Глава I из повести Времена не выбирают

Глава I Жилины Сергей Иванович и Пелагея Леонтьевна

Мой дедушка Жилин Сергей Иванович 1892 года рождения жил в станице Слепцовской и состоял в рядах Сунженского казачества Терского казачьего войска. В той же станице Слепцовской жил  его родной брат Василий Сергеевич. У меня сохранилась одна старинная фотография, на фирменном картонной обложке фотосалона. На обратной стороне картона я прочёл, что фото сделано в городе Тебризъ (Табриз Тавриз). Группа казаков – 13 человек в красивых парадных казачьих костюмах, в черных казачьих шапках на голове, с погонами на плечах, газырями на груди, каждый с большим кинжалом, стоят,  подперев гордо одну руку  в бок, другую положив на плечо товарища, некоторые сидят. Мой дед, ему там 20-22 года, полулежит в центре на переднем плане с букетом цветов. Лица казаков  полны спокойствия, достоинства и гордости. Я предположил, что это фото сделано в 1911-1912 годах. Что Сунженские казаки делали в Тебризе, как они там оказались. Ответ найден в  Интернете:
В 1907 году было заключено британско-российское соглашение о разделе Ирана на сферы влияния, согласно которому Иран делился на три части: Северный Иран (русский), Центральный (нейтральный и открытый Германии), Южный (Англия).
На престол Персии в январе 1907 года, после смерти отца, вступил Мухаммед Али-шах. При вступлении на престол он обещал соблюдать конституцию, дарованную его отцом в 1906 году, чего, однако, не выполнил. 24 июня 1908 года Мухаммед Али совершил переворот, с помощью Персидской казачьей бригады разогнав меджлис.
С 1908 года в Персии усилились выступления против шахской династии Каджаров. Племена кочевников захватывали торговые пути – жизненно важные артерии, связывающие страну с Россией, участились грабежи и провокации против русских подданных. В Тебризе началось восстание против власти шаха. В некоторых городах и районах Ирана к власти пришли противники шаха. После неудачной попытки прорваться в город войска шаха осадили Тебриз. В блокированном Тебризе начался голод.
В феврале 1909 года кочевники-шахсевены начали грабить в окрестностях города Ардебиля жителей селений, которые являлись русскими подданными.
20 апреля 1909 года наместнику на Кавказе и командующему войсками Кавказского военного округа генерал-адъютанту графу Иллариону Воронцову-Дашкову была направлена секретная директива за № 1124, в которой говорилось:
«Ввиду ожидавшегося в Тебризе нападения на консульство и европейские учреждения и подданных со стороны революционеров и населения Тебриза, доведенного до отчаяния голодом… Государь Император повелел немедленно двинуть форсированным маршем в Тебриз отряд достаточной силы для защиты русских и иностранных учреждений и подданных, подвоза к ним продовольствия, а также для поддержания обеспеченного сообщения Тебриз с Джульфой».
Вскоре в Персию были отправлены два батальона 1-й Кавказской стрелковой бригады, четыре конные сотни кубанских казаков. В походе на Персию также участвовали: отряд под начальством генерал-майора Снарского в составе двух батальонов 1-й Кавказской стрелковой бригады, двух сотен 1-го Сунженско-Владикавказского генерала Слепцова полка Терского казачьего войска, двух сотен 1-го Полтавского Кошевого атамана Сидора Белого полка Кубанского казачьего войска.
После небольшого периода затишья осенью 1911 года вновь ситуация обострилась — произошли нападения многочисленных вооружённых групп на российский отряд в Тебризе, участились случаи обстрела российских консульских учреждений.
29 октября (11 ноября) 1911 года в Тегеране посол России вручил правительству Персии ультиматум с требованиями восстановления порядка в Персии и обеспечения защиты экономических интересов России. Ввод войск осуществлялся по трём операционным направлениям — из Джульфы, Астары и Энзели — на Тегеран. Пехотные части с приданными конными сотнями кубанских и терских казаков были сведены в отряды.
В западные приграничные земли Персии, на спорные территории, вступили турецкие войска, которые взяли под свой контроль проходы на горных перевалах между Хоем и Дильманом.
Российские войска начали операции по вытеснению турецких войск с персидской территории. Российские подразделения подходили на рассвете к турецким бивакам и, выставив пушки и пулемёты на высотах, требовали от них покинуть персидскую территорию. Турки сопротивления не оказывали.
После обеспечения стабильности большая часть российских войск покинула Персию, однако отдельные российские подразделения находились на персидской территории вплоть до начала Первой мировой войны.
