Ласточка - птица счастья Гл. 24

Гл.24


Вовке нравилась его новая специальность. Главное, никакой вони. Хотя, если честно, то он уже успел привыкнуть к ферме и её "ароматам". А здесь, так вообще лепота! Идёшь себе по свежему воздушку, смотришь по сторонам и природой всё время любуешься. А уже есть чем, весна в самом разгаре. Всё зелёное вокруг, деревья и кустарники давно оделись в летнее убранство, луга зацветают разнотравьем и разноцветьем. Небо голубое, а солнышко ещё не жаркое.

Не так далеко от берега Вовка заметил заросли тёрна. У них это редкая ягода, надо за ней ехать в глубину лесополос, так и то, если найдёшь ещё. Вовка помнил, какой вкусный получается компот из этого тёрна, и варенье тоже, но Нэлка сказала, что у них не принято тёрн в зиму заготавливать. Едят его после первого мороза, иногда компоты варят, ну, так чтобы сразу выпить и забыть.

Иногда Вовку тоже звали, когда таскали сети и ловили рыбу. В тот момент наступало самое приятное для него занятие. В душе Вовка считал себя рыбаком, только некогда было ловлей заниматься раньше, это случалось, конечно, но очень редко. А тут столько рыбы, что дух захватывало!
Дядька Петро не обижал его, всем напарникам давал по чувалу улова и его не откидывал, тоже разрешал брать домой целый мешок разнорыбицы. Они уже до отвала наелись речных даров: и жарили, и уху варили. Лукерья Степановна души в Вовке не чаяла, ей очень хотелось, чтобы они с Нэлкой остались вместе навсегда.

Потом Вовка предложил посолить лещей и таранок, Нэлка с удовольствием одобрила это решение. Однажды они уже почти заканчивали засолку, как к ним подошёл Акимыч.

-   Привет, братцы-кролики! Над чем вы так увлечённо колдуете? - а когда увидел, то похвалил: - Молодцы! Полезное дело.

-   Акимыч, мы можем и с вами поделиться. - сказал Вовка. -  А что? Солёный лещик хорош с картошечкой. Ммм... вкуснятина! А то и к пиву какая рыбёшка пригодится.

-   Благодарю, молодёжь, но соленья есть я остерегаюсь, из-за больных почек. По этой причине и пиво не пью. Но если мне нужно будет для жарёхи, то Петро никогда мне не откажет, мы с ним на дружеской ноге. Поэтому сами кушайте на здоровье свои заготовки, да и я вам ещё "материала" подкину. Ездил в райцентр к своему приятелю, а он меня салом свежим угостил. Ну куда мне столько, вот и принёс вам, как раз и его посолите. Кстати, а что там ваш чеснок?

-   Чеснок отличный, только полоть уже надо, а то сорняк так и прёт, как бы не задавил. - сказал Вовка.

-   Это правильно, надо прополоть. Тогда он получится крупный и красивый, а в бурьянах будет маленький и потеряет товарный вид. Уж постарайтесь, ребятушки, раз начали дело, то и закончить его тоже надо достойно.

Вот Нэлка на следующее утро и вышла с тяпкой в огород. Борьба с вредной растительностью продвигалась медленно, черепашьими шагами. По чесноку здорово не разгонишься, дабы не срубить его нечаянно. Ведь между растениями всего десять сантиметров того расстояния и Нэлка без конца наклонялась, руками срывала лебеду или амброзию, которые разрослись вокруг чесночного стебля. Вечерами, а потом и в выходной, присоединялся к ней и Вовка, и тогда работа пошла заметно веселее. Хоть словом теперь есть с кем перекинуться, а одной было скучновато.

-   Нэл, а почему у вас ласточки не живут? - этот вопрос Вовка давно хотел задать, но всё забывался.

-   Как не живут? Да полно их в деревне.

-   Я имел в виду только ваш двор.

-   А, это... Да селились они и у нас, когда стоял старый сарай. А потом, я ведь его поменяла...

-   И гнёзда разорила, что ли?

-   Не выдумывай! Чего бы я их разоряла? Тем более, что ласточки уже улетели в тёплые края.

