всю жизнь.
Екатерина Георгиевна верила в Бога, конечно же, задумалась о вторичном его вдовстве и о Божьем гневе. Она начала говорить об этом, но Иосиф Виссарионович прервал её и с болью спросил: 
- Почему ты меня так сильно била в детстве? 
- Потому ты и вышел такой хороший сын, - ответила мать.
Она жила уединённо, но знала, чьи портреты развешаны на улице. 
- Иосиф, кто же ты будешь? - поинтересовалась Екатерина Георгиевна.
- Царя помнишь? - спросил он с гордостью в голосе: - Ну, я вроде царь.
- Лучше бы ты стал священником… - сказала мать.

Григорий
В середине декабря 1916 года Марина Зальцман приехала в Петроград и пришла к дому, где жил Григорий Распутин. Дверь в квартиру на её звонок, отворил какой-то полковник и спросил:
- Вам что угодно, сударыня?
- Могу ли я видеть Григория Ефимовича Распутина?
- Батюшки нет дома, и вообще он никого не принимает.
- Нет правил без исключения, полковник... Тогда разрешите просить передать ему мою карточку. Если господина Распутина, действительно, нет, то очень жаль, но ничего не поделаешь... 
Полковник смешался и, растерянно теребя в руке карточку посетительницы, вдруг неожиданно поинтересовался:
- А как прикажете доложить о Вас Григорию Ефимовичу?
- Голубчик, у Вас в руках моя карточка... Ради Бога, просто передайте её.
Полковник ушёл, попросив её пройти в гостиную. Там находилось несколько дам, которые болтали по-французски. В комнату вошёл Распутин. Все дамы встали, бросились к нему, стараясь поцеловать у него руки и концы вышитой рубахи. Досадливо от них отмахнувшись, Григорий подошёл к писательнице и, заложив руки за пояс, спросил:
- Это ты, матушка, хотела видеть меня? Что тебе надо-ть?
Ничего не ответила посетительница, долгим и пристальным взглядом посмотрела на него, точно желая проникнуть в душу. Распутин обладал магическим, удивительным взглядом, но когда глаза его встретились с глазами женщины, он не выдержал и потупился.
- Что это ты на меня смотришь так!.. Как-то особенно, - пробормотал он.
- Я пришла задать несколько вопросов, Григорий Ефимович, - сказала Марина. - Про Вас я много слышала, ничего доброго, но много плохого... Вы должны ответить, как на духу: отдаёте ли Вы себе отчёт, как вредите России? Знаете ли, что Вы лишь слепая игрушка в чужих руках, и в каких именно?
- Ой, барыня, никто и никогда со мною таким тоном не говаривал... Что ж Вам на эти вопросы отвечать?
- Читали ли Вы русскую историю, любите ли царя, как его надо любить?
- Историю, по совести скажу, - ответил Григорий. - Не читал, ведь я мужик тёмный... А царя люблю, но всякий раз, как обнимаю царя и матушку, девочек, и царевича, я содрогаюсь от ужаса, будто обнимаю мертвецов… Я молюсь за них, ибо на Руси они более всех нуждаются. Молю за семейство Романовых, потому что на них падает тень долгого затмения.
- Что Вы такое говорите?! - испугалась Марина.   
- Чувствуется, матушка-голубушка, что конец мой близок... - признался он. - Если меня убьют крестьяне, мои братья, то русскому царю, некого опасаться. Останется на троне и царствуй, не беспокоясь о своих детях. Они сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют дворяне, то двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев, будут убивать друг друга. В течение долгих лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, то есть детей и родных не проживёт дольше двух лет. Их убьёт русский народ.
- Как такое возможно?! - воскликнула Марина. - Ведь люди русские всегда стояли на страже православия и монархии…
- Рассея-то хорошая, тока люди в ней стали уж больно плохи. Благодать исчезла. Веры нет, сила православная уходит. Дальше хуже  будет, не дай Бог дожить до этого. Скоро человек тока слыть будет православным. Много людей перебьют, будете по колено в крови ходить. Хоронить будет некому…
Много говорил Распутин, она слушала жадно, впитывая каждое слово:
- Люди идут к катастрофе. Самые неумелые будут править повозкой  в России, во Франции, в Италии. Человечество будет раздавлено поступью безумцев и негодяев. Мудрость закуют в цепи. Невежественный и властный будет диктовать законы мудрому и смиренному. Большая часть людей поверит во власть имущих, но разуверится в Боге. Кара Божья будет не скора, но ужасна. По дорогам Европы поползут три голодные змеи, оставляя за собой пепел и дым. У них один меч, у них один закон насилие, но, протащив человечество через пыль и кровь, они сами погибнут от меча.
- Первая змея проползла по Европе... - ахнула Марина.
