Аутотренинг. Из цикла Сэсэошечки

Конец августа 1986 года. Грузные и мрачные, набухшие сытостью вод, стада дождевых облаков вторую неделю кочуют над Среднеуральским плато, неторопливо стряхивая на утомлённую и лишённую солнечного света землю полчища своих капельных воинств. Выбираться из нагретого телом за ночь гнезда тягостно и недужно. Одежда без принудительного отопления не высыхает и приходится утром натягивать пропитанное влагой шмотьё только с помощью ненормативной лексики. Окраина города Артёмовска. Территория какой - то базы в промзоне. Серое, беспорядочное скопление сараев, складов и непонятных ржавых металлоконструкций.
Студенческий строительный отряд «Товарищ» Уральского Государственного Университета им А.М. Горького, часть его бойцов, выполняют работы на территории упомянутой организации. Роют котлован. Зачем? Для чего? Не помню. Но роют. Медленно, тягомотно. Но вперёд. Котлован наполнен глинистой жижей. Сыплет мерзкая морось. Попытки самых оптимистичных шутить давно уж угасли в отсутствии ответной реакции народа. Вяло ковыряли лопатами жижу, борясь с непреодолимым желанием послать всё к бениной маме! И немедленно в тепло трансфером через стакан портвейна.
Был среди нас такой Игорь Тэ. Личность неординарная, светлая мозгом головы. Ну, дэк! Ха. Как все мы тут - не два пальца об асфальт! Ого - го! Но, Игорёк, безусловно лидировал в жанре Мастера Эпатажа. Тут мнение коллектива было единогласно.
На полувзмахе шанцевым инструментом он вдруг замер. Распрямился. Провёл ладонью по обтекающему водой лицу и мёртвым голосом Фредди Крюгера проговорил, - Товарищи! Коллеги! Мне необходимо! И весьма срочно! Наверх!
Роботом - трансформером тут же полез по лестнице прочь из хлюпающего бассейна. Нормально! Чо! Мало ли. «До ветра» человеку позарез. Процесс интимный, мешать не интеллигентно. Некоторые и «не заметили потери бойца», стоически работая гряземешалками. Никто даже реплики не подал.
 Не прошло и минуты как сонную серость территории объекта разорвали душераздирающие вопли. Томас Де Торквемада обзавидовался бы таким аудио эффектам, подвалы средневековой инквизиции отдыхают. Крики следовали почти с равными интервалами, возвещая о приближающихся Всадниках Апокалипсиса. Как по команде бригада копателей, вздыбившись всем своим волосяным покровом, побросала инструменты, и, взметая валы желтоватой котлованной жижи, скачками понеслась к лестнице. Прочь из этой юдоли проклятых. Взлетали по лестнице резво, чуть не попарно разом. Просвещённое полотнами Иеронима Босха и Питера Брейгеля воображение студентов философского факультета, рисовало душераздирающие сцены раздавленного железобетонными изделиями молодого тела, пронзённого торчащими повсеместно крючьями погнутой арматуры в брызгах молодой крови. Стаей покрытых грязью голодных вурдалаков, мчались они, лавируя среди стопок плит перекрытия и монтажных блоков, на крики соратника, взволнованные хоть каким – то разнообразием. А он всё так же протяжно и душераздирающе оглашал окрестности звуками неминуемого Конца. 


*****
Свора брызжущих адреналином грязных поисковиков вылетела за угол складского терминала, выполняя управляемый занос на скользких бетонных плитах. И вынужденно применила экстренное торможение, дивясь.
Игорёк стоял над пустой двухсотлитровой бочкой из - под импортного растворителя. Сложив ладони рупором, он набирал полные лёгкие воздуха и начинал орать в открытую горловину. Жутко и страшно. Хотя надо отдать должное. Блажил он самозабвенно, преисполненный  наслаждением, со знанием дела, дико вытаращив глаза. Зрителей в экстазе он заметил не сразу. И когда готов был к очередной «сессии», поднял гдаза и враз
охолонул, сдулся. Развёл в стороны ветрила как бы извиняясь и улыбнулся коллективу, потупив взгляд со скромной улыбкой сельской прихожанки. И совершенно ровным голосом спокойно сообщил: «Вот! Аутотренинг называется. Сброс негативной энергии. Теперь отпустило. Полегчало. Совсем уже хорошо. Лопату мне! Лопату!» И бескрайних размеров чумазая улыбка озарила его просветлённый лик.
- Ннннууу Игггорёёёк! Это как минимум и категорически тебе надо в бубен заелозить! Возвестил кто-то о желании взволнованных.
И весь этот проклятый разверстыми хлябями день все поминутно ржали, постанывая и всхлипывая, раз за разом вспоминая крики Левиафана.

Октябрь 2018
г. Екатеринбург