Санта Клаус или польские яблоки

Олени во весь опор неслись по ночному северному небу. Толстяк Санта нервно щёлкая костяшками пальцев, погонял кнутом пару оленей, запряженных в сани и думал о том, зачем он, сказочный персонаж, согласился на преступление. « А если меня поймают российские пограничники? Меня осудят и посадят в тюрьму». Добряка Санту очень пугала мысль о тюрьме. Но делать было нечего, оленей нужно было чем-то кормить, а с введением ответных контрсанкций Россия перестала поставлять сено, и олени дохли с голоду. Да и сам Клаус сидел на голодном пайке. Теперь он проваливался в самую узкую печную трубу, не задевая стенок. Да и на поясе давно кончились дырки, поэтому пришлось шилом прокалывать новые. Эльфов, помогавших ему, сносило ветром и их пришлось отправить в неоплачиваемый отпуск. Поэтому когда Впендюринский предложил ему контрабандой перевозить польские яблоки, запрещённые к ввозу в Россию, старик со вздохом согласился. «Перевезёшь через границу, а там тебя встретят. Отдашь яблоки и загрузившись матрёшками и самоварами вернёшся назад. Двойная выгода!» - убеждал его хитрый Впендюринский.
Так думал Санта Клаус, почёсывая затылок. Финско-российская граница приближалась, а с её приближением рос и страх толстяка.
«Вот тебе бабушка и Юрьев день!» - пробурчал старший сержант Похмелкин. Оправляясь на финский пограничный столб, насквозь пропахший мочой и облепленный дохлыми мухами. Рядовой Шмыга стоял в сторонке, дожидаясь своей очереди. Пограничники, несли службу, оберегая необЪятные просторы Родины. «ХЗамёрз я, салага! Нука накрой кА стол, дедушке необходимо согреться!». Услужливый Шмыга, смахнув снег с пенька, выставил на импровизированный стол выпивку. «Опять шотладский виски! Надоело! Коньяка хочу!» - просипел Похмелкин, откупоривая бутылку, купленную за 250 рублей в палатке приграничного посёлка Дришёво. «Чтобы в следующий раз коньяк взял, и не абы какой, а грузинский, Чакрабурди называется. Пятьзвёзд!» - он большими глотками поглощал содержимое бутылки. Рядовой Шмыга с тревогой смотрел как дывигается кадык на горле старшего сержанта и плавно пустеет бутылка. «Как затвор автомата! Чтоб ты тварь подавился!» - с ненавистью думал он, глотая слюни. Наконец Похмелкин насытился, протянув остатки выпивки Шмыге. Тот с жадностью, одним глотком, допил виски. «Молодец! Хорошая смена растёт! С тобой можно в разведку ходить!» - одобрил Похмелкин, глядя как рядовой допивает остатки выпивки: «А теперь и отдохнуть можно!». Он с удовольствием растянулся на снегу, положив голову на пенёк. Шмыга, подобострастно глядя на старшего товарища, устроился рядом. Пары метилового, изопропилового, изобутилового и немного этилового спирта обволокли сознание Похмелкина, и тот, почёсываясь, лежал, представляя, что он находится на песчаном пляже, на берегу ласкового южного моря. Он блаженно улыбался. Шмыга, лёжа рядом, с тоской думал о толстой, прыщавой продавщице из палатки, в посёлке. Та давно подмигивала ему, и рядовой, не зная, что у девушки нервный тик; представлял своё счастливое будущее с женой – продавщицей в родном городке Заговенье, что стоит на берегу родной Сопли. «Ох, как мы на лодке с тобой поплывём! Я рыбы наловлю, а ты мне пирог испечёшь!» - мечтательно произнёс он, прикидывая в уме, какого размера груди у любимой. Увлёкшись, он не заметил, что схватил рукой лежавшего рядом Похмелкина и щупает его. «Гоносеки!» - взвыл опозоренный Похмелкин, ударом кулака отправляя Шмыгу в нокаут: «Я покажу как о волосатых задницах думать! Ты у меня бровями сортир подметать будешь! Неси службу, рядовой!». Рядовой с трудом оправдавшись, дрожал, поблёскивая свежим синяком. Он усердно крутил головой, выискивая нарушителей госграницы, когда его взгляд упал на тёмное пятно, быстро передвигавшееся по ночному небу, освещённому северным сиянием. «Нарушитель!» - завопил Шмыга, подскочив к старшему сержанту и указывая на небо: «Вон, вон летит!» «Нарушитель!!!» - взревел не своим голосом Похмелкин и бросился наперерез, прикидывая в уме, как не пропустить нарушителя. Из автомата, лежавшего на пеньке не выстрелить, начальник погранзаставы подполковник Шмуль давно продал все патроны, заставив солдат выстрогать деревянные и выкрасить их в надлежащий цвет, чтобы в случае проверки предоставить их проверяющим. Но смекалка и опыт бывалого бойца выручил и в этот раз. Схватив пустую бутылку из под шотландского виски, Похмелкин метнул её в приближающегося нарушителя.
Санта Клаус летел низко, опасаясь быть обнаруженным российскими ПВО. Он и не подозревал что эта предосторожность впустую. Его давно заметили. Обкуренный оператор системы ПВО, поедая бутерброды, с тоской всматривался в экран монитора: «Журавли летят! Летите, родные!». Цйплят выведите, и обратно!». Удобно развалившись в кресле, солдат мечтал о родной деревне Какурино, слизывая майонез с бутерброда.
Пустая бутылка угодила в голову одного из оленей, и разбилась, осыпав его кучей осколков. «Подбили, подбили!» - радостно завопил Шмыга, бросаясь вслед за бегущим Похмелкиным. С воем подбитый летательный аппарат падал, заваливаясь на бок. «Писец!» - успел подумать Санта, увидив быстро приближающуюся землю.
