Якобинец. Глава 21. Норбер Куаньяр и Робеспьер

  Кабинет Робеспьера в Тюильри, расположенный на втором этаже был полутёмен и слабо освещён кенкетом. Темнело, начался крупный дождь, капли тяжело стучали в стекло, дорожками размывая пыль.

  Неподкупный бросил на стол перо и тяжело опустил голову на руки, лицо было бледным и сосредоточенным, поза напряженной.  Медленным движением он отодвинул от себя лист бумаги, на котором только что написал своим мелким неровным, нервным почерком:

  «Кто праведен – идёт в последний путь страданья,
   Но не страшусь, что смертный час грядёт.
   Пусть так, но как стерпеть, что торжествует злоба,
   Что нестерпимее, чем быть у края гроба
   Столь ненавидимым
   И сгинуть – за народ…»

   Робеспьер никогда не считал себя поэтом и не претендовал на публикацию, но моменты вдохновения с юности иногда посещали его, так было и на этот раз.

  Странное состояние души.. о чём он думал сейчас? Обо всём и ни о чём.. память оживляла картины тоскливо-одинокого детства и юности, перемешивая их с трудным началом политической карьеры, последующим подъёмом и славой и нервно «перелистывая» последние «страницы»..  «Что сделала со мной жизнь? Или следует сказать, что я сделал со своей жизнью? Об этом ли я мечтал?»

    Когда Куаньяр появился на пороге, отряхивая промокший плащ, Неподкупный стоял отвернувшись к окну, опираясь о косяк, он не обернулся на стук.

   Крайне удивленный, он услышал неожиданное:
 - А вы что думаете, нашли мы свой остров Свободы или заблудились в тумане? Осталось нам пройти чуть или всё вокруг мираж?…
   Только сейчас Робеспьер резко обернулся.

   Под странным взглядом серо-зелёных глаз Норбер смутился, он стоял напряженно, нахмурившись, не зная, что ответить. А может Неподкупный и не ждал ответа и это чисто риторический приём?
   Что это за вечер грусти и сентиментальных настроений? Впрочем, разве он не человек, как и все, а с кем это не случается..

    А тот продолжал:
- Что же вы молчите, Норбер, не делайте вид, что в последнее время также не задавали себе такого вопроса? Кто из нас его себе не задавал уже с весны.. Так что на самом деле перед нами, желанный свет в конце тоннеля или зловонная общая яма, что вы думаете, только честно?

   И добавил резче:
 -  Или вы не знаете, что в революции заходят далеко тогда... когда не знают, куда идут?

   Собравшись с мыслями, Норбер решился ответить:
- Если перед нами хоть один шанс на победу, один из ста, значит стоит бороться до конца... мы не смеем бросить свой пост, устраниться и сложить руки, предоставив действовать врагу...сейчас не время для рефлексии и гордого затворничества "в башне из слоновой кости"... Если всё иначе, если Революция гибнет… наша дальнейшая жизнь теряет всякий смысл…

   Горькая усмешка скользнула по тонким губам Неподкупного:
- Вы правы, но рассуждаете, как верный присяге и долгу солдат, который верит, что командир всегда знает точный маршрут… а его дело лишь драться насмерть. А что делать командиру? Его положение  куда сложнее и ответственности неизмеримо больше.. и как невыносимо она тяжела… Смысл жизни человека... революционера...республиканца... нашей жизни.. в чем он по-вашему?

   Куаньяр задумчиво облизнул сухие губы и медленно произнес:

- Вам не кажется, что древняя китайская поговорка о смысле жизни   не подходит людям Века Просвещения? Особенно не подходит она французскому республиканцу, якобинцу..
  Вспомним эту китайскую поговорку: родить сына, построить дом и вырастить сад…

  Дом и сад подразумевают материальный, физический комфорт и ни что иное, а  сын, то есть ребенок символизируют сам процесс размножения.
  Разве человек, мыслящее существо, наделенное душой, разумом и талантами приходит в этот мир для того, чтобы  руководствоваться исключительно материальным обустройством своего быта, половым влечением и размножением?
  Это может быть смыслом существования разве для животных или для наших аристократов.  Что может дать миру и себе подобным, свинья или собака, а также герцог или принц?.. Ровно ничего, они способны только жрать,  развлекаться,  делать детенышей, но разве мыслимо опустить смысл человеческой жизни до животного воспроизводства?   

