Киона Асгейр. Часть 1. Глава 4

Глава 4.


Мне снилась незнакомая эльфийка, и она была ослепительно прекрасна. Её серебристо-белые волосы ниспадали почти до пят, она шла по ковру из осенних листьев, в руках большой букет полевых цветов. Это был какой-то лес, где деревья осыпались, золотя воздух. Она шла мимо меня, но я не мог ни окликнуть её, ни протянуть к ней руки.
В волосы её были вплетены багряные кленовые листья. Она шла и улыбалась, но то была не просто улыбка, это был свет, что возвращает к жизни спящих. Я проследил то, куда она шла и с удивлением понял, что она, юная, прекрасная шла к смертному мужчине, чьё лицо было подёрнуто паутиной ранних морщин. На висках его было несколько седых волосков, но это не скрывало цвета волос: серовато-чёрного.
Приглядевшись, я узнал в незнакомце Хейна. Но это был не юный худощавый получеловек, а самый настоящий зрелый мужчина. И эльфийка побежала к нему, откинув букет так, что несколько маленьких цветков как живые прикрепились к её длинным волосам и сами собой вплелись в пряди. Девушка подбежала к Хейну, он подхватил её на руки, закружил, смеясь вместе с ней.
Потом они сплелись в страстном, неистовом поцелуе, будто были последними любовниками во Вселенной. Эта картина так поразила меня, что я даже во сне почувствовал, как сердце пропустило один удар. Бессмертная выглядела такой влюблённой, такой бесконечно преданной, а Хейн, всё не выпускал её из рук, будто они встретились после долгой разлуки. На лицах обоих было написано счастье, и я почувствовал себя лишним, но вместо смущения испытывал горький привкус ревности. Я был оставлен за бортом этого светлого корабля.
Тогда эльфийка повернулась ко мне, одарила своей неповторимой ослепительной улыбкой, и произнесла ясным и красивым голосом:
- Киона.
Я рвал оковы сна, желая ответить ей. Прекрасное лицо расплывалось перед глазами, золотой ковёр из листьев пропадал, сменяясь туманной дымкой, а золотые деревья растворялись среди сумрачных теней. Я так страстно желал отозваться, что и не заметил, как глаза распахнулись, и я проснулся.
Закатное солнце уже ознаменовало конец дня, и я не смог вспомнить, когда провалился в свой яркий сон.
- Киона проснулся, - услышал я детский голосок Акиры и повернул голову. Девочка смотрела мне прямо в глаза. - Хейн снился тебе.
- Откуда ты знаешь? – удивился я. Акира нахмурилась, пытаясь перевести особо сложную мысль в слова.
- Я знаю, что ты думаешь, когда спишь.
Я резко сел.
- Сны мои видишь?
Акира немного испуганно кивнула, встревоженная моим резким суровым взглядом и тоном. Меня совершенно не обрадовал тот факт, что к странному могущественному полуэльфу, спокойно влияющему на течение моих действий и мыслей, добавился ребёнок, который мог видеть неконтролируемые игры спящего разума.
- И Хейна тоже, - тихо добавила она.
- И Хейна, - рассеянно повторил я, отводя взгляд.
- Не слышу, - застенчиво сказала Акира. – Вижу их, - неуклюже закончила она. Я ничего не понял, но кивнул.
- Ясно, - только и ответил я, чувствуя, как горечь, которую я испытал во сне, почему-то вернулась. – А где Хейн?
Акира была явно рада тому, что я сменил тему: глаза её потеплели, расцвела улыбка. Но довольно быстро померкла, когда она увидела тень недовольства на моём лице.
- Он уснул? – спросил я. Как ни старался, раздражение в голосе мне так и не удалось подавить. Акира почувствовала это и затараторила:
- Не ругай его, он хороший, люблю Хейна!
У меня перед глазами невольно всплыла картина из сна: Хейн и незнакомая эльфийка в объятиях друг друга.
- Хорошо, - скрепя сердце отозвался я. Мне не понравилось, что пусть и смышлёный, но маленький бессмертный остался один в этом лесу; в конце концов, я всё ещё верил в чудовищ, что здесь, по рассказам, обитали. Чтобы успокоиться, я глубоко вздохнул, а потом спросил, стараясь звучать дружелюбно: - А чем вы занимались, пока я спал?
Акира улыбнулась, поняв, что ей больше не грозит неприятный допрос, и пустилась в путанное повествование о том, как Хейн и она пошли в лес за сучьями для костра, нашли что-то интересное, но костёр так и не развели. Всё это она обильно приправляла собственными впечатлениями от леса, красивых перьев и «прутика с волосами». Когда я спросил, что такое этот «прутик», Акира сказала, что сама не знает, но Хейн взял его себе.
Мне стало интересно, что же такое они нашли во время своей прогулки, что Хейн решил сам рассмотреть находку, да ещё и остался один среди темнеющих деревьев.
- Акира, погоди немного, я пойду к Хейну, узнаю, что вы нашли, - сказал я. Сестра кивнула, указала направление, а сама побежала к полю, где из травы выпорхнула какая-то птица.
Я встал и пошёл в сторону темнеющей чащи леса, куда указала Акира. Хейна было легко найти: он оставлял за собой заметные следы в хвое. Но меня удивило то, какими длинными они были, будто юноша не шёл, а полз на коленях. Я ускорил шаг.
Отметины на земле уводили дальше в лес – туда, где мрак от деревьев был почти непроглядным. Я остановился около ещё одного большого следа Хейна и оглянулся на смеющуюся у опушки Акиру. Уверил себя в том, что девочке ничего не грозит: на этой поляне мы были одни. Я решил, что лучше поторопиться, и побежал по следам получеловека.
Через несколько метров я резко затормозил. В следе, на который я смотрел, была кровь.
- Хейн! – позвал я, чувствуя, как тревога затопляет меня. Ответом мне была гнетущая тишина древнего, как мир, леса. – Хейн!
Где-то в нескольких метрах от меня послышался хруст сломанной ветки. Я помчался туда, не успев подумать, что вдруг это окажется вовсе не Хейн, и выбежал к небольшой зелёной поляне, посреди которой лежал Хейн. Он не шевелился, а правая сторона груди его была залита алой кровью, волосы растрепались и рассыпались вокруг бледного лица, на котором застыло выражение муки. Руки его были раскинуты, в левой – что-то длинное и тонкое… с тёмным оперением на одном конце.
Стрела. «Прутик с волосами», будь он неладен.
Половину стрелы покрывала кровь, будто Хейн сам вытащил её из тела. Древко было чуть надломлено, и мне пришло в голову, что именно этот хруст я слышал.
Я подбежал к юноше, упал на колени рядом и прижал к себе. Голова его безвольно откинулась, и это привело меня в ужас. Я с остервенением выхватил у получеловека стрелу и отшвырнул подальше. Руки крепче обхватили смертного, а в голове промелькнула кошмарная мысль: хоть бы это не было в последний раз.
