Третий

- Фамилия, имя, отчество…
- Кирсанов Игорь Анатольевич…
- Год рождения.
- Семьдесят пятый.
- Род занятий.
- В смысле? Не понял…
- В смысле, чем занимаешься. Работаешь, учишься?
- Учусь.
- Место учёбы.
- Вечерняя школа номер десять.
- Вечерняя? Это по вечерам и не каждый день, верно?
- Да.
- А остальное время, чем занимаешься. В «гортопе» трудишься?
- Это как?
- Город топчешь? – Костя улыбается, порадовавшись уместно вставленной шутке.
- В смысле? - Плюгавый пацан напротив, таращит огромные серые глаза и никак не реагирует на юмор следователя.
«Тупой как пробка» - думает Костя и продолжает.
- В смысле «балду кружишь»?
- Я Вас не понимаю… - пацан, в недоумении хлопает огромными глазами.
- Да ладно тебе, я же на вашей фене изъясняюсь, хорош горбатого лепить…
 В последнее время Костя увлёкся изучением тюремного жаргона: «блатной фени». Свои знания он черпает из литературы и фильмов, которая изобилует этим жанром. Как отличник учёбы и лучший студент на курсе он знает, что лучший способ влезть в душу уголовника – это говорить с ним на одном языке. Так же он отлично знает шесть правил Глеба Жеглова и постоянно держит их в голове. Глеб Жеглов не просто любимый герой, а кумир, эталон для подражания, которому он неотступно следует.
Паренёк недоуменно пожимает плечами. Весь его вид говорит о том, что он смертельно напуган. Маленький кучерявый одетый в застиранный свитер и зелёную куртку больше похожую на фуфайку он выглядит жалким и растерянным.
«Придуривается, но напуган сильно, видимо не ожидал, что его так быстро сцапают. - Костя буравит парня оценивающим взглядом, как будто просвечивает рентгеном. – Этого я кольну. Не пройдёт и часа, на столе будет лежать явка с повинной».
- Ладно, проехали. Не хочешь по-свойски, будем разговаривать на сухом официальном языке протокола. – Костя берёт ручку и придвигает к себе листок. – Как давно знаете Рымаря Сергея и Косолапова Владимира?
Услышав знакомые имена, паренёк не может скрыть улыбки.
- Вовку с первого класса знаю, а с Серёгой год назад познакомились.
- То есть вы близкие друзья?
- Мы просто друзья. Что значит близкие?
- Людей, которые постоянно держатся вместе, имеют общие интересы, называют близкими друзьями.
- Тогда нет.
- Что нет?
- Мы с ними не близкие друзья, мы просто знакомые, а то так получается, что у меня полгорода близких друзей.
- Хм…- Костя достаёт листок из бумажной папки с верёвочными тесёмками и делает вид, что внимательно его изучает. – А вот они называют тебя своим близким другом. Ты значит отказываешься сейчас от них? Как то это не по пацански…
- У всех разные понятия о дружбе. Запишите просто, что я с ними знаком.
- Как скажешь, могу записать и так, хотя общей картины это не меняет. – Костя делает запись в протоколе.
«Ах ты так? Ну ладно, зайдём с другой стороны».
- А на чем основывается ваше знакомство
- Не понял… - парень опять пожимает плечами.
- Чё то ты непонятливый какой-то. На почве чего Вы познакомились? Гуляете вместе, вино пьёте, в карты играете? – В голосе Кости сквозит раздражение.
- Я же говорю, с Вовой мы учились в одном классе, а с Серёгой так, в футбол иногда играем.
- В футбол говоришь? – Костя с усмешкой смотрит в глаза пареньку и вдруг замечает, что тот не отводит взгляда. «А ты не такой уж простачок, каким кажешься. Поиграть со мной хочешь? Ну что ж, давай поиграем».
- Когда Вы в последний раз видели Рымаря и Косолапова? Только точно, дата и время.
- В последний? – паренёк чешет голову, - шестого или седьмого ноября, точно не помню.
- Это было два дня назад, и ты не помнишь точно? – наигранно удивляется Костя.
