Правда и фантазии о Великом Крае 30 глава

Фантазии и правда, о Великом Крае. Глава 30.
Февральская революция была лишь началом величайших исторических событий. Она освободила политических ссыльных, раскрыла ворота тюрем, но основные требования народных масс не удовлетворила.
Через Ачинск в Россию возвращались в одиночку и группами десятки освобожденных революционеров и политических деятелей. Одни из них, как И.В. Сталин, не задерживаясь, следовали дальше. Другие выступали на устраиваемых митингах. Ачинцы приветствовали их.
Дима с Витей видели, как из окна театра что-то говорила «бабушка русской революции» Врешко-Врешковская.
Среди проезжавших были и большевики, и меньшевики, и эсеры, и члены других партий. Среди них были настоящие, последовательные революционеры, опиравшиеся на рабочий класс и научную марксистско-ленинскую теорию, и такие, которые были лишь попутчиками подлинному революционному процессу. Среди них находились и те, которые потом переродились в контрреволюционеров.
Старушку эсерку Врешко-Врешковскую чествовали как мать, а она потом по следам бежавшего Керенского, уехала в Америку.
Впереди тогда предстояла борьба за кровные интересы трудящихся, за дело рабочего класса, за идеи ленинской партии большевиков. Готовился переворот, который потрясет основы не только России, но и всей Европы. На данном этапе было выгодно договариваться с немцами. Германцы финансировали Революцию, большевики за это разваливали фронт. В том, что большевики так легко взяли власть, виновата  правящая  элита, которая  игнорировала элементарные потребности народа. Пощечины подданным начались с Ходынского поля, продолжились Кровавым Воскресением и завершились Распутиным и ненужной войной.
Буржуазно-демократическая революция перерастала в революцию социалистическую. Силу недавно рожденного класса рабочих явно недооценили.
С лозунгами «Вся власть Советам!», «Долой войну!» партия большевиков вела рабочий класс и революционно настроенные массы солдат и крестьян к Великому Октябрю. Основная подготовка к борьбе за осуществление социалистической революции с участием в ней многочисленных демонстраций и с отдельными вооруженными схватками с контрреволюцией велась в Петрограде, Москве, в крупных городах и промышленных центрах страны.
В уездном мещанском Ачинске события между Февральской и Октябрьской революцией проходили относительно тихо.
Ожидания, что зять Василий скоро вернется с фронта, не оправдались. Летом на Иванов день всей семьей поехали к Уте в Алтат.
Диме с Проней и другими ребятами было весело. Городские много рассказывали, деревенские показывали. Хорошо летом в деревне! Все здесь свежее, приятное: огурцы – на выбор, прямо с грядки; роща – не затоптанная; угощения – особые. А какие песни замечательные! – либо грустные прегрустные, либо залихватские.
Взрослые же этот престольный для села трехдневный праздник гуляли не так шумно, как раньше. Люди судачили: «И царя сбросили, а конца войны все равно не видно».
__________________________________________________
К табору подъехали на рассвете. Вокруг царила необычная для такого места тишина. Наконец к гостям вышел  бульбаши, а с ним другие цыгане. Первым подошел и поклонился Сережа, за ним Настя, Наташа,  Витя и Миша.
- Что не веселы ромалы? Свободу дали!
- Вы, похоже, из ссыльных; вам дали. А у нас отняли. Пришли косоглазые, и рабами сделали.
- А где же были ваши ножи?
Бульбаши кивнул на три холма с крестами.
- Мы и понять ничего толком не успели, как им отрубили головы. Теперь платим им, на посылках бегаем…
Речь вождя сопровождали унылые завывания женщин.
- А чего не уйдете?
- Так они забрали лучших мальчиков, и держат в заложниках.
В этот момент хор плакальщиц буквально взвыл.
- Молчите дуры, и без вас тошно. А вам что надо добрые люди?
- Раньше мы хотели просто переночевать у вас, а теперь думаем, что можно помочь.
- Вставайте там, в сторонке, вечером я сам к вам приду.
_________________________________________
Когда ехали обратно из деревни в Ачинск, Дима с мамой и Проней первый раз в жизни увидели автомобиль. Эта встреча с техникой двадцатого века, которая вытеснила потом всех лошадей, произошла с большим курьезом.
Конь по имени Гнедко вез повозку по тракту между Назарово и Улуем. Тракт с обеих сторон вплотную сжимался тайгой. Было взгорье, и не очень широкая дорога проходила в небольшом углублении. Вдруг за поворотом что-то затарахтело. Конь навострил уши. Остановился. Начал пятиться назад. Дрожки встали поперек дороги. Показалась невиданная до сих пор движущаяся к повозке машина. Гнедко начал всхрапывать, вскакивать на дыбы. Он вздрагивал, поворачивал голову то направо, то налево. Податься было некуда.