Тогда Хейн вздрогнул в моих руках и с губ его сорвалось:
- Киона.
Я немедленно посмотрел ему в лицо.
- Что случилось?
Юноша тяжело дышал, а когда он заговорил снова, губы его покрыли маленькие капельки крови.
- Не знаю. Кто-то… за нами следил. Я и не заметил, что кто-то крался сзади… Мне показалось…
Предложение потонуло в приступе кашля, и тогда кровь тоненькой струйкой прошлась по щеке получеловека.
- Там, похоже, была женщина… я не знаю…
Я видел, как сложно и больно было ему говорить, потому положил ладонь ему на лоб, а потом стёр кровь с лица и сказал:
- Молчи, Хейн. Тебе нужно помолчать. Всё будет хорошо. Просто сейчас молчи.
Полуэльф замолчал. Я прижал его к себе ещё крепче, будто опасался, что он может покинуть меня, если отпущу его. К сожалению, объятия были бессильны: нечто могущественнее моей привязанности и моих желаний забирало Хейна. Я чувствовал, что он слабел.
Когда маленькое тело получеловека обмякло в моих руках, я перепугался и вгляделся в лицо друга. Теперь оно не выражало прежней муки, на нём было лишь спокойствие. Это поселило во мне какую-то свирепую жалость к юноше, но вместе с ней пришёл и ужас: он потерял много крови и по-настоящему умирал.
- Хейн! – воскликнул я, слегка встряхивая его.
Когда понял, что трачу драгоценное время, я подхватил Хейна на руки и помчался к нашей поляне. Меня захлестнула волна паники: я боялся и за получеловека, и за Акиру, которая осталась одна. Я бежал вдвое быстрее, подгоняемый страхом. Но то был звериный инстинкт: я ощущал на себе невидимые взгляды, и, казалось, лес был полон темноты, готовой поглотить нас всех. Откуда-то доносился прозрачный, едва уловимый смех среди деревьев. Я то и дело нервно оглядывался, пока не заметил, что справа от меня кто-то пробежал.
Едва ли кто-нибудь хотел меня убить, иначе я бы уже лежал, истекая кровью. Только эти мысли ещё поддерживали во мне остатки мужества, но, к несчастью, не на одних помыслах основывалась моя выдержка, потому, когда что-то проскочило совсем близко от меня, я в ужасе отшатнулся, едва не выронив Хейна.
Я замер, но через секунду мне на грудь обрушилось что-то тяжёлое и твёрдое, и руки разжались. Я даже не заметил, как оказался на земле, а рядом упал Хейн. Грудь придавливало валуном, который не давал толком пошевелиться; в ушах зазвенело, и я лежал, не в силах вдохнуть полной грудью, а высоко надо мной темнели верхушки деревьев, бесшумные и равнодушные. Будто в насмешку, лес был укрыт абсолютной, ничем не нарушаемой тишиной.
- Хейн, - сипло позвал я, надеясь, что тот очнулся от сильной встряски и отзовётся. Но юноша лежал, не шевелясь, а его тёплая кровь проливалась из раны на землю.
Тогда что-то с силой потянуло меня за волосы. Деревья понеслись перед глазами, но всё прекратилось и замерло, едва я вскрикнул от боли. Я с яростью спихнул с себя камень, и он с глухим стуком упал с груди на крючковатые корни гигантских елей. Я попытался перекатиться на бок, чтобы встать и забрать Хейна, а потом убраться подальше, на опушку, но надо мной нависло что-то ярко-фиолетовое, с силой упираясь в грудь и вдавливая меня в землю. Зрение расфокусировалось.
Я моргнул несколько раз, пытаясь отогнать от себя цветное наваждение, но оно не только не пропало, но и стало в несколько раз чётче, и я с удивлением понял, что передо мной не просто фиолетовая пелена, а лицо в обрамлении ярких волос. Прекрасное лицо, и я бы мог восхититься им, если бы не страх и ярость, сжиравшие меня.
Надо мной нависла девушка с длинными фиолетовыми волосами, не похожими ни на что, виденное мной раньше. С узкого чуть вытянутого лица на меня смотрели два больших тёмно-синих глаза без зрачков и белков, не передававших ровно никаких эмоций, будто зеркало. В них отражалось только моё собственное лицо. Девушка встряхнула копной волос, и с её губ сорвалось нечто, что я принял за речь.
То было непонятное мне наречие, скрипучее и отвратительное. Я подумал, что слышу не бессмертное существо, а что-то среднее между рычанием и треском сухих веток на сильном ветру. Казалось, сама земля может обладать таким голосом, и я поморщился.
Девушка на секунду замолчала, разглядывая меня, а потом издала звук, походящий на скрежет металла о металл, и в мгновение ока исчезла.
Я поспешно поднялся и, озираясь, подошёл к Хейну, взял на руки. Но едва я сделал пару осторожных шагов в сторону опушки, девушка с фиолетовыми волосами опять возникла передо мной будто из-под земли. Всё её тело было нежно-зелёным, с кожей цвета похожего на цвет молодой листвы, копна фиолетовых волос окутывала её, достигая почти до пояса.
Она стояла, не шевелясь, с нечитаемым выражением лица, а я покрепче прижал к себе полуэльфа и чуть пригнулся, готовясь к атаке, хотя и понятия не имел, что мог бы сделать в этой ситуации. Даже превратись я в дракона, не смог бы и повернуться: стволы деревьев были необхватными и стояли слишком близко друг к другу, я бы скорее переломал себе кости, чем хотя бы развернулся. К тому же девушка была гораздо сильнее меня, имея возможность с лёгкостью повалить меня или даже тащить по земле. Но, пока я судорожно продумывал план отхода, напряжённую тишину между нами нарушила сама незнакомка:
- Зачем пришли в наш лес?
Она заговорила на общем наречии, и я оторопел. Голос её был всё так же ужасен, но, вероятно, раз она понимала меня, то мы могли бы договориться.
- Мы идём в Айнон, - ответил я. Девушка посмотрела на меня пристально, будто проверяла, лгу я или нет. Потом она что-то сказала, я не расслышал, и, заметив моё замешательство, незнакомка произнесла очень медленно и по слогам:
- Маиайли.
Я замялся, не зная, что на это ответить и, если честно, меня вновь начал одолевать панический ужас, параноидальный и цепкий. Пару секунд я старался взять себя в руки, но мало преуспел.
- Что это? – спросил я, стараясь отвлечь зеленокожую. Голос чуть дрогнул от страха.
- Моё имя, - указывая, она приложила руку к груди. «Убийца-тень». В тот момент я был совершенно согласен с существом, кто дал этой девушке такое прозвание: она двигалась, как тень, да и убила бы, казалось, не задумываясь.