- Два кровожадных князя овладеют Землёй. Вьюг давно пришёл с Востока и поработил людей с помощью силы. Принёс рабство, заставляя человека работать с помощью плети. Граюг идёт с Запада и поработит человека деньгами. Люди будут тратить жизни, чтобы на кредитные деньги купить дом и развлечения. Граюг войдёт в дом Вьюга и посеет магические слова, которые разорят нашу землю. Так кончится русская империя.
- А что будет дальше?
- Землетрясения участятся, земли и воды поглотят людей и скарб.  Человек вновь станет зверем, будет нападать или подвергаться нападению. Этот человек не будет отличать добра от зла. Моря, как воры, войдут в города, в дома, земли станут солёными. И не будет воды, которая бы не была солёной. Солёные земли не принесут более плодов. А иные земли будут высушены растущим жаром. Человек окажется под солёным дождём, будет бродить меж засухой и потопом. Но наступит день, когда империя Граюга рухнет, ибо оба закона были ошибочны и оба несут смерть. Даже их прах нельзя будет использовать для удобрения, на котором вырастет новое растение третьего света. Русский человек плотью жить станет. Нечистая сила примет лик человеческий и вверх возьмёт. Она людей перепортит. 
- И будет конец света? - всполошилась она.
- Божия Матерь придёт в Рассею, веру налаживать. Веру восстановит, но на коротко время. Тот человек сильнее будет. Вот при нём война будет, так война. Кто выживет, вспомнят о Распутине, когда из городов в деревню побежит. Вся сила Рассеи в мужике. Моё время впереди, милая.
- А у нас?
- Пройдёт время ветра, время огня и время воды, потом вернётся архангел. Но всё изменится. В Сибири расцветёт жизнь, а многие дворцы Петербурга украсятся лимонными деревьями. Царь будет удалён ветром. Тот же ветер, принесёт царя, который не будет царём, но будет иметь больше власти, чем царь. Новый царь поедет на белом коне через рощи цитрусовых, и многие старики остановят его, чтобы напомнить, что там, где раньше был снег, сегодня взошли маслины. А в землях, где раньше росли маслины, будет лишь снег. Ибо всё смешается. Горы будут там, где раньше были моря, и моря там, где горы.
Наконец, она поднялась и стала прощаться:
- Не могу больше слушать такие ужасы!
- Не всё так печально! - успокоил её Григорий. - Слёзы Солнца упадут на землю, как огненные искры, ожигая людей и растения… Часть земли будет дымиться, и треть семян сгорит. Но третья часть даст обильные урожаи.  Проскочит искра, которая принесёт новое слово и новый закон. Научат человека жизни, ибо в новый дом нельзя войти со старыми привычками. Новый закон есть древний закон, и человек был создан по нему. Семь плодов будут плодами счастья. Первый плод это спокойствие духа. Потом плоды радости жизни, умственного равновесия, телесного здравия, единения с природой, искреннего смирения и жизненной простоты. Человек будет жить не хлебом, а духом. Богатства человеческие будут не на земле, а на небе. Люди поймут, что Бог один, лишь его имя различно звучит на разных языках.
Марина пошла к выходу, а Распутин шёл сзади, говоря:
- Уж я проведу вас сам... Наступит время мира, но мир будет написан кровью. И когда два костра потухнут, третий костёр сожжёт пепел. Мало людей и мало вещей сохранится. Но то, что сохранится, должно будет быть подвергнуто новому очищению, прежде чем войти в рай земной.
- Скажите Григорий Ефимович, - спросила она на пороге: - Почему Вас все поклонники называют «батюшкой», целуют руки, края рубахи? Ведь это же гадость! Почему Вы позволяете?
Распутин усмехнулся и, показывал по направлению гостиной рукою:
- А спросите вот этих дур... Постой, я уже их проучу...
Он вышел к посетителям и накричал в лицо одному просящему, видимо, из немцев, что нутро у них гнилое, требуховое. А затем повернулся к ней:
- Знай, окружат Петербург, голодом морить будут! Господи, сколько людей умрёт, и всё из-за этой немчуры! А хлеба на ладошке не разглядишь! Вот и смерть в городе. Но не видать им Петербурга! 
На вопрос, когда же это случится, сказал:
- От моей смерти год двадцать пятый. Уж прости меня, мужика, что на «ты» величаю... Полюбилась ты мне, и от сердца это говорю. Перекрести меня, хорошая и добрая ты... Эх, как тяжело у меня на душе...
Марина осенила его крестным знамением:
- Господь с тобою, брат во Христе...
- Спасибо, что пришла! - поблагодарил Григорий. 
Она ушла. Распутин долго смотрел ей вслед, точно здесь оставалось его тело, а грешную душу взяла она, явившаяся к нему ангелом смерти. Через двенадцать часов, на Мойке, он покончил земные расчёты.
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2019/09/16/301