Автомобиль остановился шагах в двадцати. Гнедко несколько успокоился, но все еще переступал ногами. Человек в форменной фуражке встал в автомобиле и крикнул Диме:
- Мальчишка! Возьми лошадь за морду и отведи ее в сторону.
Дима так сделал и они разъехались.
Когда немного отъехали, стали разбираться: что к чему.
Ехал, должно быть, инженер со своими помощниками, который строил железную дорогу. А потом всем стало смешно: «Ну и инженер! Говорит-то как неправильно. Надо сказать: возьми за узду, а он – за морду».
Дима окончил школу, и встал вопрос, куда определяться дальше.
Векреевы во главе с тетей Катей советовали отдать его в высшее начальное училище, а после окончания его, через четыре года, отправить в Красноярск учиться на землемера.
Дядя Филя, Тихоновы, сказали, что осенью в Ачинске открываются первые классы мужской гимназии и Митюшку надо устроить туда. Уж если учиться, то учиться. Одного сына не так уж трудно будет выучить на какого-нибудь техника, а может, и на доктора.
Сам дядя Филя все время сожалел, что был неграмотный. И купец был, а – мужик мужиком. Его спекулятивная карьера с перепродажей хлеба уже давно смеркла. Цены с годами уравнялись, и дело это стало не такое прибыльное. Другого же, выгодного, он не находил. Большой амбар зернохранения пустовал. А имеющиеся лавка с продажей соли, спичек, сахара, чая и разной другой мелочи по сравнению с прежним делом была малодоходна. Чтобы прокормить семью в девять человек, да соблюсти прежний солидный вид, расходовалось и старое накопленное. Ко всему этому митин дядя заболел и несколько лет мучился язвой желудка.
К совету Филиппа Парфеновича прислушивались все. И Митю решили отдать в гимназию. Отец его заявил: «Последнего коня продам, а Митьку выучу».
_________________________________________________________
После сытного обеда сидели вокруг костра, пели песни, разговаривали, или просто молча смотрели на огонь. Ближе к вечеру к ребятам присоединился бульбаши с семьей и приближенными. Новоприбывшие были, несомненно, бывшими политическими заключенными, и могли объяснить сущность политического момента; сами цыгане, как и многие другие, уже начинали путаться. А ориентироваться, решающим, куда и когда идти было необходимо.
На счастье, Сережа с Наташей историю не только любили, но и отлично знали. Витя с Настей любили и немного знали. В общем, общую картину обрисовали и даже дали несколько прогнозов на будущее. Цыганам посоветовали не кочевать в Румынии, Венгрии, Чехии, Италии и Германии в ближайшие годы. Попели песни, попробовали принесенного вина и заговорили о японцах. Нация с великой культурой, жесткая к себе и жестокая по отношению к окружающим.
- А вот и они!
Побледневший бульбаши вскочил. Из леса выехали три всадника. У одного с боку висел длинный двуручный меч. Двое других держали в руках обрезы, у них были зверские славянские рожи. Амнистию получили и многие уголовные. Они вели еще двух лошадей на поводу.
Цыгане стали приторачивать к лошадям готовые мешки. Потом бульбаши подошел к лошади японца, и сунул ему пачку денег.
- Мало даешь!
- Трудно стало работать, все боятся…  Многих освободили, вечером на улицу боятся выходить.
- В Ачинск иди, в Кемерово, в Красноярск…  Я – самурай, должен учить тебя цыгана воровать? Или ты хочешь получить голову своего сына без лишних частей?
В этот момент к месту разговора приблизились ребята. Впереди шел Витя.
- Вы кто?
- Меньшевики, освобожденные.
Японец  долго смотрел на новоприбывших, потом двинул коня прямо на Витю. Тот даже не двинулся и конь сам остановился прямо перед ним, даже слегка толкнув грудью. В ответ Витя двумя руками оттолкнул обидчика и конь, едва не скинув самурая, отскочил назад. Тот схватился за меч, затем улыбнулся и сел спокойно; ему явно понравилось.
- Ну и что вам надо?
- Видеть вашего главного.
- Зачем?
- Может наши интересы совпадут.
Японец задумался. В их крепкой команде явно не хватало интеллигентных русских, для разведки и вообще… решил рискнуть. Обратился к бульбаши.