- Я много людей за день встречаю, поэтому и не помню.
- Хорошо, при каких обстоятельствах вы встречались?
- Да я не помню точно, так поболтали во дворе и разошлись.
- О чём болтали?
- Да не помню, так ни о чём, как обычно про жизнь, про учёбу, про девчонок…
- Про футбол, - продолжает Костя, вторя пареньку и участливо кивая головой.
- Да, про футбол, - оживился паренёк.
-  Я вижу, у тебя с памятью серьёзные проблемы. Наверное,  травки много куришь? Ты знаешь, что она на головной мозг сильно влияет?
- Нет, - коротко отвечает кудрявый.
- Так вот знай!
- Я не курю травку.
- Ладно, это не суть важно, сейчас я немного освежу твою память и если уж мы заговорили про футбол, то через два часа «Зенит» со «Спартаком» играют, а я тут клещами из тебя вытягиваю. – Он снова шарит в папке перекладывая листочки, пока не натыкается на нужный.
- Седьмого ноября в одиннадцать часов утра, во дворе дома сто девяносто пять, что по улице Республики ты встретил Рымаря и Косолапова. Так?
- Может быть. Вроде…
- Примерно час Вы где-то болтались, а в районе двенадцати зашли в кафе пельменную, что на улице Тульской. – Говоря это себе под нос, Костя записывает свои же слова в протокол. – В пельменной Вы распили…
- Нет! – перебивает паренёк.
- Что нет? – Ручка зависает в сантиметре от бумаги.
- Я не был ни в какой пельменной.
Костя неприязненно морщится, словно почувствовав сильную головную боль. «Ах ты шкет, сразу же в этом месте свинтить хочешь? Нет уж, я тебя верну туда, где ты должен быть, иначе мы с тобой долго провозимся». Он поднимает глаза на подозреваемого, и, начинает говорить, отбивая дробь, обратным концом ручки по столу.
- Слушай, Игорь. Я тебе не советую сейчас тратить своё и моё время на пустую болтовню, тем более, ты должен знать, чем чревата дача ложных показаний. Сейчас я говорю тебе факты, подтверждённые показаниями многочисленных свидетелей, а твоя задача просто подтвердить их и восполнить некоторые пробелы.
«Давить, давить! Давить сейчас именно в этом месте, иначе придётся идти по более длинному пути»
- Если я где-то буду ошибаться в количестве выпитого, или времени совершения тех или иных манипуляций, ты можешь меня поправить. Касаемо всего остального, эти твои «не был», «не знаю» только усложнят наше с тобой общение. Договорились? – Костя широко улыбается, пользуясь первым правилом Жеглова, и наклоняется к протоколу, готовясь записывать. Сейчас он собран и сосредоточен, готовясь прижать противника к канатам. Напрасно тот пытается уйти в сторону, этим он только оттягивает свой конец. Прижать к канатам и уже не спеша со смаком нанести парочку болезненных ударов по печени, а потом нокаутировать его одним мощным хуком.
 - Но я не был в пельменной, – упрямый недомерок заставляет Костю швырнуть ручку на стол.
- Ты так и не понял…- Костя нервными движениями распечатывает пачку LM, долго не может вытащить сигарету, наконец, достав, прикуривает от спички.
- Я вижу, не хочешь ты по-хорошему, - он выпускает первую порцию густого дыма и тот облаком зависает в свете лампы.  – Делаю скидку на то, что ты немного туго въезжаешь, и попробую объяснить тебе ещё раз. То, что ты был в месте со своими подельниками в момент совершения преступления, является фактом практически доказанным, не хватает только некоторых мелочей. Сейчас вопрос состоит только в том, будешь ты сотрудничать со следствием, или нет, и от этого существенно будет зависеть определение степени твоей вины.
«Да, хотелось сделать красиво, но видимо придётся выкладывать всех козырей».
Он в очередной раз лезет в папку, в которой долго шелестит бумагами, пока не находит той, что ему нужна.
