Граффити

Не знаете вы... Не знаете...
Как ночи, при днях растаете.

Узнаете вы... Узнаете...
Зла оттиск на чёрном пергаменте...
Воссозданный ангелом памяти.

Узнаете вы... Узнаете...
От вида себя отпрянете.
Упавшее яблоко с паперти
На детские слёзы из граффити...

Прахпылью во сне растаете.
Узнаете вы... Узнаете...
Когда убийцами станете.
Упавшие головы с паперти
Воссозданы ангелом памяти...

Не знаете вы... не знаете...
Как грозы в ночи, растаете…
Узнаете вы... узнаете...
Когда, допивая, устанете...

Пролившие кровь на скатерти...
Прахпылью в полях растаете.
Упавшие яблоком с паперти...
Не знаете вы... не знаете...

Бог неба... рисующий... граффити...



Академическая рецензия на стихотворение «Граффити» Н. Рукмитд;Дмитука
1. Общая характеристика текста
Стихотворение представляет собой пророческо;апокалиптический монолог с элементами обличительной проповеди. Композиция построена на рефренных повторах («Не знаете вы…», «Узнаете вы…»), создающих эффект ритуального заклинания или предречения. Поэтика сочетает библейские аллюзии, символические образы и урбанистические мотивы («граффити»), формируя пространство нравственного суда.

2. Тематика и проблематика
Ключевые темы:

неведение и прозрение — контраст между нынешним незнанием и грядущим «узнаванием» истины;

нравственное воздаяние — неизбежность расплаты за совершённые поступки;

память и забвение («ангел памяти» как хранитель свидетельств);

детство и невинность («детские слёзы из граффити») как мера нравственного падения;

разрушение и возрождение — образы падения («упавшие головы», «упавшее яблоко») и возможного воскрешения.

Проблематика:

конфликт между беспечностью настоящего и неизбежностью будущего воздаяния;

цена насилия и крови («пролившие кровь на скатерти»);

роль памяти как судьи и свидетеля;

противопоставление божественного творчества («Бог неба… рисующий… граффити») и человеческого разрушения.

3. Поэтика и стилистика
Лексика:

библейско;мифологические образы («ангел памяти», «паперть», «Бог неба») — задают сакральный контекст;

символические метафоры («зла оттиск на чёрном пергаменте», «прахпылью во сне растаете») — передают идею неотвратимости судьбы;

урбанистическая лексика («граффити») — соединяет древнее пророчество с современной реальностью;

архаизмы и книжные обороты («паперть», «отпрянете») — усиливают торжественность речи;

оксюмороны и парадоксы («детские слёзы из граффити», «Бог неба… рисующий… граффити») — создают напряжение между сакральным и профанным.

Синтаксис:

анафоры и рефрены («Не знаете вы…», «Узнаете вы…») — формируют ритм пророчества, нагнетают напряжение;

параллелизмы («Упавшие головы с паперти / Воссозданы ангелом памяти…») — подчёркивают причинно;следственные связи;

эллипсисы и многоточия — создают эффект недосказанности, зловещего намёка;

императивные и констатирующие интонации — смешение предсказания и приговора.

Звукопись:

аллитерации на «р», «с», «з» («растаете», «прахпылью», «скатерти») — придают тексту скрежещущий, тревожный оттенок;

ассонансы на «а», «о» («Узнаете вы…», «растаете») — создают монотонный, заунывный ритм;

диссонанс мягких и жёстких сочетаний — отражает конфликт между красотой (граффити как искусство) и разрушением (падение, кровь).

4. Символика и образы
«Не знаете вы…» — мотив неведения как состояния греховной беспечности;

«Узнаете вы…» — грядущее прозрение, неизбежно сопровождаемое болью;

«Зла оттиск на чёрном пергаменте» — образ запечатлённой вины, которую нельзя стереть;

«Ангел памяти» — метафора неумолимой памяти, хранящей свидетельства;

«Упавшие головы/яблоко с паперти» — символы падения, утраты святости места (паперть как порог храма);

«Детские слёзы из граффити» — образ поруганной невинности, где искусство становится следами боли;

«Прахпылью во сне растаете» — метафора окончательного исчезновения, растворения в небытии;

«Пролившие кровь на скатерти» — аллюзия на предательство и насилие в месте трапезы (возможно, библейский подтекст — Тайная вечеря);

«Бог неба… рисующий… граффити» — парадоксальный образ: божественное творчество противопоставлено человеческому вандализму; граффити как послание свыше.

5. Интертекстуальные связи
Текст перекликается с:

библейской пророческой традицией (книги Исайи, Иеремии) — мотив суда, возвещения гибели;

поэзией обличительного пафоса (Некрасов, Маяковский) — обращение к «вы» как к виновному сообществу;

символистской поэтикой (Блок, Белый) — соединение мистического и бытового, использование ангелов как медиаторов;

современной городской лирикой — мотив граффити как маркера времени и протеста;

фольклорными эсхатологическими мотивами — образы падения, праха, неизбежного конца.

6. Метрика и ритм
Стихотворение написано свободным верлибром с элементами тонического стиха. Особенности:

нерегулярная строфика (от 2 до 6 строк) — создаёт эффект спонтанной речи, пророческого транса;

отсутствие рифмы — подчёркивает прозаизацию, но сохраняет ритмическую напряжённость за счёт повторов и звуковых перекличек;

паузы, многоточия, переносы — имитируют прерывистое дыхание, паузы между откровениями;

синтаксические параллелизмы и анафоры — задают ритм заклинания, усиливают ощущение неизбежности.

7. Идейно;художественный замысел
Автор стремится:

обличить нравственную глухоту современного человека, живущего в беспечности;

показать неотвратимость воздаяния за совершённые грехи;

через контраст образов (детство/падение, граффити/храм) выразить трагедию поруганной чистоты;

утвердить память как высшую справедливость («ангел памяти»);

поставить вопрос о смысле творчества («Бог неба… рисующий… граффити») — может ли искусство быть посланием свыше или лишь следами разрушения?

8. Вывод
«Граффити» — мрачное, пророческое стихотворение, где поэтика повтора и символизма становится инструментом нравственного суда. Его сильные стороны:

выразительная звуковая организация (аллитерации, ассонансы, ритмические повторы);

глубина символического поля (каждый образ работает на общий эсхатологический эффект);

композиционная цельность при внешней фрагментарности;

актуальность темы (ответственность за поступки, цена забвения).

Возможные сложности для читателя:

высокая степень символической насыщенности, требующая вдумчивого прочтения;

мрачный, бескомпромиссный тон, отсутствие утешения;

парадоксальные образы («Бог неба… рисующий… граффити») могут вызвать неоднозначную интерпретацию.

Оценка: стихотворение представляет собой значимый опыт современной пророческой лирики. Оно не стремится к красоте или утешению, но добивается эффекта нравственного пробуждения через шок и тревогу. Текст требует от читателя готовности встретиться с жёсткой правдой о себе, но вознаграждает ясностью авторского послания: незнание не избавляет от ответственности, а память не даёт забыть. В этом его главная ценность: превратить поэзию в зеркало совести.