Жажда смерти Юкио Мисимы

Жажда смерти Юкио Мисимы
(Выборка очерков, опубликованных в книгах издательства Вече)


1. Коротко о писателе


Японский писатель, трижды номинированный на Нобелевскую премию по литературе, актер и режиссер театра и кино, знаменитый культурист, мастер национального фехтовального искусства кэндо («путь меча») и карате, апологет самурайских традиций, культовая фигура середины XX в. в Японии, Юкио Мисима (настоящее имя Хираока Кимитакэ; одно из прочтений иероглифа «Мисима» — «Зачарованный-Смертью-Дьявол»; 1925—1970)  — автор 40 романов («Исповедь маски», «Жажда любви», «Шум прибоя», «Золотой павильон», тетралогия «Море изобилия» и др.), 18 пьес («Мой друг Гитлер», «Маркиза де Сад» и др.), десятков сборников рассказов и эссе. Сегодня самый читаемый японский роман в мире — это «критическая исповедь» Мисимы — «Золотой Храм» (1956).


2. Подробнее


«У мужчины жажда стать красивее совсем иной природы, чем у женщины: у мужчины это всегда желание смерти» — написал Мисима за 11 лет до своей смерти. Он родился в Стране восходящего солнца и сам стал светилом японской культуры, ослепительно-кратким и ослепительно-черным. Своей яростной жизнью Юкио доказал, что человек может всё, что захочет. За четверть века он написал более ста томов филигранной прозы, эссеистики и драматургии. И это была только часть его жизни. С его вулканической жаждой самореализации спорить некому. Он в жизни добился всего, чего хотел, даже собственной смерти. По мнению известного японоведа Д. Кина, «наиболее совершенным произведением искусства Мисимы стал он сам».

Кимитакэ Хираока родился 14 января 1925 г. в семье крупного государственного чиновника Адзуса Хираока и его супруги Сидзуэ. Семинедельного малыша забрала к себе властная и истеричная бабушка. До двенадцати лет мальчик воспитывался в аристократических традициях и полной изоляции от внешнего мира и своих сверстников. Ему запрещались прогулки и лишь изредка, как осужденному, разрешались свидания с родными. Не удивительно, что он рос бледным, хилым и болезненным.

В 16-летнем возрасте Хираока под псевдонимом Юкио Мисима написал свое первое произведение — романтическую повесть «Цветущий лес», в которой заявил, что красота и смерть — и есть сущность жизни. В 1944 г. Юкио с отличием окончил привилегированную школу, и император Хирохито вручил ему серебряные часы.

По желанию отца юноша поступил на юридический факультет Токийского университета, где изучал немецкое право. Во время учебы увлекся литературой немецкого романтизма, а позднее Т. Манном и Ф. Ницше. Надо отметить, что Юкио прекрасно знал всю классическую литературу и Востока, и Запада.

В 1945 г. Мисима из-за слабого здоровья избежал призыва в армию. На следующий год он показал два своих рассказа классику японской литературы Я. Кавабата. Тот посодействовал публикации рассказа «Сигарета» в журнале «Человек». Начинающий писатель принял участие в неформальных встречах известных литераторов О. Дадзая и К. Камэи, на которых заявил о себе как о вызывающе дерзком и эпатажном человеке.

Окончив университет, Мисима служил в Министерстве финансов. Совмещая чиновничью работу с литературной, написал свое первое крупное произведение «Вор». Через год писатель примкнул к объединению «Современная литература». Получив от издательства «Кавадэсёбосинся» заказ на роман, Мисима ушел со службы. В 1949 г. роман «Исповедь маски» увидел свет, был высоко оценен критиками и стал сенсацией из-за описания нетрадиционных отношений и апологии смерти.

Следующие два романа — «Жажда любви» и «Запретные удовольствия» имели громкий успех. После них за Мисимой закрепилась репутация мастера психологической прозы, и он вошел в обойму литературных лидеров Японии. ЮНЕСКО включило «Жажду любви» в список коллекции шедевров японской литературы.

