Ласточка - птица счастья Гл. 20

Гл.20


После проведённой вместе ночи, вернее, остатка ночи, у Нэлки был такой вид, будто они уже сто лет друг друга знали. И если честно признаться, то Вовке было с ней хорошо и спокойно. Сразу такое умиротворение наступило, прям, без всяких посторонних мыслей в голове.

"Вот почему мужики на сторону ходят. - улыбнулся себе Вовка. - Для снятия стресса."

Чтобы не передумать и не обидеть новую знакомую по имени Нэлка, Вовка отправился к Сан Санычу на серьёзный разговор.

-   Сан Саныч, мне уехать надо. Срочно. Может и навсегда.

Тот ничего не говорил, лишь изучал его помятую внешность, ясно представляя, чем он вчера занимался.

-   Да в курсе я, что у тебя произошло. - в глазах инспектора появилась грусть и сострадание. - Иногда думаю, ну что нужно некоторым дамам?

-   Вот и я об этом.

-   Хорошо, езжай! Всё равно из тебя сейчас работник никакой. Но помни, Вовка, тебя здесь всегда ждут.

-   Спасибо, Сан Саныч, я буду помнить.

-   И коттедж твой сохраню. Но только на полгода. Слышишь, Вовка, на полгода, не больше!

-   Я слышу, Сан Саныч. Моей благодарности нету предела.

Нэлка стояла возле своего вагончика, она переживала, что Вовка не вернётся. Увидев его, лицо девушки озарилось довольной улыбкой.

-   Нэлка, я вот думаю, у тебя уже есть билет, а как же я? Вдруг больше не продаются на этот рейс?

-   Ну и пусть не продаются. Я сдам свой назад и купим новые. Тоже мне, проблему нашёл.

-   Раз так, то ладно.

"В конце концов, что я теряю? Да ничего ровным счётом. Нэлка симпатичная, с такой приятно провести время. Отдохну, на местный пейзаж полюбуюсь, а когда нервы успокоятся, то тогда и назад можно собираться. К Нэлке я не клеился и не набивался, она сама меня пригласила." - думал он в автобусе.

Они встали на трассе. Автобус следовал дальше, а до хутора Кулейки никакой транспорт не ходил, и им надо было добираться пешком несколько километров: по лугам, полям и по рощам.
Ему здесь нравилось всё, только жаль, что это была осень, а не весна. И всё равно дух захватывало от этой русской природы.
Несмотря на то, что он сам родом из деревни, но всегда поражался чудесам, окружающим человека. Какая лепота вокруг!
Деревья, наряженные в золото, стояли смирненько, вроде наказанный школьник в углу класса. Набегающий ветерок заставлял их ронять своё убранство, и в пожухлую траву летели жёлтые, красные и оранжевые листочки. Кудрявая рябина красовалась своими ягодами, но она сама понимала, что это по поры. Если ударят морозы, то от ярких ягод и следа не останется, всё склюют голодные птицы. Сейчас им ещё есть чем поживиться, при случайном освещении земли редким солнышком, порой выглядывающим из-за туч, в воздух поднималась всевозможная мошкара, а птахам - только это и надобно.
Посреди большой лужайки сиротливо приютилась скирдёнка сена. Или кто-то забросил её, а может и не на чем было перевезти. Нэлка перехватила его взгляд.

-   Это Никишины косили для своей козы. Всегда забирают сено самые последние.

А сразу за лужайкой протекала речка. Не широкая, но с чистой водичкой и ровной поверхностью. Вовка зачарованно посматривал на какие-то кусты на самом берегу, с синевато-фиолетовыми листьями. Они так сказочно отражались в воде, что хотелось вечно не отрывать взгляда от этой неказистой картинки.

-   Как речку зовут? - спросил Вовка.

-   Зовут? - удивилась Нэлка.

-   Ну да, а что такого?

-   Название реки, а ты говоришь так, вроде это человек.

-   Нэлка, не поверишь, вокруг нас всё живое.

-   Чудной ты. - она усмехнулась. - Да нету у неё никакого названия, речка и речка. Она только в одном месте расширена, там и рыбы много водится, даже охраняют ту зону, но, в основном, везде узенькая и невзрачная.

-   Почему невзрачная, а мне она показалась очень даже приметной.

-   Просто я живу тут с детства и для меня это обычные вещи. Вовка, я должна тебе кое в чём признаться. Это для того, чтобы ты не казнил себя, будто потом бросишь несчастную дивчину, а она реветь тут подрядится сутками напролёт. Дело в том, что ты мне очень нравишься, а люблю я другого.

-   Даже так? Вот это новости! Кстати, приятные. А так ты права, у меня на душе какой-то камень всё время висел, а теперь он провалился куда-то вниз, ну и слава Богу. И кто этот парень?

-   Это не парень, а женатый человек.

Вовка косо глянул на Нэлку.

-   Сильно старый?

-   Сдурел, что ли? Он на пять лет всего старше меня. Его жена больная, хоть бы год ещё прожила. Он не может её бросить, сам понимаешь.

-   А дети?

-   Не успели обзавестись.

-   Он тоже в хуторе живёт?

-   Нет, он из села. Я полюбила его давно, ещё до его Армии.

-   У вас были отношения?

-   Да нет. Он и не догадывается ни о чём...

-   А как же потом, если жена умрёт? Его же другая быстренько подхватит, а ты так и останешься в своей Кулейке.

