Так случилось ч. 25

  Маленькая Сонка уже имела опыт горьких потерь, знала, люди умирая, уходят навсегда.
  - Ты уедешь навсегда?
  Навсегда?.. Навсегда - это чтоб не вернуться. Но ведь можно приехать, в гости, например. Как же объяснить?
  - Ну, как будто навсегда, а так - только понарошку. Я просто буду жить в другом городе. Могу приехать, на бульваре погулять, потом уехать.
  - Зачем?
  - Туда моего папу переводят. Я же должна жить с ними. Вот мы и уезжаем.
  Игорёк, с которым она сидела за одной партой, отвернулся к окну, смотрел долго-долго. Уезжать не так тяжело, как провожать. Ты, Сонка, уедешь. Будут у тебя новые друзья, новые события. А здесь... Ты никогда не войдёшь в класс, не станешь отвечать у доски.
  Случилось как-то, ты, Сонка, уронила карандаш и забыла о нём. Игорёк поднял. В его пенале с тех пор всегда лежит ТВОЙ карандаш...
  Игорёк поставил ногу на специальную перекладину под партой. Вторая нога была короче и не дотягивалась до неё. Он очень хотел выздороветь, чтобы бегать вместе со всеми и с Сонкой в школьном дворе, в сквере, куда водила первоклассников гулять учительница вместо уроков физкультуры - не было в старенькой школе спортзала. Старшеклассники занимались на стадионе, что рядом. А младшим хорошо было на узких дорожках между деревьями и кустарниками - замечательное место для бесконечных  игр. И только Игорёк сидел на скамейке.
  Для чего теперь выздоравливать? Выступившие слёзы скривили вид из окна. Да вот зачем!
  - Когда выздоровлю, приеду в твой другой город!
  - Когда вырастешь?
  - Да.
  - И хромать не будешь?
  - Я буду здоров. - В этот момент на мгновение Игорёк почувствовал себя здоровым, взрослым. Да, конечно, так всё и будет!
  - Хорошо. Приезжай.Там хороший город и художественная школа есть. Я там буду учиться. А моря нет. Есть речка и большие озёра, мне папа рассказывал. И горы есть недалеко. Со здоровыми ногами можно и по горам лазить. Да? Приедешь?
  - Приеду!
  Дома мама собирала вещи.
  - Ты попрощалась с друзьями во дворе?
  Нет. Сонка не умела и не любила прощаться. Когда, случалось, уезжала куда-либо на неделю - две, говорила: "Уеду, скоро приеду". А сегодня... Просто поиграла чуть дольше с двумя Маринками, любимыми подружками. Одна из них армянка, другая - азербайджанка. Была Сонка в тот вечер тиха и уступчива. Подарила девочкам свою куклу Марусю. Чтобы не ссорились, велела играть по очереди - день одна, день другая. Даже не пнула Серёжку, который опять дёрнул  за косички.
  Серёжка был старше Сонки, смуглый с кучерявыми, как у барашка, волосами, высокий для своего возраста и худой, порой доставлял ей "разные неприятности". Но другим обижать её не позволял. Серёжка ещё не знал, что Сонка уезжает "ПОНАРОШКУ НАВСЕГДА" в другой город. Она это сказала только Маринкам, по секрету, на ушко.
  Домой зашла, когда уже стемнело. В комнате сидели гости - соседи, папины сослуживцы и - вдруг нежданно-негаданно "зашли на огонёк" тётя Азада и дядя Вартан со своими детьми - голубоглазой Лией и обаятельным карапузом Рустемчиком.
  У тёти Азады  большой живот - вот-вот должен  родиться их третий ребёнок. Приехали из Ленинграда, чтобы не осталась она там с детьми одна.
  - Здесь много родственников, у меня же много работы - поездки, съёмки, - рассказывал дядя Вартан  и, повернувшись к папе,- узнали, что тебя переводят, вот и пришли. Как знать, друг, когда свидимся ещё?
  Гости разошлись, пообещав придти помочь завтра. В квартире стало тихо и пусто. Мама отмыла Сонку в ванне, накормила, уложила спать. Дверь в детскую закрыли не плотно, Сонка видела полоску света, слышала негромкие голоса родителей. Потом крепко, как всегда, уснула.