- Сейчас я вкратце изложу тебе суть дела, хотя ты лучше меня всё знаешь. – Сжимая в зубах сигарету, он читает заготовленный протокол, который пацанчик по плану должен был просто подмахнуть.
- Седьмого ноября сего года в двенадцать часов  Рымарь Сергей, Косолапов Владимир и Кирсанов Игорь зашли в кафе «Пельменная» что по улице Тульской. В пельменной компания распивала спиртные напитки. В два часа дня, собираясь выходить из кафе, они заметили открытую дверь в подсобное помещение. Руководствуясь корыстными побуждениями Рымарь, Косолапов и Кирсанов проникли в подсобное помещение, а через него в кабинет директора кафе. В ящике письменного стола они обнаружили сумму в тридцать тысяч рублей, которую похитили. На выходе они были замечены работницей кафе Захаровой Марией Васильевной, показания которой зафиксированы и приложены к делу. Она пыталась остановить их криком «Стойте, сейчас вызову милицию», но троица не послушала её и попыталась скрыться. Выбегающие из кафе люди и кричащая им вслед женщина были замечены из патрульной машины, которая в это время проезжала мимо кафе. Сотрудники милиции лейтенант Шкитко и старший сержант Ивлев вышли из машины и спросили у женщины, что случилось, на что она ответила, что эти трое совершили кражу. Шкитко и Ивлев погнались за злоумышленниками. Во дворе дома 17 они задержали Рымаря и Косолапова, третьему удалось скрыться.
- Ну что, знакомая история? – Костя поднимает глаза на парнишку.
- Интересная. А кто её написал?
Глупый с первого взгляда вопрос ставит Костю в тупик.
- Кто написал? Это официальная бумага… Составлена на основании показаний…
- Но её же кто-то написал?
- Ну, допустим. Я написал. И что?
- А меня… моё имя вы зачем туда вписали? Вам свидетели так и говорили, что там был Игорь Кирсанов?
- Слушай,  давай договоримся. Вопросы здесь задаю я, – наконец нашёлся Костя.
Парень пожимает плечами, что означает «Как скажете».
- Вы подтверждаете эти показания? – задавая этот вопрос, Костя уже заранее знает ответ на него.
- А чьи показания я должен подтвердить?
Костя начинает закипать. Обхватив двумя руками лоб, он смотрит в стол и говорит, растягивая фразы.
- Ещё раз прошу не отвечать вопросом на вопрос. Отвечайте односложно «да» или «нет».
- Нет. Здесь нет никаких показаний.
«В этом месте я должен ткнуть ему в рыло показаниями Косолапова и Рымаря, которые они собственноручно подписали. Это было бы круто. Вот только нет этих показаний. И здесь он меня раскусил. Да, похоже футбол я сегодня не посмотрю».
Костя кладёт перед собой стопку чистых разлинованных листов.
- Начинаем сначала. Итак, сейчас ты поминутно рассказываешь мне, как ты провёл седьмое ноября, с момента, когда открыл глаза в постели. «Дать бы тебе леща, чтобы ты разговорился, да нельзя.  Малолетка, да пока ещё только свидетель. Пока!», – эту фразу Костя произнёс про себя, ожидая пока малолетка заговорит.
- Это будет сложно, я же на часы не смотрю каждую минуту, да у меня их и нет.
- А ты постарайся, от этого твоя судьба зависит.
- Се-едьмое ноября-я…- задумчиво замычал пацан  вороша пятернёй густые кудри. – Проснулся я в восемь…может в девять…или в десять…- он напряжённо кусает губы и смотрит в окно. – Обычно мать меня в семь тридцать будит, но я встаю не сразу, где-нибудь около восьми, и то если она успеет меня растрясти, пока на работу не убежит. А если убежит, могу и до девяти прокемарить.  Седьмого же у нас праздник? – Кудрявый поднимает вопросительный взгляд на Костю, но тут же продолжает. – В праздники и выходные я могу и до одиннадцати батонить…
- Ладно, запишем, что ты встал в одиннадцать…- Костя начинает писать.
