Замок с 10 000 башен. Глава 6 последняя

Глава 6

1
- Однажды мне пришлось пробираться в темной-темной пещере, -  рассказывал Мистраль мальчику, - Где это было?  Должно быть на севере, в горах. Совершенно точно не в замке Роланда, там я всегда чувствую себя как дома и никогда ничего не боюсь.  Кто и когда проделал в толще гор тот подземный ход, я не знаю. Может быть, какой-то древний зверь, огромный червь, прорыл себе ходы в тысячелетних слежавшихся породах. По той червоточине я медленно продвигался с фонарем в руке, надеясь, что выйду с другой стороны горы живым, а не останусь там навсегда. В моем фонаре зыбко колебался слабый огонек свечи. И чем дальше я шел, тем больше замечал странную пляску теней на стенах. Не так сильно прыгало пламя свечи в моем фонаре, насколько прихотливо и  причудливо извивались тени на стенах пещеры,  как будто бы только одна моя тень оставалась спокойной, но множество фигур и силуэтов принялось плясать и куражиться вокруг нее. И чем дальше  я шел, тем неистовее бесились тени на стенах. Мне стало очень страшно, и мне хотелось бежать, и тогда я решился.  Я погасил свой ручной огонек – и тени, пугавшие меня, пропали, я очутился в полнейшей черноте, и в таком же полнейшем спокойствии. В итоге я вышел из пещеры, пробираясь на ощупь довольно долго, и даже ни разу не упал, хотя мог бы и растянутся, споткнувшись о малейшую неровность на полу.  К чему я говорю все это? Вокруг столько мрака, Юный Роланд, и тени прячутся в том мраке, но ты должен быть сильным, не смотри по сторонам и не слушай шепот, доносящийся из темных углов, не будь как Синелорд, несчастный, выживший из ума старик.
  Юный Роланд взбирался по винтовой лестнице, а человек в черном преследовал его. Роланд прыгал то через одну, то через две ступени, а то карабкался по-медвежьи на четвереньках, цепляясь ногтями за каменные ступени. Горбыш старался поспеть за хозяином, но для него лестница была очень узкая, сложив свои крылья, он едва протискивался, и боялся застрять и отстать от Роланда.
- За мной Горбыш, за мной, – подбадривал мальчик дракончика
  Роланд знал, что эта башня называлась башней с 10 000 ступенями, и довольно крутая лестница в этой башне действительно казалась бесконечной. Поначалу мальчик пытался считать ступени, затем сбился со счета, и в его голове крутились какие-то числа – как в детской считалке.
- Девяносто девять – запирайте двери
- Двести семьдесят четыре – страшный ветер в целом мире
- Двести восемьдесят пять – на ногах не устоять
  Сзади царапал когтистыми лапами Горбыш, а на несколько поворотов лестницы ниже, а, может быть, далеко внизу, было непонятно,  их преследовал человек с 1000 лиц, который все говорил и говорил на разные голоса. Он кричал и шептал, он угрожал и увещевал, и упрашивал, и что-то вкрадчиво сулил, пытался запугать и разжалобить, его голос эхом метался в стенах башни и сводил с ума, как бесконечные эти ступени и числа, которые мальчик в бреду от усталости шептал себе под нос.
- Триста тридцать два – наш дом стоит едва-едва
- Триста сорок восемь -  ветром все постройки сносит
- Юный Роланд, мой мальчик – принц услышал снизу голос матери, - ты для меня отрада, мой старший, самый любимый, именно такой, как хотелось. И так горько мне видеть, что эта война сделала с тобой. Что ты с собой сделал. И ты меня избегаешь, я так давно не видела тебя, ты меня как будто ненавидишь. Пожалуйста, подожди, дай мне поговорить с тобой, мне трудно подниматься по этой лестнице, я уже готова плакать, пожалуйста, остановись.
   Но мальчик не слушал и не останавливался, он продолжал подниматься по лестнице, хоть и дыхание сбилось, и считать было все труднее:
- Триста восемьдесят пять – выходи со мной гулять
- Триста восемьдесят два – догуляем до моста
- Там за речкой через мостик,  дом твой  - Триста сорок восемь
 - Роланд, сын мой, стой, я говорю тебе. Ты своенравный, как твоя мать, это все ее французское воспитание. А я ведь рассчитывал на тебя, Роланд. Ты будущий король, не смей забывать об этом. На тебе ответственность за огромное королевство. Я уже стар, Роланд, я могу умереть, я могу пасть в бою. Должно быть, я уже умер. И кто теперь поднимет с земли мой меч, мою корону? И где ты теперь, когда ты так нужен, когда ты нужен войску, королевству?
- Прости отец, - прошептал Роланд, но не остановился.