Дед был среднего роста, сухощавый, не курил и не увлекался спиртным, читал газеты и рассуждал о политике. По тем временам мой он считался  очень грамотным казаком и поэтому служил по бухгалтерской части.  Он не любил попов и в церковь не ходил. В коммунистах тоже не состоял. Бабушка не одобряла его мировоззренческие взгляды, особенно атеизм, и часто беззлобно поругивала его за это.
Когда дедушка вышел на пенсию, они с бабушкой уехали из посёлка Горагорского жить в станицу Слепцовскую, где у них был свой дом с двором и садом. На каникулах родители отвозили меня на всё лето в деревню к ним. Туда же на лето привозили и моих двоюродных сестру Татьяну и брата Виктора, которые были моложе меня соответственно на один и два года.
В первые дни по приезду в станицу, бабушка показывала нас – внуков своим соседкам по улице. Происходило это так. Вечером на улице по окончании дневных домашних дел женщины сидели на скамейке, лузгали семечки и судачили о своём. Бабушка приводила меня в их компанию и говорила.
- Вот мой внучек приехал к бабушке на всё лето.
- Это чей же сынок, - спрашивала одна из них, - не сына ли?
- Да, это моего сына - Александра мальчик, его зовут Васенька.
- Какой уже большой,  хороший мальчик, - умилялись они дружно.
Я немного смущался и чувствовал себя именинником. 
Дедушка, в свою очередь, с гордостью показывал мне и приехавшим со мной родителям свой огород и сад, где у него что выросло, какие огурцы, помидоры, лук и чеснок, какие фруктовые деревья он посадил, что на них зреет, какая ягода уже созрела, какая наливается. Как надо ухаживать за растениями. Он оставался на хозяйстве в доме, а бабушка тогда ещё работала в колхозе.
Бабушка Пелагея Леонтьевна Лысенкова родилась в станице Нестеровской в 1893 году. Казачья станица располагалась у подножья лесистых гор главного Кавказского хребта на линии казачьих поселений Грозный – Владикавказ в предгорьях Главного Кавказского хребта у входа в горную долину. Станица располагалась на берегу быстрой и многоводной реки Асса. Она вышла замуж за моего деда и переехала жить рядом в станицу Слепцовскую. Бабушка была обыкновенной  ни чем не приметной - женщиной, среднего роста и без признаков полноты.
Я не видел у неё дорогих нарядов и украшений. На одной фотографии  для колхозной  Доски Почёта, единственным украшением у неё стал большой красивый платок. Жаль у меня не сохранилась эта фотография – лучшая бабушкина из тех, что я видел. Она за всю свою жизнь однажды ездила в Москву, потом много раз рассказывала всем одну и ту же незамысловатую историю, приключившуюся с ней в этом огромном и чужом для неё городе: «Вышла я из трулёбуса, посмотрела кругом и не знаю, куда ж мне теперь идти. Что мне  теперь делать? Стала посреди улицы и заплакала!».
Бабушка работала в колхозной бригаде на полевом стане. Она часто брала меня с собой на работу. Утром в 6-7 часов колхозники, управившись с домашними делами,  собирались на ближайшем перекрестке. Походила телега, запряженная лошадью. В телеге для комфортной езды лежало сено. Мужчины и женщины рассаживались по краям телеги, свесив ноги наружу. Внутрь телеги они бросали свои сумки, ведра, тяпки, серпы и другой инструмент. Кучер стегал лошадь, и телега начинала тряско катиться по неровной грунтовой дороге. Езда в телеге на полевой стан занимала около получаса. Прибывших на полевой стан работников бригадир распределял по участкам: кого на прополку, кого на сбор овощей или фруктов.
На полевом стане бабушка кормила колхозников, готовя для них обед. По приезду на полевой стан, её соседи по улице, состоявшие с ней в одном колхозе не задерживаясь долго, уходили на работу на поля и в сады, чтобы успеть поработать до полуденного зноя. А, мы  с бабушкой, оставшись на полевом стане, начинали разводить костер под большими котлами, в которых обычно готовили борщ и компот. Заливали в котлы воду, набрав её из протекающего рядом арыка. Бросали в котёл для приготовления борща жирные куски мяса, а для приготовления компота сухофрукты или что-либо из уже созревших плодов и ягод. Я разводил под котлами огонь и следил за ним, подкладывая дрова, чистил картошку.