-   Ага, вернулись, а гнёздышки тю-тю...

-   Да постройке только чуть больше года, всё ещё впереди. Понравится им и у нас, ну куда они денутся?

-   Нэлка, а я не просто так о касатках заговорил.

-   Не просто? - девушка не отрывала от него заинтересованного взгляда. - А что такое?

-   Эта любимая птица моего отца. Он готов молиться на неё.

-   Да ты что? А почему?

-   Отец говорит, что она ему во многом помогла. В том числе, именно ласточке я обязан своим появлением на свет.

-   Как это? - засмеялась Нэлка.

-   Ты бы напрасно не зубоскалила, когда тебе о серьёзных вещах толкуют.

-   Ну прости, Вов, и в мыслях не держала, чтобы тебя обидеть. Просто сам посуди, ты-то в курсе всех событий, а я, что могу подумать, когда услышала, будто благодаря ласточкам ты живёшь на этом свете?!

-   Я родился в многодетной семье. У меня ещё есть четыре старших сестры.

-   Ничего себе, вот здорово! А я мечтала хоть бы одну сестрёнку заиметь, а тут сразу четыре! Ну ты и счастливчик! Наверное, нянчили тебя все, баловали?!

-   Было дело. А представь, сколько мама нам еды готовила! Она никогда не покупала маленькие кастрюли и сковородки.

-   Представляю...

-   Так вот, мой отец любил своих дочерей, но ему хотелось и сына. И он однажды попросил ласточку, чтобы та помогла ему в этом. Попросил да и забыл, но вскоре и я родился. Он был так рад, что, разумеется, на сто процентов был уверен, будто эта заслуга принадлежит только ласточке. Его и сейчас никто в этом не переубедит.

-   А и не надо переубеждать, это же так прекрасно! Реальная сказка в реальной жизни. Вов, ты никогда не делился со мной таким сокровенным, разве это секрет?

-   Да не секрет, конечно. Просто ты никогда не спрашивала о моей семье.

-   Мне неудобно было допытываться.

-   Ну, если так, то ладно.

Как-то Вовка возвращался с работы. А ходил он не через основной мост, а через кладку, на которую в своё время насыпали много земли и щебёнки, и получился ещё один мост, но называли его по-старинке, "кладкой".
По обеим сторонам этой дороги вовсю разросся камыш, его было много и на берегу, поэтому жители хутора периодически, за летний сезон, несколько раз его косили и срубывали, чтобы имелась возможность беспрепятственно перейти речушку на ту сторону.

И вдруг парень услышал женский крик.

-   Нэлка, что ли? Похоже.

Кричали в самом начале кладки и Вовка рванул туда быстрее молнии. Да, действительно, это была Нэлка. Она лежала в грязной луже, а сверху на неё пристраивался какой-то молодой человек, Вовка впервые его видел, но понимал, ещё мгновение и тот стащит с Нэлки нижнее бельё. Этого Вовка не мог ему позволить. Он сложил руки замком и стукнул незнакомца по затылку, тот так и обмяк прямо на Нэлке. Девушка, к великой радости, почувствовала, что хватка нападающего ослабла, но пока ещё не сообразила в чём дело. А когда Вовку рядом обнаружила, то не смогла удержаться, разрыдалась в голос. Он вытащил несчастную девушку из-под несостоявшегося насильника и прижал её к себе. Ему так Нэлку было жалко.

-   Вов, я вымажу тебя. Глянь, какая я чумазая?! - сквозь слёзы сказала Нэлка.

-   Ничего, постираем... Нэл, кто этот тип?

-   Да ну его! - она вновь громко заплакала.

-   Нэл, я спросил, неужели так тяжело ответить? - Вовка уже начал нервничать.

-   Да он с другого хутора... Ещё после Армии за мной таскался... А мне он не нравится... Потом исчез, может, сидел... А это вновь появился... Иду тебя встречать, а он как прыгнет на меня из-за кустов...

-   Давай, успокаивайся, уже всё позади. Он не бил тебя?

-   Нет, только повалил и стал трусики стягивать.

Нэлка оглянулась на лежащего и вдруг отстранилась от Вовки.