- Триста девяносто девять – на реке песчаный берег
- Берег темен и высок -  на горе стоит острог
- Юный Роланд, я всегда знал, что твой отец меня недолюбливал. Королева покровительствовала мне, а король считал, что я лишь отвлекаю тебя от достойных рыцаря занятий. Но теперь король ты.  И знаешь я даже рад тому, что твой отец погиб, все-таки, он был из другой, уходящей, темной эпохи. Он был силен и мужественен, но время его прошло. Он не понимал многих вещей, которые уже понимаешь ты, мой юный ученик. Я чувствую, я вижу в тебе великого короля, может быть, ты даже превзойдешь своего древнего предка, Роланда. Да что я говорю, именно так и будет, ты будешь великим. А я, Роланд, научу тебя искусству волшебства, и вся Шотландия будет твоей,  а потом и Англия, и весь остров. Только остановись, Роланд, дай старику Мистралю догнать тебя.
   Но мальчик как будто бы и не слышал, он уже совсем задыхался, пот катил градом и застил глаза. А он все бубнил себе под нос:
- Пятьсот шестьдесят один - и я стану невидим,
- Прохожу  я невидимкой мимо стражи на мосту,
- Прохожу мимо острога, мимо псов сторожевых,
- Подожди еще немного, даст бог, буду я в живых.
- Шестьсот тридцать девять – постучу я в двери.
- Шестьсот восемьдесят пять -  буду я в окно стучать.
  Говорить считалками от усталости стало совсем невозможно, и в голове у мальчика осталась крутиться только одна фраза:
- Уже скоро, уже скоро, уже скоро, – хотя, что будет скоро, и что там наверху башни, он не знал. Сколько ступеней осталось позади, и сколько осталось впереди, он тоже не знал, поскольку со счета сбился.
  Между тем невнятный голос снизу говорил уже не с мальчиком, казалось, преследователь говорит сам с собой, или обращается к невидимому собеседнику.  Голос за спиной становился все глуше и глуше. Монотонные причитания человека в черном в тесном пространстве лестницы звучали как заклинания на древнем загадочном языке, но были понятны.
- Помнишь отец, над воротами нашего дома висел герб, сделанный из чистого золота – всадник верхом на драконе, я тогда и не знал, что драконы существуют. Я думал это существа из сказок. Так меня раздражал этот золотой герб, так он ярко блестел, что слепил глаза. В особенно солнечные дни моего детства, когда я гулял в нашем  саду, где виноградины были размером с кулак, а сам ты, отец, был ростом с гору, и облака, пролетая, касались твоей головы. И я помню маму, ее разлетающиеся волосы были как будто из солнца и ветра. Я пожаловался тебе на блестящий слепящий металл, и ты сказал мне, что это наш герб, символ нашей семьи. Отец, так печально было скитаться все эти 1000 лет, может быть, только однажды в северном лесу мне было хоть ненадолго спокойно, и именно там я увидел дракона впервые, я и представить себе не мог, что они существуют. Видимо здесь, в этой северной стране, была их сказочная родина. Когда-то давно я дал себе слово вернуться. И я вернусь верхом на солнце, верхом на драконе. Но знаешь, я скитался 1000 лет, а до того так невыносимо долго жил взаперти, без солнца, и, кажется, уже давно истлел, забыл и имя свое и свой собственный голос. А что случилось с нашим домом, с нашей родиной за эти 1000 лет? У нас теперь нет ни дома, ни столицы, и храмы наши разрушены, и когда нас спросят, - кто вы, кому вы поклоняетесь, кому вы приносите дары? Мы ответим, - мы никому не приносим никаких даров, наших богов больше нет, и нас самих больше нет, и никогда не будет. А если так, то куда же мне возвращаться?
Этот странный сбивчивый монолог человека в черном продолжался и продолжался, и мальчик нехотя прислушивался к нему.

2
  Более 1000 лет назад в далекой восточной стране, обширной и богатой, с множеством городов и храмов, не было ни королей не принцев, а делами страны управлял совет старейшин. Главой совета раз в год выбирался один из членов совета общим его согласием, потому как считалось, что власть, если она сосредоточена долгое время в одних руках, портит и государя, и его подданных, вдохновляет на преступления, и, в итоге, приводит к упадку государства. В течении более чем 30 лет главой совета был избираем один и тот же человек, наиболее достойный из всех, родом из богатейшей и влиятельнейшей семьи местных землевладельцев и торговцев, человек невероятной мудрости. Брат старика также был членом высшего совета и у него был сын, который обнаруживал в себе выдающиеся способности. Он был невероятно одарен и в стрельбе, и в беге, и в умственных упражнениях, и, возможно, даже в магических науках. А с людьми он был открыт и добр. На равных он говорил и с мудрецами, и с животными, и в бою был храбр и силен. И ему, конечно, прочили великое будущее, и отец его, и дядя им очень гордились. На одном из заседаний совета его дядя, который к тому времени был уже совсем стар, высказал некоторою мысль, и, поскольку он был человеком невероятной мудрости и избегал категоричных суждений, то облек  он свою мысль в форму вопроса:
- Верно ли, что мой племянник, сын моего брата, обладает разными выдающимися  способностями, такими, что и свет не видывал? Он и мудр не по годам, так, что и не все члены нашего совета столь умны и рассудительны, как он. И он достоин стать членом нашего совета, и возможно, в будущем стать его председателем, не так ли?