- Дай еще двух лошадей. Вам завяжут глаза. Не могу поклясться, что вас живыми выпустят из лагеря.
Усмехнулся. Двое уголовных, попытавшись тоже улыбнуться, скроили какие то ужасные гримасы.
__________________________________________________________
Родственники к дяде Филе не заезжали, а бывали только у его племянника Димы. Филиппа Парфеновича они стеснялись. В гости же приходили всегда. Дядя любил, когда Димины сестры пели старинные песни. Все сидели за большим столом. Вспоминали молодые годы. Парфеныч наливал по одной-две рюмки вина, а сам от него отказывался.
К советам Филиппа Парфеновича прислушивались все. И Диму решили отдать в гимназию. Отец заявил: «Последнего коня продам, а Митьку выучу».
По совету Соколовых произошло изменение и в учебе Лизы. Она из шестого класса гимназии, где чувствовала себя переростком, перешла на открывшиеся трехгодичные учительские курсы.
С этого времени влияние Лизы на Диму значительно возросло. Она стала для него старшим другом и наставницей.
Приемные экзамены в гимназии были в начале лета. Дима выдержал их и его основательно стали готовить к дальнейшей учебе.
________________________________________________________
Ехали довольно долго. Возможно, японец с уголовниками специально кружили по тайге. Но вот, наконец,  сняли повязки, и перед  ними предстал лагерь. На краю поляны ютились плененные цыгане, с другой стороны компания уголовных. В центре стоял большой дом, на крыше которого колыхался японский флаг. К крыльцу этого дома наших студентов и повели. На пороге стоял человек в кимоно с мечом на боку и широко улыбался. Прискакавший японец сошел с лошади подошел и низко поклонился.
- Приветствую вас мудрейший господин Акихиро.
- И тебе привет, храбрый Изаму. Все ли благополучно? А это кто, пленники?
- Не совсем, они сами искали встречи с тобой.
Акихиро обратился к Сереже, угадав в нем главного:
- Кто вы, и что вы хотите?
- Освобожденные политические. Мы – меньшевики. Наша главная цель – это благо народа. Оно возможно в республике в конституционной монархии типа Британской или вашей, но все кроме мракобесов будут несчастны, если к власти придут большевики.
- Я понял Вас, но причем здесь мы?
- Европейская часть Руси уже заражена большевизмом, здесь не так. Для начала мы хотели бы создать отдельное Сибирское государство под протекторатом Японии.
- Вы согласны на это?
- Опора необходима. Япония самое мощное государство Дальнего Востока. Ну не Англии же отдаваться, которая находится черт знает где, и, при необходимости физически не сможет помочь.
- Это верно. Поговорим поподробнее позже. У нас сейчас время спортивных состязаний; это необходимо для поддержания духа. Посмотрите, а хотите, поучаствуйте. 
Боролись десять человек, включая Изаму, Акихиро был судьей. Лучшими оказались Кайоши, Теруо, Хироки и Ясуо. Из этой четверки на первое место вышел крепкий весельчак Хироки. На этом вроде  борьба должна была закончиться, но на ковер вышел Витя. Довольно быстро после начала схватки, он сделал бросок через бедро, за что получил Вазари – чистую победу. Акихиро с улыбкой похлопал Витю по плечу.
- Ты, действительно здоров и крепок, так поборись с Кента.
Поднялся, сидевший в сторонке,  могучий мужик. Он скинул кимоно, и остался в одной набедренной повязке. Витя тоже скинул одежду, и остался в одних семейных трусах, которые так «любила»  Настя. Борцы схватились, и начали ломать друг друга, пытаясь повалить, или вытолкать за круг. Кости хрустели, лица становились бордовыми, глаза наливались кровью. Стало ясно, что добром это не кончится. Настя посмотрела на Акихиро, в ее глазах были слезы. У старого самурая временами просыпалась чувствительность, тем более что Настя была похожа на его дочь. Он поднял руки.
- Стойте. Вы оба настоящие богатыри и ваши силы равны. Предлагаю вам ничью, согласны?
Оба противника кивнули с явным удовольствием. Потом стреляли из лука, где всех удивила Наташа, которая занималась этим видом спорта; секция фехтования помогла Сереже не быть последним в борьбе на деревянных мечах. Все были довольны кроме блатных, которые наблюдали за происходящим с издевательскими усмешками. Акихиро провозгласил:
- Сегодняшний день подарил нам великую радость. Мы узнали прекрасных людей. Через тридцать минут трапеза.
Цыганки принялись готовить еду. Настя бросилась помогать им.
