Палата без номера I. Чесночёк

 - Ой, Лидия Ивановна! Больно же, не надо!
   Очередь на прочистку и перевязку раны - как ожидание казни.
  Тот, чьё место скоро предстоит занять мне, выгибается и стонет. Остаётся наблюдать как резким движением ножницы с тампоном ныряют в плоть, делают резкий разворот и возвращаются.
   Еще я смотрю на лицо женщины-хирурга, оно мне кажется восторженным, как у дирижёра.
...
   Когда внутри вас проделывают манипуляции с мышечной тканью или чем-то обозначенным как "плоть" - это одно, но если чистят кость, да еще без наркоза (это же 70-е), - не советую.
   Тем не менее, видимо в силу настроя - молчу, ну или чуть мычу. Круговое движение тампона, нажим, ещё толчок, и так до полного потемнения в мозгах. Почему-то терплю и одновременно понимаю - я вношу неосознанный диссонанс в симфонию дирижёра.
...
   Перевязки каждый вечер, следующее аутодафе приходится на смену хирурга-мужчины, кажется он и оперировал меня повторно, после поликлиники. Манипуляции - один-в-один, но как осторожно, как бережно! Я понимаю, что доктор делает всё, чтобы не причинить мне боль.
...
   Позднее прочитал про эту редкую особенность некоторых врачей получать удовольствие от страданий пациента. Впрочем, почему только врачей? Как раз среди них мне по жизни встретилось много людей участливых и сердобольных.
...
   Разговор двух пациентов из той же "лёжки":
 - Взяли эти двое бутылёк, как положено, головку чесноку на закусь. Тут привозят меня с операции, а после наркоза, сами знаете - чуть не выворачивает, я им говорю: "Мужики, уберите чеснок, невыносимо же".
Они похохатывают, стопарики опрокидывают, грызут, да мне подмигивают.
   Одному из них операция через день.
Привозят опосля, отходняк у него, а я вежливо так подруливаю и вопрос задаю: "А не желаешь ли чесночка понюхать?"
   Заелозил тот глазёнками, отвернулся.
...
   Хотел было мораль прокапать, да не нашёл в нашей аптеке.