   Все согласились с этим, и он продолжил:
- А ведь природа не терпит преимуществ, в природе все устроено разумно, и за периодом дождей приходит время засухи, и за днем наступает ночь, луна сменяет солнце. А что, если бы солнце не уходило за горизонт, оставаясь  вечным светилом? Оно сожгло бы землю, и все посевы на ней, и травы на лугах, и весь скот бы погиб, и реки бы, и ручьи, пересохли, и люди бы погибли, не имея возможности укрыться от  гибельной жары. Так и здесь, если же юноша этот станет главой совета, разве, даже не имея на то злой воли, не погубит ли он и наш совет и наше государство?
  Все прониклись речью председателя, и даже брат его, отец юноши, не смог идти против воли совета. Тем же вечером сам глава, и еще сотня вооруженных воинов с ним, окружили дом, где проживали отец с сыном и дядя первым зашел в дом, оставив стражу за воротами.
- Дорогой дядя, – юноша вышел ему на встречу, улыбаясь – отца нет дома, но я всегда рад тебя видеть  у нас.
- Я  знаю, мой любимый племянник, твой отец задержался по государственным делам.
- Это и к лучшему, я как раз хотел поговорить именно с тобой. Ты  и отец – самые  близкие мне люди. Ты всегда был для меня примером и вдохновителем,  с детства, когда я сидел на твоих коленях и играл с твоей бородой, я всегда ждал именно твоего одобрения, ради твоей похвалы старался. И благодаря тебе достиг немалого. И теперь отец гордится мной, и подбадривает меня, и прочит мне место в совете, хоть я и молод совсем. Но он, боюсь, не поймет, а ты, я думаю, поймешь, ты мудрейший из нас, твоего совета я ищу. Я устал от города, устал от восхищения толпы, я устал от отцовской книжной мудрости. Я хочу странствовать, я хочу поселиться где-нибудь подальше от столицы, может быть, у подножья гор, возле реки. Помоги мне дядя, поговори с отцом, избавь меня от службы в совете, пошли меня хоть на войну, хоть в плавание с торговыми судами, пусть я отслужу столько, сколько ты мне велишь, и затем лишь покину столицу, но в совет я не пойду. Пусть я проживу еще 1000 лет, но если ты сейчас не отпустишь меня, все эти годы я буду несчастлив.
  Дядя ласково посмотрел на своего племянника, он увидел в этом юноше того ребенка, что сидел на его коленях и играл с его бородой.
- Мальчик мой, ты как будто бы что-то недоговариваешь, ты должно быть влюблен?
- Да, дядя, - ответил юноша.
- Я понимаю твои чувства, мальчик, и я рад, что ты открылся мне. Все в порядке, я поговорю с братом, он поймет, а сейчас мне нужно идти, –  и он обнял своего молодого, племянника. Затем он вышел из дома и отдал приказ ожидающим его воинам захватить юношу.
   Тюрьма, в которую препроводили пленника, была  расположена глубоко под землей. Длинная лестница в 1000 ступеней, вырубленная в скальных породах, вела в подземелья, которые располагались под храмом главного божества из тех сотен богов, которым поклонялись в той стране. Он был отлучен от солнца и от людей, он находился в полной темноте и полной тишине. Никто не знает, чем жил это время, о чем думал, о чем вел беседы сам с собой этот юноша. Разум его был столь открытым и  жадным до новых мыслей, идей и впечатлений, что, казалось, нельзя было придумать пытку для него более страшную и невыносимую, чем долгие десятилетия и даже столетия, которые он обязан был провести в абсолютной пустоте.
  Мать его  каждое утро приходила плакать о своем сыне на ступени храма, так, что ее муж вынужден был обходить ее стороной, идя на заседания совета. Потом она умерла, умер и его отец, через много-много лет состарилась и умерла его невеста.
   Умер и его дядя, глава совета, который за свою мудрость был так любим народом, что весь город собрался провожать его в последний путь. Одной из главных его заслуг было создание мирного союза всех городов междуречья. Этот договор давал возможность всем городам жить и торговать между собой свободно и не бояться нападения соседей. Распри были закончены, и города жили свободно и благополучно, столица при этом оставалась богатейшим и могущественнейшим из всех городов свободного союза. После его смерти союз этот стал рушиться, вспомнились старые обиды и недовольства, и начались снова ссоры и смута. И старейшины в совете, главы богатейших и могущественнейших семей, оставшись без своего председателя, не могли найти общий язык и повернули оружие друг против друга.
