Тамара Максимова. Теледама

«Своя Нева», ;или Личный самолет на профилактике

Наверное, кто-то сочтет меня конформистом, кто-то — всеядным, но я, как мне кажется, могу найти общий язык практически с кем угодно. Я всегда знал, что у каждого человека своя правда, и пытался понять, в чем она. Это же без­умно интересно — за­думываться, почему этот конкретный человек именно так говорит, поступает, что он при этом думает или имеет в ви­ду… Иногда я ловлю в себе чужие интонации, жесты, подсмотренные у;ех или иных персо­нажей. Я почти никог­да никого не отрицал. Я;ос­принимал всякое общение как подарок, как шко­лу. Вот я;бразца 1993 го­да. И;ой те­ле­визионный кумир — Тамара Мак­симова. Яркая, эффектная, не­одно­значная и талантливая. Одними обожаемая, другими нелюбимая, но всему народу известная. В середине 80-х не было в моем обиходе таких слов, как «кураж», «харизма», «драйв», но я начал понимать, что это такое, глядя на Тамару. И как-то раз предложил ей сделать передачу о первой частной телекомпании «Нева» — компании супругов Максимовых, чье имя гремело тогда на отечественном телевидении. Исходя из масштабности всего, что делали супруги, сразу родилось название программы; «Своя Нева». И вот мы с моим неизменным другом и режиссером Игорем Морозовым входим в их офис. Знаменитый в Питере адрес: «Пушкинская, 10».
— Тамара, интервью с Вами — большая честь для меня. Первый вопрос традиционный. Кем Вы собирались стать в детстве?
— А ты кем собирался стать? Мне очень интересно, о;ем думают все телевизионные люди?
— Ну, вообще-то артистом.
— Я тоже была не исключением. Я хотела быть артисткой, такой, как Гурченко, — это мой идеал — или такой, как Пьеха, потому что для меня Пьеха — не певица, а в первую очередь — актриса. Но я для себя сразу решила, что актрисой я стать не смогу. Я была слишком высокая. Хотя очень многие зрители думают, что я маленькая…
— А вес?
— Ой, с весом была целая проблема. С тех пор как я познакомилась с Володей Максимовым, вес — это проблема номер «один». Я утром просыпаюсь и сразу — на весы. Потому что Володя любил женщин высоких, стройных, с;линными волосами. У него был идеал, образ жены, в который я совершенно не вписывалась. И тогда я себя сделала под этот образ. 20 лет мы женаты, и главная проблема; оставаться стройной и молодой. Вторая проблема — я всегда носила короткие стрижки, как у Эдиты Станиславовны. А ему нравились женщины с длинными светлыми волосами, и я отрастила волосы и осветлялась, осветлялась, пока не превратилась в окончательную блондинку.
— После того как вы поженились, у него тоже прибавилось проблем?
— А я его тоже стала лепить по-своему. Первое, что я сделала, — заставила отпустить усы. А еще мне очень нравилась ранняя седина. Она у него была, так что он тоже достиг идеала. (Тут Максимова занервничала и оглянулась на мужа-режиссера, застывшего у монитора.) Я сегодня впервые в такой большой роли — в роли подопытного кролика. А тебе, наверное, еще сложнее, потому что я все вижу: какой стоит свет, какой грим у меня и у тебя, как мы с тобой взаимодействуем…
— Ну и как все это?
— Это мы потом посмотрим. Кстати, думаю, спросишь ли ты меня, почему я всегда сижу за каким-то барьером и отделяю себя дистанцией от действующих лиц всех моих шоу.
— Не знаю, спрошу ли я об этом, так что можно ответить сразу.
— Я это делаю намеренно. В любой программе, начиная с «Музыкального ринга» и заканчивая «Общественным мнением», я как бы раздваиваюсь. Один человек заранее написал сценарий, который идет в живой эфир, заряжается его волнами, и уже второй человек начинает импровизировать. Я вижу со стороны эту студию, где, как на сцене, взаимодействуют все действующие лица, я вижу себя, ведущую этой передачи. И понимаю, как и что драматургически вы­строить, потому что для меня каждая передача — мой спектакль. Я тебе сказала, что хотела быть актрисой в детстве, но, когда я поняла, что мои внешние данные это не позволяют, я создала для себя свой спектакль. Я пишу пьесу, где я играю роль, я придумываю действующих лиц… Все происходит по законам драматургии. Так что получается, что я свою детскую мечту реализовала.
— Мне тоже часто говорят, что все передачи я делаю о себе.
— Я 20 лет работаю на телевидении, и все эти годы перед эфиром я не то что волнуюсь, у меня начинается такой мандраж, что стучат зубы, дрожит желудок, мне становится просто плохо. Но как только включается камера, как только идут эти волны эфира, я как эфирный вампир чувствую себя все увереннее, я могу импровизировать, я могу делать много вещей, которые интересны зрителям. И что бы там ни писали про мои передачи критики, а особенно критикессы, которые никак не могут простить все мои шляпки в фермерском шоу, для меня главные критики — это зрители. Если я знаю, что они ждут и смотрят, я буду делать все только для них.
