Соло заката для прибоя с фонтанами

   Море делало свое дело: перетирало каменистый берег. Очередной миллион лет перетирало. На отдыхающих море внимания не обращало: пусть глазеют. Пользы от них, конечно, никакой…

   Мария глазела на море уже неделю. И утром ранним, пока пляж был малолюден; и днем, найдя себе местечко под солнцем между телами; и, непременно, на закате. Загорелый люд уходил, приодевшись, дефилировать по набережной, наслаждаться игрой поющих фонтанов и вкусностями кафе-ресторанов. На берегу оставались единицы – такие, как Мария, любители одиночества. Голос моря – лучшая музыка. Разная: то – ласковая, светлая; то – резкая: хрипит, ухает раздраженно-глухо басовыми нотами.
 
  Вот и сегодня море гневливо. Не в ярости, конечно, но вчерашнее сюсюканье с берегом ему надоело. Хватает прибрежные камни, сколько ухватит грубыми лапищами, тащит с грохотом вглубь - и тут же вышвыривает обратно: дробитесь, твердолобые, все равно укатаю. На закате это выглядит особенно эффектно: небо подсвечено рубиновым там, где солнце нырнуло в воду, а сама вода наполняется темнотой, сгущаясь, утрачивая зеленовато-серые оттенки, и только пена бьющихся о берег волн белоснежна…

  Укатает, конечно: у моря – море времени для этого. У Марии времени - мизер: шестой десяток прожит. Не загадывая, но – кто знает, будет ли оно завтра? Сегодня еще есть, это – точно…
   Укаталась уже Мария, нет ни сил, ни желания сопротивляться неизбежному. Не гранитная она и не мраморная: так, аргиллит* слоистый. Все края острые обтесались, где по кусочку от нее откалывалось любимое. Раньше места надломов болели, ныли, кровили даже. Казалось: не выдержит боли. Сгладилась острая боль, но внутри-то помнится. Помнится… спасибо, жить хотеть дает. Вот только сколько ее – этой жизни? Бог даст – хватит, чтобы еще раз увидеть любимые места. Пусть не все: как сложится.

   Этот берег она посещала тридцать лет назад: набережную не узнать, а море – такое же. Странное ощущение: и она – все та же Мария, и море – то же, а вместо радости от встречи – грусть. Даже когда качают тебя теплые волны и шепчут: -Хорошшшо…  Хорошо… но грустно: старость не радость.

   Какой нибудь психолог назовет это возрастной депрессией (мол, надо наслаждаться каждым днем, не думая, когда и как). Про "когда и как" она и не думает: разве от ее мыслей станет иначе, чем станет? Наслаждаться старается по мере возможностей, но… Но шестьдесят – это шестьдесят. И одиночество – это одиночество.

   Есть люди, которые одиночество себе сами выбрали: им так хорошо. Она не выбирала – она всю жизнь для других жила: для мужа, которого больше нет и для сына, который есть, но в ней не нуждается. Нет, все не так критично, чтобы совсем: на д/р и 8 марта с букетом навестит. Но поговорить или (это вообще фантастика) в кино-кафе пригласить мамку – фигушки. Нет у него потребности в общении: своя жизнь крутится-вертится.

   Психолог, конечно, опять скажет, что сама виновата, раз нет потребности. Ясно дело: сама… Сама на свою жизнь забила - жила его жизнью. Ну, мальчик вырос и без нее справляется. И слава богу. И пусть все будет хорошо у него. А у нее – как будет…

  Разумеется, есть приятельницы. Даже подружками можно назвать. Но и у них – своя жизнь. И свои заботы: неприлично еще и твоими нагружать (так, поболтать по телефону раза два в неделю). Это если без ретуши картинку рисовать. А если цвет подредактировать – все хорошо: скучно, обыкновенно, стабильно-хандрово.

   Скучать с удовольствием Мария тоже не научилась, как и жить для себя: учится только. Вот взялась лоскутное шитье осваивать: неплохо получается. А еще в инет углубилась (с соседками сидеть на лавочке – ну, никак,.. а поговорить каждый день хочется).
   Переписка завязалась с парой-тройкой интересных собеседников. Один собеседник прямо в десяточку свой: классный мужик. Вот бы раньше познакомиться! Может, и сложилась бы личная жизнь к старости. Теперь поздно ее – личную жизнь – складывать: душой сойтись можно, а тело по своим часикам сверяется – то там болит, то тут ноет… Кому такой довесок к душе понравится?

   Милый собеседник-Роман тоже в приличном возрасте. И тоже одинок. Если бы рядом жили – ходили бы друг к другу в гости: пили чаи-кофеи, рассказывали байки из своей прожитой жизни, фотки семейные смотрели, а то и в кино-музей на пару пошли. А так – он один в кино, и она одна: далеко друг от друга жизнь проходит. Жаль? Жаль. Но не подростки же в романтику верить. Или сглупила, не сказав точные координаты, куда полетела? Спрашивал же инет-Роман. Может, вместе сейчас бы на волны глазели…

  Ого, уже восемь: музыка заиграла. "У меня семь пятниц на неделе… Я – счастливый, как никто…" - вырвался голос Лепса из динамиков, и фонтаны откликнулись разноцветными каскадами струй.
   До прибрежной зоны отсветы доходили размытыми пятнами, не задевая волн. Море по-прежнему рычало, по-своему фонтанируя. Удивительно: какая бы музыка ни звучала – она не мешала морю исполнять свою партию. Даже ритм органично пульсировал в такт набережному шоу: хоть рэп, хоть попса – все в тему.