   И смута эта продолжалась десятки, а, может быть, сотни лет, пока с востока на города речного союза не напал страшный враг. Царь, вернее, вождь племен отдаленных пустынных земель с огромным, невиданным войском. Многие города были уничтожены, многие сами открыли ворота наступающим. Остановить нашествие никто не был способен, и захватчики занимали город за городом и приближались к столице, а жители столицы стали уже задумываться, а так ли уж плохи завоеватели? И когда те, взломав оборону, зашли уже в город, многие жители рассуждали так, что теперь, когда неприятель овладел столицей, можно, наконец, вздохнуть свободно, потому, как война закончена, и можно вернуться к долгожданной мирной жизни. Захватчики в то время стали разрушать и сжигать укрепления города, срывать башни, ломать оружие, и казнить защитников города, уже сложивших оружие. И мирные жители, не принимавшие участия в войне, говорили между собой, что действия противника понятны и, расправившись  с воинами, захватчики возьмут на себя управление городом, и может быть, власть их даже пойдет городу на пользу. Но затем неприятельские войска стали грабить склады с зерном, принадлежащие городу. Но и это не вызвало возмущения жителей, потому что они рассуждали так, что раз неприятель уже захватил город, то осады города уже не будет, значит и обширные хранилища больше не нужны. Затем враги стали грабить население города, отбирая у них и еду, и всяческую утварь для своих нужд,  выгоняли жителей из их домов и сами заселялись в них. С востока потянулись в город караваны переселенцев, они занимали пустующие дома и размещали в городе свои семьи и свой скот. Они же привезли с собой и своих богов и устраивали в городе свои капища, а старые жертвенники и храмы разрушали и сбивали надписи, свидетельствующие о старых богах. Многих из жителей города, оставшихся в живых, обратили в рабство, заставляли прислуживать себе в домах, ухаживать за скотом и работать в поле. А тех, кого уличали в том, что они обращались к старым  богам или приносили им жертвы, казнили.
   Совет был распущен, многие члены его были казнены, здание главного храма было разрушено, и из камней его, царь повелел построить себе усыпальницу, такую, чтобы она была самым крупным сооружением в стране. Он полагал сделать древний город своей столицей. И из глубоких подземелий, впервые за многие столетия, был выведен на свет пленник, и вид он имел очень странный и  пугающий. Сухой и бледный старик с лицом, почерневшим и стершимся до такой степени, что как будто бы лица и не было вовсе. Его одели в длинный плащ до пят, а на голову надели мешок, чтобы он своим видом не смущал правителя. Так его и представили царю, который сказал ему:
- Ты провел в заточении и мраке целую вечность, кем ты стал в этом мраке и представить себе нельзя. Может быть, ты уже давно не человек, а только призрак. Но память о твоей мудрости и твоих способностях не умерла, и теперь я хочу сделать тебя своим советником.
   Ничего вразумительного пленник не ответил. Только прохрипел странным голосом, в котором как будто бы сплелись воедино многие сотни разных голосов, шепотов и стонов:
- Что толку тебе от моих советов, если стены дворца твоего, который ты построил здесь, в этом городе, будут тысячу лет стоять и не сдвинутся с места.
   Царь улыбнулся, ему понравилось то, что говорил этот странный человек.
- Если, конечно, не разрушен будет до основания дворец твой, и город твой, обезлюдевший, не занесет песком, - продолжил пленник, -  1000 лет пройдет и река не изменит русло свое, если, конечно, не повернет вспять и не иссякнет, и горы, с которых река берет свое начало, не разметает ветром, как горстку праха.
- Достаточно! – прервал его царь, - одно могу сказать. Кто бы ты ни был, призрак или человек,  1000 лет ты не проживешь, а род мой в этом городе и по всей земле 1000 лет править будет. Был бы так же умен, как про тебя говорят, ты бы это понял и восхвалял бы мой род и мою новую столицу, а не говорил бы глупости.
   Царь не стал возвращать существо обратно в подземелье, но и при дворе места ему не было. Впервые 1000 лет человек без имени и без лица был свободен. Он бродил по городу и не узнавал его, ни улицы, ни люди не были ему знакомы, и дом свой он найти не смог. Так начались его скитания по всей земле, пока не оказался он в далеких северных землях, у заповедных людей, живших там с тех пор, когда люди еще были счастливы. И там, среди гор и родников, призрак нашел себе непродолжительный покой, пока не встретил Роланда и его дракона.

3
   Человек с тысячью лиц  все бормотал и бормотал. Вспоминая и свои блуждания, и свое детство, речь его становилась бессвязной, разные языки, человеческие  и нечеловеческие смешивались в ней, так что мальчик уже перестал что-нибудь понимать. Все это слилось в единый бред смертельно уставшего сознания.
   Да и сам мальчик обессилил до такого состояния, что просто уже не мог ничего воспринимать, он просто полз по ступеням. Внезапно лестница кончилась, и в глаза брызнул ослепительный солнечный свет, и в лицо ударил горный ветер так сильно, что можно было захлебнуться. Здесь, на огромной высоте, ветер был такой сильный, что башня качалась из стороны в сторону, и, казалось, могла обрушиться в любой момент. Открылся невероятный головокружительный простор, было даже видно далекое море, блестящее на солнце так, что слепило глаза.
   Балкон хоть и был просторный, но для дракона он был недостаточно велик, и Горбыш устроился на каменных перилах так ненадежно, что Роланду казалось, что стоит дракону только расправить крылья – и дракона подхватит страшным потоком воздуха, и он взмоет в небо как огромный воздушный змей. Но сможет ли дракон лететь? Он же никогда не летал, его держали на цепи в узкой и тесной для него клетке.
- Только не бросай меня, Горбыш – крикнул мальчик, - сам он лежал на каменном полу площадки и тяжело дышал, не в состоянии подняться.
