Положительная погрешность

Бригадир грузчиков – потомственный и рьяный пропойца, парторг факультета, матёрый студент - поучал комсомольскую молодь. Та в количестве трёх человек расселась на ящиках в скромных задках продуктового магазина и внимала словам активиста.

- Народ наш на кухнях и по гаражам шушукается, власть проклинает, не понимая, что рабам неимущим живётся гораздо уютней и проще: всё-то за них решают и всё-то за них делают! А коли вкривь и вкось «всё это» выйдет да боком как-нибудь, так в том их вины никакой! Комфортно и ладно! Критикуй потихоньку царя, президента, генсека да при случае не забудь ему в ноженьки кланяться! Вся-то премудрость!

Кончик семитского длинного носа, претендовавший на некую особую значимость и интеллигентность, жил отдельной от лектора жизнью - насыщенной, творческой! Кривился, томно подмигивая сотоварищам, и алчно косился в сторону поношенного кожаного портфеля. Бока сего необходимого в студенческой тяжкой юдоли предмета с годами приобрели округлённую, волнующе-сладкую форму бутыли, коя была постоянной и неотлучной спутницей партийного активиста.

- Признают они это или нет, но сирость и бедность вполне устраивают большинство советских людишек. Ни за что не отвечать – даже за свою собственную судьбу! – это ли не истинное счастье холопа?! А то, что вечно недовольны и ворчливы, так эта кручина насквозь наносная. Внутри себя заурядный обыватель вполне даже счастлив, пусть даже и мыслит порой по-иному. Получи он свободу и волю, побушует, побесится, покрушит устои, да снова попросится в прежнее рабское стойло! Покорно проголосует за якобы ненавистные, а на самом деле столь необходимые ему «голубые мундиры»*. – Он брезгливо поморщился, - история ни раз доказывала правоту моих слов. Надо будет, докажет и снова!

Владелец семитского носа, пребывая на подъёме, чувствовал себя добрым пастырем нерадивого и глупого стада, коим - справедливо иль нет - почитал почти всю российскую чахлую поросль.

- «Immanis pectoris custus, immanior ipse»*. «Пастырь лютого стада лютее пасомых», - встряв в одиозный и злой монолог, блеснул знаниями один из его друзей - почитатель Гюго и прилежный студент-романист. – Значит, для того, чтобы быть пастырем несвободного духом социума, надо иметь те же самые качества, да ещё и похлеще! Нездорово гипертрофированные!

- Умник! Думаешь, нас латыни не учат? Отвечу цитатой: «Surdus absurdus»*. Кто глух, тот и туп.

Парторг факультета махнул рукой. Многие из его единокровцев стали теми самыми пресловутыми кровавыми пастырями. Оскорблённый за приниженных и затравленных в царское время, но благополучно эмансипированных Февральской революцией выходцев из «черты постоянной еврейской оседлости»*, он замолчал; решил прервать ушедший не в ту сторону диспут. Да и дело не ждало - пора было заканчивать перекур.

- Ну, с богом!

Студенты споро принялись за работу. Неподъёмные ящики с овощами и фруктами благополучно перекочёвывали из кладовки на улицу, размещаясь на огромной четырёхколёсной колымаге. Чуть позже чудовищную картофельно-яблочную пирамиду поволокли к одной из уличных торговых точек. Поскрипывая ржавыми колёсиками, телега, наподобие гружённого пёстрой космической рухлядью транспорта, уверенно пёрла сквозь душную летнюю пыль.

- Ребятки, выручайте, - их догоняла заведующая магазином, - этот мерзавец опять накачался, - дрожавшим от ярости пальцем она тыкала в не вязавшего лыка торговца, - постойте сегодня за весами! Уж я не обижу!

Смеха ради согласились, а скоро и увлеклись. Занятие оказалось не скучным. С прибауточками да шуточками день прошёл незаметно. Когда сдавали выручку и взвешивали остатки товара, обнаружилась небольшая недостача. Заведующая только рукой махнула, улыбаясь засмущавшимся студентам:

- Значит, честно торговали.

На следующий день бригадир разъяснял вчерашний неловкий конфуз:

- Во всём виновата отрицательная погрешность. Если товар отпускать по этически-строгим стандартам - тютелька в тютельку, - неизбежна погрешность. Чаще всего по вселенским негласным законам она оказывается отрицательной. Сегодня сознательно и принципиально принимаем всероссийский государственный стандарт. То есть, «заряжаем» весы и мухлюем.

Торговать понравилось. Это тебе не ящики и мешки из подвала таскать за гроши! По совету «умельцев» подкрутили весы на пятьдесят граммов. Кто-то посоветовал пристроить снизу крохотную гирьку на магнитике, но таковой под рукой не оказалось. Деньги на этот раз отдали сполна. Плюс осталось по полтора рубля премиальных. Вроде немного, но обед в знаменитой университетской столовке* на Биржевой стоил вдвое дешевле.

Третий день был ударным. К нелёгким будням постсоветской торговли готовились добросовестно и ответственно. На задках магазина бригадир разливал неизвестного происхождения креплёное. Легендарный парторговский портфель отличался неслыханной щедростью. Источая пряный и хмельной дух радости, студенты принялись за работу. Покупателей, как ос на душистый сироп, влекло благодушие и добрый настрой необычных торговцев – молодых и весёлых ребят. К вечеру подвезли астраханские арбузы. Сбегали в подсобку и распили купленные предусмотрительным парторгом три пузыря портвейна. В погоне за пресловутой положительной погрешностью бесстыдно и пьяно подкрутили весы еще грамм на сорок и распродали почти всю пришедшую партию. Один из неотзывчивых и неприлично обуржуазившихся покупателей пытался указать на циферблат, где вместо положенного нуля нагло и откровенно маячила цифра сто.

- Мне даже неловко за Вас, - последовал ответ бригадира. – Вы, товарищ, партиец? Вот вижу, что нет. Зачем же людей баламутить? В милицию, может, хотите? 

Дотошный и занудный проныра ушёл восвояси.

- Такие злодеи опасней всего! Они подрывают законную, честную власть! – продолжал бушевать длинноносый.

За день получилось рублей по пятнадцать на брата – чуть больше трети месячной стипендии.

Вечером, балуясь дешёвым венгерским вермутом из премиальных пузатых бутылок, институтский активист рассуждал:

- Незабвенный мой дедушка Иешуа учил: «Помни! Мы лучшие в мире! Сам Бог назначил евреев первейшими среди людей! Помни также и о выгоднейшем изобретении нашей нации - положительной погрешности! Она - источник благополучия и могущества богоизбранного* народа!»

- Сиё поучение исключительно верно! – он прихлебнул из стакана. - Пусть бессильное и вялое самолюбие злосчастных славян тешит себя добродетелью пресловутой отрицательной погрешности. Мы же – коммунисты! - в расчёт принимаем исключительно целесообразность и выгоду. Мораль и прочая древняя ветошь - удел неудачных стратегов! 



• «И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ», из стихотворения «Прощай, немытая Россия» М.Ю. Лермонтова.
• Латинский афоризм из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго.
• Латинский афоризм из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго.
• Ареал, открытый для легального и постоянного проживания в Российской империи тех, кто исповедовал иудаизм.
• Построена в 1900-1901 годах «Обществом вспомоществования недостаточным студентам Петербургского университета», по проекту архитектора Ивана Коковцева.
• Согласно Книге Исхода, еврейский народ является богоизбранным.