Десять минут пешком с водкой

       

        Я взяла стакан и, зажмурившись в предвкушении удовольствия, отпила свой любимый -- светлый, в пузырьках -- яблочный сок. Удовольствие не заставило себя ждать, обрушив на нёбо кисловатый вкус чуть недозрелого яблока,  только что сорванного с мгновенно отпружинившей ветки.

        Но за удовольствие пришлось заплатить и довольно быстро. Заверещал лежавший на столике телефон. И не просто заверещал, а еще и завибрировал, вредитель!

        Заунывный голос в трубке не предвещал ничего хорошего.
- Приветствую, уважаемая, спорим, что не узнАешь?
- Вы уже выиграли, -  ответила я, сделав еще один глоток в тщетной попытке запить - увы, уже начавшуюся несуразность. Не помогло.
- Тебя приветствует Влад, с которым ты прожила в одном городе без свиданий целых пятнадцать лет -- земляк по самолету!
- По какому самолёту? - растерялась я.
- По тому самолёту, который  представил тебя  сему континенту!
- А…
- Ну не помнишь, что ли, на самолете летели?
- Куда?
- Да сюда же, куда! Ну помнишь, Влад такой?
- Влад это от Владислава? - зачем-то спросила я.
- Почему от Владислава, - обиделся голос. - Володька я. Влад, по-ихнему.  Ну по-американски.
- Простите, а откуда у вас мой телефон?
- Так это… моя  знакомая оказалась вдруг твоей бывшей соседкой и вошла в положение.
- В какое положение?
- В мое положение, что необходимо с тобой связаться.
- Почему необходимо? - выдала я очередную глупость.
- Ну не чужие же! На одном самолёте прилетели! Помнишь, я ещё показал тебе моё открытие…
- Какое открытие?
-  Ну где они там  ящики с яблочным соком в закутке за раздачей припрятали. Я открыл, а там этот сок. Не помнишь?
            А сама обрадовалась, к стюардессе  спрашивать побежала: “May I ? да “Can I?” 
Та тоже наивная попалась: “Any time”, - говорит. Чудила.
            Ах, вот оно что! Ну конечно, ящики с соком. И стюардесса совсем даже не чудила, а милая до невозможности. Во всяком случае, для меня с непривычки. А вот сам сок был не то, чтобы очень. Сладкий слишком. Как будто какие-то изверги специально забили его изумительную природную кислинку тоннами тяжелого, давящего на язык сахара.
             Так, сок помню, уже хорошо.
             Стюардессу тоже помню -- опять неплохо.
             А вот Влада никакого не помню. То-есть, вообще и никак!    
             Телефон захихикал.
- Потому, собственно, на тебя и обратил...

             Я обмерла. Неужели что-то вслух сказала?
- Почему собственно? - пробормотала я.
            
           В трубке раздался глубокий вздох.
 - Мне ещё мама говорила: “И чего ты, Володь, убиваешься, одних только дур выискиваешь? Других, что ль, никого нету?” Типа шутки, конечно, но знаешь как говорят, в каждой шутке есть доля шутки… Остальное правда.
- То-есть, это вы как раз очередной дуре звоните? Я…

           Но тут моего “земляка”  понесло.
- Она это к чему сказала? - перебил голос. - К тому, что в аккурат тогда моя Сонечка ушла от меня к Веньке Фриду, профессору одному со второго подъезда, который, как Перельман, на разносолах жил: то лапша, то макароны - с разной солью…
            Но Перельман - тот типа идейный, а этот просто.... Ну, придурок такой. Картина маслом, в общем!

            ...Мне представилась сцена: Сонечка в старинном,  почему-то розовом платье с пышными оборками, простирающая руки к сидящему на коне государю, умоляя позволить ей следовать за любовником-декабристом в Сибирь. А на заднем плане Венька Фрид в кандалах из второго подъезда.
            Голос вдруг спохватился.
- Слушай, а чего это ты мне “выкаешь”? У нас же все друг с другом на “ты”.
- Где у вас?
- Что значит, где? Здесь, в Америке. Тут же кругом “you” да “you”!  Не заметила, что ль?
- Видите ли, “You” - это не “ты”, это от контекста зависит…
         
         “Что это со мной? - удивилась я самой себе -  Прекрати!” И не прекратила.
- Вот Израиль действительно на ”ты”, потому что там иврит… Язык древний. В древних языках  было только “ты”...
         “В Борисе Годунове”, например, юродивый обращается к царю... 
       
         Однако представленная полезная информация о древнем этикете  моего “земляка” не впечатлила, и он перебил:
- Ладно, слушай, ты где живёшь? В Бруклине?
- Да.
- А точнее?
- Точнее - зачем?
- Скажи, узнаешь.
- Ну в районе Кингс Хайвей и Ист Восьмой.
- Так это ж рядом! Это же всего десять минут пешком с водкой! Иду!
- Куда?
- К тебе, куда!
- Но я…
- Ну что - ты? За десять минут адресок эсэмэской не успеешь скинуть? Давай, я по ходу сориентируюсь.
- Подожди…
- Да нет, это ты жди, - хохотнул голос. - Я скоро.

           Я отвела взгляд от погасшего дисплея и откинулась в шезлонге.

           ...Атлантика, как огромная рыба, переливается мягкой закатной рябью.
В бокале мой любимый яблочный сок стоит себе - не шелохнётся, будто не на палубном столике посреди океана, а дома на тумбочке.  Картина маслом...   

           Интересно, сколько сюда - пешком с водкой?

           Ну  и написала: “Norwegian Getaway”, каюта С536. “New York - Port Canaveral - Bahamas”. Отчалили 6 часов назад. Ориентируйся по ходу. Жду!

           Хотела еще приписать координаты на глазок, но передумала. Нехорошо обманывать земляков - тем более - по самолету.