- Нет, я же не сказал, что точно в одиннадцать. Я мог встать и в девять и в десять. Я сказал только, что могу проспать до одиннадцати.
- Чё ты мне мозги крутишь? – говорит Костя сквозь сжатые губы. – Запишем, что ты встал в одиннадцать, это не так важно.
- Как не важно? Вы же сами сказали с точностью до минуты.
- Ты же у нас не помнишь ни хера, что прикажешь писать? Ладно сделаем скидку на твою амнезию вследствие переизбытка гормонов. Давай, поехали дальше…
- Дальше, встал, пошёл в тулет, поссал…это примерно одну минуту занимает. Так долго из-за того, что с утра стоит. Ну сами понимаете…
- Давай дальше, - цедит Костя сквозь зубы.
- Потом умылся, почистил зубы…- кудрявый говорит медленно, словно в мыслях проделывает все манипуляции о которых рассказывает. – Это три минуты. Отец говорит, что нужно чистить зубы не менее пяти минут, но меня больше чем на три не хватает...Потом завтракал, чай там, яишенку мать сделала. Это ещё пятнадцать минут. Потом по телику «Утреннююю почту смотрел», там ещё эти пели, как его ту-ру-ру-ру, ту-ру-ру-ту-ту – кудрявый  напевает мелодию, мотив которой Костя не может уловить, да и не хочет. Ему сейчас не до этого.  Он начинает закипать, словно раскалённый чайник из сопла которого вот-вот раздастся пронзительный свист.
- «Европа» точно…так эта группа называется,- вспомнил кудрявый и чему то обрадовался. – А вы почему не записываете, товарищ следователь?
- Так! – Костя хочет ударить пятернёй по столу, но в последний момент придерживает гневный порыв и мягко опускает ладонь на стекло. – Давай пропустим все эти завтраки, утренние стояки, вместе с почтами и перенесёмся туда, где ты встретился со своими друзьями.
- Сами же говорили, всё подробно, по минутам, и даже не записываете…- обижается кудрявый.
- Не до такой степени подробно. Сколько времени ты ссал и что ел на завтрак следствие мало интересует.  Давай фокусироваться только на важных фактах, в частности на вашем разговоре с друзьями Рымарем и как его там…Косолаповым.
- А если не так подробно, то я Вам до этого всё рассказал. Могу ещё раз повторить…
Костя еле сдерживается, чтобы не дать звонкого леща наглому шкету. Он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, как их учили на уроках психологии, непослушными руками достаёт из пачки сигарету, закуривает и со всего маха трясёт спичкой, словно тушит пылающий факел.
- Хорошо…- его голос враз сел и похож на шёпот. Он кряхтит, прочищая горло, и продолжает восстановившимся звонким голосом.
- Хорошо, давай так…- Он переворачивает листок чистой стороной вверх. – Одиннадцать часов, - ты выходишь из дома. – Он делает пометку в верхней части листа. – В одиннадцать пятнадцать ты встречаешь Рымаря и Косолапова. – Он ставит пометку ниже первой… Болтали вы минут пятнадцать, судя по твоим показаниям, значит запишем так…в одиннадцать тридцать вы пошли…
Костя сверкает розовыми белками глаз на кудрявого.
- Вот с этого места начинай рассказывать подробно, кто и куда из вашей троицы направился.
- А можно закурить? – вдруг спрашивает малолетний наглец.
- Нет! – отрезает Костя.
- Почему?
- Потому что у меня маленькая зарплата. Мне не доплачивают компенсацию за расстрелянные сигареты.
- А я и не прошу ваших сигарет. Я просто спросил, можно ли мне закурить?
- Свои, пожалуйста…- Костя нервно машет рукой.
Кудрявый достаёт из бокового кармана своей фуфайки пачку «Кэмэла» и прикуривает от бензиновой зажигалки.
- Кучеряво живёшь, - улыбается Костя.- Не работаешь, а «Кэмэл» куришь.
- Так я и сам кучерявый, - широко улыбается кудрявый, выдыхая густой ароматный дым. – Это я у бати взял, он из-за границы привёз. Настоящие немецкие. Хотите? – он протягивает Косте открытую пачку.