  - Действительно, когда семь пятниц на неделе – кайф, - хмыкнула Мария, подкидывая круглый камешек на ладони. Бросила в море - пусть покатает, а то до него волне не дотянуться…  У нее теперь каждый день – суббота с воскресеньем: на работу ходить не надо. Пенсионерка. Противное слово. Лучше называться "заслуженно отдыхающей"…
   Ну, что, море, скоро прощаемся? Три дня от тура осталось. Может, успокоишься завтра: поплавать хочется. А я тебе монетку дам: вдруг еще увидимся…


   Армен работал массажистом на "Солнечном берегу" седьмой сезон. Ему тут нравилось. Особенно в августе-сентябре: солидные отдыхающие наезжают, о здоровье заботятся. Некоторые даже специально с ним созваниваются, чтоб не зря приезжать. Армен благодарен: столько намять-нагладить он в своем Сухуми за год не может, сколько здесь за сезон. Он доволен - и им довольны, а это Армену важно. Потому, что он – мастер: уважение к своему делу дороже денег. Армен чувствует проблемы клиента не хуже рентгена: на глаз определяет, куда и как нажать, чтобы организм перестал дурить. Ну, не волшебник, конечно: есть запущенные случаи – тут любой массаж бессилен.

  Этой даме, что уже с неделю напротив его "офиса" загорает, он бы мог помочь: позвоночник проблемный. Но дама, хоть и поглядывает на вывеску "Массаж", а интереса не проявляет. Может, дорого ей. А, может, на море надеется. Море, конечно, хорошо, но неплохо бы по косточкам пройтись, по суставчикам…

- Армен, завтра так же: в 18-ть? – клиент Роман (Армен всегда имя спрашивает) довольно улыбается, протягивая 2.500.
- Конечно, дорогой, если удобно. Или нет?
- Я на всякий случай уточняю: вдруг что поменялось?
- Я скажу, если возникнет накладка, дорогой. Завтра точно не возникнет! – улыбается Армен в ответ.

- Молодец, Роман, - думает он, провожая клиента взглядом, - понимает, что лучше двадцать пять кусков на массаж потратить, чем двести пятьдесят на уколы. После шестидесяти пяти массаж надо всем мужчинам прописывать, чтоб так же пружинисто, как этот, ходили. А ведь пять сеансов всего принял, а после десяти и летать сможет.
Армен снял свою белую униформу: отбой. Завтра будет новый день. Волны хорошие –  поиграем с морем мускулами. Пошел в воду, опять покосившись на даму, кидающую в волны камешки: зря так долго сидит в одной позе…


   - Интересно, эта женщина похожа на Марию? – подумал Роман, проходя мимо одинокой фигуры, сидящей у самой кромки прибоя (так близко, что брызги от волн до нее долетают). Хоть бы фото на аватарку выложила, а то цветовая абстракция из сиренево-голубых осколков вместо лица. Детский сад какой-то. И почему бы не познакомиться нормально? Он не кусается… уже (хмыкнул про себя). Вот женщины – загадка природы: в переписке – нормальный человек, умный, толковый. Или есть что скрывать? Не похоже по подаче: даже возраст обозначила…

   И все равно он не зря на море рванул: хорошо здесь. О будущем думается весело. Приеду – куплю щенка. Овчару, как Гранд был. Гулять с ним начну, а то все кисну дома. Это от одиночества, а жизнь – мимо. Надо жить весело: нет времени на тоску. И с Марией надо все-таки встретиться: хочется. Сначала – просто встретиться, а там разберемся. Не так много людей на свете, с которыми хочется встретиться…

   
   На набережной у поющих фонтанов толпился народ. На смену Лепсу из динамиков полилась композиция Кипелова.
- Я свободен, словно птица в небесах; я свободен, я забыл, что значит страх… - закричал  голос в темнеющее небо, и фонтаны забили огненными струями, рассыпая веерно искрящиеся капли. Народ зааплодировал: вау!
 
   Не ее песня – не нравится, - поморщилась Мария. Она встала, помассировала поясницу (ноет немного, наверное – от долгого сидения) и пошла, не спеша, в отель: ужин пропустила, но есть  яблоко – ей хватит. Завтра позволит себе сладкого. Хорошую вечернюю музыку послушала: "Соло заката для прибоя с фонтанами".


*Аргиллит - порода, относящаяся к промежуточному звену между глинами и песчаниками. Плотная, слоистая, пригодная для изготовления керамзита. Аргиллиты — серые.

иллюстрация: Джозеф Ли