Велосипед

   Выпускные сдали легко.
   Легче легкого. Учителя волновались куда сильнее. Родители тож. Отстрелялись, и ладно. Впереди поступление, а пока выпускной. У них свой, у нас свой, только днем позже.

   Сначала поперся к ним. Торжественное, концерт, банкет. И сам бал. Разумеется, спрятали водку, разумеется, в бачке, разумеется, нашли, разумеется не всю.
   Пить не стал - режимил, и вообще, мимо кассы.
   Мечта пару раз мелькнула, махнула издали краешком платья и исчезла. Весь праздник псу под хвост - только бессонная ночь.
   На следующий день - у нас. Скромно, обдирно, вяло. Более того, отца припрягли дежурить, и уже к трем свалили домой. По-взрослому.
   Пустота. За прошедшие полгода только минус - даж здороваться перестала. В упор не видит.

   Потом были вступительные в МФТИ, где хапнул три ложки позора, но обошелся тройками-четверками.
   Подал в Политех - контрольную написал минут за двадцать, а с физики препод отправил с отличкой после первого такта. Правда, загнали строить свинарник на пару недель, но это совсем мелочь.

   И вот наступило 31 августа - день студента. Народу собралось много - куча знакомых лиц, даж пацаны с района подтянулись. А настроения никакого. Вроде, завтра новая жись, а на душе муторно - хоть волком вой.
   Пошел в бар, заказал коньячный коктейль. Потом другой, третий. Познакомился. Вроде, милашка, особенно после четвертого. Покурили, поболтали, решили в дискотеку.

   Пятый оказался лишним. Понесло в такие бездны - мама не горюй. Все попомнил - и Достоевского с Толстым, и Высоцкого с Шукшиным, и Пастернака с Цветаевой. Более того, после шестого, который совсем ни в какие ворота, дама выслушала весь спектр претензий к миру и доказательство бессмысленности бытия. Тем не менее, пошли.

   Вблизи дискотеки столкнулись с недружественной, агрессивной группой, и всерьез запахло боем. Их было штук пять, и бой, скорее всего, закончился не в мою пользу, как вдруг из-под земли возник Сиза, а потом Толяй с кем-то еще. Короче, повезло.
   Тут же получил справедливый выговор.
 - Совсем охренел, трудно позвать, что-ли. Смотрим, ты - не ты... Вроде, ты, с другой стороны - костюм. Темно, не сразу сообразили.
 - Серый, чет непруха, поверь, хреново все.

   И Сиза поверил. Где-то усмотрел общих знакомых, которые собирались в центр, и строго попросил сопроводить к месту прописки. А на дискотеку отсоветовал - мол менты лютуют.

   Уже в такси уразумел, что сижу рядом с Олей - близкой подругой Мечты, и мы, оказывается, едем к ней, поскольку там собирается толпа, но главное, хотя не точно, должна приехать Сама - Мечта, собственной, прям, персоной.

   В гостях немного протрезвел, Мечты не было, а из знакомых только Вадик - тот, из младшего ансамбля.

 - Мой любимый, любимый Ван Гог, подари «Провансальский звонок», раму мне одолжи, Серра, остальное лежит в сарае...

   Это была песня, которую по просьбам одноклассников исполняла она в новогоднюю ночь. Помните, томно и вальяжно, вслед сигаретному дыму. Но сегодня Вадик спел лучше, гораздо лучше, даже лучше Дольского - спел так, что я понял.

 - Мне не хочется в синий лес, в черный бор не хочется мне, я во власти Гогеновых грез, меня манит и манит Моне...

   А ведь верно, сам себя загнал в ловушку маньеризма. Там, у Пушкина, было мгновенье, волшебство, солнечный зайчик, который принял за чистую монету. На самом деле, это моя собственная иллюзия, миф - увлеченность увлеченностью, не более.

   Мне вдруг получшало, настроение поползло вверх, и быстро попрощавшись, без всякой посторонней помощи, вскорости добрался до дому. И в момент радостного столкновения головы с подушкой, другое первое сентября, - из той новой жизни, в которой больше нет места грезам и наваждениям, мифам и фантазиям, мечтам и воздыханиям, - наконец наступило.

 - Как же, разбудишь его, вашего Герцена...