- Не откажусь, - Костя вытаскивает сигарету и прикуривает. – Но ты не отвлекайся, отвечай на мой вопрос…
- А…кто куда пошёл? Так я не знаю, куда они пошли, а я пошёл в общагу к девчонкам.
- Название общежития, номер комнаты, фамилии девчонок…- Костя быстро пишет, зажав сигарету в уголке рта.
- Общежитие «Сибирячка» - то, которое на Геологоразведчиков. Комната, вроде четыреста вторая…
- Вроде? – Костя поднимает голову. – Ты что там, в первый раз?
- Да нет, у меня на цифры память плохая, вот и математичка…
- Стоп! – отрезает Костя. - Твоя математичка меня не интересует, а голову всё таки проверь…Итак, «Сибирячка», комната четыреста два. Фамилия девчонки, у которой ты был…
- Я не знаю фамилию, только имя. Танюха её зовут.
- Встречаешься с бабой и не знаешь её фамилию? – Костя недоверчиво морщится.
- Да не сказать, что я с ней прям встречаюсь, так в гости зашёл…
- Чай пили? – тряся головой, улыбается Костя.
- Да, чай с оладушками. Она кстати очень вкусные делает, а со сметанкой так вообще…
- До скольки ты у неё чай пил? – перебивает Костя.
- Так до утра…
Костя присвистывает, и с улыбкой заглядывает в глаза кудрявого.
- До утра чаи гоняли?
- Ну а чё?
- Ты хочешь сказать, что с утра седьмого, до утра восьмого пил чай в четыреста второй комнате? Это может кто-нибудь подтвердить, кроме твоей подруги?
- Да не подруга она мне, так знакомая. И не с утра я у неё был, а с пяти вечера…
- Та-ак, а это уже интересно! – Костя наклоняется через стол к кудрявому и задушевно шепчет. – Ты же сказал, что сразу в общагу направился.
- Ну да, - кудрявый чешет затылок. – Только я сначала в другой комнате был…
- Слушай, хорош горбатого лепить...- глаза Кости наливаются кровью. – В одной, в другой, ты чё на лавочке с пацанами базаришь, или на допросе находишься? Я тебя сейчас в камеру определю, чтобы память твою освежить.
- За что в камеру, товарищ следователь? – кудрявый затравленно смотрит на Костю. – Я же вам чистую правду говорю. Сначала я был в триста восемнадцатой у Лены, а ближе к вечеру ушёл к Танюхе…
- Ты смотри! Упоминание о камере здорово осветляет твои мозги. Вот уже Лена появилась, глядишь скоро весь свой гарем вспомнишь.- Костя, нахмурившись, наклоняется к листку, словно школьник, приготовившийся к очень серьёзному диктанту. – Давай имена всех, кто может подтвердить, что ты был в этой общаге с одиннадцати утра седьмого, до утра восьмого…постарайся назвать, кого-то, кроме твоих поебушек. Они всё таки заинтересованные лица.
- В чём они заинтересованы? – пожимает плечами кудрявый.
- В том, чтобы тебя выгородить. Хватит тупить! – Костя, наклонившись к листку, продолжает держать ручку на старте.
- Если считать заинтересованными всех девчонок, с которыми я мутил…
- Ты не слишком то себя переоценивай, Дон Жуан ***в! – презрительно фыркает Костя. – Мы в любом случае допросим всех и Танюху и Ленку и Валюху и вахтёра…
Костя улыбается внезапно пришедшей мысли.
- Вахтёр ведь должен подтвердить, когда ты зашёл и когда вышел? - он направляет ручку на кудрявого, словно фехтовальщик, который намеревается сделать укол шпагой.
- То, что я вышел с утра восьмого она точно подтвердит, а вот когда зашёл….- кудрявый скептически морщится.
- Что значит, когда вышел? Вахтёр как раз таки регистрирует всех, кто заходит в общежитие. Те, кто выходит его уже мало должны интересовать. Да и как ты мог выйти из общаги, не заходя в неё?