- А ты не хочешь представиться? – спросила она. В её вопросе мне послышалась едва прикрытая угроза, и я напрягся ещё больше.
- Киона, - отозвался я.
 - «Хранитель рубинов», - задумчиво пробормотала Маиайли, склонив голову набок и рассматривая меня. 
Наряду со страхом, я почувствовал волну раздражения: драгоценное время, время Хейна, растрачивалось впустую. Прижав его к себе покрепче, я осторожно отступил на шаг от зеленокожей, а потом повернулся и уже был готов сорваться с места, как вдруг тонкая рука намертво схватила меня выше локтя, так, что я едва не упал. Маиайли с невероятной силой развернула меня лицом к себе, её пустые синие глаза впились в меня, и она произнесла:
- Не уходи. Мы поможем. 
Изо всех сил стараясь хотя бы в пол оборота прикрыть Хейна собой, я попытался высвободиться из хватки охотницы.
- Я и мои сёстры. Мы поможем, - повторила она, указывая на Хейна своей зеленоватой рукой. Я непроизвольно отметил, что пальцы её гораздо длиннее, чем у любого существа, что я видел раньше. Маиайли отпустила мою руку и тряхнула головой. Из-под волос стал виден длинный лук и деревянный колчан, полный стрел с синим оперением. Девушка проследила мой взгляд и заметила:
- Ты можешь отдать его, - она указала на Хейна, - мне.  Я и мои сёстры вылечим его. Твой ребёнок уже в нашем доме, вы сможете подождать, а потом пойдёте своей дорогой.
Я не понимал происходящего: её непонятные сёстры уже забрали Акиру с опушки? И если уж она так захотела помочь Хейну и дать нам пройти через Лес, зачем нужно было пытаться убить полуэльфа? Я высказал ей всё, что думал, а она равнодушно ответила:
- Я думала, это человек. Он и пахнет как человек. А людей здесь не должно быть. Это старая территория бессмертных, и их мы не трогаем.
- Он полуэльф, - прошипел я, - Ты должна была разглядеть это в чертах его лица!
- У меня не было желания рассматривать его.
Я поглядел на бледное лицо своего друга. Мне было страшно от того, что эта девушка могла убить его, и я не видел никаких препятствий её второй попытке. Но у меня не было другого выбора, кроме как дать его в руки этой зеленокожей, а самому ждать, пока она его либо окончательно добьет, либо исцелит. Я протянул Хейна девушке, ничуть не сомневаясь, что она удержит его, но та отпрянула, будто я давал ей горячие угли.
- Не могу прикасаться к людям, - объяснила мне Маиайли, когда я удивлённо воззрился на неё.
- Он не человек, - отозвался я.
- Только наполовину, - напомнила она, и мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы побороть раздражение. Без дальнейших слов Маиайли пошла туда, где лес казался непроходимым и зловещим, а я последовал за ней.
Там, где мне приходилось сгибаться и следить, чтобы Хейн не ударялся головой о ветви и массивные стволы, девушка пробиралась невероятно ловко и легко. Её волосы ни разу не зацепились ни за одну веточку, зато выдранные пряди моих оставались едва ли не на каждом сучке. Я злился и продирался сквозь эти заросли с яростным остервенением. 
Мы долго шли в полном молчании; я не мог перестать тревожиться, постоянно бросая взгляды на Хейна и надеясь, что он откроет глаза, но его голова всё так же безвольно покоилась на моей груди, и он не приходил в сознание. Вдруг Маиайли резко остановилась и, взглянув на меня, объявила:
- Наше владение.
Среди сумрака, царящего вокруг, я едва заметил странную постройку между двумя исполинскими поваленными деревьями. Мне бы не пришло в голову назвать это владением: просторный шалаш, составленный из толстых веток, корней и еловых лап, входом в который служил небольшой проход с двумя толстыми брёвнами по бокам. В тот момент мне было наплевать, даже если бы она привела меня к жерлу вулкана, потому я нетерпеливо спросил:
- Где твои сёстры? Как вы исцелите его?
Маиайли оставила мои вопросы без внимания, а сама прошла в шалаш и стала пристально осматривать каждый уголок. Она произносила два странных слова на своём языке, и сперва я хотел спросить, что они означают, думая, что это какие-то заклинания, и исцеление уже началось. Но Маиайли повернулась ко мне, приложив палец к губам.
Прошли несколько мучительных мгновений гнетущего ожидания. Я тихо стоял, держа на руках умирающего Хейна, думал об Акире и жалел, что оставил её одну. Меня терзали горькие мысли: а что, если с Акирой что-то случилось? Вдруг Хейну уже нельзя помочь?
Тогда лес огласился радостным заливистым смехом, который я сразу узнал и, бережно опустив тело Хейна на землю возле входа, побежал на звук. Акира шла, держа за руку какую-то женщину и громко смеялась. Я остановился в нескольких метрах от них, и когда Акира заметила меня, радостно замахала и побежала ко мне:
- Киона!
Я подхватил её на руки и прижал к себе. Поверх плеча малышки я наблюдал за женщиной, что привела её.
У неё была такая же зеленоватая кожа, как и у Маиайли, те же фиолетовые волосы, но много длиннее. Одета она была в длинную тунику, почти полностью скрывавшую её тело. Женщина опустила голову так, что яркие пряди почти полностью закрыли лицо от моего пристального взгляда. Но через пару секунд она откинула волосы и подняла на меня свои большие глаза.
В отличие от Маиайли, у этой женщины не было и намёка на красоту. Наоборот внешность её была просто ужасна – длинный крючковатый нос, неровный, будто его ломали уже несколько раз. Дряблые обвислые щёки, отнюдь не старившие её, но вызывавшие отвращение. Зелёная кожа лба была испещрена глубокими морщинами, как у смертных, лиловые губы выглядели так, будто их раздирали и сшивали бессчётное количество раз. Я невольно отступил на шаг.
- Не бойся меня, - сказала женщина. Этот голос поразил бы меня прекрасной глубиной и мелодичностью, не будь я так насторожен и напряжён. - Я буду говорить, тебе не обязательно смотреть на меня. Ориентируйся на голос, - поняв мои мысли, предложила женщина. – Тебе не стоило оставлять ребёнка одного. Мы с сёстрами не трогаем бессмертных, но в лесу обитают и другие создания, - она замолчала на пару мгновений и склонила голову набок, будто прислушивалась. - Нам нужно идти, моя сестра ждёт нас.
Я с готовностью направился в сторону шалаша. Незнакомка держалась в паре шагов позади и напевала какую-то нежную и печальную мелодию. Я прижал Акиру покрепче к себе, не имея ни малейшего представления о том, что могло случиться дальше. Всё, что происходило в последние дни, было похоже на дурной сон, контроль над которым был полностью утрачен. Весь мой мир перевернулся с ног на голову, хотя я и осознавал, что слишком мало знал о жизни до сих пор. За несколько дней я увидел больше бессмертных, чем за семнадцать лет, испытал больше, чем предполагал пережить и за следующие десятилетия.
