Сказание о пирогах

     Уже за..., впрочем, это не так важно, а важно то, что самый жирный и сладкий кусок жизненного пирога съеден безвозвратно, оставшаяся же часть слегка почерствела и обветрилась. Правда, не всегда он был сладким, попадалось и кислое, и горькое, а чаще - пресное, безвкусное. Иногда приходилось голодать, не ощущая никаких желаний и ни к чему не стремясь, но зато пирог не расходовался и оставался цел. Время от времени попадалась забродившая вишня, опьяняя и веселя, а после оставляя мучительное похмелье, или медные копейки, ломающие зубы, зато дающие надежды на призрачное и ускользающее. Попадались и ягоды малины. Другой раз их было много, а чаще не было совсем, которые пьянили больше вишни, отшибая мозг и повергая в сладостную истому. Однажды даже попался галлюциногенный гриб, и я долго витал и странствовал в пекарских валгаллах, видя и ощущая необычайное, яркое, невообразимое. Изредка съедал лишнего, и подкатывала тошнота, и наступало отвращение к дальнейшему поеданию (прошу не путать с голодом). Временами съедал по неопытности или из жадности протухшие куски и долго болел, но пирог всё не кончался, и всё продолжалось.
 
     Есть, конечно, и другие пироги в этой трансцендентной пекарне: и больше, и толще, и вкуснее, и сочнее, и красивее; есть белые, есть жёлтые, есть коричневые - все разные, с разными вкусами и начинками. Впрочем, мне всё-таки милее свой пирог, как говорится: "Своя начинка ближе к тесту". Только вот в чём незадача: директор пекарни выдаёт только по одному, в одни руки, и только на своё усмотрение, ну а там  - как повезёт. Его не подкупишь, не уговоришь, не обманешь, он очень мудрый и справедливый. Конечно, многие вкусили от моего пирога, но мне не было жалко, ведь надо делиться, иначе мне никто не дал бы откусить от своего, да и вообще - это так приятно, когда от тебя откусывают. Однако, есть один особый пирог, как учили главные пекари, даже у самого директора пекарни, и этот пирог: самый вкусный, самый необыкновенный, самый непостижимый, и кто вкусит от этого пирога, никогда не съест свой, вот только вкусить от него удаётся далеко не всем.

      Часто два пирога, чуть только поспев, начинали испытывать симпатию друг к другу, а после уже и не могли жить друг без друга, и тогда директор пекарни одаривал их третьим пирогом, в знак своего благоволения, и расположения, завещая заботиться и опекать это новоиспечённое тесто.
 
     Порой, особо одухотворённые пироги собирались в больших и светлых пекарнях, где главные пекари рассказывали им о том, зачем нужны пироги, и что их ждёт после того, как пирог будет съеден, и как сделать так, чтобы свой пирог никогда не закончился. Получалось, что те пироги, которые больше других раздаривали себя тем пирогам, у которых по ряду причин: размер, вкус и годность - были так себе, становились более любимы и опекаемы директором пекарни, и он тогда делал так, что у этих пирогов - раздаривателей никогда не кончалось содержимое, и они становились вечными пирогами, самыми вкусными и сочными; вот только таких жертвователей было немного. Ещё была одна возможность стать вечным пирогом, всё время слушая и подчиняясь тому, что повелевал директор пекарни. Существовали и другие способы никогда не съесть свой пирог, но первые два были самые главные.

      А те пироги, которые не внимали директору пекарни, жили и ели свой пирог, как хотели, мало с кем делясь, и это их своеволие приводило к тому, что мало кто из них доедал свой пирог до конца, поскольку тот обычно засыхал и черствел раньше времени, или ещё вдобавок покрывался плесенью и становился не пригодным для поедания. В результате такие пироги выкидывались в большую помойку, откуда их помощники директора пекарни вытаскивали и закупоривали в специальные хранилища-саркофаги для особо вредных отходов, на бессрочное хранение.
                Виталий Сирин
                декабрь 2015г