- То, что она помнит, как я выходил, это точно. Мы с ней ругались. Точнее, она на меня орала, как раз по поводу того, как я туда зашёл…
- Ну и как же?
- Так же, как и обычно. По пожарной лестнице до общего балкона, а там уже можно попасть вовнутрь. Вы ж сами понимаете, товарищ следователь, общага женская и лиц мужского пола там не особо жалуют.
- То есть так и запишем, - Костя снова усердно принялся за писанину, - незаконно проник в женское общежитие…
- Почему незаконно, товарищ следователь! – Кудрявый тяжело вздыхает. – Незаконно, это когда хочешь совершить что-нибудь плохое, противоправное. Например, незаконно проник в помещение с целью грабежа…а здесь вы что напишете? Незаконно проник в женское общежитие, чтобы доставить девушкам удовольствие?
- Знаешь, ты не очень то выёбывайся! Ты так себе ловелас, – морщится Костя. - А вот насчёт незаконных проникновений похоже ты специалист.
- Это вы о чём сейчас, товарищ следователь?
- Продолжаем! – Костя будто не замечает вопроса кудрявого. – Итак,  в одиннадцать тридцать ты по пожарной лестнице проник в общежитие. Дальше…
- К чему такая точность, товарищ следователь? Я же сказал, что точного времени не знаю. Выходной был и…
- Дальше! – орёт Костя, в очередной раз перебивая нудного сопляка. – Ты пошёл в комнату триста семнадцать, так?
- Нет, в комнату триста восемнадцать, я же вам…
- Я помню, что ты мне говорил, - снова орёт Костя. – У меня хорошая память, хотел проверить твою.  Оказывается ты тоже всё помнишь, когда надо.
Кудрявый моргает огромными глазами, как ребёнок, на которого ни за что ни  про что наорал взрослый дядька.
- Ты пошёл в комнату триста восемнадцать, где проживает твоя подруга по имени Светлана. – Костя немного успокоившись понижает тон. Он продолжает записывать, словно сам себе читает диктант. – Фамилию ты конечно не помнишь.
- Да не подруга она мне…нет, конечно, зачем мне их фамилии.
- Что вы там делали и до какого времени ты там находился?
- Так чай пили…- с улыбкой разводит руками кудрявый.
- Чай! – Костя  подпирает ладошкой щёку, словно тётка, готовящаяся выслушать задушевные откровения подружки. – Я смотрю, ты у нас сильно чай любишь пить. Просто чаеман какой-то.
- Ну а чё ещё пить? Я и кофе люблю, но кофе мало у кого есть. Да и стоит оно…
- Во сколько ты от неё вышел? – Костя снова склоняется над листком приготовившись записывать.
- Так я же говорил, в пять…
- В семна-дцать но-оль но-ль, - мычит Костя. В тишине слышно, как ручка с нажимом скребёт бумагу. Дописав, Костя кладёт ручку на стол и снова поднимает глаза на кудрявого.
- Надеюсь, ты понимаешь, что все лица, указанные тобой в протоколе, будут допрошены. Если понадобится, сделаем очные ставки. Если твои показания не совпадут с показаниями свидетелей, то срок твой добавится на несколько годков, за то, что врёшь следствию. Понимаешь?
Костя надолго задерживает взгляд,  глядя в упор в серые глаза кудрявого.
- А если даже не совпадут? Почему именно мои показания будут считаться недостоверными? – не отводя взгляда, говорит кудрявый.
- Да потому, что ты подозреваешься в совершении преступления, и речь идёт о твоём алиби. А ты в чём-то сомневаешься? Если ты сказал правду, какие проблемы будут у твоих подружек, чтобы всё подтвердить?
- Танюха подтвердит точно…
- Меня больше вторая интересует и вахтёр…
- На счёт вахтёра я вам уже сказал, а что касается Светки, то она может и не подтвердить…
Костя чувствует, как изнутри поднимается тёплая волна. Вот он момент триумфа. Он, широко улыбаясь, наклоняется через стол к кудрявому.