Женщина шла и пела свою песню, слов которой я не понимал, но чудесный голос исполнительницы действительно успокаивал.
Когда мы подошли к «владению», Маиайли уже ждала нас там: гневно сложив на груди руки, она сверкала глазами в сторону зеленокожей женщины, но на мою сестру взглянула настороженно. Обе бессмертные не произносили ни слова, но я не мог отделаться от мысли, что они вели молчаливую беседу.
Хейн лежал на том же месте, где я его и оставил. Опустив Акиру на землю, я поспешил к своему бездвижному другу, но сестра Маиайли опередила меня, присела на корточки и провела ладонью по его лбу.
- Ты можешь к нему прикасаться? – спросил я, вспомнив, как отпрянула от получеловека Маиайли.
- Только она не может, - ответила женщина, махнув в сторону сестры, которая всё ещё сверлила нас злобным взглядом.
- Рауйюили, где Каайято? – резко спросила девушка, раздражённая равнодушным жестом.
- Она была в лесу, - спокойно ответила бессмертная, и, наконец, я узнал её имя. Казалось, её ничуть не заботит или не удивляет грубость сестры, вероятно, это была выработанная за долгие годы привычка. Или же она просто была слишком стара, потому её мало трогало происходящее вокруг. Я тщетно попытался вспомнить, что может означать имя «Рауйюили», и про себя назвал её просто Рау.
Когда Рау осторожно приподняла Хейна за плечи, у Маиайли вырвалось нечто вроде рычания. Я перевёл на неё раздражённый взгляд, и с удивлением заметил, что бессмертная заняла оборонительную позицию. Не доверяя диковатым бессмертным, я подошёл к Акире и завёл её себе за спину. Рауйюили лишь улыбнулась. Она гладила Хейна по лицу, шее и плечам, будто собирая что-то с его бледной кожи; воздух вокруг вдруг стал напряжённым, как перед грозой - полу прикрыв глаза, она невнятно бормотала заклинания.
Сначала показалось, что они не действуют: Хейн никак не реагировал, оставаясь похожим на труп неподвижным телом. Сердце медленно билось, и я даже боялся лишний раз вздохнуть. Но через пару минут пальцы Хейна стали подрагивать; почудилось, что всё вокруг наливалось жизнью, тепло распространилось по всей поляне перед шалашом. Акира зажмурилась и улыбнулась. Я поглядел на сестру, поднял на руки и погладил по голове. Она вздрогнула и чуть слышно сказала:
- Хейн не умрёт.
- Да, его спасут, - уверенно отозвался я, больше убеждая себя, чем малышку.
Как только я сказал это, тело Хейна вдруг изогнулось дугой, да так, что послышался хруст; Рауйюили крепче вцепилась в худощавые плечи полуэльфа. Я невольно дёрнулся в его сторону; он был такой хрупкий и беспомощный в бессознательном состоянии. Но Маиайли, прежде стоявшая поодаль, поспешила к сестре и, остановив меня жестом, положила руку ей на плечо. Рау, казалось, совсем не замечала чужого присутствия и продолжала бормотать.
Потом всё вокруг наполнилось непонятным гулом. Я начал нервно оглядываться, Акира уткнулась мне в грудь. Гул нарастал, становясь почти осязаемым и вызывая нестерпимое желание убраться подальше. Если бы только не страх за Хейна, который пригвоздил меня к месту: глаза юноши резко распахнулись, изо рта его вырывались гортанные стоны, его руки беспорядочно шарили вокруг, задевая Рауйюили то по лицу, то по рёбрам, а ноги поочерёдно сгибались и разгибались. Зрелище было пугающим; я прижал Акиру к себе, чтобы она не видела происходящего, но сам не мог не смотреть, в ужасе ожидая завершения процесса.
Через мгновение он резко сел, откинув от себя Рау, и я отступил на несколько шагов. Маиайли упала за сестрой и закричала, но не от страха, а посылая поток ругани на моего внезапно ожившего друга. Гул стал нестерпимым настолько, что заболели уши, и, стараясь перекричать его, я позвал:
- Рауйюили, что происходит? – но та обессилено лежала на земле рядом с Хейном. То, что происходило с юношей, повергло меня в настоящий шок.
Он сидел, запрокинув голову и вытянув перед собой руки, совсем как ожившая кукла. Из его груди рвались судорожные, рваные крики, будто он заживо сгорал в огне. Сквозь бледную кожу явственно проглядывались вены, но теперь они будто источали заметное голубоватое сияние. Мир начал раскачиваться, и я схватился свободной рукой за ствол ближайшего дерева. Маиайли возникла прямо передо мной. Я вздрогнул: её лицо было очень бледным, глаза потемнели, и она стала похожа на ночную жуть. Девушка отчаянно сжимала моё плечо, силясь устоять на ногах. Лес раскачивался всё сильнее и сильнее, пока особо сильная встряска не заставила меня рухнуть на землю. Я придавил Акиру, и та взвизгнула, как раненый зверёк.
Маиайли что-то кричала мне: я видел по её губам. Всё шаталось и кружилось перед глазами так, что я даже не различал, где деревья, а где Хейн. Меня затошнило, мышцы скрутило, я перестал чувствовать ноги.
- Быстро вставай! Живо! Что он такое? Что ты привёл в наш лес? – донеслось до меня, и я узнал хриплое карканье Маиайли. Когда я повернул голову, чтобы посмотреть на неё, девушка уже подбежала к Рауйюили, подхватила её и потащила прочь с поляны, свободной рукой удерживая Акиру. Они быстро исчезли между деревьями.
Я попытался встать, но, разглядев Хейна, замер.
Получеловек завис в воздухе над поляной, раскинув руки. Его тёмные волосы трепетали ореолом вокруг головы, а от самого Хейна исходила такая Сила, которая раздавила бы меня в лепёшку, будь я человеком. Открытые участки кожи его были испещрены маленькими трещинами, но из них лилась не кровь, а яркий бело-голубой свет.
Я зарычал и, рывком поднявшись, на ватных ногах пошёл к своему другу. Тот был в метрах трёх над землёй; пришлось приподняться, чтобы взять его за лодыжки. Когда ладони коснулись грубой ткани штанов получеловека, я с силой дёрнул вниз, но Хейна будто что-то удерживало. Подпрыгнув, чтобы ухватить друга покрепче, я вцепился ему в талию и начал дёргаться всем телом, стараясь «снять» его с того невидимого крючка, на котором висел получеловек. Вдруг я почувствовал, что моя собственная Сила стремительно утекает из меня, переходя прямо в Хейна сквозь кожу, и когда в глазах начало опасно темнеть, я рухнул на землю. Сверху на меня упал и полуэльф.