  Нет, настоящий человек  должен реализоваться в этом мире именно как мыслящее существо с душой, разумом и своими, особенными талантами на пользу окружающим и обществу и это, прежде всего. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, у каждого человека в этом мире эта миссия индивидуальная, своя...

  Все мы, люди, для чего-то нужны и не бывает людей никчемных, бездарных, ненужных...Но есть масса тех, кто так и не нашел своего места и не осознал своей миссии и это самое скверное...

  Я думаю, человек не может быть просто живым организмом, просто самцом... замкнутым на личных проблемах и шкурных житейских переживаниях, на быте и хозяйстве, деторождении и любовных похождениях..  чуждым всякой интеллектуальной и общественной жизни. Этот  равнодушный овощ  без пяти минут враг общества...

   И главное...
   Что же такое французский революционер... якобинец? Это идейный крестоносец.
   Он точно знает для чего нужна его жизнь и в чем его долг.  Это знание помогает человеку пережить всё, что не в состоянии взвалить на себя другой,лишенный идеи и внутреннего стержня, личную неустроенность, материальные трудности, самую угрозу жизни.
   Такой человек должен быть внутренне готов встретить враждебное непонимание невежественных людей,  должен быть готов к несправедливости, к жестокости идейных противников...
   
   Должен быть готов стать терпеливым добрым учителем для простого человека, брата и не должен бояться стать суровым воином, ...а когда нужно, то и палачом перед лицом фанатичных защитников старого мира.

   В чем смысл нашей жизни? Нам выпал титанический труд поднять цивилизацию на новый уровень развития, создать новый мир, крайне суровый только в час выживания и установления, но гуманный в своей основе...
 
    Каков итог? Пожалуйте. Думаю, каждый из нас на своем месте и делает то, что должен сделать и не сможет быть другим, не изменив себе...
   
    Усталые зелёные глаза сверкнули мягко и насмешливо:

-  А вы не только революционер, вы еще и философ..Вы говорили, что росли в бедной семье, но ничуть не похожи на малограмотного человека..
   Норбер вытер пот со лба и кивнул:
-  Я действительно вырос в бедной семье.. сын сапожника..как в народной песне: «Я санкюлот, горжусь тем я, назло любимцам короля», но мы с братом учились..   не в университете конечно, увы, откуда такие деньги у отца?  Учились самостоятельно, по внутренней потребности,   физический труд никогда не приносил мне чувства   внутреннего удовлетворения.
    Я никогда не мог смириться с окружающей нищетой, безысходностью и униженностью, меня возмущала унылая пассивность,  фатализм,  примитивность потребностей и узость жизненных интересов окружавших меня людей, соседей и даже родственников ..  уже подростком я знал твердо, я так жить не буду..Я был безмерно рад, когда наш нотариус Дюбуа, отец моего друга, взял меня к себе в контору учиться..
    И еще раз повторю то, что уже говорил. Человек мыслящее существо и работать должен, прежде всего интеллект, а не одни мускулы, как у рабочей лошади..
    Преступно использовать миллионы людей только как мускульную массу, сколько талантов гаснет в безграмотном народе, люди так никогда и не узнают, кем они должны были быть и могли бы стать, если бы им дали доступ к образованию, дали шанс проявить свои лучшие, сильные качества.  Наконец, разве Руссо или Вольтер дворянского происхождения?
    Никто и никогда не убедит меня, что в мире есть такие никчемные люди, которые действительно  годятся только на роли прислуги, землекопов или  посудомоек. Нет такого призвания для души человеческой, как мыть полы или вывозить навоз! Хоть и невозможно поспорить с тем фактом.. что это тоже нужно делать… Но к такой  примитивной и низкоплачиваемой работе принуждает человека только самая беспросветная нужда и ни что иное…
    Мой старший брат подростком трудился на строительстве Пикардийского канала.. по 16 часов в сутки.. в холоде и грязи, вечно голодный как собака..и настолько же всеми презираемый..  Любой труд почетен? Увы, это не так, пока такого понятия, как статус, к сожалению, никто не отменял, разве одинаковое в обществе отношение к нотариусу и рабочему? Равное уважение?..Но простите, кажется я увлекся, мне эта тема небезразлична…