-   Слушай, а ты его не убил? Чего-то он не шевелится.

-   Да ну... - Вовка шагнул к поверженному и попробовал пульс. Его руки дрожали, он ничего не нащупывал. Нэлка стояла рядом с широко открытыми глазами.

-   Я права, да? Убил?

-   Пощупай ты, я ничего не нашёл...

-   Нет,  -  отшатнулась девушка. - я покойников боюсь. Да по нём и так видно, что мертвяк. Глянь, как побелел?! Ой мамочки... - тихо завыла она.

-   Да вроде я его и не сильно... - оправдывался Вовка. Ему стало страшно, это же тюрьма. И нахрена он ехал в этот недоделанный и Богом забытый уголок?

-   Вов, вставай! Сейчас спрячем его в зарослях и пусть лежит себе. Признаваться нельзя, тем более, он сам виноватый. А сами убежим, свидетелей же нету.

Вовка машинально подчинялся Нэлке. Он схватил покойника за ворот рубахи и оттянул того в камыши. Постарался отволочь подальше, а то запах будет слышно за тысячу вёрст. Хотел притопить, но там не было воды на той полянке, а он торопился, чтобы ещё кто-то не показался на дороге и их не заметили.
Потом они неслись, как угорелые, заскочили во времянку, а Нэлка зачем-то закрылась на все засовы.

-   Я бабушку уже искупала и покормила, так что, нам на улицу не надо.

-   Нэлка, ты думаешь, эти твои крючки спасут от милиции? Ерунда, Нэлка...

-   Не каркай! Пусть сначала найдут его, а потом виновного.

Нэлка разогрела жареную картошку с курицей, но кусок не лез в горло. Вовка попил только голый чай, потом помылся под колонкой и переоделся во всё чистое.

-   А чего ты, вчера только менял футболку и трико? Ещё не успело запачкаться.

-   Сам не пойму, зачем так сделал?

-   Вов, не отчаивайся, ничего не будет. Всё обернётся, вот увидишь.

-   Откуда знаешь?

-   Я чувствую. Сама без понятия, откуда у меня такое, но если должно чему-то случиться, то душа, веришь, просто невыносимо ноет. А у меня всё здесь спокойно. - она положила ладонь себе на грудь. - Давай спать.

-   Ложись, я потом.

Нэлка быстро уснула, а Вовка всё смотрел в темноту за окном.

"Вот Нэлка говорит, будто никто ничего не узнает. А самому как жить? После этого не получится, когда знаешь, что ты убил живого человека. Это не война, когда Родину защищаешь, а обыкновенная бытовуха... Да уж, бытовуха... Кабы не я, так он бы запросто изнасиловал Нэлку и ещё неизвестно - понёс бы потом наказание или нет? Может, всего лишь полгода условного. Короче, не стану голову дурным забивать, а завтра с утра поеду сдаваться. Всё расскажу, как на духу, и пусть решают, что со мной делать дальше. Акимыча попрошу, чтобы отвёз меня в ближайший отдел милиции, да и делу конец. Да, обидно на нарах париться, когда столько планов на будущее. Но лучше так, чем скрываться от содеянного и вздрагивать при каждом оклике или каждом звонке в дверь... Я просто сам виноват, потому что дурак. Кто едет за той, которую не любишь? А всё идиотская честность. Мол, обещал ей с вечера. И что? Надо было сказать, что передумал, ведь пьяный же был. Или соврать на худой случай, будто Сан Саныч не отпустил, а ехать без спроса начальства, то овчинка не стоит выделки. Ну кто мне Нэлка, моя судьба? Тысячу раз  нет... Ладно, надо хоть маленько подремать, а то... когда в следующий раз ещё придётся?"

Всё нутро скребли сразу тысяча кошек, а в груди образовался огромный камень, такой, что не сдвинешь. Но парень пересилил себя, лёг, только заснуть так и не сумел. Пришлось встать и снова сесть у окна, а то ворочался бы постоянно, так и Нэлку не долго разбудить. А она начнёт тут тарахтеть, когда ему, в данный момент, слышать абсолютно никого неохота.