В качестве специального корреспондента газеты «Асахи симбун» Мисима девять месяцев находился в кругосветном путешествии (всего он совершил семь «кругосветок»), откуда вернулся другим человеком. Мрамор Греции возродил в нем скульптора — он задумал превратить самого себя в живое изваяние атлета или бога. «Создать прекрасное произведение искусства и стать прекрасным самому — одно и то же» — написал он. Решив «создать из себя полную свою противоположность», как физически, так и духовно, Юкио занялся плаванием, бодибилдингом, тяжелой атлетикой, фехтованием на саблях «кэндо», каратэ и достиг поразительных успехов как в каждом виде спорта и боевых искусств, так и в «строительстве своего тела». В 1963 г. в энциклопедической статье о культуризме была помещена его фотография. Много снимаясь в фильмах и позируя для фотоальбомов, Якио стал искусным манипулятором СМИ и общественного сознания и одним из первых поп-идолов послевоенной эпохи.

В «строительстве» литературы он тоже сменил свой стиль, сориентировав его на классическую японскую традицию и на Т. Манна. «Золотой храм», увидевший свет в 1956 г., стал воистину храмом японской литературы. Это сегодня самый читаемый в мире японский роман.

Далее последовала череда творческих удач писателя — «Шум прибоя», «Долгая весна», «Пошатнувшаяся добродетель». Единственный светлый и безмятежный «Шум прибоя», на который писателя вдохновила история Дафниса и Хлои, пользовался колоссальным успехом у читателей. Многие бестселлеры были экранизированы.

В те же годы Юкио стал писать и ставить свои пьесы, исполняя в них иногда главные роли. В истории японского театра Мисима — крупнейший драматург. С 1953 г. он каждый год писал по большой пьесе, не считая одноактных. Писал за 1—3 ночи. Театр Мисимы, зачастую провокационный, — это эпатаж, завернутый в классику. Шок зрителей и скандалы «грели» автора.

В 1959 г. Мисима опубликовал роман «Дом Кёко», как альтернативу «Золотому храму», в которой он предпринял попытку отразить сущность современной эпохи. Мнение читающей публики разделилось. Одними роман был воспринят как шедевр, другими — как провал. После десятилетнего триумфа писатель попал под «холодный дождь» критики.

К этому времени Мисима был женат на Ёко Сугияма, дочери известного мастера классической японской живописи Я. Сугияма. Вскоре Мисима получил угрозы с обещанием физической расправы от правых радикалов за его прокоммунистические взгляды. Несколько месяцев дом Мисимы охраняла полиция. Это были месяцы мучительных раздумий писателя над правильностью выбранной им политической ориентации.

В 1960-е гг. произведения Мисимы стали переводить на европейские языки. Вышли новые романы «Весенний снег» и «Несущие кони» (первые две части тетралогии «Море изобилия»), пьесы «Маркиза де Сад», «Патриотизм». Трижды Мисиму выдвигали на соискание Нобелевской премии по литературе, трижды прокатывали, трижды он впадал в глубокую депрессию, не без основания считая себя достойным её претендентом. Именно его назвал лучшим японским писателем второй половины ХХ в. Я. Кавабата, лауреат Нобелевской премии 1968 г.

С детства глубоко почитая самурайский дух, писатель в 1960-е гг. заразился идеей возрождения самурайских традиций. Это отвечало его представлению о совершенном человеке, в котором этика поведения неотделима от эстетического начала. Будучи монархистом и сторонником традиционных ценностей, противником конституции, по которой Япония не имела права иметь свою армию, а только Силы самообороны, Мисима публично заявил о своей солидарности с праворадикалами, вступил в эти Силы и совершил показательный полет на истребителе. Вскоре он создал собственную военизированную студенческую организацию «Общество щита».

В 1968 г. были опубликованы «Храм на рассвете», третий том тетралогии, и пьеса «Мой друг Гитлер». Во время студенческих волнений Мисима посетил захваченный студентами Токийский университет, где принял участие в ожесточённой дискуссии о месте императора и государственном устройстве.

Свою смерть Мисима написал, поставил и сыграл. Утром 25 ноября 1970 г. он отослал редактору рукопись романа «Падения ангела» — последнего тома тетралогии. Поставив точку в литературе, через несколько часов он поставил точку и в своей жизни. Под предлогом официального визита, Якио с четырьмя членами «Общества щита» прибыл на базу сухопутных войск Сил самообороны в Итигая. Взяв в заложники командующего округом генерала К. Масите, Мисима с балкона обратился к солдатам с призывом совершить государственный переворот. Однако его призывы к самурайскому духу не были услышаны, поскольку этого духа у солдат не было, после чего Мисима покончил с собой, совершив сэппуку (харакири — это неудачно проведенный ритуал, самоубийство простолюдина), чем продемонстрировал высший полет духа и верность своему сюзерену-императору.