- Так показания Светки и вахтёра являются для тебя ключевыми. – Он расслабленно отваливается на спинку стула. – Слушай, может хватит мне мозги ****ь? Я сейчас позвоню ребятам, чтобы тебе там камеру приготовили. Извини, одиночек сейчас нет, а вот соседей хороших я тебе обещаю…
- Опять вы меня камерой пугаете, товарищ следователь! – К разочарованию Кости кудрявый нисколько не испугался. – За что вы меня закрыть собираетесь? Вы меня что, с поличным взяли? А бабы эти…кто знает, что у них на уме. Светка эта между прочем замужем. Вы думаете, она захочет давать официальные показания, что проводила день с хахалем?
- Так это не мои проблемы! – шипит Костя, снова готовый сорваться. – Если не подтвердит, значит ты попал.
- Это как раз ваши проблемы. Почему я должен искать себе свидетелей? Я ни в чём не виноват! Вы меня обвиняете, вот и доказывайте!
- Да тут же всё ясно как день! Трое шкетов обносят кафешку, двух принимают, а третий сваливает, и этот «третий» не может доказать, что его не было в той компании!
- А почему этот «третий» должен что-то доказывать? С чего вы взяли, что именно этот «третий» а не кто-нибудь другой там был? Что, есть кто-то, кто сказал, что там был Игорь Кирсанов? – Кудрявый заметно разошёлся, так что Костя с удивлением обнаружил, что он не успевает вставить даже слова в этот красноречивый монолог.
- Если бы кто-то показал именно на меня, Вы бы давно меня закрыли. Но всё это только ваши догадки. Сейчас ведь не тридцать седьмой год, чтобы человека просто так от фонаря закрывать. Вы и пацанов то закрыли , не имея никаких доказательств. Что при них бабки обнаружили, или кто-то видел, что они брали деньги и засовывали их в карманы? С чего вы вообще взяли, что они там были, эти бабки? Сколько вы говорите? Тридцать штук? Откуда такая сумма у директора, это что, выручка? Тогда пусть чеками подтвердят.
Костя слушает и понимает, что всё, что говорит этот малолетка, обнажает все дыры, огрехи в этом деле, известные ему с самого начала. Этот кудрявый шкет и должен был стать той затычкой, которая устранит течь. Но всё пошло не по плану. Затычка оказалась слишком продуманной.
Вся беда в том, что денег у Косолапова и Рымаря обнаружено не было. Если они их не скинули, значит их утащил третий. Этот «третий» прекрасно знает, что денег нет, а значит нет и состава преступления. Этот «третий» знает, что весь персонал кафе в тот злополучный день отмечал праздник, закрывшись в подсобке. Все они были пьяные и им было плевать на троих посетителей, которые были предоставлены сами себе.
Ещё этот «третий» знает, что кроме них в зале кафе больше никого не было, поэтому опознать их будет некому. Та баба, которая случайно наткнулась на них, выходящих из кабинета директора, просто вышла покурить. Она тоже была навеселе, поэтому не могла точно опознать никого из них. Она не смогла утвердительно сказать на очной ставке, что Рымарь и Косолапов именно те люди, которых она видела на выходе из кабинета.
Об этом «третий» не мог знать, зато мог догадываться.
Ещё этот «третий» прекрасно знает, что на месте кражи не обнаружено никаких отпечатков, потому что воры работали в перчатках. Он не может знать точно, но зато запросто может догадываться, что деньги в столе директора это или левая выручка, или серая касса, происхождение которой ещё нужно доказать. А если невозможно доказать происхождение, то невозможно доказать и существование. Все допрашиваемые сотрудники, включая директора, дают размывчатые показания. Они не могут точно описать посетителей, они не могут сказать точное количество похищенных денег, хотя раньше из нескольких уст точно звучала сумма в тридцать тысяч.
А вот чего не знает этот «третий», так это того, что на второй же день, директор кафе и все сотрудники, которые подписывали заявление, пытались его забрать. Только им не дали, потому, что дело было уже на контроле в прокуратуре. Он не знает, что он является единственной соломинкой, за которую пытается ухватиться Костя, чтобы дело не развалилось. ОН НЕ ЗНАЕТ, НО ДОГАДЫВАЕТСЯ!