-   Может и так. Но есть у меня подруга в этом селе, она тоже дояркой со мной работала. Мы с ней договорились, если чего, она ему сразу всё расскажет. Ну, если не судьба, так что ж теперь?

Потихоньку они добрались до её двора и Вовка ужаснулся. Возле самого забора, тоже старого и сломанного в нескольких местах, стояла избёнка с покосившейся крышей, сделанной из камыша. Да уже и трудно было определить, что это камыш, потому что он весь, целыми полянами, порос зелёным и желтоватым мхом. Избушка, как будто вросла в землю, из-за навалившейся на неё тяжести, сама давно немазаная и небелёная. Окна со ставнями, с их выгоревшей синей краской, казались чёрными и неприветливыми.
Но во дворе находилась ещё и времянка, хоть и кирпичная, но тоже лет ей уже и лет. Позади этих двух строений - растянулся длинный деревянный сарайчик, наверное, недавно его поставили, но зачем такой большой?

"Я никуда отсюда не уеду, пока не помогу Нэлке починить её хатёнку. Ещё ничего неизвестно с тем мужиком, у которого жена больная, но я-то жить тут буду и стыдно, если рук своих не приложу на благо Нэлки и её престарелой родственницы.

-   Забыла тебе сказать... Мои мамка с папкой от водки умерли. - это она оправдывалась так, ведь видела, как он нахмурился, когда перед ним предстала их жалкая халупа. А сарайка, так это уже её заслуга, она людей нанимала. А то и дрова с углём некуда было положить, всегда мокли под осенними дождями.

Чтобы сменить тему, Вовка сказал ей:

-   Нэлка, не вздумай той женщине желать скорой смерти. Плохой знак, поняла?

-   Я и сама об этом думала. Да нет, я правда ей ничего плохого не желаю.

-   Вот и молодец! Ну что, приглашай меня, чего стоять за двором?

Нэлка улыбнулась и распахнула калитку, в которой отсутствовало несколько штакетин.

-   Нет, мадам, только после вас. - дурачился Вовка.

В грязной комнате, посередине стояла кровать и, как не странно, чисто застеленная. На ней восседала старая женщина, а её ноги, каждая закутанная в тёплый платок, порознь лежали на двух высоких табуретках.

-   Бабуля! - крикнула с порога Нэлка и понеслась к старушке, перед которой упала на колени и стала гладить её больные ноги. - Прости меня, бабулечка, ладно?

-   Нэлка, ты так меня напугала, егоза! - отозвалась старушка, радующаяся появлению внучки. -  Я ждала тебя сегодня, ты мне всю ночь снилась. А прощение за что просишь, глупенькая? - старуха потянулась морщинистой рукой к голове девушки и ласково потрепала её короткие, волнистые волосы.

-   Ну как же? Ты была против поездки, а я не послушалась. Вернее, тебе лучше стало, ты уже ходила потихоньку... Бабушка, я там неплохо заработала, купила себе много обновок, а тебе халат тёплый, чтобы ты зимой не мёрзла.

-   Спасибо, что бабку не забываешь. - голос старой женщины дрогнул.

-   Как тебя забыть? Ты мне и матерью была и отцом. - тут Нэлка повернула голову ко входу, где стоял Вовка. Бабуля проследила за её взглядом.

-   Ба, это Вовка. Мой друг.

-   Здрасьте! - Вовка наклонил голову, выражая тем самым уважение.

Старушка сразу поменялась в лице, обнаружив в комнате чужого человека. Она только кивнула, не произнося ни слова, но её глаза, налившиеся холодом, говорили сами за себя. Она не верила, что такой красивый и пригожий хлопец останется навсегда в этом захолустье. А временных отношений - пожилая матрона не признавала.

-   Ба, тебе принести покушать или ещё что нужно?

-   Нет, я не голодна. Акимыч селёдку мне покупал, а я потихоньку картошки отварила. Вы-то, что есть собрались?

-   У нас есть консервы, а картошку я пожарю. Бабушка, я отдохну с дороги и займусь твоей хатой: всё тут вымою и выскребу до блеска, договорились?

-   Договорились. Там помидоры недозрелые в твоей времянке, я собрала и разложила их по полу. Три дня не смотрела, наверное, есть уже и спелые. Это для салата.

-   Не бойся, мы с тобой будем жить отдельно. - сказала улыбающаяся Нэлка, когда они выбрались на порог.

-   А я и не боюсь. - расхрабрился Вовка.

Во времянке было почище, сразу заметно, что хозяйка, до своего отъезда, постоянно тут убиралась.
В углу стоял диван, под окошком - небольшой стол, четыре стула. А у стены, напротив окна, старый шкаф жёлтого цвета. На полу самодельные половики, у самого входа - тоже старый буфет для посуды. Вот, пожалуй и всё убранство, если не считать маленького холодильника рядом со столом, который Нэлка сразу подключила к электричеству и он отозвался протяжным утробным звуком.

Вовка сравнил это всё со своей новой мебелью и усмехнулся в душе. Стоило ли так тратиться, чтобы приехать вот к этому ко всему? Он сомневался, что задержится тут надолго, но понимал, что не имеет право поступить иначе. Он же дал себе слово - отремонтировать покосившуюся хату, потому, если он убежит раньше времени, то сам себя уважать перестанет.

"Легко сказать - отремонтировать хату. А за что? Все накопленные деньги были потрачены на обстановку в новый коттедж, а других я пока ещё не успел заработать. Ладно, придумаем что-нибудь, но этой дивчине непременно надо помочь."