Связь

Текст-тренинг на тему "Природа как фон" для сообщества "Новый лист" (https://vk.com/noviylist)



Четверг - день завода. Так уж повелось. Есть выходные, вернее, выходной, а есть четверг. Именно в этот день завод гостеприимно распахивает стеклянные ворота, впуская в свои просторы тех, кто не привык экономить.

На деревянных шезлонгах лежали люди, слегка припудренные матовым загаром. Солнце клонилось к вечеру, с сожалением уходя за горизонт, как актёр, любящий сцену и зрителей. Своими бесформенными лучами оно обмазывало всё, до чего могло дотянуться. Золотистыми рефлексами покрывалась от этих лучей мягкая зелёная трава, коротко постриженная и местами увлажнённая. В щели вентиляции влетал оголодавший ветер. Он носился между людьми и деревьями, старательно задевал разноцветные маленькие флажки, путался в волосах, качал травинки. Прыгающие блики водоёмов дарили окружению затейливый живой орнамент, отчаянно и безмолвно звали погрузиться в прохладные воды, настолько чистые, что каждый камешек на песчаном дне можно было рассмотреть. Люди любили отражаться в этой воде. Возможно, что за этим и приходили они сюда каждый четверг.

В синей зоне на траве лежал мужчина. Плавки с надписью “Найк” обтягивали его бёдра и сдавливали мягкий волосатый живот. Левая рука его держалась за шезлонг, а правая была откинута в сторону. Прикрытые веки слегка подрагивали.

“Ильдар Брутовски, вернитесь на свой лежак!” - гулко зазвучал голос из колонки, висевшей на дереве.
“Чтоб его! Это же моё имя! Лучше бы меня звали Вениамин Пробкин или Нурмагомед Крачкин. А так, да. Брутовски - это я.” - веки открылись медленно, и Брутовски также медленно поднялся. Потёр глаза кулаками, огляделся округ. Синяя зона по-прежнему была наполнена людьми, которые лежали, сидели в удобных креслах, слонялись или веселыми головами торчали из воды. Он переместился на шезлонг и погладил живот.

 - Желаете что-нибудь употребить в пищу? - спросила его вежливая улыбающаяся официантка в белом кружевном переднике, надетом поверх купального костюма. В её руках был поднос с мисочками, наполненными фруктами, ягодами, сочными дольками арбуза.
- Употребить. Нет. А хотя. Дайте-ка мне банановое суфле с ромашковыми лепестками и соком еловых шишек.
Официантка перестала улыбаться.
- Наше меню не предусматривает данный вид пищи, - ответила она, не скрывая недоумения.
Брутовски пожал плечами и почесал круглую плешинку на макушке:
- Разочаровываете Вы меня, Анечка. Очень разочаровываете.
Девушка развернулась и направилась к другому, буркнув себе под нос:
- Я не Анечка, дебил.

На шезлонге замигала красная лампочка. Встроенный динамик проговорил: “У Вас осталось десять минут до окончания оплаченного периода связи. По истечении указанного времени Вы обязаны покинуть территорию завода.” Брутовски привычно посмотрел на часы, которых не было на руке.

- Как? Уже? Я даже понять ничего не успел и пунша выпить тоже! А в кредит нельзя? - спросил Брутовски, наклоняясь к динамику. Но ответа не последовало.

Окружающие люди смотрели на него. На некоторых шезлонгах тоже мигали красные лампочки. Их владельцы сворачивали полотенца, тыкали какие-то кнопки на панели, надевали халаты синего цвета.

Небо расцвело оттенками красного, оранжевого и ржавого. Облака, разбросанные рваными комками, словно кусочки ваты впитывали в себя весь сок заката. На ветвях деревьев, неаккуратно торчащих в разные стороны, прыгали мелкие птички. Они пищали и поскрипывали. Неторопливые разговоры мешались с запахом выпечки и морского песка, шелестом потоков искусственных водопадов, потрескиванием брёвнышек в зажжённых кострах.

“Кажется, под лежак провалился мой тапок. Сейчас я его вытащу” - громко сказал Ильдар и наклонившись стал шарить рукой. Он лёг на траву и быстро подлез под шезлонг. Запах свежих, острых, зелёных стрелок пробрался глубоко в нос. Живот и ноги приятно кололо. Брутовски зажмурил глаза и положил голову боком на мягкую живую шерсть. Ухо уловило тяжёлые шаги. Ног было четыре. Две - женские. Анечкины. И две - мужские. Патрульного.

