2. Кузькина мать и вечерняя прогулка

2. Кузькина мать и вечерняя прогулка

Утром я вхожу в школьный двор. Пока я иду по улице, на меня все оглядываются. Зрелище наверно еще то: идет чувак в непонятной форме, за спиной рюкзак, в руках сумка, сшитая бабушкой из старого маминого платья. А форма смешная, особенно берет и галстук. Но самое главное - деревянный автомат на шее.
Надо было вчера отнести форму и оружие к бабушке. Бабушка живёт рядом со школой. Раньше вообще в школу можно было попасть прямо из бабушкиного двора через дыру в заборе. Сейчас дыру заколотили, но и в обход, через ворота, идти всего минуту.
Возле спортзала на куче матов валяются все наши пацаны. Маты мы берём с собой, будем на них спать, вместо матрасов. Ещё берём деревянные щиты под палатки, и сами палатки, в которых будем жить.
Рядом стоит ящик с алюминиевыми гранатами. Мы их бросаем на физкультуре, теперь наверно будем бросать на сборах.
Подходит военрук, пересчитывает нас, потом проверяет по списку. Все на месте. Приезжает автобус – старенький шахтерский "ПАЗик".
Мы шумно грузимся в салон, военрук с нами не едет. Он будет иногда приезжать на машине. С проверкой.
Автобус трогается. Водитель закуривает.
- Можно нам покурить? - кричит Леха. Он крутит в руках запечатанную пачку сигарет "Ростов".
- Курите! - разрешает водитель, - Только, мужики, бычки в окно выбрасывать, а не под кресла!
Леха распечатывает пачку, протягивает нам. Я не курю, но почему-то беру сигарету. Берут сигареты и другие пацаны, хотя тоже не курят. В классе пока курят только Саня и Лёха. Забегая вперед скажу, что к концу десятого класса многие из нас станут курить. И я в том числе. И смогу победить эту привычку только через двадцать с лишним лет.
Через полчаса автобус въезжает на территорию базы отдыха, мы с шутками выгружаем свое хозяйство. Вокруг стоят такие же автобусы, девятиклассники других школ, суетятся вокруг них.
К нам подходит усатый мужик в военной рубашке, с погонами. На погонах по две маленькие звёздочки. К моему стыду, я совершенно не разбираюсь в воинских званиях.
- Вы из четвертой школы? - спрашивает он.
- Так точно, товарищ сержант! - отвечает Леха. Как оказалось, он тоже не разбирается в званиях.
- Вы хоть учебник НВП читали? - морщится усатый, - Я - лейтенант Кузин, буду командиром второй учебной роты, куда входит ваша школа. Прошу запомнить - лейтенант Кузин!
- Мы запомним! - усмехается Серёга, - Вы - лейтенант Кузькин.
- Кузин! - снова морщится лейтенант, - Кузин! Ясно?
- Ясно! - мы отвечаем нестройным тоном.
Но уже поздно, к нашему ротному на все время военных сборов приклеилась кличка - Кузькин.
- Чувствую, покажет нам этот Кузькин свою мать! - вздыхает Саня.
Наступает время обеда, Витек и Саня - дежурные, они берут бачки, идут к дымящейся в стороне полевой кухне.
Суп выплескиваем через забор. У нас на обед колбаса, варенные яйца и консервы. Потом едим пряники и пьем лимонад.
Пока обедаем, знакомимся с пацанами из других школ. С теми, которые, как и мы попали во вторую роту.
После обеда сидим за палатками, курим. Подходит Кузькин, он недоволен.
- Строиться!
Мы медленно становимся в две кривые шеренги.
Кузькин морщится.
- Равняйсь!
Мы вертим головами в разные стороны.
- Смирно!
Мы перестаем вертеться, замираем в неудобных позах. Я стою высоко задрав подбородок
Кузькин ходит вдоль строя и осматривает нас.
- Ты! - он больно бьёт меня кулаком в грудь, - Выйти из строя!
Я выхожу, оборачиваюсь через правое плечо. Кузькин морщится. Он идёт дальше, и стучит кулаком в грудь еще некоторых пацанов. Они тоже выходят из строя. Среди них Леха и Саня.