Похмелкин, сопровождаемый Шмыгой, нёсся по снегу, как метеор. Яблоки, выпавшие из развалившихся саней засыпали снег вокруг. Клаус, оглушённый падением поднял голову. Он не успел ничего сказать. Последнее что он видел и слышал – это подошва валенка старшего сержанта Похмелкина, который с криком: «Дракон показывает хвост!», лягнул толстяка в лицо. Скелет селёдки, прилипшей к подошве валенка Похмелкина, отпечатался на лице Санта Клауса. Тьма окутала сознание старика. Недаром Похмелкин в детстве ходил в видеосалоны на фильмы с Брюсом Ли и Ван Дамом.
Когда Санта Клаус очнулся, он ощутил сильную боль во всём теле, словно его тащили по кочкам. С трудом разлепив глаза он увидел, что находится в помещении, привязанный верёвкой к стулу. Перед ним деловито прохаживался старший лейтенант Запытаев. Увидев, что нарушитель очнулся, Запытаев, сведцущий в иностранных языках, подскочил к нему: «Ты есть дойч: Ферштейн?!. Не понимая, что ему говорят, Санта затряс головой: «Меня зовут Йеллопукке, я на своих санях летел но сбился с пути. Я не хотел ничего нарушать!». Похмелкин, доедавший конфеты, подаренные ему капитаном Серёдкиным за пойманного нарушителя, вскочил: «Товарищ старший лейтенант! Он нас на хер по своему посылает! Мол типа поел и пукал я на вас!». Старлей, выслушав Похмелкина, со злостью глянул на связанного Санту: «Не бзди! Сам по - немецки понимаю не хуже твоего!». «Ну что, контрабандист! Думаешь переоделся Дедом Морозом, так мы тебе в твои сказки поверим? Оленей на мясо пустим, а ты нам всё расскажешь, что ты хотел выведать!». Слеза скатилась по щеке Санта Клауса, упав на праздничный костюм старика, когда он увидел рядовогу Шмыгу, несущего в охапке восемь бутылок водки. Он понял, что попал….
Не стоит рассказывать о том, что произошло дальше в комнате отдыха на КПП Воняйловской погранзаставы. Свет в окнах горел до утра, крики о помощи сменялись застольными песнями, и не раз ещё рядовой Шмыга бегал в палатку за спиртным..
На следующий день весь мир узнал о случившемся.
Симпатичная девушка, поправила макияж перед телекамерой. Небрежно положив силиконовую грудь на стол, она, по знаку оператора произнесла в камеру, мило улыбаясь: «Добрый день! Мы начинаем наши новости с сообщения, поступившего к нам только что. На Воняйловской погранзаставе нашими пограничниками был задержан крупный контрабандист, пытавшийся пересечь нашу границу с контрабандным грузом польских яблок. Переодевшись Дедом Морозом финский гражданин, назвавшийся господином Йеллопукке, был задержан, доставлен на погранзаставу, где его опросили и по просбе финских властей Йеллопукке был отпущен на свободу и передан финским пограничникам с строгим наказом больше не совершать подобного. Господин Йеллопукке раскаялся в содеянном и обещал больше не совершать подобного».
Финские пограничники, выстроившись у контрольно – следовой, полосы, стояли зажимая носы. Ветер дул со стороны российской границы. Вконец загаженная контрольно –следовая полоса походила на минное поле. Наконец со стороны русских послышались крики. Пограничники, горланя песни, пинали бесчувственное тело господина Клауса. Переедав таким образом Санту на родину, пограничники со смехом удалились. На прощание Похмелкин сунул в карман Санта Клауса недопитую бутылку водки: «Давай, дружище, до новых встреч!». Оправившись на финский пограничный столб Похмелкин побрёл прочь.
Финские новости: ведуший, поджав трясущиеся о т негодования губы, произнёс! «Дамы и господа! Вчера на границе с Россией произошло трагическое событие. Гордость Суоми, Йеллопукке, он же господин Санта Клаус, был сбит российскими пограничниками, когда пытался переправить гуманитарную помощь российским детям. Их пограничники, применив неизвестное оружие, сбили и захватили господина Клауса. Они пытали его, пытаясь выведать военные секреты. С прискорбием могу сообщить, что после передачи нашим пограничникам господин Йеллопукке помешался и сейчас находится в клинике для душевно больных. Он не в себе: просится в российское посольство с просбой выдать ему российский паспорт, поёт песни на русском языке, хочет ехать к какому – то старику Морозу, якобы тот его старший брат. Врачи уверены, что это помешательство, вызванное тяжёлым стрессом, пытками и алкоголем. С нетерпением будем следить за здоровьем дорогого Санты!». Не удержавшись, диктор разрыдался.
Американские новости: ведущая, возмущённо рассказывала, придерживая дёргавшийся от нервного тика глаз: «Дамы и господа! Любимец детворы, наш любимый Санта Клаус наконец – то освобождён! Как нам рассказали наши финские коллеги, К Санта Клаусу применялись бесчеловечные пытки, в результате чего он сошёл с ума. Он напрочь забыл финский и английский, просится в Россию, ходит в оросатой майке, называя её непонятным словом «тельняшка». Он не даёт её снять и переодеть его в нормальную одежду. На руках его видны следы пыток: татуировки на русском языке. Так же господин Клаус постоянно матерится по – русски, называя президента Обаму словами, которые я не могу произнести ыв эфире. Всё, дамы и господа, Нового года и Рождества не будет! Проклятые русские!»
В это время Санта Клаус стоял в смирительной рубашке и смотрел через зарешёченное небьющееся окно, туда, где за лесами и полями лежала далёкая Россия, где его так радушно принимали.