Известно: большому кораблю — большое плавание. А еще говорят: как вы лодку назовете, так она и поплывет. И лодку назвали звездой!
— Настоящую популярность я почувствовала совсем недавно, когда фермерское шоу было закончено и мы уже делали «Общественное мнение». И вот в Москве выхожу я на перрон Ленинградского вокзала в образе теледамы — очки, строго причесана. А навстречу идут два бомжа, и один другому говорит: «Смотри, смотри, Тамара из овощного идет!» Нехорошо я это сказала, да? Вот видишь, опять раздваиваюсь: перед тобой сидит ведущая, а ее контролирует сценаристка.
А самое ужасное, когда у меня нет параллельной программы. Вот придумала я этот имидж деловой женщины, в;Правде» меня после каждой передачи называют «теледама». Сейчас прошло шесть передач, и я уже умираю от скуки от этой «теледамы». Не случайно у нас всегда «Общественное мнение» шло параллельно с «Музыкальным рингом», где хулиганка Максимова устраивала бои на ринге. Эти два образа давали мне взаимную подпитку как сценаристу, режиссеру, просто человеку.
— Часто приходится слышать от «добрых» женщин, которые работают на ТВ, что вот, мол, Тамара ничего бы не добилась без такого мужа, такого режиссера…
— Ты знаешь, я думаю, что это так. Но точно так же Володя не стал бы тем, кто он есть, если бы не встретил меня. А я считаю его на сегодняшний день самым талантливым по идеям режиссером в нашей стране, а может, и в Европе.
— Почему только в Европе?
— Потому что Америка — вообще отдельная история в нашей жизни. Когда я первый раз поехала в Америку, меня учили, что на вопрос, почему я прилетела не на своем самолете, необходимо ответить: «Он находится на профилактике». Телевизионные звезды в Америке, имеющие такие шоу, как наши, — одни из самых богатых людей. Они должны иметь несколько самолетов, лимузины с ванной, но не для того, чтобы вести роскошный образ жизни, а для того, чтобы иметь возможность каждый день выкладываться, потому что у них — ежедневные шоу!
И сейчас Володя готовит меня и всю нашу семью к еже­дневному шоу. Он — эксплуататор. И теледамы, которые думают, что меня бы не было, если бы не было его, совершенно правы. Но они не знают, что он эксплуатирует меня так, что, я клянусь, никто бы не выдержал.
Я все время жду, когда ты задашь мне вопрос, который задают во всех интервью: «Вы миллионеры?» Почему ты меня об этом не спрашиваешь?
— Мне это неинтересно.
— А я приготовила тебе ответ. Я хотела сказать, что мы не миллионерами, мы миллиардерами могли бы быть, если бы работали не в России, а в Америке. Потому что каждая наша программа — это модель, которая начинается на экране, а потом идет в жизнь, и люди сами не замечают, что по ней живут… А что нам это приносит? Статьи, в которых меня мешают с грязью так, что моя мама звонит мне в предынфарктном состоянии и говорит: «Девочка моя, дай я за тобой приеду и увезу, это же невозможно!»
— Еще немного — и я заплачу!
— Да это замечательно! Это же и есть телевидение! Ну что толку задавать вопросы, которые ты заранее приготовил, а я начну давать тебе ответы, которые — не скрою — уже продумала! Это у меня первое большое интервью, я;чень долго думала — стоит ли мне вообще раздеваться перед публикой и перед тобой так, как я раздевала кого-то на ринге. Но телевидение для меня — это живая материя, и; нас с тобой уже получается совместная программа, и;ы должны не о себе думать, не о режиссере, не об операторах, а только о том, чтобы это понравилось зрителям. Мне, в принципе, очень трудно с тобой общаться, я привыкла работать на камеру!
Но за то, что ты сказал, что относишься ко мне как к Мастеру, — огромное спасибо. Я тронута.
От «Вкуса к жизни» — к «Теледамам»
Передача вышла в эфир, я выслушал многочисленные советы и упреки коллег, но продолжал делать то, что считал нужным. Мы с Морозовым сделали еще несколько совместных проектов с супругами Максимовыми для разных телеканалов. Самым ярким для меня стал сериал «Вкус к жизни». Несколько месяцев подряд дважды в неделю мы с Максимовой на пару появлялись на экране и обучали зрителей искусству превращения будней в нечто яркое и сверкающее. В детской редакции Ленинградского телевидения, в телекомпании «Нева», как и в дирекции «Санкт-Петербург» Российского телевидения под руководством Беллы Курковой, я все больше узнавал людей, а люди узнавали меня. И учили. Я безмерно благодарен многим телевизионным дамам — режиссерам Ирине Таймановой и Кларе Фатовой, редакторам Наталии Ильиной и Ирине Михайловой, ассистентам Наталии Белицкой, Кире Зайдес и Марине Богомоловой, координаторам Ирине Абрикосовой и Маргарите Гороховой. Я не могу назвать всех, но каждая действительно была и остается для меня прежде всего Дамой. Со своим характером, образом мыслей, видением телевизионного процесса. Среди них, бесспорно, Тамара Максимова. Как-то раз я увидел газету «Правда», где ее действительно именовали Теледамой. Так появилось название нового цикла передач «Теледамы».

1993, 2005