Валерия. глава 3

Спустя полгода после свадьбы я начал жалеть, что так скоропалительно женился. В общем, Наташа была хорошей женой - понятливой, терпеливой и умелой хозяйкой. Сначала меня это устраивало полностью. Жили мы у родителей Наташи, и размеры квартиры позволяли не пересекаться с ними подолгу.  Пётр Маркович отдал в мои руки собственные «жигули», объясняя поступок тем, что у него личный водитель, да и устаёт он за рулём, а я по утрам буду Наташу подбрасывать в институт. Сказано - сделано, и все остались довольны. Родители Наташи с ранней весны до поздней осени жили на даче, но нам больше нравилась городская квартира.  Там мы иногда встречались с моими друзьями, а к Наташе забегали институтские подружки. Она порхала, словно бабочка, и выглядела настоящей красавицей. Расцвела по-женски, стала более уверенной и в нашей маленькой семье была не прочь захватить лидерство, в точности, как её мама. Но у нас с Пётром Марковичем  были слишком разные характеры. Очень ласковая и добрая, Наташа старалась быть хорошей женой, в её понимании. Наверное, каждая дочь обязательно в чём-то копирует свою мать, но характер у  Ольги Станиславовны был дай боже. Я невзлюбил её с первого взгляда, и она меня тоже. А с Петром Марковичем я сблизился очень неплохо, собственно, он с первой встречи вызывал у меня уважение и расположение. С его помощью я уже учился  в аспирантуре, участвовал в различных научных собраниях города, исключительно по медицинским вопросам, и даже пару раз успел смотаться в Москву на конференции. Там было очень интересно, там была настоящая, быстро развивающаяся медицина. Там было то, что интересовало меня много лет. Передо мной открывались большие перспективы, и это всё благодаря отцу моей жены. 

Я старательно изображал любящего мужа и порядочного семьянина. Но играть становилось всё тяжелее, и дело было даже не во мне. Наташа оказалась не той женой, с которой я смог бы жить, пусть и без любви, но в уважении и согласии. Она как-то быстро изменилась, и, что самое неприятное для меня, постепенно превратилась в «мамочку». Впервые о таком явлении я услышал от моих друзей, которые спорили накануне свадьбы Юрки Хазова.
- Нет, только не это, - твердил подвыпивший Коваль, - ты, Юра, просто представить себе не можешь, как неприятна женщина-мамочка. 
- Но это же забота о муже, о семье. Разве это плохо? - недоумевал Юрка. 
 
Коваль объяснил, что это не просто плохо. Это невыносимо, такую женщину просто не вытерпеть. 
- Да пойми ты, наконец, - повторял осоловевшему Юрке Иван, - женщина не должна быть мамочкой. Ни в коем случае! Мамочек не хотят. Нормальные мужики, имею ввиду. Их терпят. Но желания близости с ними невелико.
Я слушал болтовню друзей абсолютно спокойно, неторопливо потягивая пиво и посмеиваясь над ними. Какие там ещё «мамочки», у меня всё впереди - встреча с необыкновенной, самой-самой... Ведь встречу и я своё счастье. Не сомневаюсь в этом нисколько!

Наблюдая за семейной жизнью своих друзей, я считал, что у меня всё будет лучше. Или, по крайней мере, не хуже. Но вот Наташа сама разрушала всё то, что мы создавали с ней вместе. От её бесконечных забот и проявления повышенного внимания мне уже хотелось выть волком или послать куда подальше молодую жену. Скажи я кому-нибудь о своих проблемах и недовольстве, меня бы подняли на смех.

Единственным, кто мог понять меня, был Коваль. Но именно от Ивана я тщательно скрывал свои переживания. Проницательный друг ещё перед свадьбой усомнился в чистоте и искренности моих намерений; честно говоря, я и сам не мог сейчас объяснить, почему так быстро решился на брак с Наташей. О том, что у её отца большие возможности и связи даже в Москве, я тогда не задумывался. Да и бабушка сказала мне так:
- Лучшей жены тебе не сыскать. Семья приличная, Наташа воспитанна, умна - это то, чего сейчас днём с огнём... Да и нравитесь вы друг другу, это видно невооружённым глазом. 

Я сложил руки и просто поплыл по течению, не особо задумываясь над тем, что делаю. Стерпится-слюбится, усмехнулся я, решая в очередной раз, что главное в моей жизни - работа. Моя хирургия. Вот она - самая родная, любимая, необходимая мне, как воздух. Я уже давно ассистировал на самых сложных операциях, некоторые были очень длительными, по десять часов и более. Но то, что происходило в операционной в это время, было огромным, непостижимым и чарующим. Это было своего рода таинство.

Кто не любит медицину, тому этого не понять. Не понять тому, кто не любит, напевал я вслух, направляясь в свой кабинет с двумя толстыми медицинскими справочниками в руках. Да, у меня в квартире был собственный «кабинет» - маленькая комнатка возле нашей спальни на втором этаже. Меня она вполне устраивала, и постоянный рабочий беспорядок в ней тоже. Наташа много раз пыталась убрать там по своему усмотрению, но я не давал ей там хозяйничать. Она обижалась несколько раз до слёз, наверное, я чересчур грубо прогонял её подальше от своей территории. Кабинет для меня был лучшим местом во всей квартире, там царили тишина, покой и моя хирургия. Я постоянно чему-то учился и совершенствовался, хотя в общем медицина часто консервативна.  Но прорывы постоянно совершаются, и сейчас мне хотелось дополнительно заняться аритмологией. Вплотную. Но бесконечные идеи и  семейные вопросы моей жены вместе с ухаживаниями выбили меня из колеи, как всегда, очень быстро.

- Ты дашь мне спокойно позаниматься? - я еле сдержался, чтобы не заорать, - Наташа, ты же знаешь, как это важно для меня! Это моя работа.  У меня пациенты, и я отвечаю за их жизни; да тебе этого не понять!
- Куда уж мне! - выкрикнула Наташа и, сильно хлопнув дверью,  побежала вниз по лестнице. Вот и отлично, подумалось мне. Проведу время с пользой, а вечером сходим куда-нибудь погулять. Моя жена долго обижаться не умела; после подобных случаев я подходил к ней, обнимал, целовал, и она сразу «прощала» меня, радостно щебеча, что работа у меня нервная, и она всё понимает. Но в этот раз всё вышло иначе. Неожиданно приехали с дачи родители Наташи, и после завтрака она и Ольга Станиславовна куда-то ушли, а я только было прилёг в спальне подремать, как в двери постучали:
- Вадим, ты не занят? Разговор есть. Жду тебя в твоём кабинете!

Интересно, что бы это значило? Тон немного другой, обычно дома Пётр Маркович мягок и терпелив, они с дочкой очень похожи характерами. Наташа, наверное, нажаловалась родителям, успел подумать я, открывая дверь в кабинет. На моём месте за столом расположился Пётр Маркович, и мне пришлось присесть на низенькое кресло в углу. С незаметным вздохом я приготовился слушать какие-нибудь обвинения.

(Продолжение следует



http://www.proza.ru/2019/09/20/1167