  Между тем, из проема лестницы показался человек в старом черном плаще до пят и с капюшоном, за которым, казалось, нет лица, а только пустота  и чернота.
- Мальчик, что ты делаешь здесь? Где твои родители, почему ты здесь один?  Здесь может быть опасно, мальчик, - он говорил вкрадчиво и монотонно, чернотой своей обернувшись к Роланду, -  иди домой, мальчик, скоро стемнеет, скоро замок наполнится духами. Опасно гулять здесь, ты можешь погибнуть, темные призраки могут убить тебя, столкнуть тебя с высокой башни на острые камни внизу. И если ты умрешь здесь, среди этих темных и старых камней, ты сам станешь призраком, мальчик, без сердца, без крови, без воли, без надежды, так что, скорее иди домой! - и черный человек указал рукой Роланду на провал в полу, ведущий на лестницу. И тут же отвернувшись от мальчика, направился к дракону, вытянув вперед свою бледную сухую руку. Дракон боялся человека в черном, он пятился и отворачивал свою морду от вытянутой руки волшебника. Роланд подбежал к дракону и схватил его за шею, пытаясь его как то защитить.
- Это опять ты, мальчик, отойди от дракона, дракон сильный и своенравный зверь, он может убить тебя, он может сбросить тебя в пропасть, - сказал черный человек. И затем, уже, как будто разговаривая сам с собой, добавил, -  Это очень сильный, красивый и величественный зверь, он совсем такой же, как тот, которого я видел 1000 лет назад. Это было очень-очень давно. 1000 лет слишком большой срок, чтобы его можно было как-либо измерить, разве что ставить отметины на каменных стенах, но за 1000 лет и города занесет песком, и стены истлеют. И вообще, разве люди могут жить 1000 лет, кажется, это невозможно. А я живу, и даже гораздо дольше, хотя, может быть, я ошибаюсь, и вовсе не было этих 1000 лет.
- Я тебя знаю, Мистраль рассказывал мне про тебя,  - крикнул Роланд, прервав рассуждения человека в черном.
- И кто же я, по-твоему?
- Ты волшебник и очень сильный волшебник, возможно, ты уже давно призрак, но зачем тебе дракон?
- А кто ты в таком случае? Ты рыцарь? 1000 лет назад я знал одного рыцаря. Рыцари обладают мужеством, но одного мужества мало. Того рыцаря называли великим, но никакого величия в нем я не видел, и еще у него был дракон. Но мог ли он управлять драконом, заставить его повиноваться? Едва ли. А я могу,  – и черный человек стал говорить, обратясь к дракону слова на страшном колдовском языке и выставил  вперед руку. Дракон стал вертеть головой, как от сильной боли, так что Роланд не смог больше удерживать шею животного. Тогда он бросился на человека в черном, ударил его по вытянутой руке. Тот только посмеялся:
-  Ты настоящий рыцарь, в тебе много безрассудства,  ты напоминаешь мне того рыцаря, вашего древнего короля. Когда я встретил его, он был чуть старше тебя. Хотя, я не знаю, сколько ему было лет - 100, 200 или, может быть, 20, для меня это все одно.  Во всяком случае, ты выглядишь моложе его. Ты еще совсем мальчик, ты слишком юн и многого не понимаешь. Прежде всего, ты не понимаешь, каково это - жить 1000 лет, и ждать 1000 лет! Хотя, возможно, ты-то понимаешь, ты и сам страдал. В любом случае  нам с драконом нужно уходить. Он еще молод и хрупок, первое время нам придется идти пешком. Мы пойдем подальше от людей, далеко, в северные леса, там, среди гор, есть заповедное место. В лесу, возле ручья с водой чистой, как хрусталь, и пьянящей, как вино. Там с драконом мы будем учиться, а когда дракон возмужает, когда он научится повиноваться, мы вернемся домой, - он оттеснил мальчика твердой рукой, так что мальчик упал, чуть не слетев с башни, и направил свою руку опять на дракона, пытаясь сломить волю зверя своим колдовством. 
   Роланд практически пришел в бешенство, он встал между драконом и человеком в черном и стал просто кричать:
- Нет, нет, нет, уходи! Ты что, не понимаешь? Тот дракон был королю другом, он его любил, а тебя уже 1000 лет никто не любит, у тебя нет друзей, все кто тебя знал, 1000 лет назад умерли. Нет у тебя никого, и дома у тебя нет, и повиноваться тебе никто не будет, и возвращаться тебе некуда!
  Так мальчик кричал на человека в черном, а тот все пытался давить на дракона своей магией, пока тот, извиваясь от боли, не потерял равновесие, и не рухнул с перил вниз, прихватив с собой Роланда.
