Яблочный спас. Плен. Полицаи

В дырявой каске яблоки побитые лежали,
Святили яблоки в станице: Яблоневый Спас!
Под хатою крайнею солдаты умирали,
И не было бинтов на раны, марганцовки про запас.
А наверху палило злобное Ярило,
И ни кого не жАлил Он, - Сорок Второй.
И многие остыли лишь в могиле,
И с кем успели, поделились кирзотой.
А батюшка к смиренности звал паству,
И власть берлинская всем отворила храм.
Фельдфебель чистил зубы мятной белой пастой,
А за околицей скончался лейтенант.
И редко кто, спасенным оказался,
В окопах, щелях, без патронов и гранат.
А Спас Янтарным соком наливался,
Они Святили фрукт: ни кто не виноват...   

Судьба рядового Орлова Ивана Михайловича, погибшего 18.08.1942г., нас продолжала беспокоить. В  поисках сведений о нем мы нашли следующую зарисовку. Она вполне может быть связана с указанным солдатом.
Старший лейтенант ПТР 519 – стрелкового полка, 102 – стрелковой дивизии Кравченко Петр в своей повести «Исповедь» рассказывает о Багаевской переправе через Дон в июле 1942 года, боях под хутором Сараи и своем пленении. В частности, он указывает на то, что июльская переправа представляла собой кромешный ад из-за авиационных налетов гитлеровцев. «Разрывы бомб вздымают вверх многотонные столбы воды и обрушивают ее на головы плывущих, беспомощно карабкающихся и тонущих. И над этой безумной пляской неистово беснуются крылатые пираты… 
Кто, на чем и как переправляются. На левом берегу Дона, собрав уцелевших, батальонный комиссар Балашенко принимает командование над остатками полка…. Во второй половине дня усталый и голодный отряд в 150-170 бойцов подходил к хутору Сараи…»
Полк окопался, занял оборону. В самом хуторе  оказались немцы.
 «После многочасового, жестокого  боя с превосходящими силами противника, когда весь отряд погиб, сражаясь до последнего патрона, всех, кто мог двигаться, немцы собрали и увели. Со мной, видно, не захотели возиться, а пристрелить, впопыхах, забыли». [Кравченко Петр.  «Исповедь» // Рыбалкин А.Ф. История станицы Багаевской от ее возникновения до сегодняшних дней. Исторический очерк 1648-1957гг. Багаевская, 1998,  с. 114-117]. Раненых перенесли в свой дом сестры Аксинья Макаровна Зарубина и Мария Макаровна Луговая. Поили, кормили, ухаживали, как могли, но лечить нечем было. Раненые умирали. Им нужна была медицинская помощь. Привезли в Багаевскую, оккупированную немцами, но врач отказался принять. Им запрещалось оказывать помощь красноармейцам. К подводе подходили женщины, стояли молча. Подошла Феодосья Ивановна Шевченко и сказала: «Разворачивай бричку, вези всех ко мне. Сама не умру и им умереть не дам» [Рыбалкин А.Ф. История станицы Багаевской от ее возникновения до сегодняшних дней. Исторический очерк 1648-1957гг. Багаевская, 1998,  с. 114-117].
 По версии Надежды Юкиной история выглядит более подробно. К сестрам Аксинии и Марии  присоединились Марфа Корнеевна Кононенко, Лидия Семеновна Лизенко и Степан Иосифович Хоружий. Оставшихся в живых бойцов они перенесли в дом Аксиньи Макаровны Зарубиной, похоронили погибших. [Н.А. Юкина Исторические очерки о Великой Отечественной войне. Багаевская, 2005, с. 41-42]. Большую заботу о раненых проявил С.И. Хоружий. Будучи ветеринарным фельдшером, он накладывал лубки на израненные ноги, находил некоторые лекарства, стерилизовал старые бинты и сделанные из простыней повязки, упорно и терпеливо лечил раненых. Около месяца пробыли раненые в хуторе. Стояла жара. Не заживали раны бойцов.  Срочно была нужна квалифицированная, обеспеченная медикаментами, помощь. И тогда всем миром решили: всем раненым податься в Багаевскую, где есть врачи. Сопровождать их взялся Степан Иосифович Хоружий. Хуторяне запрягли телегу волами, наполнили ее сеном, бережно разместили пятерых раненых.
 Во второй половине дня телега остановилась у здания районной больницы. Но больница была разграблена, медперсонал разбежался. В ней хозяйничал немецкий врач Шулер или Шуллер. На ломаном русском языке он объяснил С.И. Хоружему, что его под страхом смерти запрещено оказывать помощь советским бойцам. Потом приподнял мешковину, накрывавшую раненых, оценивавшим взглядом осмотрел их и полушепотом дал несколько советов, как за ними ухаживать.
  Телега двинулась дальше в центр станицы. В это время закончилась служба в церкви. 
  Верующие люди отмечали праздник, святили яблоки [Яблочный Спас – 19 августа. Прим. автора]. Телега остановилась на площади в центре Багаевской. Вид раненых вызывал всеобщее сочувствие. Появились подвыпившие полицаи.
  Пусть по одному разберутся по домам. Некогда с ними возиться, праздник, - вполголоса сказал один полицай другому и оглянулся. Немцев вокруг не было. – Слушайте! – сурово прикрикнул он толпе. – Если они вам дороги, разбирайте по домам, - и потащил другого полицая в сторону.
  Феодосия Ивановна Шевченко при помощи дочери Лидии и ее подруг, медсестры Ирины Крупиной, Устиньи Михайловны Шевченко ухаживали за ранеными. Однако наиболее тяжелораненый боец, по национальности узбек, скончался. Остальные выкарабкались. А в ноябре к Петру Кравченко пришел товарищ по несчастью, Ахламбек, узбек, родом из Киргизии. Ахламбек вскоре окреп, и отправился в сторону уходящего на восток фронта.
Сам лейтенант Кравченко, выдав себя за сына Устиньи Шевченко, в декабре 1942 года (в источнике опечатка «в конце февраля 1942») вместе другими пленными отправляется в город Шахты, но позже был освобожден Красной Армией.
Выводы:
1)      после июльских боев 1942 года в районе станицы оставалось немало раненых советских бойцов, оказывать помощь которым немецкой властью запрещалось;
2)      против расхожего мнения, что оккупационные власти вошли в станицу только осенью 1942 года, когда последствия взрыва дамбы Веселовского водохранилища были нейтрализованы, полицейская власть укрепилась уже летом 1942 г.;
3)      уже в середине августа 1942 года в станице начала действовать церковь, справлялись службы. Скорее всего – это была часовня при кладбище, ведь каменная церковь в Багаевской был разрушена и разобрана еще в 1936-39 гг.
4)      К августу 1942 установлена полицейская власть из местных жителей
5)      описанные А.Ф. Рыбалкиным и Н.А. Юкиной раненые были не единственные, кто лечился по хатам багаевцев. Бывали случаи, когда раненые  однополчане встречались спустя 4 месяца;
6)      в течение долгого срока (до конца 1942 года) раненые бойцы, спасенные станичниками, либо умирали, либо уходили в сторону Сталинградского фронта, либо выздоравливали;
7)      к концу 1942 года все известные бойцы РККА были отправлены в концлагеря;
8)      смерть рядового Орлова И.М., похороненного в братской могиле № 61-77,  во вторник 18 августа 1942 года совпадает по времени и по обстоятельствам, событиями, описанными Н.А. Юкиной и А.Ф. Рыбалкиным