- Ты куда? Зашипела на нее Наташа, это – рабыни. Пойдемте все в сторонку, надо кое-что обсудить. Как вы думаете, чем мы будем есть? Палочками! А вы умеете, а элементарные правила этикета знаете? Проведем маленький ликбез.
Нас ждет важнейший обед-прием, от которого, может быть, зависит наша жизнь, и мы не имеем права ударить в грязь лицом. У японцев, в отличие от русских, каждая мелочь важна. Вот две палочки, не очень прямые, зато почти равные. Найдите похожие, здесь полно валяется, и, главное уравняйте по длине, толщина не так важна.
Теперь смотрите внимательно. Первая палочка не двигается, широкий конец (будем считать этот условно широким) на сгибе между большим и указательным. Палочка проходит под большим и лежит на среднем пальце. Вторая палочка – между указательным и большим, подвижная. Она должна быть выше первой. Тонкие концы должны соприкасаться, чтобы не было пересечения. Не так, а так. Витя, только верхняя палочка должна двигаться.
- Да у меня рука трясется.
- Это неудивительно, но постарайся взять себя в руки. Я думаю, будут общие палочки, ими и накладывайте. Своими в общее блюдо не лезьте, разве, что толстыми концами, с которых не жевали. Дадут рис, подносите миску ко рту, не возбраняется.
Так, что еще? Не втыкайте палочки в еду, не используйте, как вилки, не перекрещивайте, на людей палочками не показывайте.
Теперь о другом. Отказываться пить после произнесенного тоста считается неприличным, но вы можете только пригубить, или сделать вид, что пьете. Перед своим тостом говорите кампай, и после любого тоста со всеми вместе.
- А это что?
- Осушим бокалы.
Ели под навесом, удобно устроившись на ковре, посередине которого стояло несколько низких столиков. Расселись.  Перед каждым стояло две миски: одна с рисом, другая с лапшой, палочки и рюмка.  В центре каждого столика стояло большое блюдо с кусками рыбы и мяса,  графин  саке и общие палочки. Водку подливали цыганки, наши герои отказались от их услуг, только попросили принести воды.
Перед тем как выпить рюмочку саке, самураи произносили тосты один витиеватее другого. Студенты отвечали проще, только Сережа с Наташей поддержали престиж, вспомнив  длинные еврейский и грузинский тосты. Настя с веселым удивлением поглядывала на Витю, который весьма ловко орудовал палочками.
- Вот, что делает с человеком голод!
Когда каждый произнес по тосту, между которыми, весьма плотно поели, Хашимото подал знак, и со столов быстро убрали.
- Ну а теперь мы будем пить чай и разговаривать. В походе мы обходимся без церемоний, но надеюсь, сам чай гостям понравится.
_________________________________________________
Приемные экзамены в гимназии были в начале лета. Дима выдержал их, и его основательно стали готовить к дальнейшей учебе. Всякие увлечения продажей газет, каруселью и прочими делами были приостановлены. Лиза записала Диму в библиотеку. Надо было не отставать от сверстников и как-то улучшать полудеревенский язык. Об этом говорили и Соколовы. И Дима взялся за книги. Жюль Верн, Майн Рид, Марк Твен. Такие книги, как «Граф Монтекристо», «Всадник без головы», «Приключения Тома Сойера» так увлекли, что он стал читать запоем. Теперь уже мать просила:
- Да хватит, Митя! Попортишь глаза. Иди, погуляй.
Сшили серую шинель с блестящими в два ряда металлическими пуговицами и хлястиком, такой же серый кителек и серые штаны. Купили форменную фуражку и новые сапоги. Приобрели также новую сумку, необходимые учебники, тетради, дневник и пенал.
Потомок сибирских чалдонов был готов штурмовать науки в привилегированной классической школе – гимназии.

Новую мужскую гимназию поместили в небольшом деревянном одноэтажном здании у моста через Тяптятку. Она выглядела не так уж солидно. Куда красивее были, расположенные напротив ее, на горке, пожарное депо и каланча.
Большинство гимназистов были дети ачинских богачей, зажиточных мещан и обеспеченных служащих.
Имея «жизненный опыт» Дима чувствовал себя свободно и не отставал от других. С первых же уроков ему понравились рисование и особенно немецкий язык. Язык давался легко и Дима, даже, занялся репетиторством. Друзей же в гимназии не обрел. Дружба с Витей и Шуриком оставалась неизменной. Они поступили учиться в высшее начальное училище.
___________________________________________________
Принесли зеленый чай Сентя; необычайно вкусный, ароматный и полезный. Хашимото начал беседу.
