Родимая Глава 11

  Сын Михаил

 Ко двору подъехала линейка, в ней сидел отец.

 Сбросив поводья на край, он слез с линейки, зацепил поводья за кол плетня и пошел в хату.

 Мы с бабушкой готовились к обеду, выдался день, когда не пришел ни один больной, и у нас было время, приготовить себе, поесть.

Отец вошел, поприветствовал нас.

- Вот когда я тебя, Алеша, научу на образа креститься?

- Но что вы, мама, я же член партии, узнают -  засмеют, да еще строгача схлопочу.

- Да ладно, проходи, будем обедать.

 Она налила отцу полную эмалированную чашку борща с фасолью и со свежими шкварками.

-Вкусно пахнет борщок,- сказал отец.

- Да это сосед кабанчика резал, поделился со мной, дал кусочек мяса и сала, я из сала жир вытопила, на лекарство пойдет, а шкварки в борщ.

 Она набрала полную ложку сметаны и опустила ему в чашку.

 – Богато живете, сметана.

- Это тоже принесли, мальца одного полечила, огник у него был, все тельце обметало, вот и отблагодарили его родители.

 На второе бабушка дала пирожки с простоквашей.

 Запили все это узваром из сухофруктов.

У него исходил  удивительный  запах, так как фрукты сушились в русской печи и слегка пахли дымком.
               
Пообедав, вышли на улицу, бабушка под амбаром на скамейку постелила домотканый половичок, и взрослые сели отдыхать.

Я пристроилась у ног отца.

 Он опустил свою тяжелую, натруженную руку мне на голову и пальцами, стал перебирать волосы.

 Я была счастлива, отец был рядом и гладил меня по голове!

-Алеша, а помнишь Капустин яр, село, где тебя по базу бык гонял?

- Но еще бы, как такое забудешь!

 Мне было тогда лет шестнадцать, отец послал выгнать чужого быка с база, как оказалось потом, он пришел в гости к нашей корове, а я ему помешал, да еще палкой ударил.

 Он так рассвирепел, что, опустив вниз голову и выставив рога, со всей мощи помчался на меня.

 Я пустился наутек, бык - за мной, я перемахнул через два плетня, оказался на улице, бык остался за оградой.

 Через какое-то время вернулся - бык лежит под плетнем, у него открытая огромная рана в боку.

- Он гнался, Алеша, за тобой, а когда ты перескочил через первый плетень, начал метаться под ним, из него торчала острая палка, вот он и распорол ею весь бок.

Хозяин вызвал ветеринара, тот посмотрел и дал заключение: под нож!

Хозяева быка запричитали: Да как же так, мы его два с половиной года растили, пестовали для стада, а теперь под нож.

 Только что люди стали платить за коров: кто картошкой, кто мукой, кто маслом растительным. И вот тебе, на тебе!

- Да ты, тетка Пелагея, скажи спасибо, что мальца он не догнал, а то был бы тебе бык,- выговаривала ей соседка Матрена.

Тетка Пелагея перестала причитать, постояла, затем подозвала к себе мужа и велела позвать Ивановну, может она, чем поможет, что присоветует.

- Да ты что, Пелагея, если Ивановна узнает, что наш бык, чуть не покалечил ее сына, знаешь, что тут будет, да и не пойдет она, я так думаю!

 Пелагея махнула на мужа рукой и пошла сама, каяться и, просить прощение за недогляд худобы.

- Она пришла ко мне, когда я была в огороде,- далее рассказывала бабушка,- я поливала огород, она поздоровалась и начала как бы издалека.

 Я была, конечно, в курсе, ты же мне прибежал и  рассказал.

 Я ей сказала: Животина, конечно, ни при чем, помочь надо, а вот тебе за хозяйством нужен пригляд, ты же знаешь, если мой Ваня узнает, то точно на колбасу пустит твоего быка!

Мы пришли к плетню, где лежал бык и всхрапывал, из бока медленно вытекала кровавая пена. После осмотра я велела Пелагее нести самогонку всю, что есть припрятанная от мужа.

 У быка была разорвана шкура, дальше плеву от порыва предохранил жир, он ровным толстым слоем лежал под шкурой.

Еще я раз послала Пелагею домой принести дратву сапожную и иглу, что крапивные мешки сшиваем, она принесла.

 Отогнав всех от быка подальше, стала читать заговор на остановку крови, остановила кровь, успокоила его, уложила по краям шкуру и полила самогонкой.

 Бык вначале дернулся, но затем затих и заснул, а я стала осторожно сшивать его шкуру.

 Ох, и намучилась я, не смотря на то, что игла была острой, она со скрипом входила в кожу, но я все-таки, ее зашила.

Пелагее велела, прикрыть его рядном от мух, и, пускай лежит, сколько ему вздумается.

- Сами его не трогайте, не поднимайте, животное знает, когда ему вставать, Пелагеи сказала: придешь домой, разведи жидко глину, влей в нее камфорного масла, тщательно перемешай и легонько помажь ему шов.

 На пастбище не выгоняй, пусть подживет. Через неделю рана стала затягиваться, через месяц, бык уже работал в стаде.
                *
А чего это вы, мам, вспомнили про этот случай?

- Так, взбрело на ум, и вспомнила, я все помню, за всех детей, какие опасности у них были в жизни, но больше всех доставалось тебе, докий ты, хлопцем был!

- Мы с отцом переехали в село Капустин яр в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, ты учился водить трактор, да грамоте, а мы с отцом пошли в колхоз Сакко и Ванцетти, там же в селе.

  Когда ты был в армии, в голод похоронила я своего Ваню.

Ты отслужил армию, женился, а я осталась одна.

Михаил после плена в тысяча девятьсот сорок шестом году приехал с женой Антониной ко мне, мы жили все вместе, тесно было, но потом ему в селе Капустин яр дали квартиру, и там до тысяча девятьсот пятидесятого года я жила с ними, затем переехали сюда, в станицу Привольную.

- А где вам, мама, было лучше жить - там или здесь?Спросил ее сын.

-Трудно сказать, сынок, это же было послевоенное время, везде было голодно и холодно.

Просто здесь я живу одна, Михаил с семьей отдельно, не вижу и не слышу его скандалов с Антониной.

- Мне, мама, конечно лучше, я могу всегда приехать к вам, и дочурка с вами, а уже у Михаила было бы все не так.

 Он привык в своем Райкоме командовать, а когда его уволили, он как белены объелся, на всех орет, все виноватые!

- Ты, сынок, не обижайся на него, контуженный он, что ты хочешь, голова потревоженная.

- Мама, я всю войну прошел Великую Отечественную, с японцами воевал, трижды был ранен, что же я над своею семьей не куражусь?

  Не голова у него, мама, потревоженная, а жаба совесть победила, и я ему об этом говорил!

  За что Антонину гнобит, ведь хорошая женщина ему повстречалась, чего ему надо?

- Но ладно, сынок, это его семья, его дело.

- Хорошо, мам, я поехал.

  Знаешь, мне выдали мотоцикл, трофейный, подремонтировать его надо, заправить и буду к вам ездить на технике.

- И меня будете катать?- спросила я у отца.

-Но это в первую голову, конечно, буду, в свободное время.

- Э хе-хе, сынок, где же оно это время, все на работе и на работе, с раннего утра и до позднего вечера: посетовала бабушка.

- Ну, я поехал, мам.

 Отец уехал, а мы сели с бабушкой перебирать проросшую картошку, удалять ростки.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