- Вам! -  говорит Кузькин, - Немедленно подстричься!
Я отпускал волосы почти целый год, и теперь не понимаю, в честь чего должен теперь их стричь?
Мои друзья тоже недовольны.
- А почему мы должны стричься? – спрашивает парень с пышной копной волос на голове. – Мы ведь еще не армии!
- Был бы ты в армии! – кричит Кузькин, - Ты бы уже лысым туалеты драил! Я вам покажу где раки зимуют!
- Вы нам лучше свою мать покажите! – говорит Серега, - Кузькину!
- Кто? – лицо лейтенанта становится красным как помидор. – Кто это сказал? Выйти из строя1
Никто не выходит.
- Кто это сказал! – еще больше распыляется Кузькин, - Два шага вперед!
Снова все остаются на своих местах.
- Ничего! – шипит Кузькин, - Завтра, на тактике, вы у меня получите! Будете ползать по степи на брюхе до посинения. Вы у меня через две недели, даже с бабами будете строевым шагом гулять! Разойдись!
Мы разбредаемся кто куда.
- Ты будешь стричься? – спрашивает меня Леха.
- Нет, а ты?
- Я тоже! Можно под берет волосы прятать.
Интересно, как Леха будет прятать свою кучерявую шевелюру под берет? А вот у меня, пожалуй, получится. Только теперь придется этот берет все время носить. Ладно, прорвемся!
Незаметно, в хлопотах по благоустройству лагеря наступает вечер. К ужину все палатки установлены на деревянные щиты. Вокруг палаток выкопаны канавки, на случай дождя. Если пойдет дождь, вода будет собираться в этих канавках, и не потечет под палатки.
Внутри палаток спортивные маты, на них сложены личные вещи. Каждая палатка рассчитана на трех человек. Я поселяюсь вместе с Димкой и Антохой. Антоха притащил с собой гитару. Играть он не умеет, только учится, но везде таскает гитару с собой, все время что-то бренчит.
- Тут и без твоей гитары тесно! – ворчит Димка, - На фига ты ее взял.
Антоха молча пытается пристроить свой музыкальный инструмент в углу. Неудачно. Потом привязывает гитару какими-то веревками к потолку.
- Вот так ночью вскочишь в туалет! – бубнит Димка, - И стукнешься башкой об твою долбаную гитару!
- А ты не вскакивай, - отвечает Антон, - Ты спокойно вставай.
- Ага, спокойно! – никак не может угомониться мой друг.
Я достаю из рюкзака радиоприемник, включаю его, и настраиваю на волну «Радиостанции Юность». Там часто крутят хорошую музыку. Вот и сейчас играет песня группы «Август».

       Демон, ядерный демон!
       Пусть навеки он останется сном!
       Останется сном!

У меня есть пластинка с этой песней, как наверно у каждого пацана в нашем классе.
Димка перестает ворчать, чего-то мурлычет себе под нос, и в такт музыке топает ногой.
- Ужин! – кричат дежурные, - Выходи на ужин!
Мы берем свои чашки, кружки, ложки, и становимся в очередь.
За палатками пацаны сделали стол и скамейки. Ну, как сделали? На земле нарисовали квадрат - три метра на три метра. По периметру прокопали канаву шириной в пол метра, и глубиной сантиметров семьдесят. В середине получился как бы стол, а по бокам как бы скамейки. Не ресторан конечно, но для сельской местности – сойдет.
На ужин дают перловую кашу с кусочками мяса неизвестного происхождения. Выбрасываем кашу через забор, достаем свои припасы. Колбасу надо съесть сразу, чтобы не пропала, что мы и делаем. А консервам ничего не будет. Мы складываем их в один рюкзак и прячем под щит, на котором стоит крайняя палатка.
Пьем ситро «Буратино», потом закуриваем. Я не брал с собой сигарет, поэтому прошу Димку оставить. Он оставляет на пару затяжек. Дым щиплет горло, я кашляю, и решаю больше не курить.
- Строиться на вечернюю прогулку!