- Если я вас правильно понял, на данный момент вашим главным врагом является партия большевиков, Ленина и Троцкого.
- Да, мы готовы договориться почти с кем угодно, включая монархистов, но не с большевиками; им верить нельзя: они коварнее Макиавелли.
- В чем ваши главные расхождения?
- Нас не интересует эта утопия – Мировая Революция. Самое главное, что они сами смеются над этой сказкой, им нужна только власть. Мы заботимся о реальном благосостоянии, и мирном процветании народа. Об обществе, где каждый, если он соблюдает закон, будет чувствовать себя в безопасности.
 Для нас главная цель на данный момент – не пустить большевиков к власти в Сибири. С другой стороны, нельзя допустить военной диктатуры, которая станет марионеткой Англии и Франции. Войну 1905 года проиграли по делу на суше и на море. Вы еще потребовали малую контрибуцию.
Хашимото улыбнулся:
- Большие были потери. Порт-Артур дался большой кровью. Мы слишком спешили.
- Вот, вот. А в этой войне с немцами на равных боремся, а австрияков и турок, так, просто, побили. Их одно спасает – возможность быстро перебрасывать войска. Если проиграем, то от внутренней разлагающей деятельности большевиков.
По верным слухам, за денежную помощь, они готовы отдать Украину Германии. Малую Россию с матерью городов Русских Киевом.
- Это, все равно, что продать Киото. Хотят поражения Родины, правда, говорят, большевики – все евреи.
- Ну, не все, но главные, да. Армяне есть, Украинцы, Грузины, Латыши; а вот русских не встречал.
- Плохо вам. У нас вся нация, как единый кулак монолитна; от солдата до Императора.
Японцы встали, и совершили ритуальный поклон в сторону Востока.
- Но вас мало для тех задач, которые ставит Империя, и вы будете вынуждены искать союзников.
- Мы согласны брать слуг и рабов.
- Ненадежных слуг вы себе взяли. Уголовники предадут в первый удобный момент. - Рабы тем более. Вам нужны союзники, которым было бы невыгодно предавать. Нам, впрочем, тоже.
Если большевики придут здесь к власти, они однажды потребуют Сахалин и Курилы, а может и еще чего-нибудь.
Потребуют Хоккайдо, как компенсацию за 1905 год. Это – хамелеоны. Когда будет надо, они изобразят патриотов, хотя в свое время были весьма рады, как выражались, поражению царизма. Плясали дьявольский танец на костях, когда все оплакивали погибших в Маньчжурии и Цусиме. А среди тех людей было много и рабочих, которых большевики так «любят». Скоро придет время снимать банк с той крови. Они об этом говорят на своих заседаниях.
Самурай вопросительно поднял глаза.
- У нас есть осведомители. И это только начало, а так, Японии не миновать участия в мировой революции. Начнут помогать японскому пролетариату в его борьбе с диктатурой Микадо.
- Наш народ никогда не пойдет против своего императора.
- Французский король тоже так думал, а попал на гильотину.
Хашимото с удивлением воззрился на Сережу. Сами японцы ни в грош не ставили чужую территориальную целостность, но даже в страшном сне не могли представить, что кто-то займет их корневую территорию. Единственная попытка монголов закончилась штормом, который разметал их корабли.
- Да, пожалуй, пока эту змею не раздавили, нам с вами по пути. Что-то говорит мне, что горе Ямато будет от них.
- Правильно говорит, - убежденно сказала Наташа.
- Вы хотите создать конституционную Монархию под протекторатом Японии. У любого, тем более, процветающего государства, будут враги, особенно по ту сторону Урала.
- Надо сделать так, чтобы народ шел защищать свою родину с удовольствием, ну а в плане оружия, мы будем иметь право надеяться на главного союзника.
- Не только на оружие, но и на более существенную помощь. Все это красиво звучит,… но как вы сможете отменить врожденное неравенство? Бог лес не уровнял, а людей тем паче.
- Простите меня уважаемый господин Хашимото, но я думаю, сейчас не время полемизировать на общие темы.
- Да, я понял ваше предложение, завтра продолжим и все решим;  пока отдыхайте.
Студентам предоставили две палатки, между которыми был разложен костер. Сидели, тихо обсуждая события дня.
- А где Миша?
- Поет блатным Высоцкого, Розенбаума и Круга; те балдеют.
- Ясное дело. Хорошо. И в том лагере будет свой человек. Но ты все- таки Витенька  сходи, посмотри, чтоб особо не напивался, а то не ровен час, башку снесет у него. И веди его чай пить и спать.


-