Мой друг

Он жил и умер в то время, в которое я еще не родился. И его имя я впервые прочел на обложке его книги, но тем не менее я всегда считал его своим другом.

  Главная книга его жизни- она одна стоила десятка иных.  Я даже не помню когда я  впервые ее прочел - видимо в ранней юности, и с тех пор я ее периодически перечитываю и по сей день.

Видимо в этом и заключается сила настоящего таланта писателя,  его творение продолжает жить своей жизнью, даже после смерти его автора. Итак Книга эта называется «Повесть о Ходже Насреддине»,  а ее автор-Леонид Соловьев.


Если вглядываться в эту «Повесть..» с  нынешнего «научно-меркантильного времени», нет в ней вроде ничего особенного. Герой взят из древних азиатских легенд, его похождения которые автор с большой долей вероятности выдумал, или на худой конец, взял из тех же древних сказаний. В общем, что в ней удивительного? Это сейчас сплошь и рядом.

 Но нет, то как автор вывел своего главного героя из глубины веков, силой своего (или Божьего) таланта вдохнул в него жизнь и заставил читателя на протяжении всей его жизни вновь и вновь возвращаться к своему творению, открывая в нем каждый раз что-то новое, все это ставит эту Повесть в один ряд с шедеврами мировой литературы.

 Самое удивительное в этой Повести, то что она будет интересна как для 14 летнего подростка, так и для 70 летнего человека. И если в юности я хохотал над похождениями Ходжа Насреддина, отбрасывая ненужную как мне тогда казалась «лирику» автора.

 То годам к 40 я по достоинству оценил и то, что мне тогда казалось неинтересным. А именно, как это я сейчас уже понимаю - боль его души. Эта боль органически вплетаясь в рассказ, указывает, что чувствовал автор, когда писал Вторую книгу Повести- «Очарованный принц». С появлением интернета я вбил в поисковике запрос Леонид Соловьев и был поражен, когда узнал, где была написана Вторая книга.

Она была написана в мордовского лагере за колючей проволокой. Десять лет лагерей, восемь из которых Леонид отсидел, за неосторожно оброненные слова в присутствии своих коллег- один из которых видимо оказался Иудой.

Написать комедийную книгу- о багдадском воре, пленительной красавице, любви и необыкновенных похождениях  своего главного героя-Ходжа Насреддине, при свете керосиновой лампы, стынущими от мороза пальцами в еле теплящийся баньке за колючей проволокой Дубровлага, я бы так не смог. А он написал и сумел вернуться оттуда живым -это уже подвиг.

Нелегкое время и нелегкая судьба достались Леониду. Последние годы его жизни были трагичны -инсульт. О чем думал он, понимая что ему уже не выкарабкаться. Виделась ли ему Ирам- его страна счастливых чудес, в которую, он знал, что уже не вернётся.

Вот его слова: «Есть на земле Фергана, навек покинутая нами и навек незабвенная- голубой сон души, это ее память, ее след оттиснулись на сердце, ее раскаленное солнце, ее города с многошумными пестроцветными базарами, ее селения, утонувшие в зеленых садах, ее горы, с вознесенными за облака снеговыми вершинами и мутно ледяными потоками, ее поля, озера, пески, хрустальные рассветы и багрово-страстные во всю небесную ширь закаты над горами, ее осиянные ночи, задымленные чайханы, ее дороги, каждая из которых казалась когда-то дорогой в Ирам- страну счастливых чудес..»


И если Вы вдруг окажитесь в славном граде Санк-Петербурге и у Вас будет пару часов свободного времени -посетите Красненькое кладбище в Кировском районе, найдите Нарвскую дорожку и поклонитесь «Возмутителю спокойствия» от меня и от всех почитателей его таланта, я думаю ему это будет приятно. Ведь и он при жизни навещал могилу своего друга Мумина Азимова.

Вот слова из посвящения Повести «.. Он похоронен в Канибадаме. Я посетил недавно его могилу, дети играли вокруг холма поросшего весенней травой и цветами, а он спал вечным сном и не ответил на призывы моего сердца..»

Я надеюсь, что и я, если на то будет Божья воля, когда-нибудь смогу навестить могилу своего друга, и отдать дань уважения его праху. А с его душой каждый из нас может соприкоснуться, взяв в руки его повесть, открыть ее первую страницу и прочесть: «Тридцать пятый год своей жизни Ходжа Насреддин встретил в пути».