Верхняя полка

     Стоишь на перроне.
     Ждёшь его.
     Ждёшь этот долгожданный поезд, а его нет и нет.
     Уже рельсы начинают петь. Тихо, по-особенному. Земля сжимается в предчувствии встречи, дрожа в нетерпении, а его всё нет и нет.
     Время на перроне - оно ведь особенное. Провожаешь - так оно летит стрелой, а ждёшь – так вокзальные часы словно остановились. И только хриплый голос громкоговорителя, голосом незнакомой женщины, заставляет вздрогнуть. Встрепенуться.
- Внимание! На первый путь прибывает скорый поезд номер двадцать девять Москва-Калининград. Нумерация вагонов с головы поезда. Стоянка две минуты. Будьте осторожны!
     Потом она ещё раз повторяет, словно её никто не слышал, а поезда-то нет!
     И ходишь, выстукивая ногами метры-сантиметры по перрону, высматривая и выглядывая.
     А он джином из бутылки. Тихим, далёким перестуком колёс и из-за поворота. Из струящегося воздуха солнца. Выпорхнет. Обдаст жаром дальнего пути. Замелькает дверями-ступеньками, окнами-вагонами. Простучит нужным номером вагона мимо и бежишь, бежишь, догоняя открывающуюся дверь. Встречаешь неспешно спускающегося проводника, протирающего поручни, застывающего часовым.
     Всего две минуты. Боишься не успеть. Боишься опоздать. А он-то знает, как никто другой, что все успеют. Проводить. Встретить. И обняться, и помахать рукой. Ещё ведь две минуты! На колесах совсем другая жизнь. Другой мир. Другие измерения. Другое время. Он-то знает.
     Но не в этот раз и не в этот день. Сегодня всё по-другому. Не нужно торопиться, ждать и догонять. Сегодня он уже стоит. Вне расписания. На информационном табло станция назначения: «Поезд памяти».
     Поезд Памяти.
     Скоро время отправления, а он ждёт окончания митинга. Когда закончатся речи провожающих, остановятся воспоминания уезжающих, стихнут песни, эхом отгремят танцы, перестанут хлопать полотнища многочисленных знамён на ветру. Отыграет «Катюшу» старенькая гармоника, прозвучит команда: «По вагонам!» и уезжающие, и провожающие устремятся на перрон к поезду. Застывшему стальной стрелой с огромными буквами на стенках вагона - «РЖД».
     К улыбающимся проводницам, не спеша, неторопливо, тихим перезвоном-перекличкой медалей «Мы в строю!», идут ветераны Великой отечественной войны. Под «Прощание славянки», словно в очередной бой, в новую атаку. С ними ребята. Девчата. В камуфляже, в белых футболках, в курсантской морской форме, в синей форме «Дружина юных пожарных «Спасатели». С георгиевскими лентами на груди и повязанными на шеях платками-галстуками с надписью: «Мы – россияне», «Поезд Памяти».
     Можно не искать в расписании – этого маршрута нет. Да и как там написать: «Станция отправления: Калининград. Время отправления 18-04. Станция прибытия: Курск. Время прибытия 12 июля 1943 года»?  Как написать этой маленькой коробочкой, что этот поезд идёт от большой и огромной Победы к величайшему сражению на земле; что этот поезд гордость за наших дедов и прадедов; что этот поезд – величие нашей страны; что этот поезд – дань всем не вернувшимся с дорог войны... И что сегодня его цель - это дорога памяти. В май нашей Победы, неотделимой от этих рельс и шпал.  В весну радостного перестука тяжелых чугунных колес возвращающих наших солдат с полей страшной войны. С нашей Победой. Мимо худенькой женщины, ждущей своего пропавшего без вести сына. Идущей на станцию. На зов паровозных гудков. Встречать теплушки. Встречать … С сорок пятого… Всю жизнь…
     Май нашей памяти. В каждой клеточке. В каждой капле крови. Май!..
     …А в вагонах все по местам. Ребята и девчата. Ветераны. Проводники. У каждых своих забот, дела, обязанности.
     У проводников – это работа, но они не скрывают, что рады и счастливы. Волнуются, но вперёд.
