Утро. Магазин

   Утро. Ровно такое же, как и все остальные. Магазин. Ровно такой же, как и все остальные. Люди. Ровно такие же, как и все остальные. Девушка. Ровно так… Абсолютно другая.
   Чувство общего недовольства мешалось с ощущением обреченности. Очередь напоминала скопление мазохистов, что сознательно вязали себе петли из розового ворса. Казалось, что у людей в этой области разом пал серотонин, мимоходом запустив депрессию. Среди женщин, наносивших тональника больше, чем ожоговая жертва, была одна – абсолютно другая. Посреди серости выделялся ее желтый свитер, который был словно вшит во всех, кроме нее. Казалось, что эта вещь разбавила бы любого, но на ней она смотрелась сверкающе тускло. Образ классически дополняли хвостики по обе стороны черепа. Все в ней пыталось скрыть что-то… Что-то действительно ценное.
   Глаза. Тогда их не было ни у кого, кроме нее. Стеклянные щели были направленны в одну точку. Они выбрасывали в воздух удушающей реальности ощущения резей, которые и без того пропитывали эту землю. Девушка, всем видом защищавшая нечто важное, показывающая лишь детскую примитивность, прокололась… Среди бездонных колодцев глаз просочился космос. Глаза, что не передавали эмоций, словно душа вышла покурить, оставив тело на автопилоте, источали нежное безразличие. Крючатся пальцы, сжимаются губы – она не с нами. Будто отгородившись от отравляющей реальности, оставив в виде спасательного каната традиционно притязательные для остальных вещи, она путешествовала. Должно быть, девушка находилась настолько же далеко, насколько далеко временами уходит чувство привязанности. Она исчезала по зову, решая просто скрыться, оставив людям лишь образ, который бы лаконично дополнял картину характерного для остальных обличия.
Очередь подходила к концу.  Утро. Ровно такое же, как и все остальные. Магазин.
   Ровно такой же, как и все остальные. Люди. Ровно такие же, как и все остальные. Девушка… Абсол… А может быть и не здесь. А может быть и не девушка вовсе.