Смерть Мисимы вызвала всеобщее недоумение, а также мощную волну выступлений ультраправых по всей стране. «Да он просто свихнулся», — заявил премьер-министр Сато. Было ли это так, или протестом против «утраты Японией самурайского духа», или личным стремлением к смерти, совпавшим у него с ощущением конца японской культуры и распада традиционных ценностей, — нам сегодня можно только гадать. Одно неоспоримо: это был эпилог самой грандиозной пьесы, которую когда-либо разыгрывали на земле, под названием «Юкио Мисима».

Проза Мисимы свежа и сегодня. Его пьесы не сходят с подмостков японских театров, а также театров Европы и США. В России в 1990-е гг. были поставлены «Мой друг Гитлер», «Маркиза де Сад», «Парчовый барабан».

Мисиму на русский язык переводили Е. Стругова, Г. Чхартишвили (Б. Акунин), С. Ильин, А. Вялых, Т. Юркова и др.


3. «Золотой» роман японской литературы


Литераторов издавна волновала «красота» — самая разная. От красоты детски-житейской — «Красота! Красота! / Мы везем с собой кота» (С. Михалков) до Красоты как ипостаси Христа — «Какая красота спасет мир?» (Ф. Достоевский). Романов о «красоте» несть числа, также как о «смерти». Но, безусловно, к числу самых великих из них — одновременно и о «красоте» и о «смерти» — относится «Золотой Храм». Мисима, видимо, лучше других постиг эти два понятия — Страна Восходящего Солнца и его собственная биография способствовали этому.

«Золотой Храм» — воистину «золотой» роман японской литературы. Он основан на реальном событии. В 1950 г. молодой буддистский монах сжег храм Кинкакудзи — знаменитый архитектурный памятник в Киото, чем поверг всю Японию в шок. Золотой Храм, построенный в конце XIV в. и ни разу не разрушенный за 5,5 веков, был одним из главных символов нерушимости Японской империи. В тот же день поджигатель был схвачен, признан невменяемым и на 5 лет заточен в тюрьму, по выходу из которой он покончил с собой. Имя монаха осталось неизвестным.

Мисима, считавший, что «гибель делает Прекрасное еще более совершенным», изложил в своем романе в форме исповеди историю послушника, спалившего храм. Писатель на основании своих встреч с заключенным и с администрацией тюрьмы реконструировал злой умысел монаха и детали его исполнения. Роман произвел фурор, как своей художественной стороной, так и актуальностью. Год публикации — 1956-й — стал годом социального перелома в японском обществе, в котором выросло послевоенное поколение, равнодушное к духовным ценностям своих родителей, готовое разрушить все, что ему было не по нраву, в т.ч. и все прекрасное, что сохранила история. Роман, публиковавшийся частями в журнале «Синте», а затем изданный отдельной книгой был удостоен престижной литературной премии Ёмиури.

У главного героя романа послушника Мидзогути Золотой Храм жил в его душе с детства, как символ Красоты — это внушил ему его отец-священник; и сам мальчик был предрасположен к идеализации прекрасного. Но из-за того, что Мидзогути от рождения заикался, он подвергался постоянным насмешкам и издевательствам сверстников, вследствие чего стал замкнутым и озлобленным. Желая своим обидчикам (в том числе и надуманным) всяких бед и смерти, он впустил в свою душу и Смерть. В течение многих лет Красота и Смерть боролись в душе героя.

Главных героев в романе два — послушник Мидзогути и Храм Кинкакудзи. Увидев впервые Храм, мальчик был разочарован, т.к. не узрел в старинном деревянном сооружении ничего «золотого», но затем постепенно научился видеть его красоту, стал постигать ее, пока она не стала для него сильнейшим наркотиком, который заменял ему реальную жизнь, в т.ч. и любовь к женщине. Более того, всякая попытка сойтись с какой-нибудь дешевой красавицей заканчивалась для заики фиаско — Храм не позволял юноше предаться жалким утехам плоти, как господин раба он не отпускал его более от себя. Мидзогути уже не мог отделить себя от Храма, и когда началась война, он жаждал их одновременной гибели под американскими бомбами. В эти моменты он чувствовал свое единение с Храмом, ему казалось, что он постиг суть его красоты. «Я буквально пьянел от одной мысли, что единый пламень может уничтожить нас обоих». Но война окончилась, Смерть на этот раз прошла мимо, и Храм вновь отдалился от него...