  Внимательно слушавший его Робеспьер спокойно кивнул:
- Всё это безусловно интересно и все таки… Насчет судеб нашей Революции.. что вы об этом думаете?  То кажется, еще чуть, немного терпения, суровой непреклонности и усилий.. вот же он, свет в конце туннеля. Но... может это жестокое заблуждение и это… тот свет?
    Помолчав с минуту, показал Куаньяру на бумаги, лежащие на столе:

-Один из депутатов, некто Энгран, то ли трусливый, то ли действительно честный человек, сообщил, что его коллега Лекуантр готовил против меня заговор и уже набрал сообщников, он предлагал убить меня прямо на очередном заседании Конвента.. Это произошло еще весной...

-  Неужели это не имело никаких последствий.. для Лекуантра и его сообщников, разумеется?- помрачнел Куаньяр.

     Робеспьер мрачно и насмешливо отмахнулся:
- А сами как думаете? Разумеется нет, коллеги из Комитета пустили дело на самотек, объявив Лекуантра «сумасшедшим маньяком и не более», однако «сумасшедший» до сих пор заседает в Конвенте и злоумышляет далее...

- Дело не было передано в Трибунал, вы не настояли?! - Норбер сказал это по инерции и тут же пожалел об этом.

    Насмешливая усмешка стала иронической и  грустной:
-Неужели и вы туда же? Всё время забываю, что всё в моих руках, и я «диктатор-самодержец», решающий судьбы одним росчерком    пера…Страшнее иное… - Робеспьер умолк, меряя Куаньяра испытующим взглядом, и нервно облизнул губы, решившись на необычную откровенность: «Разумом – не сердцем, я уже начинаю сомневаться в реальности той Республики добродетели, которую намеревался создать…

   Лишь на секунды он позволил себе этот всплеск эмоций, тонкое бледное лицо снова стало спокойным и бесстрастным.
- Забудьте мои слова. Это лишь минутная слабость. Человек смертен, но Идеи вечны, ими жив Бог. В этом вся правда…

    Но усталость и душевная боль в расширенных зрачках парализовали Норбера липким ужасом. Он был потрясен до глубины души, и, протестующе сжал руки в кулаки, будто защищаясь…

    Он, в обычном своем состоянии холодный и мало-эмоциональный, эти идеи воспринимал не только как политическую концепцию умом,  но отчасти  и сердцем, как религию, поэтому сейчас чувствовал себя, как искренне верующий человек, которому священник признался, что усомнился в существовании Бога… 

     Домой Куаньяр шёл в совершенно особом расположении духа, не разбирая дороги, тот Робеспьер, каким он увидел его здесь, почти ничем не напоминал знаменитого и грозного трибуна Конвента…

     Но важнее другое, реальный и живой, Неподкупный стал ему ещё ближе. «Не идол и не просто Учитель, но друг и брат. Я делил с тобой славу,   хочу разделить и твою судьбу»…

     Только сейчас он осознал до конца, что так сильно привязало его к Неподкупному, он вспомнил ту сумбурную характеристику, которую Дюбуа дал ему самому еще в 92 году: «Редкий сплав мечтательной души и безупречной логики, скрытые под маской холодного бесстрастия…»

     Что там еще говорил обо мне Дюбуа? А, вот. Судьба таких людей печальна, почти никто не понимает их правильно…Верно.  Таких  проще понять умом , поэтому люди  живущие  преимущественно сердцем и чувством, считают вас холодными и  жестокими и неспособными на живые спонтанные эмоции в принципе!» То есть, Максимильен  человек близкий  не только по идеям, но по темпераменту и духу? Пожалуй, что так…

    «Холодный ум, горячее  сердце и… чистые руки?» Да. И это так…

    Свое отношение к Неподкупному он не мог изменить в худшую сторону, что ж, если всё так плохо, значит он нужен и ему и другим товарищам как никогда…
    А теперь дело. Немедленно забрать из тюрьмы де Бресси. Времени больше нет.