Гул мгновенно стих, мир перестал кружиться. Всё замерло.
Я со стоном выбрался из-под худощавого тела юноши, и, опершись на ладони, судорожно втянул воздух: руки пронзила неожиданная и острая боль. Я поднялся и сердито вгляделся в мягкую плоть ладоней. Оказалось, их пересекали глубокие окровавленные рубцы.
- Да чтоб тебя, - прошептал я и подошёл к Хейну. Его грудь мерно поднималась и опускалась, казалось, получеловек просто спит, мертвенная бледность кожи чуть отступила. Я присел рядом с ним на корточки и бережно взял его лицо в руки.
При взгляде на Хейна сердце сжималось и начинало биться так быстро, что сбивалось дыхание. Казалось, я стою на краю обрыва, заполненного тревогой, сомнениями, но вместе с тем и невероятным теплом, которое пугало меня ещё больше. С одной стороны, я дрожал от страха неизвестности, с другой, казалось, уже занёс ногу и был готов броситься в эту бездну, понятия не имея, что ожидало меня там.
Вдруг Хейн резко распахнул глаза и вскочил, прерывая поток моих мыслей; я едва успел убраться с его пути, иначе наши головы бы неизбежно столкнулись. Тяжело вздохнув, я встал рядом с юношей, который теперь озирался по сторонам, силясь понять, как здесь оказался. Когда его зелёные глаза сфокусировались на мне, он как-то расслабился и обратил внимание на сухую корку крови на своей рубашке. Хейн, глядя на меня с удивлением, пробормотал:
- Что произошло? Как мы тут оказались? Я точно был недалеко от опушки…
Нестерпимо хотелось обнять его, но я поборол это желание. Смертному итак пришлось нелегко, смущать его не входило в мои планы. Я понял, что рассказывать придётся слишком много, потому покачал головой и позвал:
- Маиайли!
Хейн закрыл уши, вздрогнув от резкого крика. Про себя я отметил, что выглядит получеловек вполне прилично для того, кто ещё меньше часа назад был при смерти.
Мне показалось, что бессмертная уже успела бы уйти настолько далеко от этой поляны, что ни один мой крик не долетел бы до неё. Но за спиной я остро ощутил чьё-то присутствие и обернулся.
На поляну выступила незнакомка. Волосы её были тёмно-синими, заплетёнными в две густые косы, достигавшие до самой земли, глаза – угольно-чёрными. Казалось, её кожа необъяснимого голубоватого оттенка светилась в сумраке.
Такой красоты я ещё никогда не видел; девушка казалась произведением искусства и никак не могла быть существом из этого мира. Длинные босые ноги бесшумно несли её в нашу сторону. Она двигалась, как хищник перед броском: медленно, настороженно; её глаза неотрывно наблюдали за мной, от чего стало не по себе. Туника с боковыми разрезами была перехвачена широким поясом, на котором висели два длинных тонких меча.
- Кто вы?
Сначала не удалось понять, произнесла ли это девушка, или ветер прошёл по листьям деревьев: голос был не громче шёпота, шелестящий, но я отчётливо слышал каждое слово. Я молча встал перед Хейном, заслоняя его. Бессмертная немного склонила голову набок, а потом улыбнулась.
- Я Каайято, хранительница леса.
- Киона Асгейр, - представился я.
- Что привело тебя сюда, Киона Асгейр? – спросила она. Каким-то непостижимым образом Каайято распространила вокруг себя атмосферу уединения: мне чудилось, вокруг нас не было деревьев, не было сумрака и даже Хейна, только я и бессмертная в полной пустоте. Всё будто растворялось и таяло, но я не мог сопротивляться странному воздействию.   
- Мы идём в Айнон, - голова была будто в тумане, и я говорил, совершенно не задумываясь об ответах. Девушка вдруг протянула руку и положила мне на голову. Через мгновение она мягко приказала:
- Замри.
Я чуть сжался от неожиданного жеста бессмертной, но оставался послушно недвижным. Прошла пара секунд, когда Каайято опустила руку и улыбнулась:
- Всё ясно. Мои сёстры опять подстрелили человека.
- Да, - я зачарованно кивнул. Видимо, бессмертная могла видеть воспоминания других, прикасаясь к ним, но даже осознав это, я почему-то не смог остановиться, и слова сами потекли: - Рауйюили вылечила Хейна, но что-то произошло. Он завис в воздухе и светился, и я не знаю…
Я замолчал, поняв, насколько глупо выглядел.
- Я слушаю, - проговорила Каайято. Мне стало неловко, но я продолжил:
- Он висел в воздухе, повсюду стоял гул, потом всё закачалось, и я его повалил. Но что-то разрезало мне руки и отняло Силу, - неуклюже закончил я, демонстрируя ладони.
- Я уже видела всё это в твоей голове, но всё равно спасибо. Словами ты мне сказал больше, чем смог увидеть.
Наверное, случаи, когда я краснел, за всю жизнь можно было пересчитать по пальцам одной руки. А сейчас я залился краской, чувствуя себя при этом полным идиотом.
- Кто твой друг? – спросила Каайято. Я прочистил горло и не без труда ответил:
- Полукровка. Эльф и… человек, - последнее слово сорвалось, как ругательство. Девушка заметила это и всё с той же терпеливой улыбкой покачала головой.
- Нужно уметь прощать и уважать. Иначе тебя самого все возненавидят, Киона Асгейр.
Я опять смутился. Она казалась одновременно юной и бесконечно древней, стоящей прямо передо мной и простирающейся повсюду.
Девушка распрямила плечи, и зачарованная иллюзия вдруг пропала, разум резко прояснился: я вновь был в сумрачном лесу, деревья всё так же равнодушно стояли вокруг, а позади меня был Хейн, осторожно выглядывающий из-за спины. Она мимолётно коснулась моего предплечья, будто благодаря за беседу, и подошла к Хейну, пристально глядя ему в глаза. Я настороженно наблюдал за действиями бессмертной и полуэльфом, который с каждой секундой выглядел всё более напряжённым. Его изумрудные глаза были опущены, волосы, казалось, старались скрыть хозяина от бездонных глаз Каайято. Мне и самому было понятно его стремление избежать её проникновенного взгляда: я ощущал себя так, будто её чёрные глаза заглянули мне в самую душу.
- Хейн, - обратилась она так, будто получеловек был её давним другом. Хейна это внезапное панибратство смутило ещё больше, потому я не сильно удивился, когда юноша неуверенно отступил на шаг.
- Ну что ты! – ласково и с лёгкой обидой воскликнула Каайято. – Уж кому-кому, а тебе, полуэльф, бояться в моём лесу нечего.