- Вот! – говорит Саня, - перед сном прогуляться самое то!
Мы встаем, отряхиваем штаны, и строимся в три неровные колонны. Так же строятся все остальные школы. Вдоль строя расхаживают мускулистые парни в голубых беретах, тельняшках и камуфляжных штанах.
- Афганцы! Афганцы! – шепотом проносится по колонне.
- Кто это? – спрашиваю Димку.
- Афганцы! – говорит мой всезнающий друг, - Стас рассказывал, что они в прошлом году здесь лютовали. За малейший косяк сразу фанеру пробивали!
- Это как?
Димка легонько бьет меня в грудь кулаком.
- Вот так! – шепчет он, - Только изо всей силы!
- Шагом марш! – командует Кузин, и наша рота плетется к выходу с базы.
- Класс! – говорит Леха, разминая сигарету - Сейчас по полю погуляем!   
Первая рота марширует на площади высоко задирая ноги.
Мы вразвалочку проходим мимо, смеемся.
- Ногу выше! – кричит кто-то из наших.
Выходим в поле, пыль поднимается из-под ног.
- Песню! Запе-вай! – кричит Кузькин.
Мы молчим.
- Песню! Запе-вай! – повторяет Кузькин. Его голос не предвещает ничего хорошего.
Мы молчим.
- На месте, стой! – командует лейтенант.
Мы останавливаемся.
- Налево!
Мы поворачиваемся, я с удивлением вижу, что не все знают где право, а где – лево.
Вдоль строя ходит высокий парень в лихо заломленном на затылок голубом берете.
- Вы что, песен не знаете строевых? – спрашивает он.
- Знаем!
- Не знаем!
- Да!
- Что, да? – парень смотрит мне прямо в глаза. От этого взгляда становится не по себе. Я опускаю голову.
- Так я не понял! – кричит парень, - Знаете строевые песни, или нет?
- Знаем!
- Вот и хорошо! – лицо афганца прямо светится от радости, - По команде «Песню запевай» - начинайте петь! Ясно?
- Ясно! Ясно!
- Направо! Шагом марш!  Песню! Запе-вай!
- У солдата выходной, пуговицы в ряд! – затягиваем мы нестройным хором.
- Солнце скрылось за горою, затуманились речные перекаты! – поют пацаны из соседней школы.
- Бескозырка белая, в полоску воротник! – орут где-то в хвосте колонны.
Все смеются.
- Вспышка справа! – вдруг кричит Кузькин.
Мы смотрим направо, но там нет никакой вспышки. Смотрим на Кузькина.
- Вспышка слева! – не унимается он.
Мы смотрим налево, но снова не видим никакой вспышки.
-  По этой команде солдат должен был незамедлительно падать на землю! - объясняет афганец, - ногами в сторону «вспышки»! В любом месте, в любую погоду, на любом типе поверхности и влажности! Ясно?
Ясно! Ясно! – отвечаем мы.
- Вспышка справа! – выкатив глаза орет Кузин.
Мы медленно ложимся на землю, выставляя ноги в сторону воображаемой вспышки.
- Встать! – командует Кузькин.
Мы медленно поднимаемся. Отряхиваем одежду.
- Вспышка слева! – тут же кричит Кузькин.
Мы снова опускаемся на землю.
- Энергичней, военные! – говорит афганец, - Надо быстрей реагировать на команды!
- Встать! Вспышка справа!
- Встать! Вспышка слева!
- Встать! Вспышка сзади!
Через полчаса мы едва стоим на ногах. Наша форма мокрая от пота, и вся в пыли.
- На сегодня достаточно! – удовлетворенно говорит Кузькин, - В расположение – шагом марш!
Мы с трудом переставляем ноги.
- Песню запевай! – улыбаясь командует афганец.
Мы молчим. У нас нет сил даже раскрыть рот.
- Вспышка слева! – кричит Кузькин попыхивая сигаретой.
Мы валимся на месте, забыв вытянуть ноги в сторону вспышки.
Пока попадаем в лагерь, еще несколько раз звучит команда «Вспышка справа!»
- Ничего так погуляли! – вздыхает Саня, - Самое то перед сном.