Руслан Шкурдяев. Жизнь и Воспоминания. Глава12

                Глава 12. Возвращение.

            Подошло время ежемесячного платежа за мою жизнь «морского бродяги». Платить надо было за многое, аренда жилья, аренда баркаса, медицинская страховка, отмечаться в полиции. Паспорт европейский есть, с мультивизой, а без регистрации в Греции можно жить не больше 90 дней. Так что Свобода, это только лозунг, который подразумевает в себе, что ко мне никто не подойдет, если я буду валяться на улице, пока не сдохну, тогда, подъедет труповозка, увезёт, чтобы не вонял, не портил воздух. Пока живой, отвечай за себя сам, ты нужен только как субъект налогообложения.

          Поехал я в Салоники, пошёл в местное отделение городского банка, за ежемесячными «алиментами» от Тани. В сообщении к переводу была новость, которая завершила мою «греческую жизнь». В сообщении было, «Савва лёг под камень». У меня камень упал с души, захотелось петь, плясать и плакать. Россия открылась для меня. Пошёл я в полицию сниматься с учёта, снялся. Никто не спрашивал, куда, чего, просто отметку в паспорт получил и ушёл. А нас, когда были Советы, буржуи всё тыкали паспортным режимом, а у самих тоже самое, даже жёстче. Записался я на проходящий автобус по маршруту «Афины-Москва» через Берлин и Варшаву, так по спокойней будет, заплатил 300 евро, отбытие через двое суток, время в пути 40 часов. Это вам не «авто-стопом», две недели по горным дорогам, и по побережью, с ночёвками где придётся, а чаще в кустах на обочине дороги.Теперь поеду по еврошоссе, со всеми удобствами, с остановками, туалетами, кафешками. Пошёл я в последний раз на баркасе, к Василию, так я его привык называть, он не возражал. Рассчитаться с ним за баркас и проживание, попрощаться, просто сказать спасибо Василий. Хороший он человек, ловит рыбу, пособие по безработице получает 3000 евро в месяц, считается, что живёт он на границе бедности. Да и пускай, «в каждой избушке, свои границы бедности», у нас, в России, хоть граница бедности и ниже, но всё равно лучше. У тёплого моря я нажился досыта, рыбой пропах сильнее чем сама рыба пахнет. По снегу соскучился, здесь я его, снег, раза три всего видал в январе, и тот быстро таял. Буду есть дома одни котлеты, с жареной картошкой и солёными огурцами и чёрным ржаным хлебом.
 