- Ну да, конечно, - съязвил я, а Хейн взглянул на девушку, как на сумасшедшую, моментально избавившись от неловкости и страха перед ней. Еще пару часов назад он едва не умер от рук обитателей этого леса, а теперь ему обещают покой в этом диковатом месте. Я почти ощущал гнев, заполнивший его, и чуть улыбнулся. Перехватив взгляд смертного, я посмотрел на Каайято и едва не засмеялся, однако, бессмертная не только проигнорировала недоверчивую насмешку, но и продолжала с восхищением разглядывать моего друга.
- Почему? – наконец спросил Хейн. Его голос был полон сарказма, что ещё больше позабавило меня. Такой маленький и хрупкий смертный был готов дерзить хранителю леса. Хейн был поразителен, и, наблюдая его внутренний стержень, я вновь ощутил себя на краю обрыва. Сердце забилось чаще.
- Твоя мощь. Я видела такое, но очень давно, - пояснила Каайято. – это похоже на саму изначальную...
- Нам пора идти, - вдруг прервал её Хейн и перевёл твёрдый взгляд на меня. Я не смог подавить улыбку и кивнул ему, протягивая руку. Он осторожно сжал мою ладонь, стараясь не задевать глубокие порезы. Я не мог не гордиться им: любой смертный уже ползал бы у ног этой девушки, поддавшись её чарам, но мой полуэльф обладал мощью, вызвавшей восхищение и благоговение хранительницы леса. Он демонстративно обошёл Каайято, встав лицом ко мне и развернувшись к ней спиной.
- Куда? – удивилась бессмертная. Её тон был чарующим, она явно использовала Силу, но Хейн ничуть не поддался. Вероятно, его способность завладевать чужим сознанием давала его собственному подобие щита, потому Каайято никак не удавалось прогнуть его так, как меня. 
- Мы идём в Айнон, - напомнил я, заметив, что Хейн решительно не намерен продолжать с ней разговор.
- Господин Хейн не останется с нами в лесу? – изумилась девушка. Смертный резко обернулся; на лице его явственно читалось отвращение.
- Я здесь едва не умер. Так что вынужден отказаться.
Я терпел ровно пару секунд, но не удержался и хохотнул. Абсурдность ситуации превосходила любые ожидания: получеловек не просто не боялся старой бессмертной, но и был готов открыто враждовать с ней. На него не действовала её Сила, в то время как она определённо точно побаивалась его.
Каайято прекратила расточать свои чары и нахмурилась, явно намереваясь что-то сказать, но вокруг нас послышались шорохи и тихие голоса. Я натерпелся за последние дни так, что даже не повернул головы и ничуть бы не удивился, если бы из-за деревьев показалось чудовище или целая армия бессмертных, однако, это была всего лишь Маиайли. Акира шла рядом с ней, держа за руку Рау, которая заметно прихрамывала, и гримаса боли искажала её и без того безобразное лицо при каждом шаге. Она была явно ранена, застигнутая врасплох волной Силы, исходившей от Хейна.
Именно она пыталась помочь полуэльфу, исцелить его, и сама же поплатилась за свои старания. Меня затопили благодарность и сочувствие, и, отпустив руку Хейна, я пошёл к женщине. Её сёстры проводили меня изумлёнными взглядами. Казалось, они были равнодушны друг к другу, как бездушные деревья этого сумрачного леса, и я мог бы понять такое отношение в семье, будь эти трое людьми. Люди вообще никого не любили. Но ведь то были бессмертные, причём лесные, а у отшельников, как мне казалось, вырабатывались крепкие узы внутри общины.
Едва я подошёл к Рауйюили, она чуть не упала. Я подхватил её, и женщина воззрилась на меня тем же удивлённым взглядом, как и её сёстры. Она смотрела на меня немного дольше, чем то можно было бы счесть просто благодарностью, потому смущённо отвела свои синие глаза и пробормотала:
- Не нужно было.
Я хмыкнул, и закинув руку бессмертной себе на плечо, довёл её до поляны у входа в шалаш, чудом уцелевший во время распространения Силы. Маиайли и Каайято не отрываясь смотрели на меня с крайне странным выражением лица, не говоря ни слова, но и не скрывая неодобрения. Лишь Хейн улыбался мне, хотя и не понимал, что произошло; мне совершенно не хотелось рассказывать ему о том, как его Сила едва не прикончила нас всех, ведь он точно начал бы мучиться угрызениями совести.
Я усадил Рау на пружинистый мох, Акира присела рядом и, будто чувствуя, что бессмертная не в состоянии играть с ней, принялась мирно разглядывать растения вокруг себя, изредка демонстрируя находки Рауйюили. Маиайли впорхнула в шалаш, а Каайято присела на корточки и приложила обе ладони к земле. Послышался тихий гул, и я обернулся, опасаясь вновь увидеть парящего Хейна. Но в нескольких шагах от бессмертной всего лишь начали падать небольшие и крошечные сучки деревьев, пригодные для разведения костра.
Я подозвал к себе Акиру и прижал её к груди. Девочка рассматривала какой-то стебелёк, сорванный ею под деревьями, и не проявляла никакого интереса к происходящему. Я, напротив, с любопытством наблюдал за процессом: Каайято встала, прошептала что-то на странном певучем языке и подняла вверх руки.
Откуда-то сверху, будто падая с самих крон деревьев, к груде веток длинными лентами заскользило пламя, быстро обволакивая каждый сучок. Я разглядывал принявшийся огонь, чувствуя умиротворение, и невольно сделал шаг к почти разгоревшемуся костру. Это не ускользнуло от глаз Каайято, и девушка улыбнулась.
- Подойди ближе, если хочешь, - тихо сказала она. Я присел напротив неё, устроив Акиру поудобнее. – Я не заставляю вас оставаться с нами, но никак не могу понять, почему вы так торопитесь попасть в город Силы, - вдруг заговорила она. Не почувствовав применения чар, я подумал, что разговор можно продолжить.
- По началу я был просто напуган произошедшим. Ты и сама видела в моей памяти. Но я не привык жить кочевником и не хочу, чтобы моя сестра росла в лесу, и Хейн хочет, чтобы у нас был настоящий дом.
Полуэльф услышал это признание, подошёл и примостился вплотную ко мне.
- Ты выглядишь измождённым, Киона, поэтому я не против провести здесь какое-то время, чтобы ты мог отдохнуть, - заявил Хейн, будто был полноправным хозяином леса, а не подстреленным путешественником. Его бледная ладонь легла мне на локоть, и я почувствовал прилив такой нежности, что чуть не задохнулся.
Выбравшись из моих рук, Акира пошла к Рауйюили, женщина молча улыбнулась. Через несколько мгновений из шалаша показалась Маиайли с руками, нагруженными разной снедью от свежих тушек животных до собранной в деревянных сосудах травяной настойки. При виде этого, в животе у меня предательски заурчало.
