Дом офицеров

ДОМ ОФИЦЕРОВ.

  Мой старший брат Валерик был военным летчиком. Вначале военной карьеры он летал на реактивных самолетах,  но после болезни переучился  для полетов на вертолетах.  Брат семнадцать лет служил на Кольском полуострове. О своей работе он никогда нам не говорил, не положено. Обо всем мы узнали позже… Валерик лишь только отшучивался, когда мама причитала об опасной его профессии. Он был улыбчив при разговоре, серьезен в делах.
 Вечерами после работы Валера любил посидеть у телевизора, и сидел всегда насупившись, сведя брови. Незнающие его люди, зашедшие на огонек к ним, в тревоге говорили Нине : «Какой у тебя, Нина, муж серьезный! Уж лучше я приду в следующий раз». Его жена Нина и сын Игорь  при этом неизменно хохотали. А все потому что Валерочка был очень смешлив. Удачный анекдот приводил его в неописуемый восторг. Он смеялся до слез, приводил рассказчика в дом и просил пересказать анекдот, если рассказчик обладал актерским талантом.  Валерик упивался, глядя на реакцию слушателей, ожидая ее с каким – то даже волнением. Сам он не раз оказывался в комичной ситуации, ибо был слишком прост для светской жизни, не понимая зачастую элементарных интриг. Короче говоря, в душе оставался деревенским парнем, без вычурностей,    и   всегда  попадался. Любая его тайна становилась явной так скоро, что он терялся, не находя оправдательных слов. Оставалось только виниться, просить прощения.  Однажды, находясь на отдыхе в санатории, где-то на Черном море, он прислал Нине телеграмму: «Моя самая любимая жена вышли телеграфом двести». Его истории становились притчей во языцех. Знакомые посмеивались, подшучивали над ним. Больше всех смеялся он сам, каждый раз удивляясь себе.
 Однажды  в доме офицеров военного городка, где жили они, Новый год встречали все вместе. Дом офицеров в военном городке был центром притяжения. Там люди встречались, влюблялись, устраивали "разборки", расставались, вновь влюблялись...  И сколько появлялось тайн и там! Сколько проливалось слез! И сколько было курьезных случаев! И эти тайны витали в воздухе, словно тени,  и сердца сжимались при этом. Но в военном городке вдруг совершенно неожиданно все раскрывалось...  Молодые...
 Сидели перед Новым годом большинство обитателей городка за столами, болтали, ели, пили, гуляли, одним словом. Уже не раз поднимали бокалы за старый год. Уже было довольно шумно. Уже был пройден тот рубеж, за которым следовала полная раскованность. Вдруг объявили на сцене конкурс не лучшего кулинара. Послышался легкий  ропот: «Какие там кулинары с «градусом во лбу». Но под удивленный шепот на сцену поднялся товарищ майор Ушанов, слегка пошатываясь, ибо праздник для него начался еще с утра, когда он сделал все распоряжения на службе, и знал, что если что, его есть кому заменить. Был он высоченного роста. Довольно упитанная его фигура внушала при определенных обстоятельствах страх. Сегодня лицо его пылало алым цветом. На губах кривовато блуждала смущенная полуулыбка. Среди друзей и в кругу семьи прозывался он просто Витюшей, с легкой руки благоверной его супруги, большой любительницы шуток. Звалась его супруга Раюшей, и была эта Раюша под стать своему Витюше, женщиной дородной и красивой. Она первой смекнула, что их ждет впереди и начала громко приветствовать мужа. Остальные дружно присоединились. Раздались овации, за ними последовал  неуклюжий Витюшин поклон. Под улюлюканье на сцену выскочил молоденький лейтенант – будущий соперник  в конкурсе. Председатель жюри определил перед конкурсантами задачу: сделать пельмени. Витюша озадаченно взглянул в зал, пытаясь найти жену. Раюша  поддержала его ободряющими восклицаниями: «Научим! Поможем!» Лейтенант налил молоко в миску, посолил, насыпал туда муки и начал месить тесто. Из зала неслось столько советов, что невозможно было что-либо разобрать. Витюша благодарно поклонился. Муку в молоко он переносил руками, благоразумно решив, что может ошибиться с количеством. При этом тазик с мукой стоял у него довольно далеко от миски с молоком, и не каждая горстка муки доносилась до пункта назначения. Стоял оглушительный хохот. Наш Валерик уже просто подвывал, вытирая слезы. Витюша, как на грех, в жизни имел стойкую дурную привычку: проверять время от времени,  в порядке  ли у него застежка на брюках. И сегодня, выпивший, перед публикой, он озадачен был этим вдвойне. Он частенько благодарно кланялся народу, не забыв перед этим проверить белыми от муки руками свою заветную застежку. Эффект был потрясавшим! Зал визжал! Наш Валерик уже сидел на полу, держась за живот. Витюша тем временем усердно трудился, разминая тесто. Он вывалил тесто на стол и изо всех сил бил по нему огромными кулачищами. Наконец, услышал он сквозь шум Раюшин совет о скалке. Внимательно изучив работу соперника, Витюша взялся за скалку. Это было какое-то жонглирование ею. Скалка в его руках была, как живая. Она то взлетала вверх, то падала на пол, то летела в зал, усиливая визг. Витюша при этом, предварительно проверив ширинку, поднимал руки  снисходительно-успокаивающим  жестом. Наконец, тесто было распластано на столе. Витюша задумчиво смотрел на него, почесывая белыми руками затылок. Зал притих в ожидании, люди замерли в напряжении. Витюша уверенно схватил кастрюлю, в которой был фарш, и с размаху вывалил все содержимое на середину огромной лепешки. Зал молчал. Витюша еще раз жестом успокоил своих поклонников. Затем  соединил края лепешки и ожесточенно, кулаками прижал их, скрепляя.
 « Ур- ра»! – неслось по залу. Ободренный этом возгласом, товарищ майор соединил края огромной пельменины в каком-то неуклюжем соединении. Витюша  решил из этого сделать бант. Толстыми, похожими на сардельки пальцами он, высунув кончик языка, вытягивал хвостики теста, преобразовывая их. Наконец, это стало напоминать немного голову дога с ушами. Товарищ майор был доволен результатом. Отойдя немного назад, он с удовольствием взглянул на свое изделие  и попытался очистить свои руки. Но прилипшее тесто не желало отставать. Витюша был вынужден вытирать руки уже о свои брюки так, что они представляли собой нечто комбинированное. По крайней мере, издали создавалось впечатление, что на нем светлые шорты.
Лейтенант тем временем закончил свою работу и, уверенный в успехе снисходительно поглядывал на кулинарную небылицу, созданную майором. Его пельмени  лежали на разделочной доске – красивые и одинаковые, как близнецы. Но жюри решило, что изделие товарища майора обладает неоспоримой ценностью  в условиях гарнизона, в случае боевой тревоги! Его можно дожевать и на бегу, и в вертолете!
Успех был оглушительным! Майор  всей массой упал со сцены на руки ликующей публики. Он был счастлив. Счастлив был и мой брат, обессиленный от смеха. Он не раз просил потом Нину пересказать этот яркий эпизод  любому, кто появлялся у них в гостях, и кто не присутствовал в доме офицеров в тот Новый год. И каждый раз он хохотал до слез.
 А ему оставалось до гибели всего несколько лет, наполненных небывалыми событиями, и подвигами на службе, которые и подвигами то считались потом, через некоторое время, после осознания, анализа, о которых мы не имели понятия, не ведали, потому что не положено, и за которые он получил правительственные награды...