              Поездка прошла быстро, не заметно, вылезал я только на стоянках в туалет. В первом же «кингбурге», набрал я пакет «хотдогов», воды и никуда больше не выходил, «не светился». Приехали на Щёлковскую, на автовокзал, я сразу взял билет на местный автобус, с расчётом высадиться в деревне у Виктора, Щёлковского моего товарища. Попросил водителя автобуса, в котором я ехал, тормознуть на перекрёстке, на развилке к деревне Виктора, наметил пожить в его деревенском доме, не лезть к Тане на квартиру, она жила в Щёлкове. Надо было не торопясь провериться, нет ли наблюдения и не ждут ли меня. На перекрёстке я вышел из автобуса, за мной никто не выходил, никаких автомобилей следом за автобусом не ехало. Я спокойно дошёл до деревни, посмотрел усадьбу Виктора, всё ухожено, прибрано, из трубы бани идёт дым, хозяева здесь. День был субботний, выходной, всё шло складно, ладно. Из дома, на дорожку к бане вышел мужчина, это был Виктор. Я его окликнул, Витёк, он обернулся ко мне и подошёл к калитке. Долго меня разглядывал, открыл калитку, обнялись. Руслан, сказал он мне, если бы ты меня не окликнул, никогда бы тебя не узнал, так ты изменился, как канат ты смолёный стал, а запах от тебя, как от рыбного цеха, нашего пищекомбината. Пойдём париться, вышибать из тебя эту вонь. Я как раз баню протопил, попаримся как бывало. Сейчас тебе полотенце принесу и трусы с носками. Бери пока всё, что у меня в руках и иди в баню. Ну ты, Вить, настоящий друг, только к тебе приехал и сразу послал меня в баню. Посмеялись. Попарились мы с Виктором знатно, от души, запах рыбный весь выветрился вместе с потом, это меня порадовало.
              После баньки сели за стол. Пили только пива немного и в основном чай из самовара, со смородиной. Я обратил внимание, что пиво Виктор дал мне в бутылке, с наклейкой, сделано в Германии. Это меня удивило. Я спросил его, Виктор, а чего мы Мытищенское пиво не пьём, а аж из Германии, дорогое ведь, наверное, а вкус как у нашего «Жигулёвского», времён мореходки. Так жизнь Руслан изменилась, давненько ты у нас не был, всё изменилось. Те линии, которые мы с тобой монтировали тогда на пивных заводах, были с паром, с хмелем, с брожением и фильтрацией, стали невыгодными, сейчас везде всё энергосберегающее оборудование и энергоэффективные технологии. Теперь на пивзаводе долго не ждут, смешивают три компонента, заливают водой и разливают в пластиковую тару, от 330 миллилитров, до 5 литров. Наклеивают бумажки с красивыми картинками и в торговлю. Всё очень эффективно. Мой друг, врач по мочевому каналу, предупредил меня, что «новое» пиво разрушает уретру, и советовал употреблять пиво только натурального брожения, а натурально пиво бродит теперь только в Германии или Чехии. Цена такого пива у нас, как цена хорошего красного вина, поэтому и пива у меня, всего две бутылки, извини. Да, богато вы стали жить, ответил я Виктору.  Вот и автомобиль у тебя какой то иностранный ты приобрёл, со львом. Да у всех сейчас такие автомобили, Руслан, у кого со львом, у кого с дыркой, у кого с ёлкой, у кого ни поймёшь с чем, у некоторых с тремя лучами, четырьмя кольцами, всех моделей и не перечесть. Походишь по Москве, насмотришься. Сейчас автомобили в Москве удобно разглядывать, они больше стоят и ползут по улицам, чем едут, насмотришься. Виктор пил пиво с воблой, я от воблы отказался, тогда Виктор предложил мне, Руслан, хочешь, у меня котлеты есть, вчера жарил, и буханка чёрного, ржаного, сегодняшний, мягкий ещё. Котлеты я сейчас разогрею на "газе". Я даже весь затрясся и говорю ему, не надо греть, я холодные люблю, неси, если есть огурцы солёные, принеси, попросил я Виктора. Есть огурцы, сказал мне Виктор, уже свеженькие, малосольные, бочковые поспели.Принёс он все эти "деликатесы" быстро. Поел я их все,котлеты,и буханку чёрного в придачу, и огурчики "малахольные", как у нас в посёлке их называли, и очень быстро.  Говорили до самого заката, столько всего накопилось. Родителей у Виктора не стало, преставились, сначала отец, потом мама.

        Базу нашу Щёлковскую продали, теперь там сплошная торговля, мелкооптовый рынок, всё что есть в Щёлковских магазинах, везут оттуда, с рынка. Нету только свежей рыбы, рассказывал мне Виктор. От слов, свежая рыба, на меня напала икота, еле запил её, икоту, немецким пивом. Я рассказал Виктору, свою легенду, которую придумал, пока ехал. Попросил его съездить, завтра, к Татьяне, и сказать ей, что я хочу встретиться с ней здесь. Пусть едет сюда автобусом, и корзинку возьмёт, как будто она в лес за грибами собралась. На том и порешили, улеглись спать. Давно я так сладко не спал. Воздух Родины, и тишина, я сначала не понял почему, потом понял,шума прибоя нет.