  А утром следующего дня в квартире опять тесно. Пришли вчерашние гости кроме тёти Азады и дяди Вартана, тётя Валя, дальняя родственница, со своей красавицей-дочерью Линой.
  Лина для Сонки была самим совершенством. Умная, добрая, великолепно играла на аккордеоне и сотворяла время от времени  необыкновенные тортики, которые, если бы   позволяли, Сонка съедала бы  целиком. И сегодня  принесла блюдо с плотно уложенными на нём пирожными, скрасившими  грустное событие - отъезд, хоть и понарошку, но всё равно, навсегда.
  Уехать из города, родного, который Сонка не представляла БЕЗ СЕБЯ? Она здесь росла, вживаясь в его улицы, метро, трамвайчики, море - во что угодно, во всё, что любила, с чем рядом жила, до чего дотрагивалась, на что смотрела. Парк с детской железной дорогой, цирк, набережная, их квартира, школа, двор... Всего-то и не перечислишь, не вспомнишь сразу. Это всё будет без неё, а она ... Где-то ...
  Да и не так-то просто приехать сюда снова.
  Тётя Галя привезла гору пирожков.
  - Зачем так много? - мама стала выкладывать часть на тарелку - для гостей.
  - Знаешь что! Едешь на день, харчей бери на два! - Тётка решительно положила весь свёрток в большую дорожную корзину, - дети с тобой, не встретит-не приветит там вас никто.
  Договорив, разрыдалась, закрыв лицо платком.
  Приехал с другого конца города дядя Коля, давний знакомый их семьи, с сыном Валерием, которого бабушка Галя называла непонятным Сонке словом - кавалер.
  Внизу посигналила  машина. Потом был вокзал. Долго ждали поезда на перроне, потом заносили багаж в вагон. И вот уже совсем немного времени осталось...
  Тётка обнимала, целовала, крестила и опять обнимала Сонку и Жорика. Лина стояла рядом, грустно улыбаясь. Возле неё - Валера-кавалер. Дядя Коля, папа, мама о чём-то разговаривали, спеша и волнуясь. И вдруг, расталкивая людей, весь красный,  появился на перроне Шамиль Ильич. Следом пробирались сквозь толпу его жена и... Левонтьев с Людовой.
  - Машина, будь она неладна, на пол-дороги сломалась!А вы думали, без нас уедете? Не-ет, - и Шамиль Ильич, обтерев с лица пот, тоже стал обнимать отъезжающих, вручая "гостинцы на дорожку" - пакеты, кульки.
  Отстранив слегка тётку, его жена крепко прижала к себе детей.
  - Пишите, как доехали, как устроились,- отдала и она, в свою очередь, пакет  Соне-маме.
  Когда все немного успокоились после встречи, подошли и Левонтьев с Людовой.
  - Вот, познакомьтесь, - Шамиль Ильич  подтянул их за руки поближе.
  - Знакомы мы!- улыбаясь бывшим сослуживцам, Саша пожал плечами, кивнув Людовой, протянул руку Тимуру.
  - Не совсем! - продолжил Шамиль Ильич,- молодожёны и скоро их трое будет! Эммочка наша, теперь уже Левонтьева, в о-о-очень интересном положении!
  Эмма, ныне Левонтьева, даже смутилась, принимая поздравления и самые добрые пожелания окружающих, знакомых и незнакомых.
  - Радикально изменилась дамочка, - сообщил Саше Шамиль Ильич, отойдя с ним в сторону,- хорошая семья у них, и Тимур изменился, увереннее стал, молодец он. Проводим вас, а после повезу их по магазинам. Прикупить что хотят. Как же - семья! А мы-то вот с женой - на пенсию. На родину решили... Как говорится, где родился, там и... Вот и все. Так-то. А вам - счастливый путь!
  Последние минутки прощания и тёткиных причитаний - и вот уже отбывающее семейство заняло места в вагоне. Сонка сразу попросилась на верхнюю полку. Папа поднял её. Вещи убрали в багажные ящики и в специальную нишу под потолком.
  "Граждане неотъезжающие", как водится, по просьбе проводницы освободили вагон.
  Поезд чуть вздрогнул и вокзал стал медленно отплывать назад. Сонка помахала  рукой в приоткрытое окно - провожающим и родному городу.
 
        ПРОДОЛЖЕНИЕ