     Ветераны – они заслужили. Это совсем немногие из тех, кто бился и выжил в те страшные дни. Это те, кто еще мальчишками победил фашизм. Это те, кто и сейчас каждый день идёт в бой, и каждый раз новый и каждый раз всё яростнее и беспощаднее. И их всё меньше и меньше... Спешат. Спешат рассказать о тех днях. О товарищах. Спешат оставить в сердцах ребят зернышко памяти. Если не они, то уже и никто. И это их последний долг.
     Ребята и девчата. Они тоже бились, доказывая среди других школ и сверстников, что они и именно они достойны совершить этот путь в прошлое. Это их победа. У русских это в крови. И это лучшие.  И впереди у них целая жизнь - гудящая, пышущая, стучащая. С громкими командами и объявлениями. Со своими подъёмами и поворотами. Со своими паровозами и вагонами. Дорога уходящая в извивающийся жаркий горизонт блестящими яркими полосами рельсов. Зебрами сливающихся шпал в разрывы гор, полей, лесов, городов…
     Так что у них сразу новая борьба за лучшее место в купе – верхнюю полку.     Верхняя полка полета и космоса. Лежишь и поглощаешь километры необъятной матушки – России, мелькающей между столбами, фонарями, переездами и вокзалами. Лежишь и чувствуешь, как быстротечно время вокруг тебя. Завораживает и поглощает. Светящимися куполами далеких и ночных городов. Пиками церквей, подпирающими небо и потемневших от времени, полурассыпавшихся заборов. Несёт, несёт, мчит из будущего в далекое, не забытое прошлое. Перестук колес воскрешают забытые картины из детства. Когда железная дорога была длинной и прямой. Когда земля казалась огромной и плоской, разделенной пополам ковровой дорожкой с двумя блестящими полосками по краям. 
     Словно сейчас: маленький мальчишка, отгоняющий с отцом от железнодорожной линии степных коров. С другой стороны железки, бахча – сверкающая, привлекающая рыжих хитрюг зелеными боками херсонских арбузов. Без дороги они бы бахчу растерзали бы сразу. А поезда в степи для нас как часы. Отец по ним время определял. В Калининграде учил определять стороны света по железнодорожным вокзалам: Южный, Северный. Западный, Восточный. А тут время. По поездам. Можно было и по солнцу, но с поездами точнее. Водители поездов, только проявившись из далекого сверкающего водой миража, завидев наше рыжее стадо, длинным протяжным гудком извещали о своем приближении. На всякий случай. Коровы-то жмутся к дороге – запах отпугивает оводов, злых и кусачих. Так что тут глаз да глаз нужен. Мало ли выскочат на железнодорожное полотно – беды не оберёшься. А батя отгонит коров от дороги, встанет у самого полотна. Положит у ног кавуны. Не огромные и неподъёмные, а небольшие, с футбольный мяч и ждёт. Рукой машет. Машинист из окна высунется, руки протянет навстречу отцу, и он ему арбузы, пулеметом. Всё отработано до мелочей – до трёх штук успевал кинуть. А они успевали их поймать. Мне иногда казалось, что поезд приостанавливается, чтобы схватить своим жарким локомотивом чуть-чуть сладости и прохлады степей. Так было изо дня в день. Батя ждал их. Они ждали батю. И гудели в благодарность. Весело и задорно:
- До встречи!
     Отец в ответ:
- А то целый день на солнцепеке… Пусть полакомятся…
     И когда арбуз не долетал или разбивался о локомотив, ещё неизвестно, кто больше расстраивался - машинист или отец.