Костёр был большим, но мы всё равно старались рассесться ближе друг к другу, и даже раненная Рау, чуть морщась, присела между сёстрами. Я не понимал почему, но сидящая напротив Каайято бросала на меня многозначительные взгляды, которые вызывали смутную тревогу. Это был мирный и приятный ужин, несмотря на изначальное неприятие Хейном нашей компании: согретая костром обстановка, вкусная еда и крепкая настойка развязали нам языки. Несмотря на то, что Кааяйято уже увидела почти всё в моей памяти, ей хотелось услышать больше о жизни вне леса.
Передавая зажаренное мясо, я взахлёб описывал полёты, свой дом и нашу долину. Когда речь пошла о долине, сёстры внимательно прислушивались к каждому слову.
- Мы не выходим за пределы леса, - объяснила Каайято. – Только здесь у нас есть тело, но только мы ступим за самое последнее дерево – сами обратимся в клён, - она указала на Маиайли, - в дуб, - девушка кивнула в сторону Рауйюили, - и бук, - бессмертная положила ладонь себе на грудь. Я уже был достаточно нетрезв и фыркнул, вдруг осознав, что всё время разговаривал фактически с лесом. – Мы слишком долго живём и служим этому лесу, но в самом начале мы были такими же деревьями, как и те, что ты видишь вокруг. Вам проще называть нас лесными эльфами, хотя между нами и этой расой нет сходств.
- Сила сама создавала нас, - продолжила рассказ сестры Маиайли. – И мы неразрывно связаны. Нам открыты мысли друг друга, но в нас изначально заложено разное. Я служу опорой, материей: всё, чего вы касаетесь, это часть меня самой, но я не могу прикасаться к смертным, будь то люди или представители Высоких рас, не прошедшие Наречение, - я вздрогнул, вспомнив о своей утраченной вечности, но промолчал и сделал большой глоток настойки. – Рауйюили может успокаивать живое своим голосом и пением, она не забывает происходящее, являясь живым воплощением событий. Рауйюили видит сеть вероятностей, все исходы любых действий открыты перед ней.
- Наша Рауйюили, - снисходительно произнесла Каайято. – Наша память о прошлом и будущем. Я есть реальность, чувствую всё, что происходит в мире, но катаклизмы мира так же влияют на меня.
- Подожди, - наконец произнёс я, обращаясь к Рау. – Ты что, правда видишь всё, что происходит? Что такое сеть вероятностей?
Рауйюили, всё время хранившая молчание, удивилась прямому обращению.
- Я вижу сеть событий. Ты можешь представить себе узор Силы бессмертного? – терпеливо начала она объяснение. – Он похож на хаотично разветвлённую паутину и каждый его участок несравним с другими, где-то утончаясь, где-то расширяясь. То же самое и с сетью вероятностей – выглядит она примерно так же, только похожа по форме на дерево, уходящее корнями в мой узор Силы, от него идёт основной луч, и уже от него я вижу различные ответвления. Всё, что хоть как-то может соприкоснуться со мной, будет видно на этой сети, произойдёт оно через секунду или через тысячу лет. И все узоры Силы обладают голубоватым сиянием, а вероятности – красным.
В тот момент я понял, что ощутимо опьянел, потому что перед мысленным взором закружились образы, нарисованные рассказом бессмертной: паутинообразные разветвления разных масштабов и направлений, прекрасное голубое сиянии Силы, струившейся в каждом из нас, и море красного, кроваво-красного, почему-то в моём воображении превратившееся в кровь. Я помотал головой, стараясь вернуться к костру.
Я не заметил, когда это произошло, но Хейн легко держал меня за кончики пальцев. Лицо само расплылось в довольной улыбке.
- Это поразительно. Наверное, я бы много отдал за вечную жизнь и возможность видеть будущее, - пробормотал я. Маиайли склонила голову набок и чуть придвинулась в мою сторону.
- Почему ты завидуешь вечной жизни, бессмертный Киона?
- Я должен был пройти Наречение в день, когда встретил Хейна, но оно обошло меня. Теперь я так же смертен, как и он, - не задумываясь отозвался я, и полуэльф удивлённо и с недоверием посмотрел на меня. Я старался не проговориться ему о беде, которая меня настигла, но язык мой – враг мой, и теперь получеловек пытался понять, когда же это произошло.
- Кто сказал тебе такую глупость? – пьяно усмехнулась Маиайли и протянула ко мне руку. – Я не могу касаться смертных, помнишь? – и спокойно дотронулась до моего предплечья.
Потребовалась пара секунд, чтобы я осознал произошедшее, а потом расхохотался. Огненный травяной напиток, костёр, плавно опустившаяся ночь и присутствие близких мне существ – Акиры и Хейна – сделали своё дело, и я, наконец, расслабился, а после заявления Маиайли камень в груди, который я старательно игнорировал, вдруг исчез. Меня затопила волна облегчения, граничащая с истерикой.
- Рауйюили! – окликнул я женщину, не переставая смеяться. – Когда мне ждать Наречения?
- Не могу ответить тебе, - с улыбкой ответила Рау. – Но, уверена, твоя жизнь будет яркой и прекрасной.
Я огляделся, ища Акиру. Девочка сидела прямо за мной, бормоча что-то под нос. Сейчас в свете пламени было особенно заметно, как она подросла за эти дни, больше походя на ребёнка лет пяти-шести. Хейн заметил, что я отвлёкся, и сам посмотрел на мою сестру. Пусть раньше он и старался сделать вид, что ему стало привычно быстрое взросление ребёнка, но теперь настойка обнажила его внутренние переживания, и на лице получеловека отразилось сомнение, смешанное с долей ужаса.
- Сколько ей? – поинтересовалась Маиайли. Я улыбнулся.
- Около двух недель, - сказав это, я вдруг понял, что совершенно потерялся во времени. Сколько прошло с тех пор, как убили родителей – теперь у меня не было точного ответа. Дома отец вёл календарь и поставил высокий столб, отмеряющий время с помощью солнца, но теперь, когда я перестал вести счёт дням, мне казалось, что всё остановилось, превратившись в одно нескончаемое мгновение. Так и жили бессмертные, ориентируясь на смены времён года или бесконечные летописи, содержавшие записи о самых важных событиях, но не имея ни малейшего понятия о проходящих днях. Время для Высоких рас текло как огромная река, изредка сменяясь поворотами или подводными камнями, в конечном счёте, становясь чем-то большим. И теперь после слов Маиайли о моём бессмертии мне казалось, я стал частью этого великого потока.
- Это очень странно, - пьяно пробормотал Хейн, сжимая мои пальцы. – Неужели тебя не пугает то, что происходит с нашим ребёнком…
Эльфийки насмешливо смотрели на него, что мне совершенно не понравилось. Перехватив мой гневный взгляд, бессмертные стёрли ухмылки с лиц и с преувеличенным интересом уставились на костёр.
