Михаил Потапыч

          (Таёжная быль).

       Июль. Белые маки едва заметно покачивают головками. Вытянулись к палящему солнцу бордовые лилии, жёлтые саранки, синие ирисы. Стрекочут кузнечики, шуршат у бумажных гнёзд шершни, жужжат жуки, порхают у пересыхающего болотца, переливаясь всеми цветами радуги, прозрачные стрекозы. Облепили влажную грязь бабочки-махаоны, собирают хоботками влагу.
       Мышиный горошек запутал звериную тропу и отдаёт голубизной, напоминая змеевидный ручеёк, пересекающий мелколесье. У пологого склона, в зарослях лесной малины, притаился наш герой. Назовём его Михаил Потапыч. Рядом посапывает сытая медведица. С утра косолапый с подругой лакомились луковицами саранок, корневищами борщевика, кислыми муравьями и их молочными личинками. Отобедали сладкой малиной и легли отдохнуть: свадебные хлопоты отнимают много сил.
       Рокот проезжающего по просеке тягача разогнал дрёму. Михаил Потапыч, насторожившись, втянул запах солярки и дыма. Чужаки! Недовольный появлением на его территории людей, встал на задние лапы, зарычал. Это и понятно: самцы во время гона весьма агрессивны к нарушителям границ, – наш герой не был исключением. Но, убедившись, что опасность миновала, он проурчал и снова улёгся в тенёчек.
       Весь малинник наполнился огромным количеством пчёл, перелетающих с одного бархатистого цветочка малины на другой. В воздухе стоит аромат цветочного сиропа. Косолапый гурман пробовал мёд и знает, что это лакомство слаще малины, вкуснее орешков лещины, сытнее рыбы.
       Закатилось за сопки солнце, сгущаются сумерки. С речушки потянуло прохладой, спала жара. Предвкушая сладостный пир, миленькая пара осторожно крадётся к пасеке. Михаил Потапыч как инициатор идеи - впереди, подруга следом.
На окраине пчелиного городка разбойники встали на задние лапы, и долгое время находились без движения. Вслушивались. Тихо. Приступили к активным действиям: перевернули по улью, вытряхнули содержимое и с наслаждением принялись поглощать вкуснятину. Всё бы обошлось без лишнего шума, только у избушки отчаянно залаяла собака.  Выскочили пасечники, стали шарить лучами света от фонариков по сторонам. Местонахождение сладкоежек выдал пёс: бестолковый ринулся в атаку и попытался укусить медведя за лапу, но, получив мощную оплеуху, отлетел в сторону и жалобно завизжал. Оценив обстановку, Михаил Потапыч схватил зубами рамку с мёдом и, увлекая за собою медведицу, ринулся в чащобу. Люди запустили двигатель тягача, включили мощные прожектора. С большим опозданием прогремели выстрелы, распугав в окрестности лесных жителей, но они уже не могли нанести вреда беглецам, перемахнувшим через ближайший овраг.
        Пасечники Иваныч и Васильич были весьма огорчены. Оба были матёрыми таёжниками – и надо же, просмотрели присутствие зверей. Ежедневно бродили по лесу, рыбачили на реке, собирали ягоды и не видели следов соседей.
        Расстроенные, не спали до утра. Пили настоянный на травах холодный чай, заряжали патроны пулями. Когда рассвело, вышли, осмотрели следы ночных гостей.
  - Ляжет топтыгин в берлогу, мы его накажем,- успокаивал себя Иваныч.
  - А то! - согласился Васильич.
  - Рыжего пригласим. В селе толкуют, он ловкий медвежатник, с десяток рогатиной заколол.
  - Брешут. Двух стрельнул из карабина в берлоге, а раздули…
  - Всё равно возьмём его, - настаивал Иваныч. – Для нас-то дело новое, незнакомое.
   На том и порешили.
       Неделю Михаил Потапыч с подругой развлекались в густом сосновом бору, в котором, преодолев расстояние в двадцать километров, спрятались после разбоя. Подошло время расставания.
       Она последний раз посмотрела на него чёрными маленькими глазами, резко отвернулась и ушла. Ей предстоял длинный путь к своей территории, к местечку среди непроходимых топей, где вдоль родниковых ключей густо росли лоза и боярышник. Аборигены звали это место медвежьим углом, что в действительности было истиной.
       Михаил Потапыч, измождённый после любовных игр, спустился в пойму реки, чтобы насладиться кореньями сочной травы, искупаться в омуте. Где всё лето и нагуливал жир. Заодно позаботился о зиме: выкопал у завалившейся сосны сухую просторную берлогу, выстелил её мхом и лапником. А поздней осенью, когда посыпал первый снег, мохнатый жирный зверь улёгся в берлогу.