  Это было настолько страшно, что у мальчика чуть не лопнуло сердце и внутри так похолодело, как бывает перед самой смертью, но дракон подхватил мальчика и Роланд вцепился в шею дракона настолько сильно, насколько мог, но не мог заставить себя открыть глаза. Но дракон нес его на себе – просто парил на расправленных крыльях. Мальчик все же разлепил глаза чтобы посмотреть, куда они летят, но от ветра и солнца резало глаза, и он ничего не видел. Он только кричал дракону на ухо, прижавшись к самой его голове:
- Мы летим, летим! Ты смог Горбыш, теперь ты настоящий дракон, как же нам повезло! А я так боялся, Горбыш, что потерял тебя навсегда, так страшно терять того, кого любишь! – Юный Роланд задыхался от ветра и страха на чудовищной высоте. На скорости ветер оглушал его, и слезы лились из его глаз ручьем и тут же высыхали. Они уже были далеко от башни и не слышали как черный человек, человек с 1000 лиц, извергая проклятия, угрозы и стоны, в бессилии метался по качающейся от ветра площадке башни замка, терзая в исступлении воздух вокруг себя своими длинными черными руками-крыльями.
- Что же мне, 1000 лет еще ждать? – кричал он, и никто не слышал его, потому что вокруг него были лишь мертвые руины великого замка, древней резиденции могущественного короля-мага, повелителя всех северных земель, Роланда великого.

4
     Когда мальчик преодолел первый страх, он стал глядеть по сторонам, прищурившись чтобы не было больно глазам. Он хотел увидеть Мистраля, но они уже были далеко от замка, и теперь дракон летел над поросшими лесом склонами гор, поднимаясь все выше и выше. Юный Роланд глядел по сторонам, но не понимал, где они находятся, он не видел ни одного привычного ориентира и теперь крутил головой бестолково. Надо было вернуться за раненным Мистралем, но дракон как будто нес мальчика куда-то по своей воле, и возвращаться не намеревался и мальчика не слушал. С высоты мир казался огромным и безлюдным, но затем Юный Роланд заметил странное мельтешение  вдалеке. Какие-то метущиеся черные пятна, рассыпанные по нетронутости земных пустошей. Он понял, что битва началась. И как быстро они летели! Их вчерашний путь с волшебником занял чуть не целый день и целую ночь. Но почему дракон летел сюда? Должно быть, Мистраль велел дракону лететь на помощь королю, и дракон послушался волшебника.
 - Горбыш, спускайся, - прокричал Роланд, и дракон начал снижаться широкими кругами над полем сражения. Воины задирали головы вверх и кричали:  «Дракон, дракон, и на нем всадник!»,
- Это наш дракон, теперь мы победили! - кричали воины Гримвальда. Но они и так побеждали, с поддержкой англичан они теснили войско Гарольда, и даже обратили в бегство некоторые из его отрядов. Лишь коренной отряд короля, его приближенные рыцари держались, взятые в кольцо противниками, но силы покидали их. И когда один из рыцарей короля Гарольда крикнул, указывая на приближающегося дракона: «Это не Юный ли Роланд летит верхом на драконе?». Гарольд, услыхав имя сына, бросил встревоженный взгляд на небо, на мгновение отвлекшись от боя, и в это самое мгновение тяжелый дротик, брошенный кем-то из воинов его брата-врага, врезался ему в спину, чуть выше того места, где находилась его старая рана. Король рухнул в траву, тяжело дыша и хрипя, к нему кинулись его друзья, но все было кончено, бой был проигран, и король был смертельно ранен. Со всех сторон последний королевский отряд теснил неприятель, и окруженные верные друзья павшего короля сложили оружие.
- Все кончено, остановитесь – крикнул, подняв руку подъехавший на коне, Гримвальд. По правую от него руку ехал также верхом король Англии, с многочисленной свитой вооруженных всадников, некоторые из которых держали флаги на длинных и гибких древках. В это время дракон приземлился на поле среди расступившихся изумленных воинов, мальчик упал с дракона на траву, тут же он вскочил на ноги и подбежал к раненному отцу, упав перед ним на колени.
- Отец! – закричал он
Гарольд смотрел на сына предсмертными глазами, он хрипел, и изо рта шла кровь.         
- Роланд, - прохрипел он и оставшимися силами сжал руку мальчика в своей руке. Мальчик продолжал стоять на коленях перед умирающим.
Гримвальд в то время спешился и подошел к мальчику, он положил руку ему на плечо.
- Твой отец, мой брат, Гарольд, был храбрым воином, и он умер с честью. Пойдем Роланд, теперь ты мой сын.
Затем он поднял руку вверх и закричал:
- Присягайте своему королю Гримвальду, справедливость восстановлена,  - он кричал, ходя кругами вокруг поверженного старшего брата, обращаясь к стоящим вокруг людям, - пришел конец распрям и раздорам, пришел конец несправедливой порочной власти, теперь у вас есть король, король по праву и король по духу.
- Я убью тебя, - вскрикнул Роланд, подняв с земли меч отца и вскочив на ноги.
- Зачем? Война же кончена? По справедливости! – только и успел сказать растерявшийся Гримвальд. Тяжелый удар пришелся ему по ключице, и правая рука его повисла, как плеть. Он взвыл от страшной и неожиданной боли, бросив взгляд на английского короля с мольбой о помощи, но тот не бросился на помощь другу и оставался сидеть на коне, невозмутимо наблюдая за происходящим. Все это продолжалось несколько мгновений, Роланд замахнувшись, обрушил второй удар, и теперь оба брата недвижимые лежали рядом на мокрой от крови траве. А мальчик стоял над ними с мечом в руках, тяжело дыша. Он долго смотрел по сторонам, сотни воинов, только что сражавшиеся друг с другом, теперь стояли, опустив оружие, и молча глядели на него. Он так же долго смотрел на них. Затем Роланд, опершись на меч, опустился на одно колено перед королем Англии:
- Присягаю на верность вам, ваше величество!