- Значит, не хочешь ты по-хорошему, - Костя тяжело вздыхает.
- Почему не хочу? Я как раз хочу, това…
- Читай внимательно! – Костя, положив пятерню на листок, двигает его по столу к кудрявому. -  Внизу пишешь: «С моих слов записано верно». Фамилия дата и подпись.
Кудрявый берёт протокол двумя руками и, откинувшись на спинку стула, читает его, держа на весу перед глазами. В кабинете наступает тишина, в которой слышно только тиканье настенных часов. Костя закуривает и смотрит в чёрное окно, где отражается его бледное измождённое лицо. Он не хочет смотреть в сторону своего раздражителя, хотя чувствует кожей, как тот надменно ухмыляясь, в то же время внимательно прочитывает каждую написанную им строчку.
- Небольшая неувязочка выходит, товарищ следователь.
 Костя, морщась как от зубной боли, переводит взгляд с окна на кудрявого, который положив листок на стол, тычет туда пальцем.
- Тут вы пишете, что я встал в одиннадцать, а уже в одиннадцать пятнадцать я стоял во дворе и разговаривал с Рымарем и Косолаповым. Но этого не может быть. Во первых, я же вам сказал, что не могу знать точно, когда встал; во вторых, если даже предположить, что я встал в одиннадцать, то уж точно не мог оказаться на улице в одиннадцать пятнадцать, потому что…
- Какое отношение это имеет к делу? – шипит Костя и его глаза снова наливаются кровью.
- Просто…вы же сами сказали, чтобы всё точно…
БУМ!!!
На этот раз Костя не сдержался и сделал это. Его кулак резко опускается на стекло. От удара подпрыгивают карандаши в стакане и телефонная трубка, выскочив из держателя аппарата, повисает сбоку.
- Там где не надо, сука, ты поразительно точен в мелочах, а там где эти мелочи необходимы ты у нас ни *** не помнишь! – крик Кости снова натыкается на недоумённый, но ничуть не испуганный взгляд кудрявого. – Давай ****ь подписывай! Я не собираюсь больше на тебя время тратить! Итак футбол уже пропустил!
- Точно! Сегодня же футбол! – вдруг оживляется кудрявый и в его глазах загораются искорки, которые бывают только у маленьких детей при виде чего-то интересного. – А почему пропустил? Он же только в девять начнётся. Ещё пятнадцать минут…
- Мне до дома полчаса добираться, а я тут с тобой застрял…- раздражённо машет рукой Костя.
- А чё, здесь телика нет что ли? – спрашивает кудрявый.
«Точно, как же я об этом не подумал! Телик есть в дежурке! Народу уже нет, поэтому можно посмотреть вместе со Степанычем». Радостная мысль отражается в Костином взгляде и кудрявый тут же откликается на неё, словно читает по глазам.
- Я там внизу у вас телик видел…
- Да, точно! Если ты не будешь больше трахать мне мозги и подпишешь протокол, у меня есть шанс посмотреть.
- А мне можно?
Вопрос кудрявого вгоняет Костю в ступор.
- Чё?! Совсем охуел?
- А чё тут такого? Мне до дому тоже долго добираться, а тут Зенит со Спартаком, такой матч, я его столько ждал…- Огромные серые глаза смотрят на него с мольбой.
- Скажи спасибо, что тебе домой приходится добираться. Я ведь тебя и на шконки могу определить, там так весело, никакого футбола не надо будет… - улыбается Костя.
- Ну какие шконки, товарищ следователь? Давайте договоримся. Я быстро подписываю этот протокол, а за это вы позволите посмотреть мне футбол, хотя бы из-за стекла.
- Ты мне здесь ещё и условия ставишь! – Костя чувствует, что он больше не может по настоящему злиться на этого пройдоху. Он уже выпустил весь свой гнев и теперь может только улыбаться и устало качать головой.
- Ну товарищ следователь!
- ПОДПИСЫВАЙ!!!