В обязанности бабушки на полевом стане входило ещё и самогоноварение. Процесс приготовления самогона состоял в следующем: сначала в большие 100-150 литровые деревянные бочки закладывали полусгнившие фрукты – яблоки, груши, абрикосы. Брага в бочках пыхтела и бродили в течение определенного времени, достаточного для образования в процессе брожения пригодного для питья спирта. Потом спирт надо было отделить от бродившей бурды путем температурной перегонки в самодельных самогонных аппаратах. Следить за процессом перегонки, поддерживать процесс кипения в котлах с брагой, получать и укупоривать в большие 10-литровые бутыли готовую продукцию как раз и входило в обязанности Пелагеи Леонтьевны.
Солнце поднималось всё выше и выше, и вот напоследок приготовления борща мы бросали в котёл, нарезанную мелко капусту и свежую зелень, добавляли в готовый компот сахар и приглашали бригаду на обед. Это происходило так. На большом тополе около обеденного стола висела тяжелая железка – трак от гусеницы трактора. Мы созывали работников с полей и садов на обед ударами стальной трубы по траку. Через некоторое время, услышав знакомые звуки, колхозники по одному и группами возвращались с работы на полевой стан. Доставали из своих сумок алюминиевые чашки, кружки и ложки, резали привезенный с собой хлеб, становились в очередь к котлу, и бабушка щедро наливала им большим половником вкусный ароматный борщ, добавляя каждому  жирный кусок мяса. Получившие свою порцию, колхозники усаживались кто за общий деревянный стол под высокими тополями, кто прямо на траву у арыка, подстелив себе фуфайку, или «кухвайку», как они их называли стеганую на вате теплую одежду.
После окончания обеда, чашки и ложки мыли в арыке, вытирая застывший жир пучком тут же сорванной травы. В полдень после обеда  наступал жаркий летний зной. Утоливши голод, умиротворенные вкусной едой и компотом работники разбредались в тенёк под кусты и деревья на полуденную сиесту. Подстелив на траву привезенные с собой фуфаечки, они засыпали на час, другой, пока не сойдет зной. Потом они снова шли на рабочие места, распределенные бригадиром, заканчивали дневное задание  и возвращались на стан к часам шести. Домой ехали на той же телеге, в сумках и ведрах обычно везли сорванные на колхозных полях фрукты и овощи. Иногда бригадир проверял, а не много ли  взяли с общественного поля колхозники в свои вёдра.
Однажды к нашему всеобщему удивлению на полевой стан вместо обычных старых почерневших ящиков привезли новенькие, белые, аккуратно сколоченные ящики для фруктов и овощей. Нам приказали собирать в ящики только самые лучшие отборные плоды. Фрукты и овощи собирали для Москвы. Потом я узнал, что в июле-августе 1957 года в Москве проходил VI  Всемирный фестиваль молодежи и студентов, и продукция нашего колхоза предназначалась для этого праздника. Так мы в далёком южном колхозе на Северном Кавказе приобщились к этому всемирному событию.
За каждый день работы на полевом стане работникам и моей бабушке начисляли в особой учетной тетради трудодни. Деньги за работу в колхозе не платили. Осенью по окончании года на заработанные трудодни колхозникам выдавали натуральные продукты: зерно, масло, мясо, тот же самогон.
Однажды, в специальном магазине, где  товары продавали не за деньги, а за натуральные продукт, я увидел детское охотничье ружьё. Мне так захотелось его заиметь, и я попросил бабушку купить мне детское охотничье ружьё. Бабушка поставила определенные условия моей работы по дому и послушания, и после того, как я выполнил все её условия, она дала мне 10 куриных яиц и на них я купил себе двустволку, с деревянным прикладом  и железным стволом. Продавец, прежде чем выдать мне покупку проверил все принесённые мной яйца, потряс каждое яйцо возле уха и просмотрел каждое на просвет в специальном приспособлении.
Охотничье ружьё было как настоящее, только размером меньше, оно ведь было детское. Для того, чтобы ружьё зарядить, надо было его, как настоящее переломить пополам на две части. При этом, в стволах натягивались пружины и стопорились курками в заряженном состоянии, замкнув в исходное положение ружьё, можно было вставить в ствол какой-либо заряд – камешек или косточку от вишни. Мы «стреляли» из двуствольного ружья, нажимая поочередно на курки. Много радости доставила нам эта двустволка, мы без конца заряжали её и стреляли, пока пружина вскоре не обломилась. Сейчас этот досадный факт можно было бы списать на китайцев, заполонивших своими зачастую некачественными товарами весь мир. Но, тогда мы сами всё производили, а от китайцев изредка попадали к нам очень качественные товары: термосы, карманные фонари на батарейках, красивые зонтики и другое.