Король слез с коня и встал перед мальчиком, положив ему на плечо свой меч, он прокричал:
- Назначаю Роланда своим наместником в королевстве Шотландия!
  Уставшие от сражения, раненные, измученные люди, воины обоих братьев-королей продолжали стоять вокруг них молча и понуро. И когда кто-то крикнул, приветствуя нового короля и нового наместника, люди загудели, то ли одобрительно, то ли возмущенно, но, в любом случае, принимая свою судьбу.

5
    Замок Гарольда перестраивался, кругом стояли строительные леса и сновали люди, где-то ломали стены и возводили новые башни, плотники ставили на башнях высокие стропила, и Мистраль, проходя через дворы и переходы замка, все боялся, не свалится ли ему на голову какая-нибудь балка или камень, не наступит ли он на гвоздь, оставленным на проходе острием вверх нерадивым плотником. В замке теперь было людно, появилось куча нового народа, прежде  всего из Англии – рыцари, и сборщики налогов, и писари, и разные чиновники. Ко двору прибывало много послов, со времени Последней битвы прошло несколько лет, Роланд вырос, его решили женить, и теперь десятки послов из разных стран являлись со своими предложениями. Роланд же, казалось, никого не хотел видеть, заседания королевского совета, который теперь состоял наполовину из англичан, посещал редко, а насчет женитьбы вообще отказывался говорить. В тронном зале Мистраль короля не нашел, и решил, что Роланд может быть в своей старой комнате, где он жил еще ребенком. Так и оказалось, король был там один, он собирал вещи в походный мешок.
- Мой король, вы куда-то собираетесь?
- Да, Мистраль, тут без меня вполне справляются.
- Может быть, вам все же не стоит покидать замок, милорд?
- А почему ты зовешь меня милорд, или мой король, почему не называешь как раньше, Юный Роланд.
- Теперь ты просто Роланд.
- Может быть, Роланд Великий?
Мистраль промолчал.
- Тем не менее, я остаюсь твоим учеником, и ты говорил, что учитель должен быть более верен своему ученику, чем ученик учителю.
- Я верен вам, милорд.
 - Ты опять зовешь меня «милорд», я как будто чувствую себя другим человеком, – юноша подошел к старику и взял его за плечи, - Мистраль, мне было страшно потерять тебя в замке,  и я очень рад, что ты остался жив.
- Это было несерьезное ранение, Роланд. Синелорд никогда не был хорош в обращении с оружием, с тем же успехом он мог заколоть сам себя. Тем не менее, при ходьбе меня косит и кренит на бок, теперь уже мне пора носить прозвище Однобокий, - усмехнулся Мистраль и тут же пожалел о сказанном. Роланд сразу помрачнел и отстранился.
- Я часто вспоминаю отца, – сказал он, -  И еще почему-то я часто вспоминаю Синелорда, хотя единственный раз, когда я видел его, он уже был почти мертв. Но я много думаю о нем. Я часто вижу во сне, как он бьется об камни, как тряпичная кукла, и еще во сне я слышу какой-то шепот, но разобрать его никак не могу.
- Может быть, это и к лучшему, что не можешь, пускай пока это будут только сны.
- Пока? - Роланд усмехнулся, - ты говоришь путано, Мистраль. Ты стал уже совсем старик, потому я и не могу взять тебя с собой. Я собираюсь пойти с драконом на север, я хочу пройти весь путь – как Роланд, может быть, я даже попаду в заповедный лес.
- В таком случае, остерегайся его обитателей.
- В горах я надеюсь встретить других драконов. Не может же быть, чтобы Горбыш был последним. А ты Мистраль, пожалуйста, останься в замке с мамой и братом, присмотри за ними. Я вижу, что Гуга привязался к тебе, ходит за тобой по пятам, играет игрушками, которые ты мастеришь для него, все время рассказывает мне про тебя, пересказывает мне твои истории, как будто бы мы с тобой не знакомы, и я твоих историй не слышал.
- Да и я, Роланд, привязался к мальчику, он напоминает мне тебя в твоем детстве, и одновременно он совсем другой. Ты всегда был задумчивый и спокойный, а Гуго добродушный и веселый увалень, он напоминает мне Гарольда. А кто будет смотреть за твоим королевством в твое отсутствие? Англичане?
- Кто знает, может быть, это пойдет на пользу нашему королевству? И, вообще, ты как будто бы недоволен. Но почему? Все вышло именно так, как ты и хотел – распри, длившиеся веками, закончены и королевство едино, и Горбыш снова с нами.
- Я хотел по-другому, Роланд. Теперь-то Шотландия несвободна.
- Тогда так было нужно, Мистраль. А теперь прощай, я ухожу сегодня.