- Вот. Видите. Мне не показалось, - официантка кивнула на потресканные пятки, торчащие из-под съехавшего с лежака полотенца.
- Не пытайтесь! - раздался каменный голос патрульного. - Ваше время истекло! Пройдёмте!

Брутовски лежал без движения. В голове его играла мелодия из советского странного мультфильма “Контакт”. Прилипчивая мелодия.
- На выход! Иначе штраф! - патрульный тронул носком блестящего коричневого ботинка голые ноги.
Реакции не последовало. Люди вытягивали шеи, выглядывали из-за пышных кустов гортензии. Они отвлеклись даже от пунша и выпечки.
Голос патрульного нарастал, подобно камнепаду:
- Просьба покинуть территорию завода! Период связи завершён! Будем рады видеть Вас в следующий четверг!

Брутовски лишь перевернул голову на другой бок. Теперь его глазам были видны ботинки и босые женские ноги, утонувшие в мягкой траве. Из уголка приоткрытого рта вытекла слюна. Ильдар втянул её вместе с каким-то жучком. Закашлялся.
Патрульный встал на четвереньки и заглянул под шезлонг. Прямо Брутовски в глаза:
- Вылезай, гад! - прошипел он сквозь гостеприимную улыбку. - А то до конца жизни потеряешь право на связь.
- На Вас смотрят, - тихо сказала официантка патрульному и лучезарно закивала людям.
Оправив помявшуюся форму, патрульный разогнулся и сказал:
- Уважаемые, не тратьте своё время. Растраченное впустую, оно вам не вернётся. Ни деньгами, ни будущими посещениями. Наслаждайтесь!
Он провёл рукой в воздухе, как бы указывая на весь простор синей зоны эконом-класса.
Убедившись, что народ теряет интерес к происходящему, снова обратился к Брутовски:
- Ну что, злостный бунтарь-самоучка, хочешь меры? Так примем меры! Марципанна, веди подкрепление!

Официантка засеменила к палатке с надписью “Контроль”. Мисочки на подносе немелодично забрякали. Брутовски лишь почесал ногу о ногу и вздохнул. Трава больно резала живот. Желание перевернуться на спину зудело во всем его существе. Руки сами согнулись в локтях и приподняли тело. Ноги присоединились, устав от неудобства в коленях. Брутовски пополз. Пополз с шезлонгом на спине. Он натыкался на людей. Разбросанная как попало обувь неприятно тыкалась в кожу.
По непривычно быстрому шуршанию песка и кустов он понял, что сеанс связи завершится с минуты на минуту.

Стеклянные двери сомкнулись за спиной Ильдара Брутовски. Довольные потные лица в форме махали ему руками. Их улыбки врезались в память. Прямо как те блестящие браслеты, которые только что сняли с его запястий.
- Ваши часы, смайфон, ключи, документы, одежда - разглядывая его поверх очков, проворчала седая женщина в фильтровом помещении.
- Сдачи не надо - буркнул Брутовски.

Он стоял у стеклянной стены и смотрел как за ней две девушки поливают из шлангов траву и цветы. Одна брызнула другой в лицо и они засмеялись.

“А мы когда-то потешались над ними. Этими странными людьми, что работают на заводе. Думали, что они в рабстве, а мы самые свободные на свете. Что у нас есть деньги, крутые шмотки, тачки, самые красивые женщины. Но теперь мы тратим наши деньги на то, чтобы раз в неделю побывать на этом заводе.” - Брутовски поёжился от холодного ветра, нападавшего с тыла. Поднял глаза к горящей зелёным неоном вывеске. “Первый Зелёный Завод - твоя связь с природой!” - прочитал он и пошёл к машине, припаркованной на номере 563289. Пикнул сигнализацией, открыл дверь, захлопнул её с силой.

Огромный город сиял оранжевыми огнями. Июльские жухлые хрупкие листья катались по асфальту, как кусочки отмершей кожи. Скрюченные деревья трясли ветками, пытаясь как-то себя развлечь. В воздухе клубилась пыль, летали обрывки пластика, которые поднимал от скуки ветер. Линию горизонта стирали многоэтажные дома, громоздившиеся друг на друга. Узкие дорожки разбегались и ныряли во дворы, пустые, как высохшие колодцы. Магазины предлагали свежие овощи, молоко и алкоголь.

Лифт вёз Ильдара вверх. В пакете брякали бутылки. Связь с планетой с каждым  этажом становилась слабее.


Всем спасибо! Я - неолист)))