     Под перестук дорог…
     …А впереди границы. Проверки. Досмотры. Раньше было намного хуже, циничней и унизительней. До тех пор, пока премьер-министр правительства России не сел обычным человеком в поезд «Янтарь» и не проехал из Москвы в Калининград. Через все кордоны. И говорят подняли премьера ночью проверять документы. Разбудили, как обычно. Как всех. И после того как он представился, пограничники другой страны от сердца рассмеялись: «Премьеры – министры России в поездах не ездят!». И он по прибытию, не выспавшийся, без торжеств и музыки -  сразу с вокзала в аэропорт. А потом словно в сказке, всё стало побыстрей, попроще и повежливей.  Может не так как бы хотелось жителям области, но… Больше не ездят они поездами к нам, не ездят. А жаль…
     А мы привыкли. Мы не премьеры. Стучат наши колеса…
     Границы прошли, за форму и награды не зацепились - смолчали и работа кипит. Ребята что-то пишут, читают, поют. Рисуют боевые листки, стенгазеты. Атакуют купе с ветеранами. Беседуют и спрашивают. Слушают и слушают. Уходят. Рассказывают и пересказывают. На больших остановках горохом высыпают из вагонов на улицу. Поют. Играют. Танцуют. Горят и зажигают. А ветераны словно дети. Наравне. Гудок и все по местам. Снова в путь…
     А колеса стучат, стучат… Неслышно раскачивая верхнюю полку памятью…
     А память маленьким коричневым картонным билетом с дыркой посередине вылетает в мелькание фонарей и перезвон переездов. И несут чугунные колёса с юга на север. Из-под палящего солнца степей в засыпанные снегом леса. Когда пешком. И в школу. И домой. Через бесконечные пути маленькой железнодорожной станции Ерцево. Заставленной грузовыми составами -гармошками. С лесом, углём, бензином и вагонами. Деревянными и железными. С номерами и названиями городов. В них весь Советский Союз. На русском и не только! Смотреть, не пересмотреть. Ждать, не переждать. И приходится. Нырять рыбкой. Под пузом вагонов. По замазученым, вонючим, вечно пачкающим одежду и руки, шпалам. Главное ничем не зацепиться, за торчащие железки и свисающие троса, ступеньки и механизмы. Их там много. И каждый словно желает остановить твой рывок к дому. Или школе. А состав, перед тем как начнёт движение, гремит сцепками, словно волной. Прибоем по волнорезам. Криком по ушам. Гармошкой рвёт меха в стороны. В надрыв. Тут главное не испугаться, не дёрнуться прежде времени. Быстрее, пока не покатились огромные, всё сминающие чугунные пары колёс. На простор. Между путей. Там шанс есть. Да то, что состав гремит, не страшно. Страшно и опасно, когда поезд тихо и неслышно, как мышь в мышеловке, еле слышно попискивая-поскрипывая. Не заметил движения, замешкался... Бац! Сжались меха и всё… Бывает. Но по-другому никак. Мостов не было. Площадок чтобы по верху перебраться мало. А внизу быстро. Да и пачкаться меньше верхнего можно. Главное портфель на спине не нести. В руках нужно. Под составом он, и именно он, за всё цепляется. Наука и география на рельсах. Дорога туда и дорога обратно. Утром и вечером…
     Тук-тук… Тук-тук…
     …Город воинской славы Курск встретил тепло, а утром на автобусах под Прохоровку. В поле, на котором Мы сломали танковый хребет фашизма. Туда, где металлом застыли лица бойцов. Где бойницами дотов стреляют их молчащие глаза. Где неумолимо и вечно стучит в поле колокол отмеряя шаги вечности и доблести.
     И здесь не смешно. Время рвёт. Преклоняешь колени и голову перед величием народа. Подвигом солдата. Касаешься и через ладони слышишь дрожание испуганной битвой, кричащей болью, торжествующей земли. А вокруг -  кровавые ягоды земляники и белые грозди акаций у дорог… Победа!
     Вот и ещё одна дорога. Дорога в историю, память, славу и боль. Ещё один перестук колёс российских железных дорог...
     Сколько этих дорог ещё будет в Ленинград, Минск, Сталинград, Брест, Москву… Сколько страниц откроют для себя эти мальчишки и девчонки…
   
     И мама, уже не маленькая худенькая глазастая женщина, снова и снова идёт встречать паровозные гудки железнодорожной станции. Соединять Победу с памятью. Вчера с сегодня. Одной железной дорогой.
     Сознание выхватывает у громкоговорителя:
- …прибывает скорый…  …две минуты…
     А ты всё стоишь у открытой двери скрипящего тормозами вагона, вглядываешься в лица встречающих, и ждёшь, ждешь, ждёшь, когда мама подойдет, не слышно положит руку на плечо и скажет:
- Здравствуй, сын!