Теперь для ясности. В тексте нет подобных рассуждений о Красоте и Смерти — там все тонко и органично вплетено в поступки и мысли персонажей, в описания природы и Храма. Чтобы не портить изящные кружева Мисимы — наметим легкой строчкой основную сюжетную линию, весьма напоминающую типичную любовную интригу, где есть любовь, ненависть, смерть.

У Мидзогути в Храме и в университете, куда он поступил, были два друга — один ангел, другой демон. «Ангела» звали Цурукава, «демона» с хромой ногой — Касиваги. Цурукава подвигал послушника к благим поступкам, а Касивиги — к дурным. Ничего удивительного в том, что восторжествовал этот мелкий бес, призывавший своего приятеля к внутренней свободе, не было — ведь Мидзогути был «сам обманываться рад». И ничего удивительного в том, что Цурукава покончил с собой из-за невозможности жениться на любимой девушке — тоже не было. В мире, отвернувшемся от Бога, что бы ни говорили философы и писатели, торжествует зло, и ангелам там не прижиться. Главная «заслуга» Касивиги в воспитании послушника (именно «послушника» искусителя!) состояла в том, что он «возвел святотатство в ранг священнодействия». Подтолкнув Мидзогути к мысли о том, что вполне можно прожить и без Прекрасного, лишь бы только обрести внутреннюю свободу, он подтолкнул его и к решению сжечь Храм. Не без долгих колебаний заика шел к этому, и роковую роль тут сыграли строки из буддийского трактата «Риндзайроку», звучавшие из уст Касиваги: «Встретишь Будду — убей Будду, встретишь патриарха — убей патриарха, встретишь святого — убей святого, встретишь отца и мать — убей отца и мать, встретишь родича — убей родича… Лишь так достигнешь ты просветления и избавления от бренности бытия». Для буддизма важно не быть ни к чему привязанным. Если Красота убивает, не будь ее рабом. И послушник формально поступил как буддист, но не как веривший в Бога. Он пошел более коротким путем — вместо того, чтобы убить в себе привязанность к вещному миру, он решил этот мир (а он для монаха весь был сведен к Храму и его красоте) убить сам. Запасшись мышьяком и ножом, чтобы покончить с собой, Мидзогути сжег Храм, но на суицид у него душевных сил уже не осталось. «На душе было спокойно, как после хорошо выполненной работы. Еще поживем, подумал я». Это конец романа. От себя можно добавить: спокойно, как на пожарище. С храмом сгорела и душа Мидзогути, и все его душевные терзания.

На русском языке «Золотой Храм» есть в переводе Г. Чхартишвили (Бориса Акунина) и Н. Ломановой.

Роман экранизировался дважды. Классическим стал фильм режиссера К. Итикава «Пламя» (1958). В 1976 г. Ё. Такабаяси снял картину «Золотой Храм». Тогда же композитор Т. Маюдзуми создал одноименную оперу.

P.S. Золотой Храм Кинкакудзи был восстановлен в первозданном виде, что можно, конечно, рассматривать как неуничтожимость прекрасного — но только со строчной буквы. Нельзя возродить разрушенное духовное творение. Можно воссоздать только чучело, в котором нет прежней души. Именно это произошло с Золотым Храмом. (Да разве не то же самое происходит сейчас и в новодельной России?) Японцы не раскрыли миру имя своего Герострата, и не надо. Его имя — Мидзогути. Мисима, наверное, единственный, кто в гибели Кинкакудзи увидел символ Японии, отвернувшейся от Золотого Храма и перебежавшей к золотому тельцу, и понял, что нет той Японии, для которой Храм был не просто архитектурным сооружением, а духовным сосудом. Писатель прозрел это за 14 лет до собственной гибели. В 1970 г. Мисима в знак протеста против сползания японского общества к западным ценностям и в защиту национальных традиций предпринял отчаянную, заведомо обреченную на провал попытку государственного переворота и после неудачи, как настоящий самурай, покончил с собой, сделав себе сэппуку.


Фото из Интернета
https://u.livelib.ru/reader/clari/r/hh4t1rvz/hh4t1rvz-r.jpg