       Иваныч, Васильич и их друг Палыч, по прозвищу Рыжий, вышли на «тропу войны», предвкушая угощение из свежей медвежатины.
       Рыжий наставлял товарищей:
  - Выход завалим жердями, рядом устроим залом…
  - А если медведь вырвется? - поинтересовался Иваныч.
  - Пока он будет вылезать, мы с трёх карабинов ухлопаем его, - усмехнулся Васильич.
              Рыжий кашлянул в кулак. Надев на руку охотничью рукавицу с двумя пальцами для стрельбы, знаком показал, чтобы молчали, - вслушался. Где-то усердно работал дятел, в морозный день стук слышен достаточно далеко. Зашуршал дубняк, и охотники увидели, как несколько косуль бросились, вскидывая беленькие хвостики, между сопок.
  - Эх! – с досадой вскрикнул Иваныч.
  - Пусть бегут, - успокоил его Васильич. - Медвежатина – это не козлятина. Прав я?
  - Чистейшая правда, - согласился Рыжий. – Мясо косолапого, нагулявшего жир на желудях и орехах, - это деликатес.
           Павлыч, по прозвищу Рыжий, действительно был опытным медвежатником. Охотился на медведя и на Дальнем Востоке и в сибирских лесах. Узнав от пасечников о предстоящей охоте, он ещё в августе обследовал ближайшие густые уголки тайги. Около недели бродил попусту и, когда уже решил, что ульи на пасеке переворачивали «гастролёры», наткнулся у топкого болотца на свежий медвежий след. Дальше способом логического мышления вычислил, где может быть приготовлена берлога, а потом и нашёл её. И вот, как только выпал снег и придавили морозы, мстители отправились наказать разбойника. Оставив тягач в двух километрах от берлоги, осторожно двигались по заснеженной чащобе.
          Михаил Потапыч дремал. Вдруг заскрипел над берлогой снег, зацокали по бесснежному откосу копыта козочек, закаркали вороны. Опасность! Михаил Потапыч напряг слух, пытаясь понять, кто испугал копытных. Высунул нос из-под снега, втянул воздух - и резкий запах двуногих привёл его в ужас. Выскочив из берлоги, напуганный медведь сразу пошёл на мах.
          Пока горе-охотники крались к его зимовью, косолапый успел преодолеть расстояние около километра. Смекнув о промахе, те бросились вдогонку. Чем дальше, тем меньше становился маховый след, но зимой дни короткие, стало темнеть. Преследовать было бесполезно, медвежатники решили заночевать в лесу, а утром продолжить поиски.
         В это самоё время медведь выскочил на автомобильное шоссе и дал стрекоча по асфальту. Устав, зверь сбросил скорость, но, когда промелькнул свет от фар догоняющего автомобиля, вновь увеличил её. Легковая всё-таки догнала его. Выхода не было, он решил атаковать преследователя, встал на задние лапы и пошёл на встречу. Водитель вовремя увидел шатуна, притормозив, развернул технику и устремился в обратном направлении. Мишка был в восторге, - победа! Ещё для порядка поворчав, он продолжил свой путь. Утром свернул на зимник, набитый лесовозами. Сколько вёрст отмахал, никому неведомо, только к обеду, сделав огромный круг, вернулся на свою территорию. Добрёл до пасеки. Предварительно обнюхав старые задиры на деревьях, обновил их и направился к избушке. Сняв дверь с навесов, принялся обследовать помещение. Разложив стопку пустых лежаков, пришёл в ярость – мёда нигде не было! Заинтересовала металлическая бочка. Одним рывком опрокинул её. С бочки слетела тяжёлая крышка, высыпался белый песок. Топтыгин лизнул языком содержимое – сахар!

        Весной, ещё не просохли полевые дороги, ещё северные склоны сопок не полностью опростались от рассыпчатого снега, как пасечники решили проверить свой летний стан. Мало ли что: вдруг хулиганы разграбили пасеку или, того хуже, спалили постройки. Загадали заодно пострелять перелётную птицу, летевшую огромными клиньями с юга на север. Тем более для тягача бездорожье не преграда.
  Тряслись и подпрыгивали на ухабах, вспоминали неудачную охоту. Ушёл тогда медведь, словно сквозь землю провалился.
  - Слабак этот Рыжий, - рассуждал Васильич, - Надо было другого спеца подыскать…
  - Если бы они были, - проворчал Иваныч.
  - Опытного медвежатника зверь не обвёл бы вокруг пальца.
  - Не забывай, медведь обманул и нас.
  - Мы другое дело… Мы впервые охотились на косолапого, а вот наш хвалёный медвежатник – слабак!
  - Говорят, на трассе этот зверюга напал на иномарку. Может, и к лучшему, что мы его не нашли?..               
   За болтовнёй незаметно проехали длинную дорогу. Подкатив прямо к постройкам, выпрыгнули из кабины, потянулись, размяли затёкшие ноги и поспешили к сторожке. И тут из сеней на встречу вышел… Михаил Потапыч. Встал на дыбы, угрожающе рявкнул. Пчеловоды оцепенели. Медведь опустился на четыре лапы, вальяжно прошёл мимо них и скрылся в лесу. Он словно всем видом своим хотел показать им, кто в тайге хозяин. А может, просто был в полусне вялым.
        Когда Павлыч узнал о том, что топтыгин перезимовал под нарами в сторожке, он хохотал, как мальчишка, и поздравил дружков со вторым рождением. Обычно оголодавшие медведи рвут людей на куски. Возможно, пасечников спасла бочка с сахаром, но об этом знает точно только наш главный герой.