   Король и волшебник обнялись на прощание, и Роланд, повернувшись спиной к старику, быстрым шагом пошел прочь. Мистраль только смотрел ему вслед, и взгляд его стал глубок и мрачен.
- Будь осторожен Роланд, ведь тот еще жив, - прошептал он тихо, как будто бы сам себе.
  Роланд  пошел к той части замка, где в просторной комнате жил дракон. Роланд боялся снова потерять его, и потому держал его взаперти.
Король обнял своего друга, когда вошел к нему, и сказал:
- Нам пора, Горбыш, мы улетаем.
  Спустя некоторое время дракон и сидящий на нем верхом молодой король летели низко над землей над огромными, практически бескрайними, вересковыми пустошами, пока Роланд не заметил то место, где на берегу реки возвышались два кургана, два огромных насыпных холма. Один был выше другого и на его верхушке стоял большой камень. Дракон опустился на поле, и Роланд, покинув дракона, поднялся к камню и преклонил колено перед ним, опустив голову.
  Мистраль вошел в королевский дворик, младший брат Роланда Гуго сидел на скамеечке и играл фигурками солдат и рыцарей с движущимися руками и ногами, которые смастерил Мистраль специально для мальчика.
- Привет Мистраль! – закричал он, увидев волшебника.
- Привет Гуго! А где королева?
- Мама отдыхает в своих покоях, а ты не видел Роланда?
- Роланд покинул замок, он взял с собой Горбыша.
Мальчик как будто расстроился:
- А когда он вернется?
-Я не знаю, должно быть довольно скоро, а может быть, ему придется задержаться, в любом случае он просил тебе передать, чтобы ты заботился о маме и не расстраивал ее.
- А ты, Мистраль, обещал отвести меня к замку.
- А вот мы и сейчас туда и отправимся, и нам никто не помешает совершить наше собственное небольшое путешествие, но только если ты не будешь плакать, жаловаться на долгую трудную дорогу, просить послать за слугами, чтобы они несли тебя на носилках, хорошо?
- Нет, не буду, я далеко идти?
- Довольно далеко – целых полдня пути, да еще и по острым камням, по высокой траве, и нам повезет, если на нас не нападут волки.
- Тогда я возьму свой меч.
- Ты храбрый, как твой отец и твой старший брат, но ты не будешь потом жаловаться, что взял собой эту тяжесть?  И в итоге твой меч придется нести мне. Да и к тому же, твой меч разве не игрушечный?
Юный Гуго отвернулся, обидевшись.
- Ладно, пойдем, - и Мистраль обнял мальчика за плечи, - никаких волков не будет.
- Я хочу увидеть башню в 10 000 ступеней, и я хочу подняться на самый верх.
- На самом деле там вовсе не 10 000 ступеней, она просто так называется, но это не важно.
- А сколько там ступеней на самом деле?
- Это знает твой брат Роланд, он сосчитал их все. Но, в любом случае, мы не сможем на нее подняться, все-таки она слишком высока.
- Тогда, может быть, поднимемся на другую башню, поменьше, это же замок с 10 000 башен.
- Так этот замок назвали люди, но на самом деле это тоже неправда, едва ли башен в замке наберется больше сотни.
- А как мы попадем в замок? - спросил мальчик несколько разочарованно.
- Ну, это не так уж и сложно, достаточно лишь прочитать нужное заклинание.
- И ты знаешь это заклинание?
- Я его не знаю, знаю только, что оно написано тайными буквами на внутренней стороне одного из камней крепостной стены.
- И как же прочитать эти буквы?
- Надо лишь приложить свою ладонь к этому камню и подумать о том, о чем и думать нельзя, и тогда невидимые ворота откроются.
- И тогда мы их увидим и войдем
- Нет, юный Гуго, мы их не увидим, ведь они же не просто так называются невидимыми.
Мальчик выглядел совсем растерянным, а волшебник только усмехнулся:
- Только будь осторожен в замке, мой юный принц, случайно не попади в сказку!
- Разве так бывает?
- Еще как бывает, я и сам однажды, разгуливая по древним руинам, зашел в ничем не примечательную дверцу и вот, пожалуйста, попал в волшебный мир, которого я и представить себе не мог.
- И как же ты оттуда выбрался?
- А я и не выбрался, я до сих пор здесь.
- Ты шутишь? – мальчик улыбнулся недоверчиво
- Пойдем, мой юный принц, сейчас только завяжу свою бороду в пучок, чтобы  не наступить на нее и не растянуться на дороге, и возьму свою палку.
  Некоторое время спустя старик и мальчик вышли из ворот королевского замка, прошли через город, и, выйдя за ворота, пошли по широкой дороге, украшенной через один флагами дома Роланда и штандартами английского королевства. Они шли мимо английских конных рыцарей в тяжелых доспехах, мимо торговцев, везущих в город свои товары на продажу, бродяг, крестьян,  и прочего люда. Затем они  свернули на тропинку, ведущую через волнуемое ветром бескрайнее поле к отдаленному лесу, темнеющемуся на склоне гор, что кольцом обступили древний замок прославленного и могущественного короля – мага, повелителя всех северных земель, приручителя драконов, легендарного короля Роланда.