- Не переживай, Хейн, это нормально, скоро процесс замедлится, - я приобнял полуэльфа и, к моей радости, он не отстранился, склонив голову ко мне. Сёстры, исподтишка наблюдавшие за этим, промолчали, но Каайято улыбнулась.
Юноша как-то наивно и доверчиво посмотрел мне прямо в глаза, будто ища подтверждение ранее сказанным словам, и от этого голова пошла кругом, и я с трудом поборол желание поцеловать его. Показалось, кто-то из девушек что-то говорит мне, а может и просто зовёт, но теперь для меня не было ничего кроме худощавого юноши, что казался ещё более тонким в колышущемся свете пламени. Я видел его зелёные глаза, его бледные скулы, растрёпанные чёрные волосы, ощущал сладковатый запах, присущий полуэльфу. Меня переполняли безграничная нежность, привязанность и нечто смутное, щемящее сердце. Этим была наполнена пропасть, в которую я раньше никак не решался прыгнуть, но теперь страх казался абсурдным.
Акира подошла и по-хозяйски уселась мне на колени, потом перевела взгляд на Хейна.
- Тебе очень хорошо, - констатировала она со свойственной ребёнку прямотой. Я увидел, что даже уши Хейна покраснели, и юноша опустил голову.
- Ты права, Акира, - ответил я умиротворённо, приобняв девочку. Каайято со странным выражением лица наблюдала за нами, и мне никак не удавалось понять её мысли, потому я просто озвучил собственные: - Ведь моя семья со мной.
Эльфийка ещё несколько секунд смотрела на меня, а потом медленно кивнула, будто мои слова разрешили какую-то загадку в её голове. Она вздохнула, как мне показалось, с сожалением.
- Могу спросить, сколько вам лет? – вдруг подал голос Хейн. Маиайли и Рауйюили переглянулись. Рау прыснула, а её сестра, подавив смешок, спросила:
- Юный друг, сколько лет ты живёшь в этой Вселенной?
- Шестнадцать, - ответил полуэльф.
- Для нас этот срок меньше мгновения. Наверное, нам много лет, но кто бы мог сказать наверняка? Мы не ведём подсчёт времени. Сила создала нас на заре этого мира, мы даже наблюдали за тем, как развивался ближний к нашему мир людей.
- Отец рассказывал мне об этом. И что между тем миром и нашим существуют несколько порталов, так это правда?
- Да, - ответила бессмертная. – Окно между мирами есть в нашем лесу, оно хоть и защищено, но мы не можем допустить, чтобы наши Вселенные близко соприкоснулись. Потому можем наблюдать за происходящим, но не проходить в него, иначе равновесие Силы будет нарушено.
- Какой тот мир? – любопытство, которое он силился скрыть, теперь проглядывалось в каждом движении Хейна, он даже подался чуть вперёд в ожидании ответа. Каайято мягко улыбнулась.
- Тот мир чем-то отдалённо напоминает наш, но и совершенно отличается. В нём практически нет Силы, но её умеют поглощать обитатели. И живут там только люди, бессмертных там нет. Их мир полон камня и металла, а население в тысячи раз больше нашего.
Она ещё долго рассказывала о соседнем мире. Хейн слушал со странным для меня восхищением, но мой интерес полностью пропал, как только бессмертная сказала, что тот мир населяли люди.
Треск костра убаюкивал полуэльфа лучше, чем истории древней эльфийки, и в какой-то момент я почувствовал, что он совсем обмяк и равномерно задышал; Акира тоже уснула, свернувшись клубком у меня на руках. Именно этого момента я и ждал. Мягко опустив полуэльфа и сестру на землю, я кивнул Каайято и жестом позвал её прочь от костра. Оставалось немало вопросов, которые мне необходимо было разъяснить. Две бессмертные, оставшиеся на поляне, проводили нас взглядами, но не сказали ни слова, наверняка, прочитав мысли своей сестры.
Когда мы отошли на приличное расстояние, я обернулся к эльфийке. Она выжидающе смотрела на меня.
- Большая просьба – не используй на мне свою Силу, мне нужны ответы и понимание происходящего. Ты можешь объяснить мне, что случилось с Хейном?
- Не могу знать точно, но скорее всего мать этого мальчика была как мы с сёстрами, даже старше, судя по мощи её сына, - задумчиво проговорила Каайято. – Его узор Силы стремится к полному уничтожению, если его сосуд находится под угрозой смерти. Или к поглощению энергии существа, который находится по близости. Он может распространять и забирать Силу, я видела подобное очень давно, и тогда это чуть не привело к катастрофе.
Я машинально посмотрел на ладони, раны на которых едва ли начали затягиваться, а моя Сила до сих пор не восстановилась, почти полностью отобранная Хейном. Оказалось, слабый смертный обладал исключительно опасными способностями, но в моих глазах стал лишь более уязвимым. Находясь при смерти, он не сможет рассчитывать на чудесное спасение и сразу будет уничтожен самим собой.
- Все существа, обладающие Силой, - лишь сосуды, хранящие её. Так или иначе Сила перерождается в нас, пройдя сотни или тысячи поколений и изменяясь с каждым носителем. Но Сила твоего друга сохранила первозданность, именно поэтому он может управлять бессмертными, материей, уничтожать и самоисцеляться. Это потрясающе, - закончила Каайято. Я лишь кивнул, но потом встревожился:
- Он случайно забрал практически всю мою Силу, я восстановлюсь? – Каайято неожиданно провела рукой по моим волосам; жест почему-то был наполнен сочувствием и нежностью, и я поневоле ощутил себя ребёнком, совершающим глупость.
- Ты так защищаешь его, Киона Асгейр, - мягко сказала эльфийка. – Но это не было случайностью. Его узор Силы отлично знал, что делает. Сила не бездушна, она обладает сознанием, и чаще всего проявления её – это подсознательные действия самого сосуда, - мне не хотелось слушать обвинения в адрес полуэльфа, и я повторил:
- Я восстановлюсь?
- Да, конечно. Подожди пару дней, - я кивнул и, не желая продолжать с ней разговор, пошёл обратно к костру.
Ночь полностью накрыла лес. В окружающей нашу поляну тишине слышалось редкое потрескивание догорающих углей, далёкое уханье филинов и голоса сестёр, которые становились всё тише и тише. Рау и Маиайли, сидевшие рядом, привалились одна к другой и засыпали. Каайято, вернувшаяся на поляну, взяла на руки Акиру и тоже задремала.
Я присел радом с мирно спящим Хейном, и он, перевернувшись, обнял меня за ногу. Тишина стала полной, от неё становилось немного тревожно. Я не боялся ночи, но мне было странно и уже непривычно сидеть вот так, практически в одиночестве. Потому я закрыл глаза, стараясь ни о чём не думать.